- Томилин попросил его перезвонить послезавтра. То есть теперь уже завтра: сегодня же хоронили Мансурова, вы знаете.
- Что со вторым разговором?
- Он разговаривал с каким-то уголовником.
Турецкий молча, вопросительно уставился на Галю поверх очков.
- Ну, конечно, это я так подумала. Просто он его называл не по имени, понимаете? - Девушка слегка поерзала на стуле. - Типичное такое погоняло. Кличка, по-моему.
- А поконкретнее можешь сказать? - вновь подал голос Померанцев, заслужив тем самым возмущенный взгляд Вячеслава Ивановича, на который, надо сказать, никакого внимания не обратил.
- Могу! - несколько задиристо ответила Романова. - Вначале сказал "Григорий?" а потом "Слушай: Таран!". А тот вообще в ответ практически с фени не слезал.
- Будем надеяться, - сухо произнес Турецкий, - Валерий Александрович свое любопытство на данном этапе удовлетворил. Мы можем продолжить? Спасибо! Галя, если ты устала, можешь идти, надеюсь, за оставшиеся дни в компании Вагина ты все-таки сумеешь разобраться и с его мобильником тоже. Не думаю, что наиболее интересные нам разговоры он ведет из рабочего кабинета. Так, Валерий, вот теперь твоя очередь.
- Как вы знаете, мы с Дубинским занимаемся первым покушением, - с некоторой обидой произнес Померанцев. - То поврозь, то вместе. Все это время, прошедшее с момента гибели Мансурова, я также в меру своих сил и возможностей участвовал и во втором покушении, - в частности, успел разослать все необходимые запросы и постановления и…
- Можно поближе к результату? - сердито поинтересовался Грязнов-старший, которого Померанцев сегодня раздражал больше обычного.
- Собственно говоря, - сухо ответил тот, - об одном из них я уже частично доложил - это касается выводов по способу убийства. Никаких сомнений в том, что это дело рук профессиональных военных. Во всяком случае, взрыв. Рассчитать и его силу, и направленность с подобной точностью могут исключительно профессиональные подрывники. В этой связи мной предприняты следующие следственные действия: в ближайшем окружении жертвы в отдельную группу выделены те, кто имеет или имел хоть какое-то отношение к армии.
- Что значит "в ближайшем окружении"? - прервал его Турецкий.
- Среди знакомых, коллег по бизнесу и даже среди людей, населяющих этот самый поселок. Там, как сегодня выяснил Володя Яковлев, таковых имеется четверо, у двоих из них машины интересующей нас марки! - Померанцев с нарочитым равнодушием посмотрел на своего шефа. И поскольку тот молчал, с интересом глядя на Валерия, немного поколебавшись, уточнил: - Обе, как нарочно, синие, хотя одна из них темнее, а та, что посветлее, принадлежит не самому полковнику - зовут его, кстати, Степан Петрович Слепцов, - а его жене Марии Ипатьевне. Полковник уже третий год как отставник, зато их сын, Федор Степанович Слепцов, - офицер, какое-то очень недолгое время пробывший в Чечне, сейчас служит в одной из частей Подмосковного округа. У родителей бывает часто, поскольку часть дислоцирована неподалеку от Калеников. Да, звание у него пока невысокое - обыкновенный капитан.
- Это все? - поинтересовался Грязнов.
- Побойтесь бога, - Померанцев с обидой глянул на Вячеслава Ивановича, - расследование фактически только начато, а по любимой версии Александра Борисовича - я имею в виду по "военной" - у нас списочек образовался из тринадцати человек! Когда бы мы больше-то успели?!
- Насколько понял, из этой чертовой дюжины синие "субару" только у двоих, - возразил Грязнов.
- Да, но выяснилось это только сегодня. О запланированных ближайших следственных действиях докладывать?
Последнее адресовалось уже Александру Борисовичу, покачавшему в ответ головой:
- Доложишь мне лично завтра с утра. Что по первому покушению?
- Пока лично у меня только ответ на запрос по поводу одного из совладельцев клуба "Энерджи" Кулемина. Сразу после того как его депутатский срок в Мосгордуме истек, то есть еще в середине девяностых, он женился на англичанке и отбыл в Лондон. По официальным данным, границу пересекал после этого "сюда - опять туда" всего один раз, через три года после женитьбы. Пробыл неделю, ни в чем плохом не замечен. Визит был сугубо частный. Что касается клуба, доход от его части акций не впечатляет, во всяком случае, по сравнению с тем приданым, которое должна была принести ему супруга.
- Что, большое приданое? - усмехнулся Турецкий.
- Ее папаша - известный в Великобритании конезаводчик. Этим, по-моему, все сказано. Кстати, тот жеребец, которого преподнесли нашему президенту, выращен как раз на одном из его заводов. У меня пока все, оперативные действия по первому покушению курирует господин Дубинский.
Володя Дубинский, услышав, что он "господин", на мгновение смешался, но тут же взял себя в руки и начал свой доклад с краткого пересказа опроса Сибиркина.
- Врет на каждом шагу, кого-то явно боится до смерти и вообще скользкий тип. Да вы, Александр Борисович, вероятно, и сами пришли к тому же выводу, если успели прослушать пленку - я вам ее утром передал.
Турецкий кивнул и поинтересовался:
- Как думаете, Владимир Владимирович, где именно он солгал, после того как якобы раскололся относительно Иванова?
- Мне показалось, - после недолгого колебания осторожно ответил тот, - что на самом деле он знает этого бесследно исчезнувшего менеджера, заменявшего Левина, гораздо лучше, но не говорит об этом. Возможно, и о том, что предстоит везти Иванова в клуб, он тоже знал заранее…
- Почему вы так думаете? - заинтересованно сощурился Александр Борисович.
- Этого Григорьева он страшно боится. Чтобы так испугаться человека, даже если тот угрожал ему в самых недвусмысленных выражениях, его нужно знать дольше, чем ту неделю, которую менеджер проработал в клубе. А с другой стороны, если он знает не больше, чем говорит, с какой бы стати этому псевдо-Григорьеву ему угрожать, вообще запугивать? Он же заранее знал, что исчезнет, так что смысла заставлять Сибиркина молчать просто нет.
Турецкий одобрительно кивнул:
- Абсолютно с вами согласен! К тому же можно почти с полной уверенностью говорить о том, что Григорьев и подполковник Степанов, забравший Иванова из больницы по подложным документам, - одно и то же лицо. А там он "следил", не задумываясь о том, что его в дальнейшем будет кому опознавать. Как думаете почему?
- Есть у меня версия, но… в общем, довольно фантастическая, - смущенно улыбнулся Владимир.
- Давайте, не стесняйтесь. В конце концов, и орудие несостоявшегося тогда убийства тоже довольно-таки фантастическое. Ну и?
Дубинский слегка порозовел и кивнул.
- Знаете, я долго размышлял над его словесным портретом. Собственно говоря, в наше время внешность - дело переменчивое, причем переменить ее можно в течение нескольких минут. Я специально знакомому режиссеру звонил, поспрашивал его между делом. Вот смотрите сами: основное, что мы знаем о внешности этого Григорьева-Степанова, - лицо круглое, с высокими скулами, брюнет, глаза серо-зеленые. Ну насчет цвета волос и даже глаз и говорить не стоит. Кстати, в больнице он еще и при усах был. Но я выяснил, что даже овал лица, особенно умеючи, можно подправить, сложнее только со скулами. Ну и рост, фигура - тут все описания тоже сходятся к одному.
- Вы хотите сказать, что исчезнувший Григорьев-Степанов, появляясь в клубе, менял свою внешность? - Турецкий слегка закусил губу.
- Во всяком случае, с моей точки зрения, похоже на то. А это значит, что в клубе среди сотрудников есть люди, которые его знали или по крайней мере видели раньше в натуральном виде. Словом…
- Только не говори мне, Володя, - встрял Померанцев, - что данного фигуранта надо искать в среде артистов! Знаешь, сколько бродит по Москве безработных актеров? А если к ним еще и гримеров добавить…
Валерий для убедительности в ужасе зажмурился. Но на Дубинского его реплика особого впечатления не произвела.
- Ничего подобного говорить я не собираюсь, - спокойно возразил он. - Просто хочу с точки зрения хотя бы косвенного отношения ко всем этим штучкам просеять сотрудников клуба. Собственно говоря, с помощью Вячеслава Ивановича мы это уже начали делать, хотя о результатах я пока не знаю, не успели поговорить на эту тему. Но по меньшей мере одного человека, я имею в виду подходящего, можно сказать, там видно за версту.
- Ты имеешь в виду бывшую модельку, ныне бизнесменшу? - Померанцев пожал плечами и покосился на внимательнейшим образом наблюдавшего и слушающего Турецкого. - Пока все, что о ней сумел нарыть Яковлев, скорее против такого предположения, чем за него. Правда, он только начал, но… Словом, наиболее существенный доход от клуба получает как раз эта дама, а дела ее ведет не она сама, а ейный любовник некий Аркадий Шварц, которому она, по свидетельству некоторых близких знакомых, смотрит в рот и ловит каждое слово, а желания этого альфонса выполняет с опережением, прежде чем ему вообще чего-либо пожелается. Учтите, разрабатывать как даму, так и ее любовника мы только начали, и с Вячеславом Ивановичем пока тоже на данную тему пообщаться толком не успели. Может, сами что-нибудь скажете?
Валерий повернулся к Грязнову, который, бросив на него очередной хмурый взгляд, молча кивнул и демонстративно развернулся в сторону Турецкого.
- Скажу… Я сегодня, Саня, можно сказать, целый день на эту Голубинскую потратил, едва от компа не ослеп, а после в старом архиве рылся, пока аллергия не началась. Сдается мне, слава богу, не зря.
- Мы слушаем тебя очень внимательно, - кивнул Турецкий.
- Ну особо, конечно, не обольщайся, финиш по-прежнему тонет в тумане, но все же… Помнишь, около восьми лет назад было у нас кошмарное дельце об убийстве бизнесмена Красницкого и его семьи?
- Как не помнить, - нахмурился Александр Борисович, - если не ошибаюсь, семь трупов, а убийц так и не нашли.
- Шесть… Я говорю, что трупов было шесть, седьмого, мальчонку одиннадцатилетнего, откачали, хотя и с трудом. Он был, да так и остался, единственным свидетелем по этому треклятому делу.
Вячеслав Иванович снова развернул стул к остальным участникам совещания.
- Вы, ребятки, тут по преимуществу молодые, чтобы о деле Красницкого помнить, тем более и по сей день оно как зависло тогда, так и висит… М-да!.. Короче, по словам парнишки, убийц в дом впустил сам хозяин, было их трое, все в масках, одна - так утверждал сынишка Красницкого - женщина. Именно она расстреляла в упор, судя по всему абсолютно хладнокровно, стариков - отца и мать супруги Красницкого и младших девочек-близняшек. Кто убил самого бизнесмена, мальчик не знает, поскольку его расстреляли первым, сразу как только он, видимо, открыл им двери, его так и нашли - на пороге холла…
Существенно то, что парнишка слышал, как к этой бабе обращался один из ее подельников, назвав ее Голубкой. Сукин сын интересовался, всех ли "кончать". Такая вот история…
В дальнейшем, когда мы просеивали окружение погибших, среди всех знакомых женского пола под такую кликуху подошла соответственно своей фамилии только Голубинская. Как понимаете, никаких доказательств тому, что она и Голубка - одно и то же лицо, не было и нет. Мало ли с кем дружила жена Красницкого? Ну и с ней тоже - познакомились на каком-то показе.
- Я помню, - вмешался Турецкий, хмуро смотревший все это время в темное уже по-ночному окно, - ваша наружка, Слава, за ней тогда чуть ли не месяц моталась.
- Точно, - кивнул Вячеслав Иванович, - а потом еще пару месяцев Денискины ребята из "Глории". Ни-че-го! Точно так же и по сей день не всплыло ничего из драгоценностей, исчезнувших тогда из дома Красницких. Биография Голубинской зацепок тоже не дала, разве что насторожило ее тогда довольно близкое знакомство с основным конкурентом бизнесмена. Какое-то время он содержал эту Регину, но на момент убийства она уже вовсю крутила роман со своим нынешним скульптором.
- Он у нее что, действительно скульптор? - спросил Турецкий. - Я такого рода детали успел подзабыть…
- Ну теперь уже бывший, - кивнул Слава Грязнов. - Я специально интересовался, уже лет пять он не выставляется. Живет за ее счет, хотя среди знакомых слывет бизнесменом. Но во всяком случае, пока никаких следов его бизнеса не обнаружено.
Александр Борисович задумчиво обвел глазами своих сотрудников и какое-то время молча тасовал бумаги на своем столе. Его взгляд упал на Галю Романову, которая вопреки полученному разрешению никуда не ушла. Да и остальные выглядели не менее утомленными, чем она.
- Что ж, - произнес наконец Турецкий. - Я считаю, что в целом работаем пока удовлетворительно, в неплохом темпе. Владимир Владимирович, сейчас Вячеслав Иванович передаст вам с Померанцевым все материалы по Голубинской, которые у него имеются. Вы будете заниматься ее персоной. Валерий, поработай-ка над любовничком: по нему у нас почти ничего нет. Яковлев пусть продолжает разбираться с "субару" и вояками, ну и ты, конечно, тоже. Запрос сотоварищам из ФСБ по поводу ситуации с "красными бригадами" послал?
Померанцев устало кивнул.
- Хорошо… Галя, твой очередной отчет жду послезавтра, постарайся к тому моменту разобраться не только с мобильником: меня интересует его машина. Слава, думаю, нам все-таки понадобится "Глория", позвони Денису, договорились?
Грязнов-старший вздохнул и ничего не ответил.
- Да не вздыхай ты так, право слово, просто душу рвешь. Хочу просто позаимствовать у него кое-что из технического оснащения ЧОПа, "маячок" меня интересует. У нас, пока все оформишь по нынешним временам, не то что все поезда уйдут или машины, но и лошади с телегами успеют уползти. В общем, Галя, если номер пройдет, вызовешь Яковлева по срочной связи, пусть поездит за Вагиным. Так, с тобой все - приятных снов. Сам я займусь "американцами", но если у кого-то из вас в процессе работы всплывет "зарубежная" версия, связаться со мной в любое время суток. Если вопросов нет - все свободны.
Как всегда, оставшись вдвоем, старые друзья присели перед уходом за пару рюмашек коньячку, запасы которого у Александра Борисовича никогда не иссякали.
- Ну что? - поинтересовался Слава Грязнов, первую порцию опрокинувший одним махом. - Судя по всему, прослушивать Галкину кассету ты сегодня не собираешься?
- Слушай… Побойся бога, а? - Турецкий сурово сдвинул брови, глянув на друга исподлобья. - Помимо всего прочего - я имею в виду работу - Костя меня сегодня вызывал пять - понимаешь, пять! - раз… Его самого топчут сверху все, кому не лень, а он соответственно меня.
- И что ты ему? - полюбопытствовал Грязнов-старший, наливая себе следующую порцию напитка.
- На пятый раз нервы не выдержали - разорался. Больше до самого конца дня не трогал, за что ему отдельное спасибо. Поскольку его самого, по словам Клавдии, по очереди поимело все президентское окружение.
- Наверняка и сам Президент в стороне не остался!
- Ну с ним-то Меркулов ездил на встречу еще в первый день, если не ошибаюсь, часа через два после убийства. Слушай, давай о чем-нибудь другом для разнообразия поговорим, а?
- С удовольствием! Только вначале скажи, во сколько мы с тобой завтра по этой кассете встречаемся?
- Ч-черт… Ну до половины девятого у нас летучка. Если хочешь, приезжай пораньше, сиди для начала один слушай, если нет…
- Ни за что! - буркнул Грязнов. - Вы все устаёте, а я что, из другого теста сделан?
- Тогда выспись и приезжай к десяти.
- К девяти! Вместе послушаем, - возразил Грязнов.
- На тебя, я смотрю, не упаришь. Все, тема закрыта!
- Как там твоя Ирина Генриховна? - подчеркнуто поспешно поинтересовался Слава и подмигнул Турецкому, уставившемуся на него с возмущением:
- Я же сказал - давай сменим тему!
- Так я и сменил, - округлил брови Грязнов-старший.
- Черта с два ты ее сменил! Я из-за этого проклятого убийства знаешь когда Ирину Генриховну видел в последний раз не в глубоко спящем виде?!
Турецкий возмущенно фыркнул и потянулся к своей рюмке.
- Ну в таком случае за ее здоровье, - улыбнулся Вячеслав Иванович. - Прозит!
10
Мария Ипатьевна Слепцова поставила на белоснежную скатерть чашку чаю, ласково глянула на сына и, пододвинув к нему поближе вазочку с печеньем, присела напротив него за стол.
- Я понимаю, Феденька, - произнесла она, - что куда тебя командируют, туда и едешь и не имеешь права отказываться. Но сказать, на сколько, ты ведь мне можешь? Ну заодно и успокоить: я так надеюсь, что едешь ты не на юг! Как подумаю, что я пережила, пока ты служил в Чечне…
- Успокойся, мама, - усмехнулся Федор и с удовольствием отхлебнул крепко заваренного чая, - там, куда я направляюсь, чернозадые и не ночевали!
Мария Ипатьевна при слове "чернозадые" поморщилась, но ничего не сказала, продолжая вопросительно смотреть на сына.
- А вот на сколько… Тут, мамуль, даю слово, зависит не от меня, отец может подтвердить!
- Так он знает, куда ты едешь?
Обида, прозвучавшая в голосе матери, заставила ее сына улыбнуться:
- Нет, конечно! Зато он в курсе того, что такое офицерская служба!
Мария Ипатьевна вздохнула.
Что такое офицерская служба, она и сама знала не хуже своего супруга. Со Степаном Петровичем Слепцовым они поженились еще в те далекие времена, когда он был курсантом военного училища, а она студенткой - выпускницей истфака МГУ. По распределению, полученному после защиты диплома в одну из московских школ, Мария Ипатьевна успела поработать всего несколько месяцев, после чего началась их со Степаном походная жизнь: вначале Дальний Восток, затем несколько лет на Севере, далее были и Зауралье, и Приуралье и, наконец, последнее место службы Слепцова - Западная Украина.
Но в какие бы дальние дали ни забрасывала их судьба, без дела Мария Ипатьевна не сидела: даже в самых маленьких военных городках имелись дети, а следовательно, требовались учителя. Привыкшая к походной жизни, она, как любая женщина, мечтала тем не менее об оседлости и, с ее точки зрения, сделала все, чтобы единственный сын Федор не пошел по стопам отца. С детства старалась заинтересовать его историей, и вполне в этом преуспела.
Сын историю не только любил, но и знал преотлично, особенно отечественную. Тем большей неожиданностью стал для его матери выбор, сделанный Федором после окончания школы. Вслед за отцом он пошел в военное училище.
Мария Ипатьевна впервые в жизни, уговаривая Федора поступать куда угодно, кроме избранного им учебного заведения, пустила в ход слезы. Не помогло.
- Мама, - ласково, но твердо произнес он, подводя черту под многочисленными дискуссиями, в которых глава семьи не участвовал, твердо держа нейтралитет, - выслушай наконец мои аргументы! Ты же историк, неужели не видишь той закономерности, между прочим именно исторической, которая руководит судьбой России?
- Что ты имеешь в виду?
- Только то, что русский народ давно уже стал жертвой своего отношения к ассимиляции! Нет, ты только взгляни на статистику! Если так и дальше пойдет, нация наша просто исчезнет с лица земли, и очень скоро. Начиная с татаро-монгольского ига, все эти узкоглазые и чернозадые, да еще с присоединившимися к ним иудеями, планомерно уничтожают Россию. А ведь когда-то мы звались святой Русью! Мама, если ты этого не видишь и не понимаешь - ты плохой историк. России нужна защита, особенно теперь, когда все эти окраины одна за другой начинают мнить себя отдельными государствами!