- Ну ладно, если тебя интересует мое личное мнение, террористы тут ни при чем. Не их почерк, да и взрывное устройство, которым воспользовались, если верить экспертизе, наверняка дело рук сугубо отечественного умельца. Но заметь, упомяну, той политической версии это все-таки не исключает, поскольку она, как ты понимаешь, несколько шире чисто террористической. Твоя очередь, Саша: что скажешь ты?
Турецкий расстегнул свой довольно потрепанный портфель и извлек папку с бумагами и очки, которыми в последнее время ему приходилось пользоваться при чтении.
- Скажу… Прежде всего скажу я тебе, Иван Степанович, что мы пришли к выводу, к слову на основании тех же экспертных заключений, которые получал и ты со своими ребятками, что заказчиков было двое… Правда, Меркулов с нами категорически не согласен.
Генерал кивнул и посмотрел на Турецкого с интересом:
- Ты не забыл, что мы первым покушением не занимаемся?
- Не забыл. Только не говори мне, что при этом ты не ознакомился с материалами по нему. И нечего улыбаться, Иван: я к тебе пришел не столько для того, чтобы сравнить наши данные, сколько за помощью.
- Я весь внимание! - Кирилин действительно посерьезнел и собрался.
- Одна из наших основных версий хозяйственная. Тебе знаком такой господин - Вагин Руслан Петрович?
- "Русь-металл"?
- Он самый… Так знаком?
- Допустим…
- О конфликте между ним и Мансуровым информирован?
Кирилин молча кивнул.
- Видишь ли, есть у меня надежда, что относительно упомянутого конфликта ты был в курсе еще до того, как Мансурова убили. Ситуация с Сибирской ГЭС - и с этим ты спорить навряд ли станешь - уровень государственный. Особенно если учесть обнаруженные там залежи редкоземельных металлов.
- Если я что и вижу, - прервал его генерал, - так это то, что и у тебя разведка поставлена совсем неплохо! Да, все, что ты сказал, соответствует истине, но я по-прежнему не понимаю, какой помощи ты ждешь от меня: информации? Так она у тебя и так имеется. А расследованием хозяйственной версии в связи с убийством Мансурова занимаетесь вы, а не мы.
- Иван Степанович, - Турецкий поморщился, - если мы хотим докопаться до истины. А мы хотим?
- Несомненно!
- Так вот, если мы хотим докопаться до истины, без взаимной откровенности нам с тобой никак не обойтись. Да подожди ты, дай сказать! Не собираюсь я "вынимать" из тебя никакие профессиональные секреты, на хрен они мне сдались?!.. Но ты же не станешь отрицать, что покойный Мансуров человек был в первую очередь государственный! Не столько хозяин "Россвияжэнерго", сколько возглавляющий его менеджер?..
- И что отсюда, с твоей точки зрения, следует?
- Много чего отсюда следует! В том числе и то, что контрольный пакет акций по ГЭС он не продал Вагину не потому, что не желал делиться будущими прибылями, а из соображений государственных интересов. Я неправ?
- Допустим, ты прав, - кивнул Кирилин. - И что?
- Не сомневаюсь, Иван Степанович, что на фирме Вагина есть ваш человек, работающий под прикрытием. И не смотри на меня такими глазами! Не сомневаюсь, что по нашему делу этот ваш крот работать не будет, но помочь нам внедрить туда - заметь, только на время - своего человека он может? Не сомневаюсь - может! Конечно, если бы было время, мы и сами бы… что-нибудь придумали, вместо того чтобы обращаться к вам. Но времени, как ты понимаешь, нет! Думаю, в самое ближайшее будущее Вагин начнет атаку на временно исполняющего обязанности Мансурова - Всеволода Томилина. Кстати, если тебе интересно, человек, которого мы хотели бы внедрить в максимально близкое окружение Вагина, - женщина. Очаровательная девушка, которой работать под прикрытием уже доводилось - и не раз…
В кабинете генерала повисла пауза, во время которой Кирилин, поднявшись со стула, направился к своему столу и, лишь заняв собственное законное рабочее место, заговорил.
- Трудный ты человек, Александр Борисович, - вздохнул генерал.
- Это еще почему? - задиристо поинтересовался Турецкий.
- Трудно с тобой иметь дело, потому и трудный. Это твоя единственная просьба?
- Нет, эта просьба одна из двух…
- Так я и знал!.. Что за девушка?..
- Оперативник Первого Департамента МВД Галина Романова. Вряд ли ты ее знаешь…
- А ты?
- А мы с Грязновым знаем ее практически с детства…
- Уж не родственница ли она той Романовой, которая работала когда-то в МВД?
- Галя ее племянница, - коротко ответил Турецкий и нахмурился. - А что?..
- Просто хотел понять, почему вы девушку знаете с детства…
- Теперь понял?
- Я знаю, что и ты, и Грязнов, и Меркулов со старшей Романовой дружили… Ладно, что там со второй просьбой?
- Ты мне еще и насчет первой не ответил…
- Экий ты въедливый, - вздохнул генерал. - Понимаешь ведь, что с ходу на такие просьбы не ответишь! И в любом случае кое-кого на нужное вам время придется отправить в отпуск… оплачиваемый, между прочим… Например, личную секретаршу Вагина! Если ты думаешь, что у нас тут рубли с неба падают…
- У Меркулова на такой случай есть спецфонд! - обрадованно произнес Турецкий. - Спасибо тебе, Иван!..
- Погоди, погоди, - округлил глаза Кирилин. - Я тебе пока что, если не ошибаюсь, ничего не обещал!..
- Ну это ты просто не заметил, как пообещал. - Турецкий улыбнулся с самым невинным видом и поинтересовался: - Так что насчет второй просьбы - можно излагать?
- Давай, - с подчеркнуто обреченным видом махнул рукой генерал.
- Ну тут совсем все просто и совершенно бесплатно: ты, конечно, в курсе, что в конце месяца Мансуров и Томилин направлялись в Штаты по вызову Генпрокурора США - как свидетели по делу Хайгера и Шрадера?
- Стоп-стоп! - Кирилин поднял руку, останавливая Александра Борисовича. - В курсе я или нет - дело десятое, но тут я тебе точно не помощник: делом занимался ваш зарубежный отдел, вся информация там, так что, дорогой Саша…
- Все ясно. - Турецкий разочарованно поглядел на генерала. - Значит, больше того, что я выяснил у наших…
- А больше-то ничего и нет, - кивнул Иван Степанович. - От себя могу добавить, что в американском деле Мансуров никак не замешан, действительно они с Томилиным только свидетели, правда свидетели весьма важные. Что, у тебя и такая версия есть?
- Все зависит от того, насколько они важные свидетели. У меня сложилось впечатление, что без их показаний вообще что-либо доказать будет весьма сложно.
- У меня тоже, - поддержал его генерал. - Во всяком случае, механику открытия подставных фирм-однодневок, через которые Хайгер перекачивал деньги в Штаты и на личные счета - как свои, так и Шрадера, раскрыть в деталях могут как раз они. То есть теперь уже Томилин. Если не ошибаюсь, у них сохранились какие-то документы даже в этой связи.
- Подумать только, - покачал головой Турецкий, - что во всем мире мошенники действуют фактически по одной и той же схеме - что у нас открывают эти подставные фирмочки, что за рубежом. И везде срабатывает!
- Если б не срабатывало, давно бы нашли другой способ… Ну теперь, надеюсь, у тебя все… по делу?..
- Все, Иван… А-а-а, да, еще один вопрос остался… - Турецкий порылся в своих бумагах, потом сдвинул очки на нос и поглядел на генерала. - Помнишь серию дел о "красных бригадах", которыми мы пару лет назад вместе занимались?
- А что?.. - Кирилин (и это не ускользнуло от Турецкого) слегка насторожился. - Помню, конечно…
- Насколько понимаю, в отличие от нас, вы ситуацию с военными объединениями, как формальными, так и неформальными, отслеживаете…
Иван Степанович молча продолжал смотреть на Турецкого.
- Я собираюсь послать вам официальный запрос в этой связи - просто чтобы иметь представление о ситуации.
- Что ж, пошли…
- Ну а тебе самому что, так-таки и нечего сказать?
- Абсолютно нечего! Насколько знаю, никто ни во что, по крайней мере подпольно, на данный момент не объединяется. Конечно, если не считать существующих ветеранских объединений - зарегистрированных, как положено, и ни в чем плохом не замеченных. Собственно говоря, это давно уже не моя сфера деятельности.
- Ну о твоей сфере деятельности я и не собирался спрашивать - не дурак! - фыркнул Александр Борисович, укладывая свою папку с бумагами обратно в портфель и одновременно подымаясь на ноги.
- Ты, Саша, не дурак, - вздохнул генерал, - ты, Турецкий, редкостный нахал - вот ты кто…
- Ну извини… - Александр Борисович широко улыбнулся, доброжелательно глядя на Кирилина. - И спасибо тебе большое!
- Да вроде не за что пока…
- Насчет твоего "пока" вовремя напомнил: когда мне позвонить насчет Романовой?
- Я ж говорю - нахал… Звони завтра после обеда - скажем, часика в три-четыре.
- Я ж говорю "большое спасибо", а ты все скромничаешь!
- Ладно, иди отсюда, пока я не передумал! - с нарочитой раздражительностью буркнул генерал, едва сдерживая улыбку.
Покинув известное всему народу здание, Александр Борисович, отъехав совсем немного, снова припарковался при первой же возможности и извлек из бардачка мобильный телефон, дожидавшийся там, когда его хозяин завершит свой визит к генералу. Заглянув в записную книжку, Турецкий набрал номер Гали Романовой:
- Привет, Турецкий!
- Ой, Александр Борисович… здравствуйте!..
Где-то на заднем плане Турецкий услышал шум льющейся воды.
- Говорить можешь или я не вовремя?
- Конечно, могу, - заверила Галя и смущенно добавила: - Я только что из Калеников приехала, вся в пыли… Слушаю вас, Александр Борисович!
- Что в Калениках?
- Пока пусто… Володя поехал по городским адресам некоторых тамошних обитателей…
- Слово "тамошних", - назидательно произнес Турецкий, - нелитературное… Когда окончательно избавишься от своего южнорусского сленга?..
- Извините… - пробормотала окончательно смешавшаяся Галя.
- Не "извините", а даю тебе максимум двое суток! - улыбнулся Турецкий. - В общем, Галина, если серьезно, то придется тебе через пару дней приступить к обязанностям весьма и весьма необычным. Как думаешь, с работой личной секретарши олигарха справишься?
Они поговорили еще минут пять, после чего Александр Борисович отключил связь и, немного подумав, решил, что вполне даже заработал сегодня право пообедать по-человечески - в каком-нибудь симпатичном кафе.
8
День был ясный, солнечный, необыкновенно теплый для сентября, а главное - в определенном смысле знаменательный для Владимира Владимировича Дубинского: он наконец понял (или думал, что понял), для какой такой таинственной надобности повешено за его спиной зеркало бывшими хозяевами кабинета.
Вызванного с утра пораньше для собеседования хозяина клуба "Энерджи" Сибиркина Гордея Васильевича его собственное отражение в зеркале явно смущало и выбивало из колеи, что следователю было только на руку… Человек, которому не по себе, врет гораздо меньше, чем находящийся в уравновешенном состоянии - не говоря о том, что ему куда труднее скрыть от собеседника излишнюю, совсем не соответствующую ситуации нервозность. Вот как Сибиркину, например…
В течение не более чем пяти минут, понадобившихся для заполнения формальной части протокола, Гордей Васильевич, по наблюдениям Дубинского, три раза вытер платком свою абсолютно сухую лысину, четыре раза без какой-либо надобности откашлялся и один раз перепутал собственный домашний адрес.
- Что же вы так волнуетесь, Гордей Васильевич? - добродушно поинтересовался следователь, ласково и внимательно глядя в лицо директора клуба. - Неужели самый обычный вызов в прокуратуру для уточнения некоторых деталей такое страшное событие?
- Я - волнуюсь?! - Сибиркин нервно хрустнул пальцами, бросил очередной взгляд в зеркало и жалко улыбнулся. - А ведь верно - волнуюсь… Наследие прежних времен, знаете ли… Тогда вызов в подобное место был чреват - в том числе и потерей работы…
- Так ведь сейчас вам об этом вряд ли стоит беспокоиться! Клуб, как мне сообщили ваши сотрудники, ваша собственность…
- И кто же это вам сказал подобную глупость?! У "Энерджи" несколько собственников, так сказать на паях. Ну да, и я в том числе, но, поверьте, не самый крупный, а совсем наоборот… В сущности, работаю за зарплату.
- Кто же в таком случае хозяин клуба?
- Скорее, хозяйка… Очаровательная женщина, бывшая модель, Регина Алексеевна Голубинская. Но она в клубе фактически не бывает, делами занимается ее представитель Аркадий Шварц… Доверенное лицо.
- Вы, кажется, упоминали, что клуб создан на паях…
- Ну да, десять лет назад… Третий собственник - бывший депутат Мосгордумы, это он десять лет назад был депутатом и именно ему принадлежала инициатива создания клуба… Кулемин Виктор Иванович. Он уже лет пять как проживает за границей, в Англии… Как видите, все заботы и хлопоты исключительно на мне!
- Сочувствую… - Дубинский и впрямь посмотрел на Сибиркина с жалостью. - Насколько я знаю, ваш клуб - заведение закрытого типа, исключительно для тех, кто является его членом и платит довольно существенные взносы.
- Ну существенные - это для посторонних, - несколько спокойнее пояснил Гордей Васильевич. - Для богатых людей, не имеющих отношения к деятельности в сфере энергетики. Я, кажется, упоминал, что "Энерджи" создавался как закрытое заведение для профессионалов, связанных с этой сферой? Работа у них ответственная, тяжелая, а в наше время спокойно отдохнуть, пообщаться… Ну не в ресторане же или казино каком-нибудь, где никто вам не гарантирует безопасности и возможности конфиденциально обсудить профессиональные проблемы?
Дубинский кивнул и задал следующий вопрос:
- Скажите, Гордей Васильевич, если ваш клуб действительно гарантирует своим членам безопасное общение, каким образом именно в его стенах стало возможным покушение на Мансурова?
- П-послушайте, товарищ следователь… - поняв, что сам свел разговор на неприятную тему, Сибиркин мгновенно побагровел. - Разве есть в мире гарантия от ЧП? Лично я такого не слышал, к тому же исключение только подтверждает правило, а у нас за десять лет ничего подобного не было, клянусь! Я… Я просто в шоке, несмотря на то что этот бандит своей цели не достиг… в тот раз.
- Ну хорошо… Мы опросили всех ваших сотрудников и тех немногих свидетелей из членов клуба, которые присутствовали при покушении. И никто - представляете? - никто не видел, каким образом, откуда и когда человек, бросившийся на Мансурова, проник в клуб. Возможно, что-то, до того как уехать, видели вы?
- Нет, - поспешно возразил Сибиркин. - Ваш человек показывал мне его снимок, беседовал со мной… Понятия не имею, откуда этот тип взялся!
Гордей Васильевич снова глянул на свое отражение, и Дубинский мог бы поклясться, что в его взгляде мелькнула паника. "А ведь он врет!" - с некоторым облегчением констатировал Владимир Владимирович, ничем внешне не выдав своей уверенности.
- Жаль. - Следователь покачал головой. - Вы рушите наши последние надежды, можно сказать. Менеджер, с которым вы так поспешно уехали сразу после встречи, так и не объявился?
На лице Сибиркина проступила печать подлинного страдания.
- Просто проклятие какое-то… У этого Григорьева были отличные рекомендации, да и взяли-то мы его всего на полтора месяца, пока мой заместитель в отпуске. Он два года не мог вырваться отдохнуть. Наконец привел ко мне этого Григорьева, с отличными рекомендациями. Ах да, насчет рекомендаций я уже говорил…
- Как вы понимаете, поскольку сразу же после этого рокового вечера господин Григорьев бесследно исчез, мы с неизбежностью должны сделать вывод, что именно он и провел каким-то образом, да еще незаметно, в клуб убийцу. Несостоявшегося, конечно, но все-таки убийцу. Расскажите, пожалуйста, еще раз о том, куда вы и почему в тот вечер столь поспешно уехали, даже не проводив своего гостя до машины, хотя это, насколько я знаю, противоречит сложившейся традиции?
- Боже мой! - Сибиркин вновь нервно хрустнул пальцами. - Но я уже дважды все рассказывал вашему… человеку… Ну хорошо-хорошо… Дима… Я имею в виду Григорьева… Его зовут Дмитрий Иванович… Словом, еще дня за два мы договорились с устроителями этой выставки - "Технокласс", что в тот день в половине восьмого вечера приедем для окончательного оформления договора. Вы, наверное, в курсе, что у нас буквально на днях открывается их экспозиция, связанная с энергетической промышленностью, вообще с энергетикой.
- А о том, что в этот же день планируется встреча с Мансуровым, вы ведь тоже знали заранее?
- Знал, конечно! Но никак не предполагал, что встреча затянется на целых три часа!
- Во время встречи вы были в зале?
- Совсем немного, поначалу. Потом меня вызвали в ресторан, потом возникла необходимость разобраться в документах по экспозиции еще раз. Словом, я закрутился и в зал не вернулся, но Григорьев присутствовал почти до конца, пока уже я сам его оттуда не вызвал. За какое время до завершения встречи - убейте, не помню! Меня об этом уже спрашивали, но я не помню!
- И что же, больше вы с Мансуровым не общались?
- Вообще-то если это можно назвать общением… Буквально на секунду я заглянул за кулисы - публика уже покидала зал… Предложил ему отужинать в нашем ресторане, но он отказался.
- А если бы согласился? Вы бы что, отменили ваш визит к устроителям выставки?
Сибиркин вздохнул и опять вытер лысину белоснежным носовым платком, который так и не выпустил из рук.
- Честно говоря, я не сомневался, что Ренат Георгиевич откажется, предложил из вежливости и уже во второй раз. О Мансурове в нашей среде многое известно, в том числе и о его привычках: он на такие приглашения не откликается… не откликался никогда. Я, когда предложил ему поужинать у нас - ну во второй раз… Меня Дима уже ждал за кулисами, мы очень торопились.
- И сразу же отключили мобильные телефоны, - напомнил следователь.
- Ну да… Нам нужно было по дороге еще обсудить кое-какие детали.
- От устроителей выставки вы уехали приблизительно в девять пятнадцать вечера, но телефоны так и не включили… Я имею в виду в тот день.
- Я понятия не имею, почему это не сделал Григорьев, я его с тех пор и не видел, как вы знаете. Что касается меня, я же пояснял! И жена моя может подтвердить: устал я в тот вечер, голова разболелась, приехал домой, принял ванну и лег спать, наказав жене, если кто-нибудь будет до меня дозваниваться по городскому телефону, говорить, что нет дома, даже если в клубе случится пожар. Кто мог предположить, что случится кое-что похуже пожара?! Только не я!.. Ну а мобильный я - да, не только не включил, но и утром про него вспомнил чисто случайно, уже по дороге на работу.
- У меня к вам еще один вопрос, на сегодня последний: вы уверены, что действительно не видели в тот вечер в клубе человека, покушавшегося на Мансурова? Я сейчас еще раз покажу вам фотографию…
- Господи, да что же это такое… - суетливо забормотал Гордей Васильевич, отводя взгляд от физиономии Иванова, запечатленной на снимке, который пододвинул ему следователь. - Вы мне, кажется, не верите… Клянусь вам…
Владимир Владимирович Дубинский редко брал своих подозреваемых на пушку - исключительно в случаях, когда в собственных догадках был уверен на все сто. Сейчас выпал именно такой случай.