- А если… А вдруг я не сумею с хозяйством управиться на половину денег? - испугалась Лариса. - Знаешь, какой у него дом? Дворец целый, а не дом! Я там один раз была, но ничего не запомнила.
- Я тоже был, не сомневайся! - ухмыльнулся Лопухин. - Ничего, управишься. Обслугу и охрану оплачивает он, отдельно.
- Женька, я боюсь… Я же никогда никакого хозяйства вообще не вела.
- Вот и хорошо! По крайней мере, на первых порах, если муженек обнаружит недостачу, на свою неопытность и спишешь! Мол, понятия не имею, почему так получилось.
- А потом? Сам говоришь, что хотя бы два-три года мне придется с ним пожить, чтобы потом к "разводной" сумме добавить половину того, что он заработает во время брака.
- Ну тут-то он точно не отвертится, по закону так положено. - Лопухин вдруг примолк и посмотрел на Ларису задумчиво. - Ну а что касается экономии… Есть у меня одна идея. Но вначале мне нужно будет кое-что выяснить… Если прокатит - все будет о’кей!
С идеей в лице его родной тетки Нины Степановны Кутковой Ларису Лопухин познакомил ровно за десять дней до бракосочетания. Обалдев от неожиданности, Лара чуть ли не со страхом разглядывала эту пожилую женщину с малоподвижным лицом, сурово сжатыми губами и по-крестьянски натруженными руками. Взгляд Нины Степановны, словно скользивший мимо девушки, моментально смягчался, как только она начинала смотреть на племянника. А еще в нем появлялся какой-то почти фанатичный огонек, от которого Ларису едва ли не бросало в дрожь.
- Значит, так, - твердо произнес Лопухин. - Сегодня же скажешь своему женишку, что к тебе приехала родственница. А еще лучше - няня, якобы воспитавшая тебя: ты ж говорила, что у тебя была нянька при жизни отца?
- Я ее и не помню почти, - пролепетала все еще не понимавшая до конца идею возлюбленного Лариса. - Только гувернантку помню и домработницу.
- Какая разница?! - взорвался Евгений. - Надеюсь, хоть на то, чтобы настоять на проживании с тобой любимой нянюшки, твоего ума хватит?
- Со мной? - глупо переспросила она.
- Именно! Вот тебе и экономка, и связная между нами в одном лице! Уж кто-кто, а моя Нинуля, - он ласково погладил Куткову по руке, - экономить умеет так, что никакой Рокфеллер носа не подточит! И овцы будут целы, и волки сыты.
Неприятная тетка при этих словах племянника буквально расцвела препротивной, как подумала Лариса, улыбкой, обнажившей желтые, подгнившие зубы. Если что и могло примирить с такой сожительницей, так разве мысль о том, что она действительно надежная связная между ней и Женькой… Уж со своей тетушкой-то он точно не прекратит отношений, а если та будет рядом, значит, и с ней, Ларой, тоже.
- Так что будь добра, хотя бы это мероприятие не сорви! Да, звать Нину так и будешь - по имени и сразу на "ты", иначе твой Сурин сразу заподозрит неладное! И вообще, будь с ней поласковей! Все же нянюшка.
Он насмешливо фыркнул и холодно поглядел на девушку, сжавшуюся почти в комок на раздолбанном Веркином диване: знакомство с Ниной состоялось все на той же "конспиративной" квартире.
"Мероприятие" Лариса не сорвала. Помогла мысль о возможности надежной, гарантированной связи с Женькой. Почему-то до нее, дуры, не дошла мысль о том, что деньги, которые Лопухин предполагал скачивать впредь с нее ежемесячно, не менее, если не более надежная гарантия будущего совместного с Лопухиным "счастья".
Что касается Вадима Вячеславовича, к неожиданному появлению любимой нянюшки он отнесся на удивление благосклонно.
- Ну и славно, девочка моя, - улыбнулся Сурин. - По крайней мере, у тебя будет рядом близкий человек: я-то, как видишь, занят целыми днями.
- Странно, что ты находил для меня время, пока шел этот чертов конкурс, - улыбнулась через силу Лариса: чем ближе была свадьба, тем труднее ей давались улыбки.
- Любовь, дорогая, превыше всего. Жаль, что нельзя предаваться ей вечно. Кстати, ты подумала, кто будет свидетелем с твоей стороны во время регистрации? Вероятно, твоя любимая подружка, к которой ты так часто ездишь?
Лариса слегка вздрогнула и посмотрела на Сурина подозрительно: до сих пор он ни разу не намекал, что ему кажется, будто она слишком часто видится с подругой. А вдруг Сурин что-то заподозрил или даже узнал правду?!
- Вера не сможет, - она с трудом взяла себя в руки, безразлично передернула плечиками, - у нее, как назло, в этот день первый показ!
Насчет первого показа она не солгала: о его дате стало известно только-только, и Беляева жутко переживала, а вдруг она сделает что-нибудь не так и контракт с ней расторгнут? За последние недели, сидя на "подножном корме", она сбросила не меньше десяти килограммов, выглядела бледной, как привидение, зато, как и положено модели, почти хрупкой, - конечно, если не считать бюста, из-за которого ее и определили на одежду для полных дам. В общем, если бы Сурину пришла в голову мысль проверить, правду ли сказала невеста, все выглядело бы вполне честно и правдоподобно.
- Значит, твоей свидетельницей будет няня? - усмехнулся Вадим. - Или, если хочешь, мой зам свою супругу предоставит. Какая разница?
- Можно, - покорно кивнула невеста. - Только учти, что у… Нины наверняка ничего подходящего из одежды нет… Зато она в хозяйстве разбирается и будет мне помогать!
- Вот и славно, - рассеянно кивнул Сурин. - Предлагаю вам обеим перебраться наконец ко мне: в городскую квартиру или за город, решай сама!
По понятным причинам Лариса выбрала тогда городской вариант: Женька был в Москве, а значит, оставалась надежда встретиться с ним до свадьбы хотя бы разочек… И уже буквально через день после вселения их с лопухинской теткой в громадные суринские апартаменты в доме, из окон и лоджии которых был виден Кремль, она поняла, как крепко просчиталась. Видимо, именно от тетки Евгений и унаследовал умение говорить слово "нет" так твердо и веско, что никакой охоты возражать у оппонента и следа не оставалось. К тому же весь предсвадебный, городской период жили они с этой цербершей в смежных комнатах: Сурин, видимо, решил выдержать роль жениха, не смеющего прикоснуться к невесте, до конца - за что Лариса была ему очень благодарна. Ну не понимала она, что для него это еще одна из всевозможных забав. Из числа тех, какими Вадим Вячеславович любил украшать свою жизнь… Что-то вроде того, когда человек, которого ждет роскошный пир, предпочитает парочку часов до застолья поголодать, дабы насладиться вкусом изысканных блюд затем в полной мере, не упустив ни единого оттенка вкуса.
Нужно отдать Сурину должное: их первая постель оказалась вовсе не столь ужасной для Ларисы, как она ожидала. Вадим, к ее удивлению, оказался, несмотря на возраст, прекрасным любовником! После того как они, уже под утро, уснули - вернее, уснул один Сурин, а она только собиралась задремать, если получится, - девушка вдруг поняла, что в качестве любовника ее пожилой супруг, пожалуй, даст сто очков вперед Женьке.
Сама по себе мысль эта показалась ей чуть ли не чудовищной. Но от фактов никуда не денешься: Лариса Дроздова, ставшая накануне Суриной, и не подозревала, что любовью можно заниматься столь изощренно, как продемонстрировал ей это в их первую ночь Вадим. Неужели все дело в том, что Вадик ее действительно любит, а Женя… Женя… Нет, любит, конечно, но не так, как муж.
Допустить мысль о том, что Лопухин ее не любит вовсе, Лариса тогда и думать не могла!
Покосившись на спящего рядом с ней супруга, она тихонько выскользнула из-под легкого, как пух, одеяла и прокралась к выходу из спальни. Сразу после бракосочетания и весьма скромного застолья в ресторане Сурин отвез жену за город. "Нянюшка" была отправлена туда раньше, еще утром, и, словно в насмешку, встретила молодых по старому русскому обычаю, хлебом и солью - с самым невозмутимым выражением на физиономии, не обращая ни малейшего внимания на едва сдерживающих смех, сгрудившихся возле особняка охранников.
Ларисе была стыдно так, словно Нина и впрямь была ей почти родней, а Сурин, напротив, разыграл полный восторг, очевидно здорово на самом деле позабавившись. Слава богу, что хоть за стол с ними, накрытый по распоряжению хозяина непосредственно в спальне, сесть отказалась: сообразила, что хозяин дома предложил ей это в шутку… Ну или в издевку! Тем более что стол можно было считать накрытым чисто условно: кроме двух бутылок шампанского, торчавших из серебряных ведерок со льдом, огромной вазы с конфетами и такой же с фруктами, на нем не было ничего.
Сейчас, соскользнув с супружеского ложа, Лариса едва не упала, налетев на этот столик, и на несколько секунд замерла, проверяя, не проснулся ли Вадим от произведенного ею шума. Но Сурин спал крепко и даже не шелохнулся.
Девушка, стараясь ступать как можно бесшумнее, вышла из спальни и огляделась в тускло освещенном двумя бра маленьком холле: в доме она пока не ориентировалась и даже представить не могла, куда ведут выходившие в холл двери.
Поколебавшись, она двинулась к одной из двух лестниц - полукруглых, ведущих и наверх, и вниз: ей нужен был телефон, вдруг остро захотелось позвонить Вере. Куда дела свой мобильный, Лара понятия не имела…
Нижний пролет, как выяснилось, упирался в дверь, которую она нашла на ощупь: на последнем пролете было темно, как в угольной шахте. Толкнув ее, Лариса увидела перед собой тоже слабо освещенную, но все-таки освещенную, красноватую комнату с баром, на стойке которого виднелся телефонный аппарат.
Подойдя к нему, она подняла трубку и вздрогнула от неожиданности, услышав голос охранника: "Дежурный слушает!.." Лара едва не бросила трубку, но вовремя опомнилась и, вежливо поздоровавшись, чем, кажется, немало удивила этого невидимого дежурного, сказала, что вообще-то хотела позвонить в город.
- Назовите номер, я вас соединю, - тоже вежливо отозвалась трубка. Лариса, секунду поколебавшись, назвала номер Вериного мобильного, хотя подруги заранее договорились, что в целях экономии созваниваться по мобильным номерам будут только с сотовых… Через пару гудков, прозвучавших довольно быстро, в ухо Ларисе ворвался какой-то, как ей показалось, оглушительный шум веселья - явно застолья в заключительной стадии - и Верин голос, возбужденный и несомненно радостный:
- Да!.. Кто это?.. Я слушаю!..
- Ой, Верочка… - растерянно пролепетала Лариса. - Это я… Я! Ты… как?..
Глупый вопрос, могла бы с учетом фона и не спрашивать как, без этого все ясно…
- Ларка, ты, что ли?.. Ух ты!.. Ларусик, у меня все классно!.. А у тебя… Ты-то, ты-то как?.. Ой, Сашенька, ну погоди, дай словечко подружке сказать… Хи-хи-хи… Ну погоди, она ж сегодня замуж вышла!.. Ларка, ты меня слышишь?!..
- У меня все нормально, я тебе завтра перезвоню. - Лариса бросила трубку так поспешно, словно та внезапно раскалилась и обожгла ей пальцы… Слишком разительным был контраст между почти благородной, дорогостоящей тишиной этого дома, дворца, хозяйкой которого она сегодня стала, и отвратительным разгулом пирушки, на которой находилась сейчас ее подруга…
Лариса вдруг не просто поняла - почувствовала ту пропасть, которая внезапно разверзлась между ней и Верой, к которой она успела за короткое время действительно привязаться… Выдержит ли их дружба эту столь ощутимую разницу? А вдруг нет?..
Ей внезапно сделалось страшно неведомо отчего… И почти одновременно она сообразила отчего: в красноватой полутьме комнаты Лара находилась не одна, чей-то почти физически тяжелый взгляд сверлил ей спину. Вздрогнув, она обернулась. У противоположной полупрозрачной стены, оказавшейся вовсе не стеной, а раздвижными дверями, задвинутыми в этот момент не до конца, стояла Нина.
Женина тетка молча смотрела на девушку тяжелым взглядом, и даже в полутьме было видно, с каким презрением она на нее смотрит… Словно перед ней не жена банкира Сурина, богатая, замужняя дама, а обычная шлюшка…
Именно тогда Лариса и осознала, поняла, что в лице Нины Степановны Кутковой обрела вовсе не "экономку", как говорил Лопухин, а самого настоящего соглядатая…
16
На другое утро после длительного телефонного разговора поначалу с Вячеславом Ивановичем Грязновым, а затем с Турецким Володя Яковлев, все-таки перебравшийся в гостиницу, отправился в расположение части, где был списан за непригодностью "макаров", ставший орудием убийства. Адрес накануне выяснил для него Дима Азаров.
Собственно говоря, часть скорее напоминала военный городок в миниатюре, поскольку дома, в которых жили офицерские семьи, располагались на ее территории, а сама территория фактически находилась за городской чертой.
Владимира Владимировича здесь уже ждали, - очевидно, Грязнов-старший, как и обещал накануне, об этом позаботился. Машину его за решетчатые ворота, в центре которых красовалась традиционная металлическая звезда, выкрашенная в красный цвет, пропустили сразу же, едва глянув на яковлевское удостоверение. Выскочивший из будки пропускного пункта лейтенант с самым приветливым видом, не дожидаясь вопросов, объяснил, как проехать к штабу, где, по его словам, Володю уже чуть ли не с нетерпением ожидал один из заместителей командира части - подполковник Лазарев: сам командир находился, как выяснилось, в отпуске.
Территория части, по которой двигалась азаровская "Волга", внешне ничем не отличалась от других таких же: очень чисто, довольно просторно, аккуратные аллеи и клумбы, очищенный до асфальта плац, свежепобеленные здания… Проследовав по предложенному ему маршруту, Яковлев притормозил возле одного из зданий - двухэтажного и абсолютно безликого.
Кабинет подполковника Лазарева располагался на первом этаже. Хозяин оказался довольно щуплым, невысоким офицером с незапоминающимися чертами лица и отчетливо наметившейся лысиной. Он приветливо улыбнулся, поднимаясь навстречу Володе. Кроме него в просто обставленной комнате находился еще один офицер, высокий майор с нервным, подвижным лицом, быстрыми темными глазами и аккуратно подстриженными белокурыми волосами. При виде Яковлева он тоже встал со своего стула, задвинутого почему-то в угол, но улыбаться московскому визитеру не спешил. Взгляд, которым он окинул Яковлева, был цепким, внимательным и оценивающим…
- Разрешите сразу представить вам моего помощника по хозчасти, - Лазарев кивнул на майора, - Каменев Иван Степанович. Насколько я понял, вас интересует судьба оружия, подлежащего списанию? Заранее могу уверить вас, Владимир Владимирович, что у нас с этим очень строго!
Отметив, что хозяин кабинета не поленился выяснить его имя-отчество, Володя усмехнулся, тоже как можно доброжелательнее:
- Вы, вероятно, в курсе, что я представляю Первый департамент МВД России?
- Да-да, - поспешно закивал Лазарев. - Правда, не совсем поняли повод… причину, по которой вы к нам обращаетесь. Мы действительно все делаем как положено, уверен, никаких нарушений по части списанных боевых единиц вы не обнаружите!
- Что ж, тем лучше! - Володя опустился на предложенный ему стул и повернулся к майору. - В том смысле лучше, что легче будет выяснить, если все остальное в порядке, каким образом один из списанных в вашей части пистолетов оказался орудием убийства сразу пятерых человек… Да еще так далеко от вас, на подмосковной трассе.
Каменев издал какой-то невнятный звук, после чего в кабинете установилась напряженная тишина. Пауза, на взгляд Яковлева, явно затягивалась, когда наконец заговорил майор, от которого Володя уже и не надеялся услышать что-либо осмысленное, настолько прочно он все это время держал язык за зубами.
- Полагаю, - сухо произнес он, - у вас имеются соответствующие документы, доказывающие сей невероятный факт?
- Копии документов, - спокойно ответил Володя, внимательно вглядываясь в лицо офицера, - прибудут сегодня по факсу в вашу городскую прокуратуру. Если вас волнует формальная сторона вопроса, давайте позвоним туда, возможно, они уже прибыли.
- Боже упаси! - сердито замахал руками Лазарев. И с места в карьер набросился на Каменева. - На кой дьявол тебе документы?! Мне лично зачитывали по телефону экспертное заключение! Лично!
Майор пожал плечами, а подполковник продолжил:
- Лучше выясни, не мог ли кто-то из твоих срочников или парней каким-то образом этот чертов пистолет вынести с территории, вместо того чтобы, как положено, отправить на переплавку?
- Это исключено! - отрубил Каменев.
Яковлев же отметил, как при этом предположении Лазарева побледнело лицо майора, а во взгляде, брошенном на замкомандира, мелькнула самая настоящая ярость. Подполковник же в ответ удивленно поднял брови.
- Позвольте поинтересоваться, - вкрадчиво спросил Володя, - о каких парнях идет речь? Я так понял, что не о срочниках?
Майор пожал плечами и отвернулся к окну, предоставив отвечать на вопрос Лазареву.
- Видите ли, - подчеркнуто оживленно заговорил тот, и от Яковлева не ускользнул еще один взгляд, встревоженный, брошенный в затылок майора. - Видите ли… Офицеры нашей части помимо своих прямых обязанностей проводят большую патриотическую работу среди городской молодежи… Вы, вероятно, в курсе того, что важность военной подготовки в старших классах школы не раз особо подчеркивал наш президент?
Володя кивнул, с интересом глядя на подполковника.
- Ну, надо сказать, мы это поняли даже раньше: именно работа с подростками и юношами снизила в итоге процент преступности среди них в нашем городе… Особенно важно, на мой взгляд, то, что в процесс вовлечены те ребята, которые по состоянию здоровья освобождены от армии.
- Что вы подразумеваете под процессом? - уточнил Яковлев.
- Сейчас… Форм работы несколько, среди них лекции в школах и вузах, организация летних лагерей и так далее. Но самое интересное у нас как раз делает Иван Степанович. - Подполковник кивнул на застывшего у окна майора. - Он еще лет восемь назад набрал группу ребятишек, которые до этого жили уличной жизнью. Из трудных и неполных семей, понимаете?
Яковлев кивнул.
- Ну вот… И создал из них что-то вроде отряда общественных помощников.
- То есть?
- Ну… Понимаете, они постоянно занимаются с майором, он ввел среди этих бывших "трудных" военную дисциплину. Обучает их начаткам военного дела… Они же в свою очередь ведут пропаганду здорового мужского образа жизни среди следующего поколения "трудных". Все это, разумеется, происходит на общественных началах!
- Что вы имеете в виду под начатками военного дела? - насторожился Яковлев. - Стрелять из автоматов и пистолетов тоже обучаете?
- И из автоматов, и из пистолетов! - Каменев резко повернулся к Владимиру. - Да, обучаем! А как, по-вашему, еще можно было заинтересовать мальчишек занятиями, на которых мы в первую очередь вкладываем в них этические основы человеческого поведения, с которыми их дорогие родители не удосужились ознакомить в детстве? Чаще всего по той причине, что и сами были не в курсе!
- Очень интересно! - серьезно заметил Яковлев. - Поскольку официально вам для этой цели вряд ли бы выдали оружие, часть списанных единиц и есть материальная часть вашей группы?