- К несчастью, - произнес Яковлев, - с нашими бизнесменами это все еще случается…
Слезы из глаз Ларисиной матери так и не пролились. Нахмурив тонкие брови, она тяжело сглотнула:
- Когда?.. - Ларисина мать не договорила, но Володя ее понял.
- Уже больше двух недель, Тамара Григорьевна… Я крайне удивлен, что вы не в курсе…
- Она мне даже не позвонила… - прошептала та. - И Женя ничего не сказал… Видимо, тоже не знал…
- Возможно, - кивнул оперативник и понял, что пора раскрывать карты, иначе дальнейший разговор потеряет смысл.
Он неторопливо извлек из внутреннего кармана пиджака удостоверение и протянул, предварительно раскрыв, Тамаре Григорьевне.
- Как видите, мой визит к вам объясняется служебными обязанностями…
Казалось, женщина почти не удивилась и, кивнув, как отметил Володя, довольно рассеянно, погрузилась в свои мысли. Он терпеливо ожидал, пока в голове Тамары Григорьевны завершится процесс осмысления случившегося. Наконец взгляд Дроздовой переместился на Володю - и она вновь нахмурилась:
- Что же теперь будет? - Она сжала маленькие руки с ухоженным маникюром в кулачки. - Лариса что же, осталась… без средств? Но ведь по закону…
- Об этом не беспокойтесь, - усмехнулся Яковлев. - С Ларисой Сергеевной, как я уже говорил, все в порядке. Я приехал к вам совсем по другому поводу.
- Да, в самом деле… - Казалось, она и сама удивилась, что до сих пор не поинтересовалась причиной его визита. - Разве я имею какое-то отношение к… к тому, о чем вы сказали? И как погиб мой зять?
- Вопрос по существу, - кивнул Яковлев. - Вадима Вячеславовича убили.
Переждав очередную порцию ахов и заламывания рук, он продолжил:
- Не нужно думать, что мы подозреваем в чем-то Ларису Сергеевну, но, для того чтобы найти убийц, нужно проверить буквально все связи Сурина. Насколько удалось выяснить, у Вадима Вячеславовича были какие-то дела и в вашем городе…
- Да, - прерывисто вздохнула Тамара Григорьевна. - Женечка что-то такое говорил, но точно я не помню… Я в этом совершенно не разбираюсь. Я всю жизнь считала, что женщина в такие вещи не должна вмешиваться, всю себя отдавала мужу и дочери… Всю! А она даже не удосужилась мне сообщить о таком… таком несчастье!..
Вот теперь несколько слезинок и правда скатились по щекам Ларисиной матери.
- Впрочем… Чего еще можно ожидать от нынешних детей?! - Она махнула рукой. - Спасибо, хоть деньгами помогает… Немного, конечно, но мне хватает… Хотя ничего лишнего позволить себе, конечно, не могу.
С точки зрения Яковлева, домработница как раз и относилась к категории излишеств, особенно если учесть, что Тамара Григорьевна не работала и вообще жила одна. Но выражать свое мнение по этому поводу вслух он не стал, осторожно перейдя к интересующей его теме.
- Лопухин часто вас навещает?
- Довольно часто, - кивнула она. - Ну он же работает… то есть работал у Вадима кем-то вроде курьера, правильно?..
Володя ничего не ответил, но она и не ждала ответа, такая уж у нее была манера общения: во всяком случае, для оперативника весьма удобная.
- Если уж разобраться, - продолжила Тамара Григорьевна, - деньги, которые они мне шлют, достаются мне не даром… Ну хорошо, не совсем даром!.. Женечка почти все время - с моего разрешения, конечно, - пользуется Ларочкиной бывшей комнатой… Мне, правда, его пакеты не мешают, но, с другой стороны, у меня же не книжный склад, верно? Да и Настя злится! Нынешние домработницы такие капризные, а уж жадные! - Она махнула рукой. - Ей постоянно кажется, что я недоплачиваю, хотя и дел-то - пыль смахнуть, пропылесосить, ну и магазины, обед… Просто беда!
Подобравшийся при упоминании о пакетах, Яковлев впервые за все время решительно прервал тираду Тамары Григорьевны.
- Стоп! - произнес он с неожиданной для своей собеседницы резкостью. - Что за пакеты оставляет у вас Лопухин?..
Ларисина мать вздрогнула, несколько секунд непонимающе смотрела на Володю, потом в глазах женщины мелькнула растерянность, и она испуганно переспросила:
- П-пакеты?.. Я не знаю какие… Просто книжки, по-моему… Господи, а что в этом такого? Разве… разве это противозаконно?.. Женечка говорил, что Вадим просил… Это правда книжки! Если не верите - сами взгляните, он в этот раз не все забрал!
Володя поднялся вслед за вскочившей с места Тамарой Григорьевной и проследовал в смежную с гостиной комнату, в которой когда-то жила Ларочка Дроздова, ныне Сурина. Теперь эта комната прямо с порога производила впечатление нежилой - несмотря на то что была чисто прибрана, а на довольно широкой софе лежал новый на вид, нарядный плед. Впечатлению в немалой степени способствовали три или четыре пачки тех самых "книжек", упомянутых хозяйкой квартиры, обернутые грубой коричневатой бумагой, кое-где прорванной, и перевязанные обыкновенной бечевкой…
Яковлев приблизился к верхней из них и, слегка надорвав и без того протертую оберточную бумагу, прочел название, вытисненное серебряными буквами на черной твердой обложке…
"М-да-а, - усмехнулся он про себя, - если учесть, что мать покойного Сурина была еврейкой, вряд ли бы он и впрямь занялся столь странным для людей его крови бизнесом - распространением "Майн кампф" Адольфа Гитлера… А может, и не распространением, а изданием?"
Владимир оглядел пачки, прикидывая, сколько именно экземпляров здесь находится. Книги стояли возле застекленного, тоже книжного шкафа почти вплотную. Чисто автоматически Яковлев все-таки заглянул в небольшую щель между ним и пачками и, присмотревшись, увидел, как ему показалось вначале, комок мятой газетной бумаги, засунутый в самый дальний угол.
Немного подумав, оперативник прошел мимо испуганно замершей в дверях и наконец примолкшей Тамары Григорьевны в прихожую, натянул перчатки и вернулся обратно. Прежде чем извлечь газеты, он все-таки поинтересовался у хозяйки:
- Вы хоть в курсе, какую именно литературу у вас хранит Лопухин?
- Н-нет… - пролепетала она, отступая в гостиную. - Какая мне разница? Женя говорил, что Вадим просил… Это для книжных магазинов… Или что-то в этом роде… Я книги не читаю, мне зрение не позволяет, зачем же мне смотреть?
Яковлев глянул на Тамару Григорьевну с некоторым недоверием: неужели и впрямь такая дура? Или просто умело притворяется?
Вздохнув, он вернулся к пачкам и, нагнувшись со всей возможной осторожностью, достал из-за них газетный сверток… То, что это вовсе не простой сверток, он понял, едва взял его в руки. Осторожно развернув, Яковлев на мгновение задержал дыхание, затем повернулся к Тамаре Григорьевне и негромко спросил:
- Ну а это что, тоже для книжных магазинов?
Ларисина мать несколько мгновений тупо смотрела на показавшийся из обрывков успевшей промаслиться бумаги пистолет, отлично смазанный, но, судя по потертостям на рукоятке, далеко не новый, и, тихо вздохнув, осела на пол…
Поспешно положив пистолет на книги, Володя подбежал к женщине, обморок которой вроде бы не был притворным, легко оторвал ее от пола и, уложив на софу, быстро стянул перчатки и приложил палец к сонной артерии Тамары Григорьевны, поглядывая на свои наручные часы. Спустя полминуты, с облегчением убедившись, что наполненность пульса у хозяйки квартиры близка к норме, Яковлев метнулся в сторону кухни. Но прежде чем приступить к поискам аптечки, он извлек свой мобильный и быстро набрал номер Азарова:
- Дима? Да, Яковлев. Я на квартире у Дроздовой: мне необходимо как можно быстрее постановление на обыск и ты сам с парочкой надежных оперов. Есть такие?.. А судья?.. Отлично!.. Что именно?.. Целый склад националистической литературы и еще один "макаров", аналогичный нашему… Да, тому, из которого Сурина… Если не ошибаюсь, номера целы… Давай!
Когда он вернулся в комнату с найденным пузырьком нашатыря, Тамара Григорьевна уже пришла в себя самостоятельно и даже успела сесть на софе.
- Господи… - пролепетала она, - что… что это было?..
Глаза женщины с ужасом скользнули по книгам, затем она посмотрела с мольбой на Яковлева.
- Простите меня, пожалуйста, - искренне произнес тот. - Как я понимаю, мне не следовало так резко себя вести… Если меня что и оправдывает, так это неожиданность находки…
- Значит, это правда, значит, мне не показалось!.. - Она расплакалась уже по-настоящему. - Это был пистолет, да? Что же теперь будет, что со мной будет? Все решат, что я… террористка или еще кто похуже… Господи, как быть-то?!
- Тамара Григорьевна, успокойтесь. - Володя присел рядом с ней и обнял женщину за плечи. - Никто ничего плохого о вас не скажет, откуда вы могли знать, что именно хранит здесь знакомый Ларисы… Ее друг? Вы, в сущности, обмануты, значит, вы жертва… А никакая не террористка.
- Да-да-да! Именно жертва! - Она всхлипнула еще раз и совершенно по-детски вытерла щеки ладонью. - Но я уверена, что и Ларочка ничего не знала!.. Понимаете, я ее воспитала в таких правилах - никогда не вмешиваться в мужские дела… Ах, Евгений ведь и ее наверняка обманул! Что теперь будет?..
Со столь девственной нетронутостью ума, какую успела ему продемонстрировать Тамара Григорьевна, да еще во вполне, мягко говоря, зрелой женщине, Володя Яковлев столкнулся, пожалуй, впервые в жизни. И поэтому он даже растерялся, когда та вдруг, впервые за все время их общения, неожиданно проявила сообразительность:
- Послушайте… Теперь я понимаю!.. Никакая Настя ему не родственница, они в сговоре! Она знала… Эта паршивка все знала, и она наверняка его полюбовница!
Яковлев посмотрел на нее с удивлением.
- А я, - пробормотал он, - как раз хотел вас спросить, каким образом ваша домработница не обнаружила это раньше меня? Почему Лопухин вообще оказался столь неосторожен? Фактически даже не спрятал оружие, просто сунул его в угол…
- Говорю вам, - Тамара Григорьевна возбужденно схватила Володю за рукав, словно и не она несколько минут назад лежала в обмороке. - Говорю же, теперь мне ясно все! И эти их перешептывания, и… и все!.. Бедная Ларочка, она обманута, обманута кругом!
Перехватив испытующий Володин взгляд, она слегка покраснела:
- Ну да, я в курсе, что он и Лариса… Но это было еще до брака с Суриным, а сейчас… Сейчас они просто друзья, я думаю…
Она окончательно смешалась и замолчала.
- Возможно, - усмехнулся Володя. - Так что там насчет вашей Насти?
- Какая же она моя после этого?! - Тамара Григорьевна театральным жестом указала рукой на книги. И лишь затем пояснила: - Видите ли, после смерти мужа мне пришлось отпустить постепенно всю обслугу… Дачу продать, потом машину… Наши якобы старые друзья оказались такие предатели!.. Ох, до чего же нам с Ларочкой тогда тяжело пришлось, вы не представляете!.. Ну потом стало полегче, а еще потом дочка вышла замуж за Сурина - так удачно. Кто ж знал, что его убьют?! Ужас какой… Бедная моя девочка…
- Так что там со старыми друзьями? - Уже опытный в общении с Тамарой Григорьевной Яковлев вернул ее к интересующей его теме. - И главное - с обслугой? Откуда эта Настя взялась?
- От Лопухина и взялась! Когда Ларочка стала посылать деньги, Женеч… Евгений сам предложил, поскольку видел, как мне одной трудно с хозяйством: мол, есть у него родственница, которая с удовольствием поможет мне по дому… Сейчас они, видите ли, не желают, чтобы их называли домработницами, требуют называть их помощницами по хозяйству… Как будто это меняет суть!
Тамара Григорьевна презрительно фыркнула, но мысль на этот раз не потеряла.
- Я ж не знала, что меня обманывают! А когда услышала, сколько она просит за свои услуги, даже обрадовалась. И, конечно, согласилась - это мне было тогда уже вполне по силам…
- Когда Лопухин оказал вам эту… услугу?
- Дайте-ка вспомнить… - Она ненадолго задумалась. - Ну да, в следующем месяце как раз будет четыре года… И она ни разу, представляете? Ни разу впрямую не потребовала прибавить ей плату… Теперь мне ясно, почему они нас с Ларочкой просто использовали! Для своих темных делишек!
Спорить с этим утверждением было трудно. Яковлев и не стал, поинтересовавшись адресом приболевшей Насти. К своему смущению, Тамара Григорьевна вынуждена была признаться, что адреса домработницы не знает, только телефон. И в очередной раз спросила, что же теперь будет?
Владимир постарался как можно осторожнее предупредить хозяйку квартиры о предстоящем обыске, сообщив, что с минуты на минуту появятся его коллеги. Судя по тому, что Тамара Григорьевна вновь пустила слезу, осторожность не помогла.
- Господи, обыск… У меня - и обыск, какой кошмар! Если бы покойный Сережа был жив и такое случилось при нем, он, наверное, умер бы еще раз!.. А нельзя как-нибудь без… без этого?
- Нельзя, Тамара Григорьевна. - Яковлев постарался произнести это ласковым тоном, вспомнив, что перед ним скорее так и не выросший ребенок, чем взрослая женщина. - Понимаете, идет следствие. И каждая мелочь должна фиксироваться документально, вот и наш с вами разговор тоже. Не забывайте, мы ищем не какого-нибудь мелкого мошенника, а настоящего убийцу…
Сказав это, Володя тут же пожалел о сказанном, но было уже поздно: Тамара Григорьевна охнула и побелела так, что Яковлев принялся судорожно искать нашатырный спирт, который принес с кухни и сунул впопыхах в свой карман. К счастью, на сей раз обошлось без обморока.
- Ой!.. Вы думаете, это Женя?.. Ой нет, не может быть… Он, конечно, обманщик, но совершенно непохож на… - Она умолкла, не решаясь вслух произнести слово "убийца".
- Конечно нет! - поспешно заговорил Яковлев. - Не волнуйтесь вы так!
- Но, с другой стороны, - она, казалось, не услышала Яковлева, - он мог обмануть моего зятя с деньгами, испугаться и… Ох, не знаю, я ничего уже не знаю и не понимаю!
Тамара Григорьевна сжалась в комок, обхватив себя руками и жалобно посмотрела на Володю. На его счастье, отвечать ему ничего не пришлось: именно в этот момент в прихожей раздался звонок, и женщина вздрогнула, испугавшись уже по другой причине.
- Это ваши? - беспомощно пролепетала она.
- Надеюсь! Кстати, следователь - чудесный парень, он вам понравится!
И, сорвавшись с места, Яковлев сам бросился открывать.
- С тебя бутылка! - Азаров вошел первым и лихо подмигнул Владимиру. - Судью вернули с полдороги, она домой намылилась, обедать… Черт бы побрал чертовы законы, а? Раньше б за минуту настрочил постановление - и никакой головной боли… Знакомься, этот беленький - лейтенант Силин из горотдела, рыженький - носитель дивной фамилии Ластивка! Оттуда же, как ты уже понял… Ну что тут у тебя?
Оба оперативника были довольно молодыми ребятами, судя по тому как аккуратно просочились в прихожую, охотно держались в тени Азарова, слегка улыбаясь по поводу его краснобайства.
- У меня то, о чем я тебе и сообщил по телефону, - тоже улыбнулся Яковлев и вопросительно глянул за спины оперов: на лестничной площадке нерешительно переминались с ноги на ногу пожилая женщина и молодой черноглазый парень с восточными чертами лица.
- Понятые, - пояснил очевидное Азаров. - По дороге прихватили… Оба дворники из соседнего РЭУ. Устроит?
- Ну ты даешь! - искренне восхитился Яковлев. - За какие-то полчаса все сделал и людей нашел!
- Знай наших! Да, тебе, кстати, звонило твое начальство! У тебя что, роуминга на телефоне нет, что ли?
- Опять забыл деньги положить на телефон, - смутился Володя. - Кто звонил?
- Звонил мужик с такой фамилией странной… Что-то из Моцарта…
- Турецкий Сан Борисыч собственной персоной! - фыркнул Володя, решив это азаровское "что-то из Моцарта" взять на вооружение и при случае использовать с максимальной отдачей.
19
Разговор с Ларисой Сергеевной Суриной, вылившийся в ее монолог, изредка прерываемый вопросами Турецкого, длился уже около полутора часов. По идее, собеседница Александра Борисовича должна была устать, однако, как отметил и он, и Олег, сменивший в магнитофоне уже вторую кассету, с ней как раз происходило обратное. По мере своего рассказа женщина словно оживала. Во всяком случае, уже не выглядела такой безразличной и уставшей, как в первые минуты их общения. Тем не менее пора было закругляться.
- Лариса Сергеевна, - спросил Турецкий, дождавшись паузы, - скажите, когда вы узнали о романе вашей подруги и мужа?
Сурина усмехнулась и покачала головой:
- Как все жены - в последнюю очередь, от самого Вадима. Одновременно он объявил мне тогда впервые о разводе… Александр Борисович, я понимаю, что уже отняла у вас уйму времени, но я… Можно по порядку? Иначе вы не поймете…
Вероятно, все дело было в том, что мысль о возможной измене мужа, да еще измене с ее единственной подругой, была последней мыслью, которая могла прийти ей в голову. Лара давно уже свыклась с тем, что ее пожилой супруг слишком стар для измен и конечно же просто обязан в силу возраста "молиться" на молодую жену… Почему? Да просто потому, что так бывает всегда!
Кроме того, Сурин, видимо чувствуя свою вину перед Ларисой, до тех пор пока не узнал о своем сопернике, был с ней особенно нежен, заботлив, всякий раз как собирался исчезнуть из дома на несколько дней, подробно рассказывал, куда и для чего отправляется. Прежде он так не делал, а тогда, в первые месяцы после дня рождения, на котором познакомился с Верой, вдруг начал… Врал, конечно! Но откуда ей было это знать?
Что касается Веры, у которой вдруг окончательно не стало времени на встречи с Ларисой, тут тоже не было ничего удивительного. Беляева всегда работала много и упорно, сумела сделаться правой рукой своей хозяйки. А тут еще, по ее словам, их здорово подвела одна из моделек, забеременев и в этой связи покинув агентство. И Вере даже пришлось какое-то время выходить на подиум. В ее-то возрасте и с ее абсолютно уже не модельной фигурой секс-бомбы! Но и тут мысль об обмане не закралась в Ларисину доверчивую головку.
- На самом деле, - невесело улыбнулась Сурина, - Вера оказалась настоящей садисткой, способной на самое тонкое издевательство. Представляете, по телефону она мне с таким торжеством чуть ли не хвасталась, что у нее наконец появился "настоящий мужик" - то, что надо! Собирается покупать ей квартиру. Потом специально позвонила сказать, что купил и что теперь не только у нее, но и у нас с Евгением будут замечательные условия для свиданий… А я, как последняя дурочка, радовалась за нее, поздравляла, понятия не имея, что речь идет о моем собственном муже.
Александр Борисович невольно качал головой: не то чтобы женское коварство было для него в новинку, но то, о чем рассказывала Сурина, и впрямь было слишком и действительно попахивало садизмом… Как же должна была Вера Дмитриевна Беляева ненавидеть свою "подругу", как завидовать ей все эти годы, чтобы затем столь изощренно издеваться над ней?.. При этом скрывая свои подлинные чувства и, как вскоре услышали Турецкий с Олегом, вынашивая еще более коварный план.
"Настоящий мужик" не только купил Вере очень хорошую однокомнатную квартиру неподалеку от метро "Менделеевская", но и обставил ее со всей щедростью, которую только можно представить. Именно тогда-то Лариса и увиделась с Беляевой впервые за несколько месяцев.