- Конечно, Александр Борисович, само собой. - Померанцев поднялся первым и вопросительно посмотрел на Галю.
- Пять минут, и я буду готова. - Романова вскочила и бросилась в сторону спальни. - Я быстро переодеваюсь…
- Жалко! - Померанцев подмигнул Турецкому. - Вот если бы ты так на работу ходила - я б тебя повсюду за собой водил, клянусь!
- Иди ты к черту, - отмахнулась Галочка. - У меня и без тебя визитов хватает!
- Завтра, - поинтересовался Александр Борисович, - если не ошибаюсь, ты встречаешься с вдовой Розингера?
- Да, мы договорились на утро, на половину десятого…
- Хорошо, - кивнул Турецкий. - Следовательно, общий сбор у меня трубим, как обычно, в шестнадцать ноль-ноль!
- Юрий Валерьевич, можно мне с вами поговорить?..
Строганов, погруженный в свои невеселые размышления, слегка вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на Римму Катаеву. За все время существования театра девушка не заговаривала с ним по собственной инициативе ни разу, а все их разговоры, инициированные Юрием, были исключительно деловыми: режиссурой оперной постановки Строганов занимался совместно со Струковским и покойным Аркадием Ильичом, чьи советы были поистине бесценны. Помреж же должность хоть и нужная, но, по сути дела, чисто административная.
Римма, судя по всему, работала хорошо и вообще была очень ответственной девушкой. Однако, кто ее привел в "Дом оперы", Строганов понятия не имел или просто не помнил. Скорее всего - Марио, ведь именно он занимался подбором сотрудников для театра.
Господи, до чего же ему не хватает Розингера! Разговор с прорабом оставил у Юрия пренеприятнейший осадок: явно пьющий мужик с хитрыми бегающими глазками беззастенчиво потребовал увеличения предоплаты - едва ли не вдвое по сравнению с оговоренной в контракте… Строганов обещал ему дать ответ через пару дней. Но что делать, он на самом деле не знал и вряд ли будет знать завтра или послезавтра…
- Конечно, Риммочка, можно, - вздохнул он. - Только давайте пройдем в мой закуток… Присаживайтесь!
Девушка явно была смущена, но, устроившись на самом кончике предложенного ей стула, решительно тряхнула головой:
- Юрий Валерьевич, вы не должны заниматься этими всеми вещами, так считает мой папа! А папа почти всегда прав!..
- Папа? - от неожиданности Струковский переспросил девушку, решив, что насчет папы ослышался. - Ваш… папа?..
- Да! - Римма покраснела, но заговорила еще горячее: - Понимаете, папа разбирается во всем, потому что он… В общем, опытный, когда наша Инна танцевала в Большом театре, он там работал в администрации - целых двенадцать лет! Он ваш поклонник, и он говорит, что, если вы согласны, он может помочь… Хотя папе уже шестьдесят, он очень бодрый! И… и у него связи… - Сказав про "связи", девушка окончательно смутилась.
- Связи - с кем? - Строганов с изумлением смотрел на свою собеседницу.
- С нужными людьми! Папа и Марк Иосифович были друзьями, и поэтому…
- Так тебя сюда привел Марк? - смягчился Юрий.
- Да, его папа попросил - чтобы у меня был опыт: я учусь во ВГИКе, на режиссерском, правда, на платном и заочно…
- Я слышал, что цены там немыслимые. - Строганов заинтересованно посмотрел на Римму.
- Кажется, тысяч сорок, что ли… Я точно не знаю, платит папа…
- Он что же, состоятельный человек?
- Конечно! - Девушка посмотрела на Юрия с легким удивлением. - У них же с братом фирма, но в основном работает Гоша, времени на театр у папы будет достаточно, если… конечно, если вы согласны…
Ее голос на последней фразе упал, а во взгляде появилась чуть ли не мольба. И тут Строганов наконец окончательно осознал суть их немного сумбурного разговора и почувствовал, как его сердце забилось ощутимо быстрее.
- Говоришь, папа и Розингер были друзьями?
- Да, я дядю Марка помню столько, сколько себя, и тетю Лену… А с Викой, их дочкой, мы в детстве жутко дрались… И тетю Соню знаю…
- Риммочка, - теперь заволновался уже и Строганов, - если твой папа согласится помочь театру, я… Он что, действительно согласится?!
- Так ведь он же сам предложил! - Девушка облегченно улыбнулась. - Если можно, я ему прямо сейчас позвоню, и он тут же подъедет! Он сейчас как раз дома… Я позвоню?..
- Позвони, но скажи, что, если он не против, это я к нему подъеду, а не он к нам!
- Правда?! - Лицо Риммы просияло столь искренним восторгом, что Юрий невольно растрогался. - Папа будет так рад! Конечно, можно, вы еще спрашиваете!.. Он вас обожает, и у нас есть все ваши диски!..
- Господи, Риммочка. - Строганов, все еще до конца не верящий в то, что посреди обступившей его тьмы и хаоса забрезжило хоть что-то, похожее на лучик надежды, не знал, что именно можно и нужно сказать девушке. - Я не думал… Мне действительно нужна помощь… Ты даже не представляешь, как нужна!
- Почему же не представляю? Очень даже представляю!.. Папа как раз тот человек, который вам… нам нужен! Вот увидите, он и работяг этих приструнит так, что они за неделю студию доделают, и сделает так, чтобы больше на нас никто не наезжал! Он - сможет!
- К слову сказать, - произнес Юрий, - в последние недели ни одного звонка от этих подонков не было… Стоп, а ты откуда знаешь?
- Про угрозы? - Римма слегка пожала плечами. - Так это же все знают! И артисты тоже… Но вы не подумайте, кроме Киры, увольняться никто не собирается!
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю от папы, что Кутепову уже во второй раз предложили петь в "Геликоне", а он подумал-подумал - и отказался, вот!.. Вадим на самом деле неплохой парень, Юрий Валерьевич, просто влиянию легко поддается… Кириному, например! Но как узнал, что она замуж собралась, так все ее влияние и кончилось!..
- Ну надо же, - улыбнулся Юрий. - Я начинаю подозревать, что на самом деле у меня со слухом не все в порядке… Иначе бы я, вероятно, куда лучше знал, кто из моих артистов чем дышит…
- Слух тут ни при чем, - улыбнулась Римма, - к вам так здорово относятся все, Юрий Валерьевич, что просто из уважения никто не решается пересказывать всякие мелочи…
- И совершенно напрасно! - серьезно произнес Строганов. - Я такой же член коллектива, как все остальные, и я вовсе не так равнодушен к вам ко всем, как это, возможно, выглядит… Короче, Риммочка, на твоей совести - заполнить все пробелы в моем знании по части того, какие проблемы у наших солистов и чем им возможно помочь! А теперь - звони своему папе, поедем знакомиться… Кстати, ты все еще не сказала, как его зовут!
- Михаил Семенович Катаев, - торжественно произнесла девушка. И, подумав, повторила еще раз: - Папа ужасно обрадуется!..
Глава 14 Спаситель
- Да, вы правы: я всегда была в курсе дел мужа… Возможно, не слишком конкретно, но в общих чертах - да.
Каким-то непостижимым образом Лена Розингер, жена погибшего Марка Иосифовича, будучи тоненькой и хрупкой женщиной, умудрялась производить впечатление сильной, непреклонной личности. Во всяком случае, именно таким было первое впечатление от нее у Гали Романовой: ни готовности прослезиться в любую минуту, ни ожидания сочувствия ее горю в Лене абсолютно не ощущалось.
Комната, в которую она провела гостью, полностью соответствовала хозяйке: симметрично расставленная мебель, нигде ни пылинки, нигде ничего лишнего - каких-нибудь милых безделушек или, скажем, картин на стенах. Галочка невольно вслед за хозяйкой сместилась на самый кончик стула, на который та ее усадила, стараясь не касаться его прямой и, скорее всего, неудобной спинки.
- Наверное, вы понимаете, - Романова невольно заговорила более официальным тоном, чем ей этого хотелось бы, - что нас прежде всего интересуют последние месяцы, связанные с театром, анонимные угрозы, поступавшие и Юрию Валерьевичу, и Марку Иосифовичу.
- Понимаю. - Лицо женщины, и без того малоподвижное, слегка напряглось. - И я сразу, после первого же… случая, сказала Марку, что из театра нужно срочно уходить. Или - платить… Как вы понимаете, он не послушался. Марк был немного идеалистом, для него уход от Строганова в такой ситуации равнялся предательству друга… Если вы хотите знать подробности, детали того, что эти подонки говорили по телефону, то помочь я вам не смогу. Муж сообщал мне только о самом факте… фактах.
- Нет-нет. - Галочку немного покоробило в устах вдовы протокольное слово "сообщал". - Содержание этих угроз нам известно от Юрия Валерьевича… Нас интересует другое: высказывал ваш супруг какие-то предположения по поводу того, кто именно стоит за этими угрозами?
Теперь, прежде чем ответить, Елена задумалась, а Галочка получила возможность получше разглядеть ее тонкое, правильное лицо. И подумала, что женщина была бы по-настоящему красива, если бы не эта неподвижность черт и мимики.
- Возможно, - произнесла она наконец. - Но скорее Марк предполагал, именно предполагал, но ни в коем случае не знал. И соответственно никаких имен я от него не слышала.
- И он не пытался выяснить их по своим каналам? Я слышала, у него были обширные связи в музыкальном мире…
- Разумеется, были, если он всю жизнь проработал в этой сфере, имел и соответствующее образование, и опыт. И, разумеется, он пытался что-то выяснить, правда, по моему совету, очень осторожно… Единственное, что ему удалось, даже с довольно высокой степенью достоверности, узнать, - что человек, который за всем этим стоит… Или группа людей… С одной стороны, занимает официальную должность в Минкульте, с другой - прочно связан с криминалом. Старый друг Марка намекнул, что речь идет о крупной отмывке денег, и добавил, что никому не посоветовал бы вступать в конфликт с этими людьми. Как вы понимаете, называть конкретные имена и даже должности он поостерегся. Марк после этого попытался поговорить со Строгановым, убедить его хотя бы вступить в переговоры. Но Строганов отказался даже обсуждать такой вариант…
- Вы не могли бы назвать имя этого старого друга, давшего совет?
Елена Розингер посмотрела на Галю с некоторым сожалением:
- Вы в курсе, что у меня двое детей и оставшаяся на моих руках после гибели мужа старуха-свекровь?.. Нет, не могла бы. Я и так рассказала все, что знаю, и вряд ли смогу вам помочь чем-нибудь еще!
Романова пристально взглянула в невозмутимое лицо своей собеседницы и поняла, что больше из Елены Розингер ей не вытянуть ни слова. Разговор с вдовой покойного продюсера и менеджера "Дома оперы" оказался абсолютно бесполезным для следствия: женщина не рассказала ей ничего нового и фактически прямо отказала в дальнейшей помощи. Из этого следовало, что она так же, как Строганов, не верит, что смерть ее мужа - несчастный случай. И впредь намерена держаться от всей этой истории как можно дальше: ради детей, свекрови, себя самой… И пусть при этом кто-нибудь первым решится кинуть в нее камень! Только не Галя.
Вежливо попрощавшись с хозяйкой, Романова не в самом лучшем расположении духа покинула эту неестественно аккуратную квартиру. Что ж, кто сказал, что ей всегда должно везти на свидетелей, готовых сотрудничать с органами ради истины, даже с риском для собственной жизни?.. Возможно, Валере Померанцеву повезет сегодня больше, чем ей…
Юрий Валерьевич Строганов с некоторым изумлением разглядывал своего собеседника, при этом с трудом не упуская смысла разговора. Внешность Михаила Семеновича Катаева действительно впечатляла. Чтобы к ней привыкнуть и перестать замечать, несомненно, требовалось какое-то время… Перед Юрием сидел абсолютно лысый господин невероятной толщины. При этом лицо Катаева казалось взятым от какого-то совсем другого человека: правильной овальной формы, с небольшим тонким носом и веселыми, очень умными серыми глазами - в точности такими же, как у его дочери.
Риммочка собственноручно провела Строганова через несколько комнат, выстроившихся анфиладой, в богато обставленную гостиную и, представив "папочке", бесшумно исчезла, словно растворилась в воздухе.
Поняв, что разглядывать и дальше хозяина этой огромной квартиры столь беззастенчиво просто неприлично, Строганов вновь сосредоточил свои усилия на том, что говорит Катаев.
- Я Марку дал тогда единственно разумный совет. - Михаил Семенович шевельнулся в широком, явно антикварном полукресле, составлявшем часть гарнитура гостиной, отчего то жалобно скрипнуло, - встретиться с этими людьми, поговорить, потянуть время… А там - видно будет!.. Платить или не платить - это один вопрос. Сколько платить - это совсем другой… Выгадать время - необходимое условие для того, чтобы решить проблему… Вы, Юрий Валерьевич, сколько лет провели за границей?.. То-то! А следовательно, в наших здешних делах и делишках разбираетесь ничуть не лучше, чем мой пятилетний внук Борька!
- Вы хотите сказать, - мрачно предположил Строганов, - что платить этим подонкам все равно придется, если… если я хочу здесь выжить?..
- Необязательно! Но для того чтобы ускользнуть от этого, есть разные пути. Очень разные!
- И вы - в случае, если согласитесь работать у меня, - беретесь эти пути найти? Гарантируете, что театр и студию оставят в покое?
- Гарантий в наше время, уважаемый Юрий Валерьевич, даже Небесная контора не выдает, - усмехнулся толстяк. - Вон глядите, что делается: вчера жара под тридцать, как сообщили синоптики, выше июньской нормы. Сегодня - холодрыга, по словам все тех же синоптиков, ниже ноябрьской… Так что о гарантиях речь не идет. Но попытаться можно!
Строганов с тоской поглядел в окно, куда только что указал палец Катаева. За ним действительно стояла упомянутая ноябрьская слякоть, абсолютно не сочетающаяся с календарем, утверждающим, что на дворе - разгар летнего месяца… "Вот она, Россия-матушка… - почему-то подумалось ему. - На кой черт ты, Юрка, сюда приехал? Что ты теперь, гражданин цивилизованного мира, во всем творящемся на твоей, так сказать, исторической родине понимаешь?.. Этот ушлый толстяк с умнющими глазами - вот он точно понимает. И прокурорский следователь, кажется, из тех, кого здесь называют "важняками", тоже понимает… И наверняка, как и Катаев, держит тебя за наивного идиота, случайно расшалившегося и нечаянно поломавшего… Нет, не игрушки - жизни людские…"
Михаил Семенович терпеливо ждал, когда Юрий заговорит. Полагал, должно быть, что тот обдумывает его слова. А что тут было думать? Радоваться надо, что нашелся человек, собирающийся помочь ему, Строганову, в его не только рисковом, но и опасном деле… Радоваться, а не тянуть с окончательными словами, после которых уже ничего не поменяешь. Хотелось бы знать, что именно мешает Юрию радоваться этой удаче?..
- Вы, наверное, знаете, - сказал Строганов вслух, - что идет следствие, связанное с театром?
- Конечно! Насколько понимаю, лично с вас подозрения в этом ужасном убийстве сняты?
- Ну, значит, вы знаете больше моего, - слабо улыбнулся Юрий. - Мне об этом никто не говорил, и моя подписка о невыезде все еще действительна…
- Будем надеяться, обойдется, - как бы между прочим сказал Катаев. - Но вот если вы надеетесь, что наши органы сумеют помочь вам избавиться от бандитов, то очень сильно ошибаетесь, уважаемый Юрий Валерьевич! Российская правоохранительная система - фантом, мираж в Каракумской пустыне! Реальна исключительно издали и ровно до того момента, пока с ней не соприкоснешься!
"Скорее всего, он прав, - вновь подумал Строганов, припомнив следователя Мосгорпрокуратуры Никонова. - Скорее всего…"
- Ну так что - будем работать или как? - поинтересовался Михаил Семенович, которому, видимо, надоело ждать и хотелось заняться делом немедленно. Для своей комплекции он производил впечатление удивительно активного человека.
- Меня сейчас в первую очередь тревожит студия, - вздохнул Юрий. - Представить не могу, как можно этих людей заставить действительно работать, а не вымогать деньги… Если бы они придерживались оговоренных сроков, мы могли бы успеть заново изготовить хотя бы часть дисков, предусмотренных сорванным контрактом, и неустойка соответственно сократилась бы…
- Так в чем же дело? - Глаза Катаева вспыхнули снисходительной искоркой. - Во-первых, что касается дисков: пока то да се, студию, где их можно сделать, я найду вам за пару дней! Главное, что оригиналы сохранились!..
- Вы это серьезно?! - Строганов поразился, почему ему самому не пришла в голову столь простая мысль - поискать студию, которая за умеренную плату возьмется за горящий контракт. Хотя где именно следует таковую искать, с чего начать поиски и т. д., он представлял себе весьма смутно.
Юрий взглянул на Катаева с уважением: надо же - вот так, с ходу! А тот между тем продолжил. Причем в руках Михаила Семеновича словно из воздуха материализовался пухленький синий блокнотик и серебристая крохотная ручка, почти невидимая в его толстых пальцах.
- Конечно, серьезно! - усмехнулся он. - Теперь - относительно ремонта. Деньги, говорите, вымогают? Уволить немедленно, по причине несоблюдения оговоренных сроков, то бишь нарушения контракта! Рабочие у меня есть - молдавская бригада: отличные мастера, за полцены пашут так, словно речь идет о спасении души… У них сейчас как раз будет "окно" в парочку недель.
Строганов не верил своим ушам: неужели все решается так просто, как утверждает Катаев? Если это так…
- Ну-с, а что касается всего остального, - сказал Михаил Семенович таким тоном, словно речь шла о решенном деле, - платить мне будете так же, как Марку: деньги меня не слишком интересуют… Будьте любезны, Юрий Валерьевич, адрес вашей пострадавшей студии…
Анечка Матвеева была самым мелким и низкооплачиваемым сотрудником министерства, к тому же и должность занимала ненадежную, почти иллюзорную: в министерстве никак не могли окончательно решить, нужен или нет помощнику замминистра в приемной еще и курьер, помимо секретаря-референта? По этой причине Анечкина работа и висела на волоске непосредственно с того момента, как ее сюда приняли.
И конечно же девушка ужасно обрадовалась, когда ей предложили целый месяц посидеть в архиве - вместо ушедшего в отпуск сотрудника. Не за ее микроскопическую зарплату, а за более-менее нормальные деньги. За год, прошедший после окончания Анечкой школы и последовавшего вскоре провала на экзаменах в МГУ на журфак, она успела убедиться, что найти работу в Москве вовсе не так просто, как кажется. Особенно если тебе едва исполнилось восемнадцать.
Буквально все специализированные журналы, предлагавшие рабочие места, оказались под завязку нашпигованы объявлениями если и не фальшивых, то "левых" фирм, не желавших платить твердые оклады, совсем не желающих заводить на юных претендентов трудовые книжки, а порой и просто "кидавших" не в меру доверчивых вчерашних школяров.