Степаныч относился к той категории мужчин, которые на женщин особо не бросались, но удобного случая не упускали. Взглянув еще раз на Валерию, он решил, что подкатываться к ней все-таки рискованно. Отошьет, как пить дать. А самолюбие его будет уязвлено… Если бы в данный момент у нее не появился какой-то волшебник, разбудивший ее к активному восприятию жизни, тогда еще можно было бы попытаться. Но она и так довольна жизнью, а он на свой счет не слишком обольщался. Когда тебе под полтинник, да к тому же особым мужским обаянием не обладаешь - на голове в художественном беспорядке разметались три волосинки, щеки обвисли, как у перекормленного грудничка, третий подбородок намечается, халат едва сходится на пузе - тут не разгуляешься… Вот медсестричка Люба как раз для него. Ну и повариха Катерина. И само собой жена Раиса. Ладно, чего огорчаться? Есть в его жизни разнообразие, чего уж там жаловаться. И хотя вся троица далеко не юные девы, женской привлекательностью они обладают, а главное - ничего от него не требуют. Принимают таким, какой он есть. Даже законная супруга. Золотая у него жена. Все ей хорошо - и небольшой оклад, который муж приносит в тощеньком бумажнике, и маленькая квартирка, и ее собственная работа в клинической лаборатории, и даже его старая мать - ворчливая и суровая, но крепкая старуха, которая командует в их семье…
Валерия тем временем вдохновенно стучала по клавишам и не подозревала, какие мысли она разбудила в Степаныче. Думать о нем как о мужчине ей даже в голову не приходило.
11
Васнецов мог бы послать на "Ставриду" кого-нибудь из отделения, но раз уж они с Баркаевым были, так сказать, на ходу, решил зарулить к пристани.
- Давай к "Ставриде". Уточним, была ли у Гавриленко сестра. Может, кто-то знает.
- Да ведь наши из отделения там были три дня назад, когда Галину прирезали. Ничего о сестре им не говорили.
- Им не сказали, так нам скажут. А то живо выдворю за нарушение паспортного режима.
- Не нарушали они… - вздохнул Баркаев. - Я с ребятами разговаривал, говорят - у всех местная прописка есть. А где живут - это их личное дело. Хоть квартиру снимают, хоть номер в гостинице… Тут не подкопаешься. И ведь всем известно, что это натуральный бордель, а взять их можно, только если облаву организовать.
Лицо Васнецова пошло красными пятнами. Вот она - коррупция в чистом виде. Не велено трогать баржу, хоть ты тресни. Даже после убийства Гавриленко, которая проживала в одном из номеров, поступил негласный приказ известно кого, чтобы с девочками говорили осторожно, не травмировали их нежную психику.
Васнецов и Баркаев поднялись по трапу на баржу, и тут же на палубу вышел какой-то хлыщеватый тип - с заспанной рожей, но льстивой улыбкой на лице.
- Мое почтение представителям нашей доблестной милиции, - едва не расшаркался он.
- Кто такой? - сурово спросил Васнецов. - Документы!
- Да вы заходите, - не смутился длинный парень и распахнул перед ними дверь. - У нас тут и чаек можно попить, или "Колу" желаете? Спиртного не предлагаю, вы при исполнении…
- Ты тут того… не зарывайся, - одернул Баркаев говорливого и довольно нахального типа. - Кто такой - тебя спрашивают?
- Так вы же знаете, Наиль Рустамович, я Сущев Валерий, вот и паспорт мой.
Баркаев бросил злобный взгляд на Сущева и протянул руку за паспортом.
- Что вы здесь делаете, гражданин Сущев? - сухо спросил у него Васнецов, изучая паспорт.
- Хм… Работаю… Я заместитель директора гостиницы "Ставрида".
- Значит, так, заместитель директора, - ехидно произнес Васнецов. - Есть разговор.
Они уже прошли в просторную и довольно уютную каюту с буфетной стойкой и десятком столиков, которые кто-то расставил хаотично, без всякой системы. Все стулья были сдвинуты в сторону.
- У нас сейчас уборка предполагается, - объяснил беспорядок Сущев.
Вбежала встрепанная девчонка в коротеньком халатике со шваброй наперевес.
- Валерчик, я начинаю? - спросила она у Сущева и только сейчас заметила гостей.
- Здрасьте вам, - она держалась смело, и милицейская форма ее не смутила.
- Здрасьте, - ответил за двоих Баркаев. - Пока выйди, девочка, после придешь. Когда мы поговорим.
Девушка вопросительно взглянула на Сущева, тот кивнул, подтверждая слова гостя. Он уже расставлял стулья вокруг одного столика и пригласил оперов присесть.
- Так какие ко мне будут вопросы? - он наморщил лоб и изобразил на лице сосредоточенность. Васнецов сурово смотрел прямо в глаза Сущева, тот отвел взгляд.
- Нас интересуют некоторые обстоятельства, связанные с пребыванием здесь Гавриленко Галины…
- Бедная девушка… - фальшиво вздохнул Валерий, и Васнецов уловил неискренность в его сочувствии.
- …и ее сестры, - закончил свою фразу Васнецов.
Валерий вздрогнул, глаза его забегали. Васнецов понял, что попал в точку. Валерий никак не ожидал, что менты узнают о существовании сестры Галины Гавриленко.
- Ведь вам известно, что сегодня обнаружили труп сестры Гавриленко?
- Н-нет… - Валерий упрямо смотрел в сторону, и Васнецов не мог поймать его бегающий взгляд.
- Ну как же?.. - не поверил ему Васнецов. - Не каждый день водолазы вылавливают трупы рядом со "Ставридой". Как я полагаю, процесс подъема трупа не мог проходить в полной тишине…
- Я действительно ничего об этом не знал… - Валерий наконец взглянул на Васнецова. Ему уже удалось взять себя в руки, но его выдавал голос. Сущев ничего не мог поделать со свои голосом - он предательски дрожал и даже стал выше, почти бабский, и Валерчика охватила паника. Он закашлялся, прочищая горло, заодно надеясь, что эти несколько секунд дадут ему передышку.
- Я совсем недавно пришел на работу, у меня с утра были в городе дела.
- Допустим, - Васнецов придал своему голосу ледяной тон. - Тогда скажите - как звали сестру Галины Гавриленко?
- Нина…
- Она тоже снимала номер на барже?
- Да, вместе с сестрой. "Ставрида" ведь гостиница. Все номера сдаются.
- А как долго здесь проживают гости?
- Как кому вздумается… Есть постоянные жильцы - например, сестры Гавриленко.
- А не слишком ли дорого постоянно снимать номер?
- Для постоянных у нас скидки. Если вас интересуют расценки, пожалуйста, перечень у администратора.
Он уже сумел совладать с собой.
- А чем занимались Гавриленко?
- А меня это не касалось, - вздернул голову Валерчик. - Разве нынче спрашивают у гостей, кто чем занимается? Живут и живут, деньги платят вовремя - и ладно.
- К ним гости ходили?
- В мои обязанности следить за постояльцами не входит. Видел пару раз - девчонки с ними приходили.
- А мужчины?
- Не исключено. Они же девушки молодые, симпатичные, наверняка у них мальчики бывали. Но я не видел.
Васнецов очень жалел, что прошли те времена, когда в гостиницах регистрировали любого входящего. Заместитель директора держался уверенно. Потому что знал, ничего доказать нельзя. Но ведь врет, абсолютно точно врет.
- Но журнал регистрации живущих у вас ведется? - на всякий случай спросил он, хотя и понимал, что записать могут кого угодно и далеко не каждого жильца.
- Конечно, - усмехнулся Валерчик, и Васнецова разозлила его наглая улыбка. Этот хмырь чувствует за своей спиной сильную поддержку, потому и держится так уверенно. Его смутил только один вопрос - о сестре Гавриленко. Но, как говорится, проехали…
- Когда вы видели Нину Гавриленко последний раз? - вернулся к неприятной для Валерчика теме Васнецов.
- Даже не припомню… Может, два дня назад, может, три… Я ведь по номерам не хожу, только случайно могу встретить постояльца.
- Попрошу принести журнал постояльцев, - строго приказал Васнецов.
Валерчик пожал плечами и крикнул:
- Настя, где там наш журнал проживающих? Неси его сюда.
Появилась Настя - сама скоромность. В строгой белой блузочке и деловой юбке. На высоких шпильках. Фигура у нее модельная, а вот выражение лица деловой секретарши. Она приветливо улыбнулась гостям и представилась:
- Анастасия Алексеева, секретарь.
Журнал лег на стол перед Васнецовым, и тот стал его листать. Нашел фамилии Гавриленко. Напротив каждой стояла запись - выбыла. Даты проставлены после смерти Галины.
- А Нина когда выбыла?
- Накануне, - не моргнул глазом Валерчик. - Но мне сообщили на следующий день. Просто наша администратор ее выписала, когда она ей об этом заявила.
- Она говорила, куда уезжает?
- Не знаю. Мне администратор сказала, что Гавриленко собралась и уехала. За свое пребывание расплатилась. Остальное меня не касается.
- Администратора позовите.
- Сегодня у нее выходной. - Валерчик был предупредителен и вежлив.
- Интересно получается. Нина Гавриленко сообщает, что уезжает. Ее выписывают. А через три дня находят с пулей во лбу на морском дне недалеко от "Ставриды". А днем позже ее сестру тоже выписывают. И находят на набережной с ножевым ранением, что и привело ее к смерти.
Валерчик занервничал и побледнел. Но нашел что ответить:
- Мы их выписывали после того, как они покинули "Ставриду". Про Нину, что она… погибла, я вообще ничего не знал. А когда узнали, что Галя… погибла, ее выписали. Это нормально. Их же уже нет, так что и в списке не должно быть.
- Логично. Осталось разобраться, кому они помешали, что так спешно их отправили на тот свет и выписали из журнала. У вас нет на этот счет каких-нибудь мыслей?
- Какие мысли? Я и так в полном шоке. Такие хорошие девчонки были… Даже не знаю, за что их так… - голос Валерчика звучал фальшиво. Ну, не был парень хорошим артистом. Не каждому дано…
- Можете нас не провожать, - неожиданно встал со стула Васнецов и направился к выходу.
На палубе он остановился, поджидая замешкавшегося Баркаева.
- Так, Баркаев, дело ясное. Нужно обыскать каюту Гавриленко повторно.
- Но ведь мы уже ее всю осмотрели, когда труп первой Гавриленко обнаружили… Ну когда пулю в диване нашли… Боюсь, там уже никаких следов не осталось. Те, кто стрелял, не дураки следы оставлять.
- Знаю… Но теперь обстоятельства меняются. За три дня два трупа, оба в районе "Ставриды", Гавриленко жили в одном номере. Понял, к чему клоню?
- Думаете объединить уголовные дела в одно производство?
- Да. Ты остаешься в номере Гавриленко. Сиди там и ничего не трогай. А я еду к прокурору города. За постановлением.
В окне мелькнуло лицо Валерчика. Он видел, что менты о чем-то совещаются, только не мог взять в толк, почему они не торопятся уезжать. И когда лейтенант пошел к трапу, а Баркаев направился опять к ресторану, занервничал. Какого рожна ему нужно?
- Открой номер Гавриленко, Валерчик, - потребовал Баркаев и пропустил его вперед.
- Наиль Рустамович, так ваши здесь были позавчера… - сделал удивленное лицо Валерчик.
- И что? Тебе сказано - открой, значит, открой. Сейчас распечатаю, а ты открывай.
Валерчик нехотя пошел вперед по коридору, лихорадочно соображая, что ему делать дальше. То ли сообщать Боксеру о появлении ментов, то ли сматывать удочки, пока не поздно.
Баркаев осмотрел опечатанную дверь. Нет, никто не вскрывал. Валерчик открыл замок и ушел, все еще не решив, что ему делать.
В номере Баркаев уселся в кресло напротив телевизора и стал смотреть какой-то боевик, дожидаясь, когда приедет следственная группа. В номере стоял устоявшийся запах цветочных духов и он открыл окно, чтобы проветрить помещение. Легкий ветерок с моря качал штору, на экране носились машины, выделывая немыслимые виражи, бандиты и их преследователи - то ли полицейские в штатском, то ли другие бандиты ловко отскакивали в сторону от направленных в них автоматов, много пальбы и мало трупов. Даже неинтересно. Баркаев обвел взглядом комнату и подумал, что девчонки жили довольно скромно. Даже нормальной настольной лампой не обзавелись. То, что стояло на тумбочке у кровати, вызывало только жалость. Надо же так изогнуть ножку, что абажур свисал, как шляпка у подгнившего гриба. Интересно, а шмотки сестер все еще в шкафу? Баркаев обмотал носовым платком пальцы и открыл дверцу шкафа. Солнечные лучи осветили внутреннюю сторону дверцы, всю захватанную чьими-то пальцами. Да, чего-чего, а пальчиков здесь предостаточно. Интересно, эксперты в прошлый раз снимали отпечатки? Надо бы им напомнить. Пестрые тряпки довольно беспорядочно висели на разнокалиберных вешалках. Внизу в шкафу стоял целый ряд туфель и босоножек. Небось все свои деньги сестры тратили на тряпье. Лучше бы новую лампу купили. Хотя она им и так бы уже не понадобилась… Довольный собой Баркаев уселся опять в кресло и уставился на экран. Мордатый негр ощерился зловещей улыбкой и выпустил автоматную очередь в толпу прохожих. Некоторые полегли сразу, кто-то бросился врассыпную. Попадание тридцать процентов - прокомментировал про себя Баркаев. Нереально. Дурацкий боевик.
Наконец приехала опергруппа.
- Хотел напомнить о следах в шкафу - их там море, - высунулся Баркаев и снискал снисходительную улыбку Васнецова.
- Все пальчики сняли еще в прошлый раз. Кстати, сейчас Стариков поехал в морг снять пальчики сестры Гавриленко.
Он подумал секунду и обратился к эксперту Светлане:
- Давай на всякий случай в шкафу отпечатки еще раз сними. Может, кто-нибудь здесь шуровал после обыска.
Дополнительный обыск ничего не дал, но на всякий случай отпечатки сняли и со спинки кровати, и с лампы, и с подоконника.
- Перепроверить никогда не помешает, - нравоучительно изрек Васнецов.
Когда группа отъехала, Валерчик нервно потер переносицу и подумал, что милиция, сколько ей ни плати, когда ей нужно, забывает все благодеяния. Вот этот Баркаев - неужели ничего не мог придумать, чтобы каюту Гавриленко не шмонали повторно? Кто знает, может, они нашли что-то… Пробыли недолго, уехали быстро, вопросов больше не задавали. Как пить дать что-то обнаружили, - с тоской подумал он. - Там же и его пальчики, - вдруг похолодело на душе. - Он же заходил вместе с Денисом Ивановичем, Баулом и Боксером, сам за ручку двери брался… Но тут же успокоил себя, что в этом случае оправдаться всегда сможет. Раз он был знаком с Гавриленко, как обрисовал ментам свои отношения с сестрами, мог заходить к ним в гости сто тысяч раз… Могли же они попросить его, например, окошко открыть, что-нибудь перевесить или переставить. Да мало ли какие просьбы могут возникнуть у девушек?
Плетнев долго мог обходиться без еды, если в этом была необходимость. Но в данный момент такой необходимости не было, и он напомнил Турецкому, что неплохо бы перекусить.
- Ну, давай, - задумчиво ответил Турецкий. - Хотя мне кусок в горло не полезет. Думаю, что нам делать.
- На сытый желудок лучше думается. А то у меня мысли отвлекаются, - признался Плетнев. - Вон как раз "Пельменная". Наверное, гадость несусветная, зато быстро покормят.
Наскоро перекусив горячими и сильно перчеными пельменями, Турецкий и Плетнев выпили по стакану яблочного сока и вышли на улицу.
- Ну? Как твои мысли? Уже не отвлекаются? - поинтересовался Турецкий.
- Да хрен знает, еще не понял, - честно признался Плетнев.
- Ну, давай думать вместе, - предложил Турецкий. - Кассету мы лейтенанту показать не можем. Нас сразу спросят, где мы ее взяли. И думаю, никто не поверит, что мы ее нашли на улице. Тем более после вчерашнего, - сокрушенно произнес Турецкий, и Плетнев понял, что уписывая пельмени, Турецкий ни на миг не переставал думать о деле.
- И парня мы не можем сдать.
- Не можем. Мы же ему обещали. И уехать не можем, пока не закончится следствие.
- Ну тогда расклад один - остаться и расследовать это убийство, которое записано на кассете.
Турецкий рассеянно кивнул, но продолжал думать о своем.
- Знаешь, Антон, что меня немного беспокоит? Или не так… напрягает. То есть не напрягает, а вызывает некоторые сомнения… Мы с тобой за последний день трижды преступили закон. Дали ложные свидетельские показания - раз. Скрыли важную улику - два. А самое главное - покрыли убийцу, который уложил бандита. И даже если мы чудом не попадем в тюрьму или на кладбище, то лицензию у нас точно отберут. Так что это расследование скорее всего будет последним. А тебя это как? Не смущает?
Плетнев пожал плечами.
- Во всяком случае будем жить с чистой совестью. Если будем, конечно…
Его безразличный тон говорил как раз об обратном, - Плетнев собирался прожить долго, насколько это возможно при всех опасностях, которые подстерегают людей его профессии. Так же, как он не сомневался в справедливости решения Турецкого. Тот его понял правильно.
- Итак, что мы имеем? Гору трупов и кассету.
- Не такая уж эта гора. Видали и похуже, - хмыкнул Плетнев. Но Турецкий не оценил его тонкий юмор и продолжал:
- Эта Галя была скорее всего оператором. Она перепрятала кассету и сбежала. А потом вернулась за ней с тобой. Зачем она кинула ее мальчику?
- Девушка на кассете была ее сестрой. Возможно, Галя хотела отомстить. Наказать убийц… Но не успела.
Они медленно шли по бульвару, не обращая внимания на прохожих и на роллеров, которые лихо объезжали людей, умудряясь никого не сшибить с ног и вовремя разъехаться со встречными роллерами. Один из парней обогнал сыщиков и притормозил у соседней скамейки. Он плюхнулся на сиденье и нагнулся над ботинком, подтягивая пластиковую защелку. Выгоревшая на солнце бейсболка закрывала его лицо, и он слегка сдвинул ее на затылок, провожая взглядом мужчин.
- Самый главный вопрос, - продолжал негромко размышлять вслух Турецкий, - клиент. Ведь наверняка перед убийцей стояла задача грохнуть именно его, а проститутку убрали как свидетеля. Вряд ли пришли именно за ней. Тогда бы это сделали без лишних глаз. Кто он - этот клиент? И о чем он разговаривал с солидным господином?
- А почему этот господин решил поговорить в присутствии проститутки?
- Наверное, о прибытии клиента кто-то сообщил господину. Дескать, пришел и находится в таком-то номере. Развлекается с проституткой, можно брать тепленьким… - предположил Плетнев. - А ее никто из них в расчет не принимал. Тем более, когда они и так собирались от нее избавиться.
Роллер наконец справился с креплением и дождался, пока друзья пройдут мимо. Затем достал мобильный телефон.
- Их выпустили. Идут по набережной. Я их провожу, - коротко отчитался он.
Несколько знакомых ребят прокатили мимо и приветственно замахали руками.
- Шмель, давай с нами, мы в "Япошку".
- Не, дело есть, - отмахнулся Шмель.