Отсмеявшись, Михаил Григорьевич предложил москвичу подождать, после обеда он смог бы довезти гостя туда на машине.
- Не хочется терять время. Вы мне объясните, как ехать на муниципальном транспорте.
Как раз этого Казовский не знал, он уже лет десять всюду ездил только на машине. Позвал девушку из своего отдела, и та очень подробно объяснила, как туда добраться: назвала номера автобусов, растолковала, где находятся остановки, на какой нужно выйти. Благодаря ей Александр Борисович ехал так, будто знал город как свои пять пальцев. Сошел на остановке с оригинальным названием "Поликлиника", прошел по ходу движения сто метров и повернул направо.
Девятиэтажный панельный дом мало чем отличался от тысяч таких же домов, разбросанных по большим и малым российским городам. Турецкий нашел нужный подъезд. Как это часто бывает, три кнопки на панели кодового замка блестели больше остальных. Следователь нажал их, и послышался легкий щелчок.
206-я квартира на седьмом этаже, по расположению понял - двухкомнатная. На звонок никто не отозвался, этого вполне можно было ожидать. Позвонил в соседнюю дверь - тоже никого не было. Перешел на другую сторону лестничной площадки, позвонил в трехкомнатную квартиру, услышал звук отодвигаемого стула. "Кто там?" - глухо послышался женский голос.
- Я хотел узнать про Сергея Ивановича Козорезова! - закричал Турецкий. Почему-то подумалось, что собеседница плохо слышит.
Послышался звук отпираемых замков, и дверь приоткрылась. Худощавая седоволосая женщина в халате с некоторым недоумением смотрела на него.
- Сергея Ивановича? - переспросила она. - Козорезова?
- Да, из двести шестой квартиры.
- А он умер…
Сразу из госпиталя Плетнев поехал в городскую регистрационную службу. Александр Борисович говорил, что крутые предприниматели, имеющие по нескольку объектов, находящихся в разных районах, чтобы сэкономить время, регистрируют свои предприятия на уровне города.
Сотрудница общего отдела сразу хотела его отшить:
- По одному адресу мне сложно что-либо найти. Нужно знать название предприятия.
- Так мне и требуется узнать название. Следствию необходимо установить, какая фирма находилась по этому адресу.
После некоторых препирательств выяснилось, что сделать, конечно, можно, но только для этого потребуется неопределенное время. Ей придется посылать официальный запрос в районную службу.
- Может, проще подъехать туда самому? - спросил Антон.
- Ну конечно, проще! - воскликнула регистраторша, явно обрадованная тем, что может скинуть с себя неожиданную обузу. - В тысячу раз проще!
Плетнев поехал и не пожалел: ему без лишней волокиты сообщили, что в том особняке по Новокузнецкой улице размещалось ЗАО "Семицветик". Род занятий - полиграфические услуги: буклеты, альбомы, визитки.
- А кто владелец?
- Вересаев Дмитрий Михайлович.
- Его координаты есть? Я имею в виду домашний адрес и телефон.
- Все есть. Даже день рождения.
Обрадованный Плетнев переписал все данные. Он решил, что сегодняшнюю дневную норму выполнил: поговорил со Свентицким, узнал координаты загадочного Дмитрия Михайловича. Можно было бы позвонить ему сию минуту, да не хотелось гнать лошадей. Скорее всего, в такое время Вересаев находится на работе, - кто же из коммерсантов торчит днем дома. Так что сейчас съездит навестить Ваську, продумает вопросы, а вечером позвонит.
У них уже установился своеобразный ритуал: Антон старался проводить с сыном оба выходных и, когда тот был на Фрунзенской, у Турецких, заезжал к нему по четвергам. Но поскольку он договорился завтра пойти с Катей на концерт, то решил заехать сегодня.
За этот год сын настолько прикипел к дому Турецких, до того ему здесь нравилось, что Антон со страхом думал, как Васька прореагирует на постоянный переезд в его квартиру. Рано или поздно это должно случиться, нельзя же быть обузой людям до скончания века. Плетневу было заранее известно, что он станет баловать сына сверх всякой меры. Однако возможности у них небольшие. Турецкие же хотя держат мальчика в строгости, но все равно ему доступны такие соблазнительные вещи, которых у Плетнева дома пока нет: плеер, видеомагнитофон, интересные книги и альбомы, а главное - компьютер. Правда, Ирина Генриховна разрешает ему проводить за ним не больше часа в день, следит строго. Антон понимает, что при этом она заботится о Ваське, хотя мальчику такое ограничение не нравилось, он жаловался отцу. Разумеется, жалоба была спокойная, не слезливая, все-таки ему у Турецких хорошо.
Сегодня Плетнев и Васька погуляли по набережной, дошли до Крымского моста, поели в кафе мороженого. На обратном пути купили в универсаме много продуктов. Антон мучался из-за того, что Турецкие не берут с него денег, сын живет у них на всем готовом, поэтому при каждом визите старался купить в дом побольше еды. Провиант являлся подарком сыну, но все в таких больших количествах, чтобы хватило всем: фрукты, сладости, соки, хорошие консервы.
Вернувшись домой, Плетнев без десяти девять позвонил Дмитрию Михайловичу. Ему казалось, что каждый человек старается обязательно посмотреть вечером программу "Время". Значит, после девяти отрывать от телевизора неудобно, а сейчас самый раз.
- Дмитрия Михайловича нет, он в отъезде, - сообщил приятный женский голос.
- Далеко?
- За границей, в Австрии.
- И когда вернется?
- В воскресенье.
Поблагодарив собеседницу, Антон положил трубку. Сегодня среда, значит, впереди маячат несколько дней простоя. Все работают: Турецкий отправился в Самару, Щеткин зондирует почву насчет бывших однополчан генерал-лейтенанта, ему же придется поплевывать в потолок.
Нет ничего хуже вынужденного безделья. Плетнев просмотрел свои записи, пытаясь натолкнуться на какую-нибудь идею. Вспомнил, что Свентицкий упоминал юриста Владимира Иосифовича, тоже приходившего к нему по поводу помещения. Обычно юристы в таких делах являются правой рукой предпринимателя, те проводят с ними больше времени, чем с кем-либо другим. Если это такой близкий человек, значит, дома у Вересаева про него тоже знают. Разговаривал он скорей всего с женой Дмитрия Михайловича. Что, если спросить у нее про юриста?
Он позвонил по вересаевскому телефону. Отозвалась та же самая женщина.
- Простите, мне известно, что Дмитрий Михайлович в командировке. А дело не терпит отлагательства. Может, вы знаете телефон Владимира Иосифовича?
- Конечно, знаю.
Очевидно, юрист был совсем близким человеком, женщина моментально назвала десятизначный номер мобильника. Не каждый телефон запоминается наизусть, лишь те, которыми постоянно пользуешься. Длинные номера мобильников редко помнят даже сами владельцы.
Плетнев посчитал, что сегодня звонить юристу поздно, поговорить с ним можно и завтра. Вместо этого позвонил Петру, рассказал о результатах своих сегодняшних поисков.
- Правильно сделал, Антон, что не позвонил юристу, - одобрил тот. - Публика ушлая, к разговору с ними требуется серьезная подготовка. Ты, кстати, взял копию их регистрации?
- Зачем? Прочитал и кое-что записал.
- Антон, не поленись - подскочи завтра в эту регистрационную контору, сделай ксерокс. Потом встретимся с тобой. Мне уже приходилось сталкиваться с подобными документами, там имеется много хитростей. Давай предварительно все обсудим, чтобы не попасть впросак. Потом уже звякнешь юристу.
Плетнев так и сделал. С утра он съездил в регистрационную службу, сделал нужные ксероксы, отблагодарив сотрудницу коробкой конфет, и в двенадцатом часу появился у Щеткина в МУРе.
- Сам-то ты заметил здесь какую-нибудь странность? - спросил Петр, внимательно прочитав документы.
- Нет, - признался Антон, - по-моему, все нормально.
- Имеется одна закавыка. Профиль фирмы "Семицветик" какой?
- Полиграфический.
- А это что? - Щеткин показал пальцем на строку: "Ремонтно-строительная деятельность". - Это с какого боку припека появилось? Днем полиграфисты, а вечером маляры?
- Я посчитал, что это формальная запись. Вдруг надумают сделать в офисе ремонт, а у них уже есть разрешение на то, чтобы самим отремонтировать свое помещение.
- С какой стати им ремонтировать самим, откуда у них в штате появятся такие специалисты? Они другую фирму найдут. Тут явная лазейка. Именно здесь придется копнуть, выяснить, для чего им это понадобилось. Обычно при помощи таких фокусов происходит отмывка денег. Обычный трюк. И ты сразу выясняй, для чего понадобилась эта позиция, не стесняйся.
- Ладно, - кивнул Антон. - Так и сделаю. А ты сейчас чем занимаешься?
- Узнал адреса этих подмосковных гавриков, Вертайло и Гайворонского, и Легостаева в Москве.
- С москвича начнешь? - спросил Плетнев, как о нечто само собой разумеющемся.
- Как раз начну с Вертайло, раз уж он засветился в собачьем питомнике.
- Неужели умер? - покачал головой Турецкий. - Вот беда так беда. А от чего? Сильно болел?
- Насколько мне известно, Сергей Иванович совсем не болел. Не слышала, чтобы он на что-то жаловался или вызывал "скорую". Он, даже можно сказать, погиб. Споткнулся на улице, упал, ударился головой.
- То есть несчастный случай.
- Получается.
- И где это произошло?
- Да недалеко от дома. У нас тут что-то вроде парка.
- Вы извините, что я вас расспрашиваю. Но я следователь, приехал из Москвы рамках одного уголовного дела. Сергей Иванович не имеет к нему прямого отношения, просто мы надеялись, что он сумеет помочь как консультант.
Женщина удивилась:
- Чем же простой пенсионер поможет московским следователям?
- Пенсионер-то он пенсионер. Но ведь он известный коллекционер.
- Да что вы говорите?!
- Вы не знали этого?
- Первый раз слышу.
- Коллекционеры не любят афишировать свои увлечения. В собрании всегда могут найтись какие-нибудь дорогие вещи, которые станут приманкой для жуликов. В силу профессиональной привычки я исключаю всякие случайности и начинаю думать, что кто-то был заинтересован в гибели Козорезова. Когда это произошло?
- Две недели назад.
- Ему сколько лет было?
- Семьдесят два.
- Чувствовал он себя?..
- Вроде бы хорошо, бодренький. Гулять ходил. Вот на прогулке и упал.
- Утром, вечером?
- Вечером. Перед сном гулял.
- Кто-нибудь из соседей видел, как именно это произошло?
- Нет. Случайные прохожие заметили его лежащим, вызвали "скорую", да было поздно.
- Печально, печально, - покачал головой Александр Борисович. - Сергей Иванович жил один?
- Последнее время - да. Его жена года четыре назад скончалась.
- Кто из родственников у него остался?
- Сын есть, Валентин. Он в Тольятти живет, на ВАЗе работает.
- Как мне с ним связаться?
- К сожалению, не знаю, - вздохнула женщина. - Может, вечером кто-нибудь из его ровесников скажет. Валю тут многие знали, кто-то с ним в школе учился. А вообще-то он завтра приедет. Ему какие-то документы нужно оформлять. Он говорил мне, что в четверг будет.
- Меня зовут Александр Борисович Турецкий, - представился следователь. - А вас?
- Клавдия Васильевна.
- Клавдия Васильевна, у меня к вам огромная просьба. Я оставлю для сына Козорезова записку, передайте ему, пожалуйста. И на словах попросите, чтобы обязательно меня дождался. Я приду утром, - добавил Турецкий, - но если он приедет раньше меня, попросите.
- Обязательно, обязательно.
Клавдия Васильевна пригласила его зайти. Присев на кухне, следователь написал сыну Козорезова несколько слов и откланялся.
Он был уже уверен, что гибель Козорезова оказалась не случайной. Кому-то это выгодно. Все, очевидно, умело подстроено. Интересно, какая причина смерти записана в протоколе?
Для упрощения действий Александр Борисович позвонил в прокуратуру Казовскому. Радушный следователь подробно объяснил, как добраться до ближайшего отделения милиции.
- Я позвоню, скажу начальнику, чтобы тот вас принял и все показал.
Благодаря предупреждению Михаила Григорьевича московского следователя встретили с распростертыми объятиями. Как и следовало ожидать, в протоколе смерть Козорезова объяснялась черепно-мозговой травмой, полученной вследствие неосторожного падения. Милицейский капитан, один из подписавших протокол, сейчас находился в отделении. Александр Борисович попросил показать ему место трагедии. Таким образом он опять вернулся на Крымскую улицу.
Достаточно обширная парковая зона была ограничена жилыми домами. Точнее говоря, четырьмя улицами, по одну сторону которых тянулись дома, а по другую - парк. Без ограды, без каких-либо торговых киосков. Только дорожки и редкие скамейки. Ближайшие ларьки, где вечером есть продавцы, стояли на противоположной стороне Крымской, возле домов. Оттуда в темноте - Козорезов погиб около десяти часов вечера - ничего не увидишь.
Соседка говорила, что Сергей Иванович регулярно прогуливался перед сном. Если регулярно, наверное, у него тут имелись знакомые, во всяком случае, его знали в лицо. Многие пожилые люди совершают вечерний променад, и главное, есть собачники, которые выводят своих питомцев на прогулку в любую погоду. Делают это обычно в одно и то же время.
Турецкий вернулся в гостиницу. По пути он скромненько - овощной суп, котлеты с гречкой и баночка кока-колы - пообедал, хотя и такая трапеза влетела в копеечку, в номере немного повалялся, после чего отправился на вечернюю охоту. Перед тем как покинуть номер, Александр Борисович взял свою Библию - "Старика и море". Он любил прочитать из нее наугад какую-нибудь фразу, считал это прогнозом на ближайшие часы. В этот раз на глаза попались слова: "Ну-ка, не зевай! - сказал он себе. - Проверь, не перерезана ли веревка, которой прикреплен нож. И приведи свою руку в порядок, потому что работа еще не окончена".
Глава 15 ДЕРЕВЕНСКИЕ СТРАДАНИЯ
В деревню Красный Быт Щеткин поехал с водителем Олегом Китайкиным. Ему нравился этот розовощекий увалень с большим чубом. Прическа делала его похожим на президента Кеннеди. Однако не волосы были отличительной чертой Олега, а невероятная, ставшая притчей во языцех молчаливость. Он был такой молчун, что в МУРе его прозвали Герасимом.
Деревня Красный Быт представляла собой, по сути дела, одну длинную улицу. Вид ее был далеко не гармоничный. Попадались богатые новые дома, а между ними встречались заброшенные развалившиеся избы. Самые большие ямы на бугристой дороге был засыпаны щебенкой. Но маленьких было так много, что приходилось двигаться со скоростью пешехода. Пыль от колес поднималась такая, что Олег с трудом различал дорогу.
Дом номер девять нашли без проблем. Калитка на заборе была сорвана. Когда Петр приблизился к входу, во дворе истошно залаяла собака, что ему совсем не понравилось. Следователь прошел вдоль невысокого забора, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь на участке. Тут Щеткину повезло - под навесом сидела моложавая женщина и чистила маслята, горой лежавшие на столе.
- Скажите, пожалуйста, Вертайло здесь живет?
- Туточки.
- А Михаил Михайлович дома?
- Да.
- Позовите его, пожалуйста.
- Миша, - крикнула она, - к тебе пришли.
Ее призыв не произвел никакого эффекта. Она крикнула еще раз, и опять безрезультатно.
- Наверное, спит, - сконфузившись, произнесла женщина. - Он сегодня рано за грибами ходил, так теперь спать завалился. Я сейчас, мигом.
Женщина скрылась в доме и через несколько минут вернулась через другую, главную дверь.
- Сейчас выйдет. Он, честно говоря, выпил маленько и спал. Да вы проходите.
- Ничего, мы тут подождем.
Жена Вертайло ушла в дом.
- Я с вами пойду? - спросил Олег следователя.
- Пошли вместе. Мало ли какое коленце он выкинет.
Через несколько минут на крыльце появился мужчина в трусах и в майке. Коротко стриженые всклокоченные волосы, лицо керамического цвета, во рту мятая незажженая сигарета. По его мутному взгляду было видно, что Вертайло изрядно пьян.
Несколько раз чиркнув зажигалкой, он наконец закурил и только после этого посмотрел на приезжих. Вдруг его лицо расплылось в дурацкой улыбке.
- О! Люди! Серьезные люди приехали! Наше вам с кисточкой, господа-товарищи. Откуда изволили прибыть, если не секрет?
- Из Москвы.
- Маруся! - гаркнул он в глубину дома. - Собирай на стол. Сообрази картошечку. К нам гости из Москвы пожаловали. - Покачиваясь, он обернулся и сделал приглашающий жест рукой. - Милости прошу к нашему шалашу.
- Собака на цепи?
- Иначе она тут всю деревню перегрызет.
Щеткин и Олег прошли в сени, увидели другой выход, рядом с которым женщина чистила грибы. Петр предложил поговорить на свежем воздухе.
- Брезгуете входить?.. Как вам угодно. Можем поговорить и на свежем воздухе.
Жена Вертайло чувствовала себя совсем неловко. С одной стороны, гостей действительно нужно угостить. С другой - неизвестно, что за люди, зачем приехали. Щеткин почувствовал эту неловкость и, чтобы разрядить обстановку, сказал:
- Вы, Маруся, бога ради, не беспокойтесь. Мы приехали по делам. Ни есть, ни пить сейчас не собираемся. Просто нужно поговорить с Михаилом Михайловичем.
Женщину такой поворот дела вполне устроил. Она поставила приезжим в тенечке табуретки, старательно протерла их сухой тряпочкой. Вертайло, забывший о своем приказе накрыть стол, покачивался, держась за притолоку, и тараторил:
- Ну, как там в столице? Как там ГУМ поживает? А то я с тех пор, как откинулся, дальше забора не выходил.
- Вы же сегодня за грибами ходили, - сухо напомнил Щеткин.
- Ишь ты! Верно. Ходил. Целое лукошко собрал. Сейчас вот Марусенька замаринует. Зимой будем сидеть дома и закусывать ими. Ибо мой дом - моя крепость…
Его пьяная болтовня раздражала Щеткина. Было досадно приехать в такую даль и вернуться ни с чем. Он не перебивал Вертайло. Пусть мелет языком, может, постепенно из него хмель выветрится.
Вертайло замолк и стал пристально смотреть своими глубоко посаженными глазами то на Щеткина, то на Китайкина. После долгой паузы его взгляд остановился на Петре. Он погрозил ему пальцем:
- А ты мент, бродяга. Готов спорить. Ты - явный мент. - Перевел взгляд на Китайкина: - А вы, пардон, вы… спецназ! Что - угадал?.. Молчишь - значит, угадал. Острый глаз прапора - это вам не баран начихал.
- Михаил Михайлович, вы бы тоже присели. Действительно, в наблюдательности вам не откажешь, я старший оперуполномоченный московского уголовного розыска. Нам с вами поговорить хотелось. Вы же явно… - Щеткин запнулся, подбирая нужное слово, - не в форме.
- Не в форме, - с неожиданной кротостью кивнул Вертайло, можно было подумать, ему сказали комплимент. - А посидеть - посижу. С нашим удовольствием. На свежем воздухе. - Он тяжело опустился на лавке возле стены. - Только у нас тут, пардон, кроликами пахнет. У меня семеро крольчат. Как в сказке - волк и семеро крольчат. Без шапки не останусь.
- Михаил Михайлович, вы все-таки в состоянии поговорить с нами, или потребуется усложнять: присылать вам повестки, назначать время, в случае неявки приводить с милицией? Такой вариант вас больше устраивает?
- А я виноват, что ли, что вы без предупреждения приехали?! Утром я трезвый был. За грибами ходил. Вернулся и выпил с устатку. Имею право. Но я все соображаю, мужики. Об чем речь?