- Положим, - вздохнул Петр. - Сейчас ведется следствие по делу о покушении на генерал-лейтенанта Свентицкого. Вы слышали что-нибудь об этом?
- Откуда? У нас же тут глушь непролазная. Электронная почта по три дня идет, - неожиданно сказал он, и Щеткину стоило большого труда не рассмеяться.
- Но Свентицкого вы хорошо знаете?
- Как не знать его превосходительство, чтоб ему пусто было. Почему вы о нем спрашиваете?
- На него было совершено покушение. В него стреляли.
- Попали?
- Да, он ранен. А известна ли вам хоть какая-нибудь информация о том, кто бы мог его… ну, скажем, кого генерал-лейтенант мог особенно сильно задеть. Настолько, чтобы вызвать желание отомстить.
- Да это наверняка Витька Гайворонский. Он давно грозился его шлепнуть.
- Прямо так и заявлял - во всеуслышание?
- Ага. Пристрелю, говорит, этого вонючего генерала, как собаку.
- М-да, горяч ваш товарищ. При вас так говорил?
- Конечно. Сто раз от него слышал.
- Может, он такое спьяну сболтнул? Выпил лишнего и брякнул? Потом и думать забыл об этом.
- А кто сказал, что он пил? Не, Витька непьющий, - твердо произнес Вертайло.
- То есть говорил трезвый, отвечал за свои слова?
- Конечно.
- Вы хотя бы как-то пытались охладить его пыл?
- Его останавливать бесполезно. Он же заводной, Витька-то, порох. Такому палец в рот не клади.
- Ясно. Скажите, а вот Легостаев способен на подобное преступление?
- Какой Легостаев?
- Сергей Легостаев.
- Знать такого не знаю.
…Отъехав от дома Вертайло, "Волга", словно утка, переваливаясь с боку на бок, медленно двигалась по разбитой деревенской улице. Увидев встречного мужика, Щеткин попросил Олега остановиться. Он хотел узнать, есть ли в Красном Быте участковый милиционер.
- Как же, имеется, - важно просипел мужик. - Лешкой зовут.
- Где он живет?
- Да вот же его домик.
Проехав еще десяток метров, "Волга" остановилась возле высокого толстого дерева, благодаря кроне которого машина оказалась в тени. Перед домиком был палисадник, огороженный новым штакетником. За ним стоял навес, где, словно на диаграмме, характеризующей транспортный прогресс, выстроились велосипед, мотоцикл и "жигуленок".
Участковый Лешка оказался молодым парнем. Москвичи застали его за домом, играющим с маленьким ребенком. Картина была столь идиллической, что не хотелось ее прерывать. Некоторое время оба стояли, с умилением наблюдая, как забавляются отец и сынишка. Малыш первый заметил приезжих и застыл, уставившись на них. После этого и участковый оглянулся. Он встал, одернул рубашку и подошел к ним. Щеткин показал свое удостоверение.
Про Вертайло страж порядка отозвался резко неприязненно:
- Первая зараза на всю деревню. Шумный он, дьявол. Шумит пьяный, шумит, когда врубает радио, когда заводит мотоцикл. Все люди как люди, а Мишка - шебутной.
- Вы говорите, у Вертайло есть мотоцикл? Он ездит на нем?
- То и дело куда-то на нем шмаляет.
- А бывает, чтобы к нему какие-нибудь гости приезжали, например, на машинах.
- Чего не видел, того не видел. Только если бы приезжали, я бы знал. В деревне все на виду. Через пять минут знал бы.
- Вы говорите, он часто ездит. А куда? Может, за грибами?
- Такое тоже бывает. Но иногда отправляется за железнодорожный переезд. Это значит, в райцентр. Иногда - в другую сторону, там уже близко другая область. Точно я не знаю куда, за ним не следил. Если понадобится, могу разузнать. У меня на всех пикетах ГАИ знакомые.
- Понадобится, - уверенно сказал Щеткин. - Если что-нибудь удастся узнать, будем вам очень признательны. Помимо этого есть еще одна, дополнительная просьба. На первый взгляд она может показаться очень странной. В деревне где мусор выбрасывают?
- Да-а… - Лешка стыдливо опустил голову. - За околицу выносим, там и выбрасываем.
Ему было явно стыдно за нечистоплотность своих односельчан.
- Стало быть, Вертайло так же поступает?
- Конечно. Ему еще ближе до леса идти. Там есть место возле кривой березы, туда они мусор и выбрасывают.
- То есть на участке стоит ведро, туда бросают, а когда наполнится, выносят?
- Точно.
- Алексей, у меня к вам просьба. - Щеткин вплотную приблизился к участковому и доверительно сказал: - Вы последите, пожалуйста, за тем мусором, который выносят Вертайло. И если подвернется что-нибудь интересное…
- Понял вас, товарищ майор, - ответил Лешка. - Я вам так скажу, что сейчас мусор сухой. Всякие ошметки еды кошкам и собакам швыряют, те сожрут. Зимой, когда печки топятся, всякие бумаги сжигают. А сейчас кое-что найти можно. Послежу.
Глава 16 ДРАМА В ЗЕРКАЛОВКЕ
Антон Плетнев не стал спрашивать у жены Вересаева фамилию юриста. Ведь приходилось выдавать себя за его знакомого, иначе бы та телефон не сказала. Однако в данном случае оказалось достаточно того, что известны имя и отчество. Утром детектив, позвонив на мобильник, застал Владимира Иосифовича едущим в машине. Первые слова тот произнес самым что ни на есть нормальным тоном, но когда до него дошло, что звонят из детективного агентства, стал говорить раздражительно, ссылаясь на страшную занятость, встречаться в ближайшие дни отказывался. Лишь после того как Плетнев в двух словах обрисовал ему мрачные последствия всяческих уверток, понятливый юрист без особого энтузиазма согласился. Его офис находился возле метро "Пролетарская", на территории часового завода.
- Пропуск будет заказан. Скажете, что идете к Мурашкину, в интернет-агентство.
От проходной пришлось петлять среди всяких механизмов, штабелей досок и разнокалиберных построек, десять раз спрашивать по пути дорогу, получая весьма противоречивые ответы.
Юриста Плетнев застал в крошечном, напоминавшем грузовой лифт кабинете. Это был человек среднего возраста, одетый в безупречно сидящий на нем дорогой синий костюм, полосатый галстук. Самым необычным у Владимира Иосифовича была пышная грива цвета соли с перцем. Волосы торчали, словно пружины, а голова казалось покрытой дымом.
В первые минуты встречи юрист проявил неожиданную словоохотливость. По телефону он говорил с Антоном сквозь зубы, а тут разговорился. Через несколько минут Плетнев знал, что у Владимира Иосифовича дочь процветает - работает в рекламном бизнесе, увлекается горными лыжами, зимой любит отдыхать в Швейцарии, а летом в Италии, оплатила ему шунтирование, сейчас он делает новые зубы, скоро у него будет голливудская улыбка. Основное место его работы здесь, в интернет-агентстве, занимающемся созданием новых проектов на соответствующих сегментах рынка, позиционирование заказчиков как лидеров…
Когда Владимир Иосифович дошел до "креативной концепции", Плетнев перебил его, сказав, что сейчас интересуется менее возвышенными проблемами, связанными с помещением на Новокузнецкой улице. При этих словах юрист заметно поник, словно воздушный шарик, из которого начал выходить воздух.
- Ну, об этом меня попросили помочь, - нехотя произнес он. - В Москве подобных заказчиков вагон и маленькая тележка.
- О чем - об этом? Чтобы Вересаев за красивые глаза получил помещение в центре города?
- Борьба за недвижимость сейчас в порядке вещей. Стоимость московской земли повышается не по дням, а по часам. Каждому хочется расположиться получше. Тут и побороться не грех. Иностранцы поумней нас. Они сразу скупили по дешевке старые дома в центре, отреставрировали их и теперь процветают.
- Скажите, где раньше размещалась его фирма?
- Там же и размещалась.
- Владимир Иосифович, не вводите меня в заблуждение. Я узнавал, она была лишь зарегистрирована по тому адресу, то есть это юридический адрес "Семицветика". Поскольку дом давно находился в аварийном состоянии, там совсем не было реальных арендаторов. Никто бы не разрешил в нем располагаться людям.
Мурашкин с удовлетворенным видом тряхнул головой:
- Вот именно! Зарегистрировали, арендовать же не разрешили. Это же нонсенс! Естественно, после реставрации Дмитрий Михайлович должен был иметь определенное преимущество перед другими претендентами. И вдруг туда собирается въехать новый фонд, ничего не сделавший для того, чтобы придать зданию товарный вид.
- А что сделал для этого Вересаев?
- Больше, чем кто-либо другой! Дмитрий Михайлович оплатил отделочные работы. По-вашему, этого мало? Мне кажется, нет. При современном стремлении олигархов быстрее набить свои карманы…
- Погодите, погодите, - остановил его пыл Плетнев. - Насколько мне известно, реставрация проводится на средства городского бюджета.
- Ой, я вас умоляю! - Лицо Владимира Иосифовича сморщилось, будто он ел лимон. - Это радостное сообщение вы прочитали в газетах?
- Мне сказали в управе округа.
- Если рассчитывать только на город, - многозначительно произнес юрист, указывая пальцем на потолок, - любой ремонт, любое строительство может растянуться на бог знает сколько лет. Это вам, надеюсь, известно? Поэтому всякое спонсорство в подобных случаях очень даже приветствуется. Тут все довольны. Вересаев принял долевое участие в реставрации и был вправе рассчитывать на соответствующую отдачу.
- Это если по закону или по понятиям? - хмыкнул Антон.
- По понятиям, - вздохнул Владимир Иосифович. - Законы, к сожалению, не предусматривают всего разнообразия реальной жизни. Они, в отличие от жизни, меняются крайне редко.
- Может, это и к лучшему?
- Как сказать? Иногда они приводят к тупиковым ситуациям.
В обтекаемых формулировках юриста Плетнев почувствовал какую-то неуверенность. Ему показалось, что собеседник пытается убедить в правильности действий Вересаева не столько его, сколько самого себя. Однако сейчас у Антона не было по-настоящему весомых контраргументов для продолжения беседы. Тысячу раз прав был Щеткин, когда говорил, что к разговору с такой публикой нужно обстоятельно готовиться. Успокаивало лишь то, что это не последняя их встреча. Кое-что ему узнать все-таки удалось. Юрист сказал, что Вересаев выделил средства на отделочные работы в особняке. Нужно будет узнать, в какие суммы это вылилось, то есть что он терял от упорства Свентицкого.
- Скажите, Владимир Иосифович, существуют ли документы, подтверждающие стоимость отделочных работ в доме на Новокузнецкой?
- Безусловно. Перечисление денег со счетов делается после заключения контракта.
- Можно посмотреть?
- У меня его нет, он у Вересаева. Зачем он мне нужен? Здесь другая фирма, другие бумаги. Не стану же их мешать. Видите, как много здесь места, - саркастически произнес юрист. - Я только хочу сразу честно предупредить, что никакого отмывания денег здесь не было и в помине. В отличие от некоторых, Дмитрий Михайлович по-настоящему занимается благотворительностью. Вот он учился, скажем, в школе номер три и, как бывший ученик, отремонтировал ее на свои деньги. Причем не поскупился, дал с лихвой. Школа даже всех денег не использовала, остатки он и отдал для особняка на Новокузнецкой.
- То есть вы хотите сказать, что отдельного контракта на отделочные работы там не существует? - уточнил Плетнев, стараясь говорить по возможности равнодушным тоном, чтобы юрист не понял, как насторожила его последняя реплика.
- Отдельный и не понадобился, - ответил Владимир Иосифович. - Это надолго задержало бы поступление денег.
Александр Борисович остановился на углу Крымской улицы возле дома, где жил Козорезов, и посмотрел по сторонам. Возле торцевой стены расположены два киоска. Газетный уже закрыт, второй, представлявший собой чуть ли не универсам - в нем продавались многочисленные фасованные мелочи, - работал. Такие обычно открыты круглосуточно. Однако витрина настолько густо заставлена пачками сигарет, бутылками пива и воды, коробками печенья, что вряд ли продавщица замечает, что делается снаружи, тем более вечером. К ней с таким вопросом обращаться бессмысленно.
Он перешел на другую сторону улицы, посмотрел, что делается в парке. Гуляющих было мало. Как всегда в теплую погоду, попадались влюбленные парочки, прогуливались женщины с собаками. Все верно, подумал Турецкий. Женщины меньше интересуются новостями, большинство же мужчин вечерами не пропускают программу "Время". Сергей Иванович тоже совершал променад после "Времени". Придется подождать.
Действительно, в половине десятого четвероногих питомцев стали чаще выводить мужчины. Некоторые останавливались и разговаривали. Другие шли не останавливаясь, однако почти со всеми здоровались. Чувствовалось, что совершается ежевечерний ритуал и эти люди знают друг друга по крайней мере в лицо. Козорезов тоже регулярно посещал этот парк примерно в одно и то же время. Наверное, у него имелись излюбленные маршруты. Должен же был кто-то в тот вечер его видеть?
Турецкий прикинул, каким путем пошел бы Сергей Иванович от своего подъезда, и направился по дорожке вглубь парка. Он обращался ко всем встречным мужчинам с одними и теми же вопросами: знали ли они погибшего недавно Сергея Ивановича Козорезова, видели ли они его в тот злополучный вечер?
Знали многие, он был привычной для этих мест фигурой. Кое-кто видел его и в вечер гибели. Обычно Сергей Иванович гулял один. Со знакомыми раскланивался, иногда разговаривал. Разговаривал чаще всего, когда мужчины обсуждали перипетии футбольных матчей, особенно если местные "Крылышки" выигрывали, хотя проигрыши любимцев тоже давали пищу для разговоров. Однако в тот вторник матчей не было, поэтому футбольная тема не муссировалась.
Все же один человек вспомнил, что видел Козорезова с каким-то незнакомцем.
- Мужчина был повыше Сергея Ивановича и то ли сутулый, то ли специально наклонялся, чтобы тот его лучше слышал.
- Козорезов был глуховат?
- Вовсе нет. Просто человек, наверное, не хотел, чтобы посторонние слышали его слова. Лица я его практически не запомнил. Круглое, скуластое, кажется, с жидкой бороденкой. А может, просто в темноте показалось. Освещение тут, сами видите, какое блестящее, - усмехнулся он. - Могу только сказать, что тот был одет в кожаную куртку. Только опять же - черная или темно-коричневая, не разобрал.
- Был холодный вечер?
- Да нет, как сейчас. Наверное, куртка без подкладки, легкая.
- О чем они разговаривали, слышали?
- Нет. Я шел по параллельной дорожке, во встречном направлении. Честно говоря, я на них вообще не обратил внимания, да мой пес вдруг зарычал. - Мужчина ласково потрепал шею сидящей подле ног холеной овчарки.
- Вы можете показать, где встретили их? - попросил Турецкий.
- Пойдемте, два шага отсюда.
Они подошли к тому месту, откуда мужчина видел Козорезова и его спутника. Осветительных фонарей в парке не было и в помине. На открытые места скудный свет доходил в парк лишь из окон ближайших жилых домов и с уличных столбов. Однако сквозь листву он пробивался еле-еле.
- В какую сторону шли собеседники?
Мужчина показал рукой:
- От улицы. Я уже возвращался домой, а они шли туда. Слов отсюда я расслышать не мог. Тем более что высокий говорил тихо.
- И Козорезов не громко?
- В тот момент Сергей Иванович вообще молчал. Мне показалось, что он держится несколько напряженно. Будто ему не нравилось, что говорил знакомый. Конечно, я не придал этому значения, мое-то какое дело? Если бы знать, я бы пошел за ними следом.
- А вы думаете, что это не несчастный случай?
- Трудно сказать. Но выглядит подозрительно.
- Вы в какое время их видели?
- Примерно в это же, как сейчас.
Было без четверти десять. Поблагодарив мужчину за ценную информацию, Александр Борисович еще минут двадцать покрутился по парку, однако ничего нового не выяснил. После этого он направился к козорезовскому дому. Подумалось, если этот тип убил Сергея Ивановича, то мог вытащить у погибшего ключи и забраться в его квартиру. Возможно, тогда кто-нибудь из соседей Козорезова случайно видел незнакомца в подъезде.
Давненько Турецкому не приходилось заниматься такими муторными вещами. У "важняка" в подчинении было достаточно людей, чтобы дать соответствующее задание. И вот сейчас он опять, как в молодости, ходит по квартирам в поисках свидетелей. На какое-то мгновение Александр Борисович почувствовал себя начинающим следователем. Однако тут некстати разболевшаяся нога вернула его к действительности. В молодости о здоровье и думать не думал. А теперь… Он даже остановился между четвертым и пятым этажами, чтобы перевести дух. В это время из одной квартиры вышел парень, чтобы выбросить в мусоропровод пакет. Представившись, Турецкий спросил, не видел ли тот в день гибели Сергея Ивановича в подъезде постороннего человека.
- Видел, - подумав, ответил парень, - только мельком. Я как раз открыл дверь, а тут спускался незнакомый мужчина и был аккурат на нашем этаже. Мне показалось, что при моем появлении он ускорил шаги. Я только запомнил кожаную куртку…
- Какого цвета?
- Коричневая. А лица почти не видел, он даже на меня не посмотрел.
- У него бородка была?
- Кажется, была. Короткая.
- Какой возраст приблизительно?
- Не могу сказать, плохо разбираюсь в этом. Думаю, между тридцатью и сорока. Может, если бы я его увидел, то вспомнил бы. А так… - С виноватой улыбкой парень развел руками.
- Вы и так помогли мне гораздо больше, чем думаете, - успокоил его Турецкий.
…Меньше всего московские сыщики ожидали услышать от Вертайло про Виктора Гайворонского. Им казалось, что жизненные траектории этих людей не пересекаются. Судя по словам Андрея Владиславовича, слишком у них разная, как сейчас говорят, ментальность. Гайворонский интеллигентнее, Вертайло попроще. Служили они вместе совсем недолго, чуть больше трех месяцев. Обычно за такое время прочные приятельские связи, продолжающиеся на гражданке, не устанавливаются. Если же так получилось, то вырисовывается вполне ясная картина. Не окончательная, однако исключающая другие версии.
Щеткин позвонил в Самару Александру Борисовичу и все рассказал. Турецкий считал, что одному ехать на встречу с Гайворонским опасно:
- Судя по всему, непредсказуемый тип. Возможны эксцессы.
- Даже средь бела дня? - засомневался Петр.
- Роли не играет. Маленький поселок, все там свои, а ты чужак. Только раз уж Плетнев занят, тебе перво-наперво обязательно нужно заручиться поддержкой местной милиции.
- Ну, это я и так собирался сделать. Вдруг у них что-нибудь есть на него.
- Правильно. Когда поедешь?
- Мне удобней в субботу. Раньше не смогу.
- Валяй. Потом обсудим.
Щеткин выехал рано утром. Знал, что в дачный сезон через час-другой на выезде из города образуются невероятно большие пробки, особенно в Балашихе, через которую лежал его путь. По дороге он отметил, как рано нынче стал просыпаться город. Всего шесть утра, а уже многие магазины работают, на остановках толпится народ, на кольцевой много машин. До перестройки в такую рань все было закрыто, народу и машин мало, автобусы ходили пустые.