Пока я разглядывала конверт, мальчишки и след простыл. В конверте оказалось вот что…
Кристина достала из нагрудного кармана удлиненный конверт, вытащила из него письмо, протянула Яну.
На простой почтовой бумаге синими чернилами по-польски было написано:
"Дорогая Кристя, прежде всего шлю тебе братский привет и сообщаю, что жив-здоров, так что давай без
паники! Ввиду сложившихся обстоятельств обойдемся временно без подробностей. Живу и тружусь ради нашей
родины. Ради себя и ради нее прошу: если подойдет к тебе человек и скажет: "Я от большого Руди", - сделай
все, о чем он попросит. И не болтай никому. Это очень важно. Надеюсь на тебя и крепко целую. Дам о себе
знать, когда смогу. Твои брат".
Ян повертел листок. На обратной стороне ничего не было. Он еще раз перечитал текст.
- Ты узнала почерк брата?
- Конечно. Почерк его. И стиль его. Только…
- Что - только?
- Понимаешь, Янек, что-то душа не приемлет. Не умею объяснить…
- Возможно, Руди - здесь и нуждается в помощи, - осторожно предположил Ян, желая успокоить
Кристину.
Чувствовал, что она испугана. В ее голосе проскальзывал страх. Вполне возможно, это всего-навсего
последствия постоянного напряжения, бомбежек, ночных дежурств.
Однако письмо Яну не понравилось. Если Руди в Англии, почему он не выйдет на Яна? Не знает, что Ян
тоже тут? Тогда как он узнал о Кристине? И к чему такая таинственность в письме? В общем, вопросов
возникло много. Кроме того, Яна встревожили подозрения Кристины. Кто мог за лей следить? Интеллидженс
сервис? Но у этого учреждения имелись иные возможности для установления лояльности сотрудников.
Гитлеровские агенты? Хотя английская контрразведка добилась немалых успехов в ликвидации немецкой
агентурной сети, в принципе, подобное не исключалось.
Однако если слежка существовала, то была ли связь между ней и врученным письмом? А может, слежка
лишь почудилась Кристине и письмо - простое совпадение?
В глубине сознания Ян отбрасывал элемент случайности. Жизнь учила его, что недооценка фактов
приводит к серьезным промахам. Тем более, речь шла о Кристине.
Ян смотрел на любимое лицо с бездонно-синими глазами, на чуть заметные усики над верхней губой,
которые его всегда так волновали, на хрупкую фигуру в строгой армейской форме - и его охватывала горячая
нежность. Она ведь не была трусихой, его Кристина. Сколько осталось за плечами трудных дней, опасностей,
переживаний! Это милое, ласковое существо ни разу не дрогнуло. И вот сейчас в ней что-то сломалось. Кристя
испытывает страх…
Ян лихорадочно думал, что следует предпринять. Обратиться к сотрудникам службы безопасности?
Показать им письмо? Но это, вероятно, поставит крест на работе Кристины в шифровальном отделе. Женщина
может очутиться меж двух огней. Промолчать? А если дело действительно серьезное? Ведь совершенно
неизвестно, что последует за письмом. И все же, наверное, стоит выждать. Но в то же время и
подстраховаться…
- Ты говоришь: возможно, Руди здесь и нуждается в помощи, - начала вслух размышлять Кристина. -
Но если это так, почему он не найдет меня? Он же знал, где меня искать, раз передал письмо…
- Кристя, дорогая, вопросов немало. Самое главное, ты должна быть очень осторожна. Лучше всего
ограничить выходы за пределы школы, насколько позволят обстоятельства. Во всяком случае, в ближайшие дни.
Не исключено, что все это пустые страхи. Но… надо поберечься. Прикосновение к тайнам - как проклятие.
Хотя скорее всего мы преувеличиваем. На всякий случай, ты о письме никому ни слова. А я посоветуюсь с
Фредом. Но, конечно, не завтра. Мы приглашены на венчание. Кстати, давай подумаем о подарке.
- Я присмотрела огромную красивую куклу. Она умеет улыбаться и даже говорит "мама". Я бы сама от
такой но отказалась…
- Ладно, потерпи немного. Будет у тебя кукла! А для Фреда я завтра что-нибудь придумаю…
Фред и Джейн венчались в величественном соборе Святого Павла. Несмотря на то, что часть собора
пострадали от взрыва фугаса, почернела от упавших на нее "зажигалок", в соборе продолжали отправлять
церковные службы. Саммербэгу удалось договориться со священником, и тот в присутствии Стюарта Мензиса и
Кристины с Яном обвенчал новобрачных. На церемонии присутствовало всего несколько прихожан. Пустота
огромного собора вселяла не торжественность, а жуть.
Прямо из церкви отправились на лондонскую квартиру Фреда. За квартирой присматривала пожилая
экономка. Дом оказался весьма уютным гнездышком.
На скромном обеде Стюарт Мензис произнес подобающую случаю речь. Ян не без оснований подумал,
что она могла бы прозвучать и в парламенте. Широкоплечий, в клетчатом пиджаке с непременным
треугольником платочка в верхнем кармане, шотландец привычно улыбнулся.
- Дорогие друзья, вы заставили меня сегодня испытать два чувства сразу. Во-первых, помолодеть и, во-
вторых, устыдиться. Помолодеть - несмотря на то, что виновник торжества сегодня не я. Несмотря на то, что
прекрасная Джейн теряет вторую часть своего имени без моего участия. Браво, браво! Устыдиться - потому
что я чуть ли не последний узнал о самой блестящей операции одного из самых близких моих помощников…
Похоже, если бы мы все свои операции проводили на подобном уровне, наш премьер-министр мог бы спать
спокойно. Потому что богиня победы Ниш обмахивала бы его своими крыльями… Я не знаю, что в этих
случаях надо желать новобрачным, поскольку ранее присутствовал на свадьбе лишь раз… она оказалась моей
собственной… но это было много лет назад… Поэтому позвольте пожелать прежде всего, чтобы русские
вступили в войну с Германией… И, конечно, чтобы в этом доме было кому играть с куклами!..
Все аплодировали "старине Мензису".
Свадебный обед прошел мило, хотя и не очень весело. Не только потому, что вместо музыки ему
аккомпанировала воздушная тревога (к счастью, ложная - самолеты полетели куда-то дальше). Из бесед
выяснилось, что теперь Джейн по английской традиции покинет работу и армию. Понятие "жена" здесь
приравнивалось к понятию "домашняя хозяйка". Кристина оставалась в школе без подруги. Это наложило
печать на ее настроение…
Утром, когда расставались, Ян провел ладонью по щекам Кристины.
- Держись, Кристя. Помни, о чем я просил. Я позвоню и их приеду.
Кристина прикоснулась губами к ладони Яна и села в автобус, не оглядываясь. Ян, засунув руки в
карманы полушубка, долго смотрел вслед удаляющейся машине. Автобус, становясь все меньше, пропал за
поворотом. А тревога в сердце осталась.
На следующий день Фред неожиданно уехал в командировку. Поговорить с ним Ян не успел. Ян пытался
навести справки об отце. Это было безуспешное предприятие. В Ковентри погибло, было ранено и пропало без
вести свыше сорока тысяч жителей. Хотя власти старались сохранить порядок, конечно, как всегда в таких
случаях, царила неразбериха. Она оставляла слабую надежду на счастливый случай. Ян решил не обольщаться.
Лучше подготовиться к худшему…
Несколько раз Яну удалось дозвониться до Кристины. Судя по всему, она прислушалась к его просьбе,
старалась в городе не появляться, особенно одна. Это несколько успокаивало Яна. Однако дни тянулись
медленно. Фред не возвращался. Как потом стало известно Яну, Саммербэг ездил инспектировать действия
своих сотрудников на Оркнейские острова. Там находилась одна из самых крупных военно-морских баз
Великобритании Скапа-Флоу. В ней базировались английские линкоры и тяжелые крейсеры, а также авианосцы.
Взаимоотношения с военно-морским командованием в последнее время были сложными, и Фред
задержался.
Не дождавшись Фреда, Ян сам позвонил начальству школы, где находилась Кристина. Попросил
отпустить ее на вторую половину субботы (как правило, эти дела улаживал Саммербэг). Ему ответили сухо и
весьма неохотно согласились.
Ян постарался пораньше освободиться на службе, помчался на квартиру в Блечли. Обычно Кристина
появлялась там не позже шести–семи часов вечера. Старинные часы в гостиной пробили восемь, а Кристины не
было. Каждый удар падал в душу Яна, словно тяжкий камень.
В девять Ян заволновался всерьез. Конечно, может статься, Кристину не отпустили. Каждый раз
руководство оказывало ему любезность благодаря Саммербэгу. Все же заместитель начальника пообещал. Едва
ли он собирался обманывать Яна. Следовательно, Кристина давно должна приехать. Что-нибудь случилось с
автобусом? Маловероятно. Тем более что сегодня налетов немецкой авиации не было.
Яна все больше охватывало беспокойство. Как некстати, что здесь нет телефона! Но ведь квартира
частная. Она не предназначена для должностного лица. Да еще в период войны. Ян метался по комнате и не
знал, что предпринять. Идти на остановку встречать автобус? Кристина могла приехать и в такси. Но время
шло, а ее не было.
В конце концов, в половине десятого Ян бросился назад в Блечли. Из своего кабинета позвонил дежурной
по школе и выяснил, что слушательница Кристина Шармах еще в 16.00 получила увольнительную и вышла в
город…
Ян уже почти не сомневался: что-то стряслось.
Он кинулся назад, на квартиру. Кристина не появилась. Ян дернулся к телефону, связался со Скотленд-
Ярдом и о патрульной службой. Ночным патрулям были сообщены приметы Кристины. До полуночи Ян
дежурил у телефона в кабинете. Затем снова возвратился в квартиру. Спать, конечно, не мог. С каждым часом, с
каждой минутой угасал огонек надежды. Ему хотелось выть от ощущения бессилия. Куда броситься на поиски,
что предпринять?
Несколько раз перечитывал письмо от Рудольфа Шармаха (оно осталось у него). Теперь за каждой
строчкой мерещилась ловушка. Все более странным казался текст. Ян жалел, что сразу не показал письмо
Фреду, не посоветовался.
Только под утро, сидя в кресле, Ян задремал. Сон был тяжелый, полный кошмаров. Очнулся, взглянул на
часы - наступало утро. Подошел к окну, отодвинул занавес. За окном тускло сеялся нерадостный свет зимнего
дня. Ян почувствовал себя разбитым и одиноким.
"Ну-ка, по распускаться, - сказал он сам себе. - Легче всего разнюниться, расслабиться. Сейчас
больше, чем когда-либо, нужна собранность, готовность к действию. Когда провисает тетива на луке, стрела не
летит".
Он оделся, подошел к двери - и сердце екнуло: во внутреннем ящике для почты что-то белело. Ян
вытащил обычный почтовый конверт. Внутри оказался лист бумаги с наклеенными печатными буквами. Буквы
запрыгали перед глазами Яна. Взял себя в руки. Вчитался. Текст был адресован ему.
"Мистер Крункель нам необходимо ваше сотрудничество напишите от руки я такой-то даю согласие
сотрудничать повиноваться и молчать подпись обязательна запечатайте в конверт поезжайте в Лондон справа от
собора Святого Павла развалины дома там на одной из стен остался почтовый ящик опустите в него конверт
особу вас интересующую не ищите она у нас при любой попытке искать связаться со службами безопасности
получите по почте пальцы известной вам руки даем трое суток на выполнение условия любая ваша глупость
приведет к смерти заложницы".
Ян дважды перечитал текст. Предчувствие не обмануло. Кто-то похитил Кристину с целью
шантажировать Яна. Значит, за ними следили. Но кому это нужно? Кроме немцев, трудно было кого-то
заподозрить. А ведь Ян неоднократно слышал, что гитлеровских агентов в Англии переловили… И вдруг такая
дерзость! Все было бы проще, если бы дело не касалось Кристи.
Ян присоединил второй конверт к первому и отправился на работу. Через десять минут он толкнул дверь
в кабинет Фреда - и увидел шефа с двумя телефонными трубками сразу.
Фред бросил несколько взглядов на Яна и стал заканчивать разговоры. Он одновременно положил обе
трубки на аппараты. Не снимая с них рук, сказал:
- Привет, Ян. Что с вами? Что-то стряслось?
- Можем на полчаса закрыться?
- Конечно.
- Фред, очень прошу - пока неофициально…
Фред кивнул головой и внимательно прочитал письма. Поднял голову. Ян последовательно рассказал о
событиях.
- Плохо, что вы не сказали сразу, как было получено первое письмо, - упрекнул Фред.
- Если бы это касалось только меня… - сокрушенно отозвался Ян.
- Теперь это касается всех нас, - подытожил Фред. - И, скорее всего, тайны "Ультра". Вы, Ян, лучше
других знаете, какую цену мы совсем недавно за нее заплатили…
"Неужели он сейчас заговорит со мной тем ледяным тоном, каким заморозил миссис О’Брайен, когда
начался налет на командный пункт в Биггин-Хилле?" - невольно прикинул Ян.
- Я думаю только о том, как спасти Кристину, - сухо сказал Ян.
- Конечно, конечно, - рассеянно согласился Саммербэг.
Он думал о своем. "Прежде всего, я должен стоять на страже "Ультра". Иначе все насмарку. Я похож на
женщину, поздно родившую единственного ребенка. Это с одной стороны. А с другой - у меня теперь есть
Джейн. Мало ли что может случиться. Я обязан понимать переживания Яна. Но что же делать? Совершенно
очевидно, что за ним охотятся как за возможным источником информации. Они много о нем знают, если сумели
подобрать верную отмычку к его молчанию… Кто все-таки они? Скорее всего, нацисты. Трудно представить,
что они могут вести себя так нагло здесь, в Англии. Но было бы глупо исключить такую вероятность. А может
быть, это не нацисты? Тогда - кто же? Учитывая польское происхождение Кристины и Яна… стоп! А что
если?.."
Фред еще раз вчитался в письмо.
- Мистер Саммербэг, - с некоторой официальностью произнес Ян, - теперь вы понимаете: стоит
сделать один неверный шаг…
- Возможно, это все угрозы, рассчитанные на слабость нервов, - заметил Фред.
- Но Кристина получила странное письмо. Кристину похитили, - покачал головой Ян. - Это не
угрозы, это - конкретные действия. Они знают мое местожительство. Сумели незаметно доставить туда
конверт…
- Логично, - согласился Фред, - Степень риска обнаруживает сильнейшую заинтересованность
противника. В чем? Скорее всего, это связано с "Энигмой". Я не думаю, что "Ультра"… Ян, не обижайтесь: вы
никогда ничего не рассказывали Кристине об "Ультра"?
- Даже не упоминал, - безо всякой обиды отозвался Ян. - И не только из-за того, что дал подписку.
Мне было бы страшно посвящать Кристину еще в одну тайну.
- Понимаю, - кивнул Фред. - Спрашиваю так, на всякий случай. Мы должны четко представить все
обстоятельства. От этого зависит наше решение.
- Один неправильный шаг… бог знает, к чему он может привести, - глухо сказал Ян.
Зазвонил телефон. Фред снял трубку, выслушал собеседника.
- Хорошо, только попозже. Во второй половине дня. Сейчас я занят.
Некоторое время Саммербэг молча шагал от стены к стене. Даже постукивал по ним пальцем, словно
искал клад.
- Да, - протянул наконец, - на скучную жизнь нам жаловаться оснований нет. Ян, полагаю, что я
должен посоветовался с Мензисом. Дело касается не просто вас и ваших близких. Речь идет о большем. Я не
имею права утаить что-либо от шефа. Тем более, вы знаете, он опытный, мудрый человек. И, возможно,
подскажет разумный выход. Не обижайтесь, Ян, альтернативы не вижу.
Ян пожал плечами.
- Оставьте мне письмо, идите к себе. Я найду вас, - мягко сказал Фред.
Полдня Ян заставлял себя работать. Но мысли были далеко. Стрелки часов двигались медленно, словно к
ним привязали гири. Наконец в комнату заглянул Фред.
- Не возражаете, если погуляем но парку?
Погода была морозная, сырая, и все же в парке дышалось вольнее.
- Конечно, полковник весьма обеспокоен ситуацией, - начал Фред, когда они отдалились от бараков. -
Можно было бы бросить опытных агентов по следу. Но он понимает щекотливость положения и не желает
причинить вам ни малейшего зла. Мы перебрали многие варианты. И пришли к выводу, что есть лишь один
путь: вступить в игру.
- То есть вы хотите, чтобы я дал согласие?
- Ничего иного не остается. Так мы, возможно, выиграем время и отведем непосредственную угрозу от
Кристины.
- Но ведь от меня потребуют информации!
- Надо понять, чего добивается противник. Тогда легче будет решать задачу. Мы даже не знаем, кто наш
враг и что ему уже известно.
Ян молча размышлял.
- Может быть, Ян, у вас есть другое предложение?
- Пожалуй, нет. Но надо продумать степень моей информации. В конце концов, я могу об "Ультра"
ничего не знать.
- Совершенно верно. Однако приманку следует бросить.
- У вас есть какие-либо конкретные подозрения?
Фред замялся.
- Видите ли, Ян… пока лишь облачко на горизонте. Ничего определенного.
Они продумали, что именно, на случай прямого контакта, Ян может сообщить вражескому агенту.
Решили, что Ян съездит в Лондон завтра. Перед расставанием Ян вдруг сказал с горькой усмешкой:
- Пока я выяснил только одно: нельзя любить в наше время. Любовь сразу превращают в разменную
монету. Я, видимо, несовременный человек, Фред. Мне нужно было родиться в каком-нибудь романтическом
веке. Боюсь, что Мой автобус ушел…
Вернувшись поздно вечером к себе в квартиру, Ян вдруг вспомнил, что у него даже фотографии
Кристины нет. "Несемся во всю прыть, вокруг все мелькает, нет ничего прочного, постоянного. Даже камни
разлетаются на осколки Что же говорить о таком хрупком понятии, как любовь? Человек живет между войнами,
словно в узкой долине между крутыми горами. Когда начинается землетрясение, некогда думать о вечном".
"Впрочем, может быть, войны неизбежны? - продолжал размышлять Ян. - Все имеет два полюса, два
конца, две окраски. Жизнь - смерть, радость - горе, умные - дураки, добро - зло… Неужели человеку
некуда девать заложенную в него природой энергию и он вкладывает ее в драку?"
"Что ж, я хочу воевать, - решил Ян. - Не на войне, во за войну, а против нее. Лишь это имеет смысл.
Для этого надо ожесточиться, тут Фред прав. Иначе ничего не выиграешь".
Ян отправился в Лондон, как было условлено с Фредом. По дороге неоднократно пытался понять, ведется
ли за ним слежка. Ничего не обнаружил. В Лондоне долго петлял, прежде чем вышел к указанным развалинам.
Неподалеку величественно вздымался в небо собор Святого Павла.
Ян без особого труда отыскал объект. На черной от огня стене сиротливо висел помятый, ржавый
почтовый ящик. Ян тщательно огляделся. Не обнаружил никого. Су-пул конверт в узкую щель. Все по