инструкции, кроме одной "вольности": в тексте обязательства Ян добавил, что готов сотрудничать при условии
немедленного освобождения известной особы.
Так же без помех Ян выскользнул из руин на улицу. Теперь оставалось самое трудное: ожидание.
Это были горькие дни и ночи. Усталость одолевала, а сон не приходил. Порой Ян забывался на короткое
время. Но даже в забытьи не отдыхал. Он старался не показывать Фреду своего состояния. Работал, давал
оценки, вносил предложения. Фред, казалось, ничего не замечал. Вел себя, как всегда, ровно, вежливо,
внимательно. Охотно поддерживал интересные выводы. И ни одного вопроса о Кристине. Из поведения Фреда
Ян справедливо заключил, что легенда о "невмешательстве", исходившая от Мензиса, - блеф. Так или иначе,
люди Интеллидженс сервис следят, по меньшей мере, за руинами, в которых побывал Ян. Возможно, следят за
его квартирой. И, конечно, за ним самим.
На четвертый день после посещения Яном Лондона Фред к вечеру вошел в рабочую комнатушку
сотрудника. Присел на единственный стул. Ян продолжал копаться в бумагах. Он научился не выдавать
владевшие им эмоции. Фред неожиданно сказал:
- Я долго думал, Ян. Наверное, отправлю Джейн куда-нибудь подальше от столицы. У столиц
появляются нежелательные симптомы, не правда ли?..
- Если подальше, значит безопаснее, Фред, - хмуро дозвался Ян, - тогда нет вопросов.
- У меня в Северной Англии есть родственники. Зажиточные, но простые, милые люди. Полагаю,
Джейн там будет спокойнее.
- Пожалуй, тут и колебаться нечего, - одобрил Ян.
- А сегодня, Ян, у нас пятница. На уик-энд рассчитывать не приходится. Но немного отвлечься мы
имеем право, де так ли? Я близко знаком с пианисткой Мирой Хесс. Это наша знаменитость. У нее вечером
дома небольшой прием. Будут интересные люди. И, конечно, музыка. Поедем?
Ян согласился. Он устал от напряжения и одиночества.
Они поехали машиной. По дороге забрали Джейн. Миссис Саммербэг ничего не знала о Кристине. Яну
по дороге довелось делать, как говорят англичане, "пикер фэйс" - хорошую мину при плохих картах.
Несмотря на поздний час и затемнение, на лондонских улицах царило оживление. Жители были
вооружены фонариками. Узкие лучики повсюду прокалывали тьму. Из темноты то и дело возникали фигуры
мужчин и женщин с противогазами на боку. Поверх противогазных сумок висели каски. Лондонцы
направлялись в кинотеатры. Кинотеатры работали назло вражеской авиации. Назло Герингу, вознадеявшемуся
при помощи бомб поставить целую нацию на колени…
Мира Хесс жила в северо-западном районе Лондона. Еще в центре автомашину настиг вой сирен. Через
несколько минут на город стали падать разрозненные бомбы. Налет по был массированным. Решили не
останавливаться. К пианистке прибыли с небольшим опозданием. Хозяйка оказалась высокой, худощавой
женщиной со смуглым лицом и черными до синевы волосами. Пока мужчины целовали ей руку, она с улыбкой
заметила:
- Совершенно не понимаю, на что рассчитывают немцы. Если люди под бомбами приезжают послушать
музыку скромной исполнительницы, я бы на месте фюрера удавилась: его предприятие безнадежно!
Гостей было немного. Но среди них находился посол Советского Союза в Англии Иван Майский с
супругой. Посол был невысокого роста, крепко сбитый пожилой человек с аккуратными, ежистыми усиками.
Одетый в привычную Для Англии "тропку", лобастый, он одновременно напоминал и мастерового, п
интеллигента.
По небольшой зале разносили на подносах чай. Вскоре Ян оказался рядом с послом. Его влекло
любопытство. Неподалеку грохнула бомба. На занавесях, закрывавших окна полыхнули отсветы пламени.
- Другие гости, - с чувством сказала Мира Хесс, - я искренне взволнована. Если даже мой давний
друг мистер посол Майский с женой презрели опасности налета и при, охали к нам… у меня нет слов!
- Что же тут необычного, дорогая хозяйка? - с улыбкой отозвался Майский. - Когда советские люди и
англичане вместе, даже большие опасности становятся маленькими…
Все зааплодировали. А потом Мира Хесс села за внушительный рояль, немного подумала, опустила
пальцы на клавиши - и в залу хлынули сильные звуки бетховенской "Аппассионаты". За окнами еще бухали
взрывы, а людей в зале властно захватил поток всепоглощающей музыки. Она не просто звучала - она звала,
наполняла душу верой в победу над силами зла. Пианистка играла вдохновенно.
Музыка ошеломила Яна. Поглощенный ее стремительным звучанием, он смотрел и смотрел на длинные,
тонкие пальцы пианистки, которые жили и двигались как бы отдельно от нее…
Когда Ян возвращался на квартиру в Блечли, перед глазами все еще стояли эти нежные женские пальцы.
Ян отпустил машину, вошел в дом, протянул руку к выключателю. И, прежде чем повернул эбонитовую
шишечку, почувствовал, что в комнате кто-то есть. Остро екнуло сердце. Неужели…
Ни остановиться, ни испугаться Ян не успел.
Он включил свет.
В прихожей за столом сидела пани Зося. В пальто, без шляпы, с подтянутыми к вискам бровями. Перед
Зосей на столе лежал небольшой вороненый пистолет.
Бронзовая богиня продолжала приносить информационные дары на алтарь Фреда Саммербэга. Причем
4 поток самых разнообразных данных все время увеличивался. Этому способствовали два обстоятельства.
Совершенно случайно на немецком танке, проскочившем слишком далеко во французский тыл, английским
подразделением была захвачена усовершенствованная машина "Энигма" с набором рабочих ключей. Еще одну
"Энигму", предназначенную для радиосвязи с военно-морским флотом, удалось вывезти из Норвегии.
"Очкарики" получали новые образцы в полное свое владение. В результате на свет появилось новое поколение
"бронзовых богинь" - куда более могущественных и "умных", нежели первая "старушка". "Богинь"
установили все в тех же бараках, именовавшихся, правда, "храмами". Обслуживало их теперь несколько сот
специально подготовленных работников.
Среди расшифрованных приказов, распоряжений, директив, касающихся стратегии и тактики войны,
материалов, с которыми надо было знакомить разведывательные управления соответствующих родов войск,
Фред выловил небольшое сообщение. Поначалу оно не привлекло внимания. Он уже отложил бланк "Ультра" с
этой радиограммой в общую кучу, но вдруг насторожился, перечитал текст. Речь шла о том, что разрешается
высадка небольшой десантной группы для операции "Крест". Фреда заинтересовала фраза "операцию провести
только в лунную ночь чтобы не спутать объект". Город спутать невозможно. Значит, речь шла о небольшом
объекте. Что это за объект, ради которого немцы были готовы выбросить малый десант? И почему радиограмму
подписал Геринг? Фред терялся в догадках. Решение не приходило. Он спрятал бланк в ящик стола, занялся
другими проблемами. Однако проклятая радиограмма сидела в мозгу, как заноза. И вдруг его осенило. Фред
чуть не подпрыгнул на стуле. Даже оглянулся - закрыта ли дверь?
Он положил бланк в свой элегантный черный портфель и отправился к Мензису. Секретарша миссис
Пентигрю пыталась утверждать, что шеф чрезвычайно занят и не принимает. В этот момент, к счастью,
полковник выглянул в приемную.
- Принимаю, принимаю. - Шотландец, как всегда, улыбнулся, но улыбка была кислой. - Заходи,
Фред. А вы, миссис Пентигрю, раздобудьте мне, пожалуйста, бутылку минеральной воды.
Уже в кабинете Мензис пожаловался:
- Я действительно принимаю… пилюли. Никогда, Фред, не пей с премьерами. Вчера полночи провел со
стариком, будь оно неладно! Накачал меня так, что голова раскалывается… У тебя дело очень серьезное?
- Не знаю. Может статься, серьезнее, чем хотелось бы.
Фред показал Мензису бланк. Полковник читал, сжав виски пальцами.
- Ну и что ты предполагаешь?
- Не ведут ли немцы охоту за нашим стариком?
Лицо шотландца словно окаменело:
- Вполне возможно…
- Кстати, косвенно это может касаться и событий, связанных с Мортоном.
- Не исключено. Меня настораживает, что наблюдение за руинами ничего не дает. За письмом никто не
является.
- А наши парни случайно не вспугнули птичек?
Мензис пожал плечами.
- Не должны, по идее. Но голову на пари не заложу. Даже такую больную, как сегодня…
- Надо уговорить старика не проводить все уик-энды в Чекерсе. Особенно в лунные ночи. Не мешает
всякий раз менять направление выездов на отдых. Я вполне серьезно, Стюарт. Уинстон уже крепко досадил
нацистам. Они с огромной радостью его устранят.
- Этого нельзя допустить! - почти с испугом воскликнул Мензис. - Черчилль наше самое мощное
оружие… Я думаю, ты прав, дорогой Фред. Постараюсь убедить старика и приму меры. Бланк оставь у меня,
Стюарт проводил Фреда до дверей кабинета. Черчилль отнесся к предложению Мензиса безо всякой
театральности:
- Я понимаю, полковник. В молодости я терпеть не мог веревку. А нынче мне что-то и пуля не по душе.
Сделаем так: у меня имеется весьма состоятельный друг Рональд Три. У него уютное поместье в Дитчли. Вас
это устроит?
- Благодарю, сэр, что вы меня сразу поняли, - с чувством облегчения сказал Мензис. - Надеюсь, ваш
хозяин в Дитчли не откажется пригласить лиц, в беседах с которыми вы заинтересованы?
- Не сомневаюсь, - энергично отозвался Уинстон. - Он всегда был приличным человеком. Кроме
того, в дом отменная ванна.
Черчилль на прощанье помахал Мензису рукой, в кот (рой была зажата дымящаяся сигара.
Результатом разговора с главой Интеллидженс сервис явилось изменение обычного маршрута премьер-
министр; Черчилль время от времени стал проводить конец пятницы, субботу и часть воскресенья в Дитчли.
Вместе с помощниками, телохранителями, секретарям в Дитчли приходила машина с кинофильмами.
Черчилль обожал смотреть кино. В любимых фильмах Уинстона числилась "Леди Гамильтон" - за годы войны
он смотрел эту ленту чуть ли не десяток раз. Постановщик картины режиссер Александр Корд был всячески
обласкан Уинстоном и возведен в рыцарское достоинство.
Хозяин поместья преклонялся перед личностью Черчилля. Он старался создать последнему все условия и
для отдыха, и для успешной деятельности. С этой целью заранее выяснял, что нужно его высокому гостю, и
приглашал к себе людей, в которых был заинтересован Черчилль. Таким образом, отдых сочетался с работой.
Но ни о какой работе не могло быть речи, когда Уинстон смотрел фильм. В тот день ему показывали
комедию с участием братьев Маркс. Уинстон похохатывал и даже мурлыкал от удовольствия, словно
пригревшийся на солнце кот. Неожиданно в темную комнату, где светился только экран, вошел помощник
премьера, почтительно склонился к его уху.
Черчилль выслушал помощника, недовольно повернулся к сидевшему рядом заместителю министра
иностранных дел, давнему своему приятелю.
- Звонит герцог Гамильтон из Шотландии. Старина, окажите услугу, узнайте, чего ему там неймется…
И остановите ленту, пусть механик начнет с предыдущего эпизода.
Через несколько минут заместитель министра вернулся и тоже наклонился к премьеру.
- Сэр, лорд Гамильтон сообщает, что возле его поместья приземлился на парашюте заместитель Гитлера
по партии Рудольф Гесс. У него есть предложения нашему правительству.
- Он что - не мог дать досмотреть комедию? - ворчливо отозвался Уинстон. - Пошел он к черту.
Успеется…
Премьер еще раз напомнил, что терпеть не может, когда его беспокоят во время сеанса. Но удовольствие
от картины было испорчено. Уинстон продолжал смотреть на экран, посмеивался. Однако мозг уже лихорадочно
работал в ином направлении.
Едва фильм закончился, Черчилль потребовал доложить все подробности, связанные с событием.
Поначалу сообщить ему могли немного. Посты противовоздушной обороны обнаружили к северу от
Эдинбурга одиночный самолет противника. Пока гадали, что бы это значило, истребитель, видимо, потерял уп-
равление и рухнул на землю в районе Иглшема. Вскоре патрулем гражданской самообороны был задержан
неизвестный. У него была повреждена нога. Его отвели в полицию города Глазго. Там он представился
капитаном немецкой авиации Горном и потребовал срочной встречи с командующим противовоздушной
обороной Шотландии герцогом Гамильтоном. При встрече с герцогом немец заявил, что он - заместитель
Гитлера Рудольф Гесс и прилетел в Англию с делом чрезвычайной важности.
Позже выяснились кое-какие детали. Гесс якобы трижды собирался в Англию. Но Гитлер запретил ему
летать Гесс попросил самолет у военных, генерал Удет отказался предоставить его. Тогда Гесс позвонил
Мессершмитту. Магнат авиапромышленности направил в распоряжение партийного функционера истребитель
"Мессершмитт-110", Па нем установили дополнительный топливный бак. "Мессер" вылетел из Аугсбурга и
взял курс на Дунгавел-Кастл, родовое имение Гамильтона. Однако расчет Гесса оказался неточным. Горючего не
хватило. Впрочем, это, возможно, а спасло нацистского босса: садиться все равно было некуда, все поляны
перепаханы, площадки перетянуты тросами. Гесс выбросился с парашютом и при приземлении повредил ногу,
понеся, так сказать, минимальные потери…
В вещах Гесса не обнаружили ничего любопытного, кроме визитной карточки немецкого генерала
Гаусгофера, давнего знакомого герцога и опытного организатора фашистской шпионской сети за рубежом.
Когда личность Гесса была установлена и герцог стал звонить Черчиллю, у него от волнения так дрожала
рука, что он дважды ронял трубку. Гамильтону казалось, что земная ось прошла через его замок. Скрипит не
старая дверь от сквозняка, а история совершает крутой поворот… Каково же было удивление герцога, когда с
ним связался полковник Мензис и в ответ на вопрос, что делать, весьма равнодушно сказал:
- Полагаю, прежде всего вашего пришельца надо показать врачам. А пока заприте его понадежней,
поставьте хорошую охрану. И пусть ни с кем не общается. Это распоряжение премьер-министра. Надеюсь на
вас, герцог, до приезда нашего представителя.
"Что бы это значило? - размышлял тем временем Черчилль, расхаживая по опустевшей зале в любимом
комбинезоне "сирена", с сигарой во рту. - Может быть, он сумасшедший? У них там просто мастерская по
производству ненормальных. Но псих психом, а самолет вывел на цель точно. Здесь какой-то ход. И даже если
Гитлер поклянется на библии, что ничего не знал о сумасбродстве Гесса, все равно не поверю. Скорее всего, нас
прощупывают на предмет заключения сепаратного мира. Гитлер и его полководцы боятся войны на два фронта.
Именно поэтому их следует подтолкнуть на восток. Я не уверен, что русские устоят. Но крови у Гитлера попьют
немало. А там видно будет… Нет, ход с Гессом надо превратить в бумеранг. Прежде всего, не
скомпрометировать себя личной встречей с этим нацистом. Тем более что моя персона, вне сомнений, может
вызвать у него приступ бешенства. И, конечно, если он станет предлагать мир, то на условиях моего ухода из
правительства… Ну что же, мистер Гесс, я думаю, лучше всего ваше любезное появление в королевстве окутать
густым туманом загадочности и молчания. Пусть ломают головы л в Берлине, и в Москве, что за нашим
молчанием кроется…"
Черчилль не только догадался о цели необычного поступка Гесса. Он проявил осторожность. Для ведения
бесед с Гессом были назначены отставной дипломат Айвор Киркпатрик и лорд-канцлер Саймон. Но и они
явились к Гессу под видом врачей-психиатров. Просто доктор Гатри и доктор Маккензи…
С этой минуты все, что было связанно с перелетом Гесса в Англию, покрылось непроницаемым мраком
тайны.
Уинстон не ошибся: Гитлер вскоре заявил, что ничего не знал о планах своего заместителя. Вероятно, он
ждал, что скажет островное королевство. Но Англия молчала. Словно и не было никакого Гесса.
Гитлер неоднократно дурачил руководителей Англии и Франции. Он просто презирал их. Не зря он
однажды заявил своим генералам:
- Я узнал этих жалких червей, Даладье и Чемберлена, в Мюнхене. Они слишком трусливы, чтобы
напасть. Они не пойдут дальше объявления блокады.
"Жалкие черви" каждый раз верили Гитлеру на слово. Дело доходило до анекдотов. Ллойд Джорджу
фюрер подарил экземпляр своей основополагающей книги "Майн кампф" с дружеской надписью. И только
через несколько лет в случайном споре с советским послом Ллойд Джордж выяснил, что Гитлер подсунул
уважаемому политику фальшивку: в подаренном экземпляре начисто отсутствовали высказывания автора о
мировом господстве и разделении сфер влияния по гитлеровскому образцу. Зато было оставлено все, что
указывало на несправедливое распределение территорий на востоке…
Гробовое молчание по поводу странной, на первый взгляд, миссии Рудольфа Гесса Гитлер истолковал по-
своему. Коль нет громогласного заявления этого упрямого бульдога о невозможности перемирия с Германией,
следовательно, Фюреру развязывают руки и ожидают от него конкретных Шагов.
Адольф Гитлер заглотнул крючок с приманкой от собственной удочки.
А Рудольф Гесс на многие годы приземлился в тюрем ной одиночке, скрывшей его от любопытного
мира…
Теперь "оракул Блечли" стал пользоваться всевозрастающим вниманием Черчилля. Уинстон чаще и чаще
требовал к себе Фреда, слушал его комментарии к вороху радиоперехватов, расшифрованных "Ультра". Среди
них были важные, требовавшие оперативных решений. Черчилль реагировал энергично и быстро. Но Фред
видел, что премьер ожидает от оракула чего-то большего. Вне сомнения, Уинстон ждал сообщения с восточных
границ Германии.
В бесконечном потоке дел, связанных с "Ультра", в ночных бдениях и дерганиях - Черчилль требовал
звонков после полуночи, а то и сам звонил - в постоянных недосыпаниях Фред с трудом находил возможность
уделить время Джейн. Не мог, как того хотелось бы, влиять на события, связанные с Кристиной и Яном. Между
тем, его все серьезнее занимала судьба Яна…
- Ты?! - воскликнул Ян, глядя на сидящую за столом Зосю. - Но мы, кажется, не назначали свидания.
5 Тем более в моей квартире. От которой у тебя нет ключей.
- Какое это имеет значение, - устало улыбнулась Зося. - Садись, Ян. Ничего, что я по-прежнему на
"ты"? Тебя не шокирует?
- Ну что ты… Меня шокирует только пистолет.
- Мало ли кто мог войти. - Зося спокойно спрятала оружие в сумку.