Ян не стал спрашивать, что ее привело. Если уж Зося появилась, да еще столь экстравагантно, сама
скажет. Надо учиться у англичан ничему не удивляться.
- Как прежде, не пьешь? - спросил.
- Как прежде, не пью. А ты, пожалуйста, выпей, Ян. Промозглая погодка.
Ян налил себе рюмку коньяку, открыл для Зоей баночку с американским апельсиновым соком.
- Ты совсем неплохо выглядишь…
- Не могу вернуть тебе комплимент, Ян. Ты выглядишь неважно.
- С чего бы это? Только что с модного курорта…
Зося пригубила сок, не сводя с Яна напряженного взгляда.
- Что ты так смотришь? Я еще не в музее мадам Тюссо.
- Но очень быстро можешь туда попасть…
- Не переношу запаха воска.
- Ах, Ян… Какой же ты все-таки идиот!
Зося говорила без улыбки. Лицо ее всегда дурнело, когда Зося сбрасывала маску. Сейчас в ее тоне звучала
жесткость.
- Ян, ну зачем тебе надо было, скажи на милость, вмешивать в твои дела службу безопасности?
Ян внутренне содрогнулся. "Ого, - подумал, - что она знает. С чем же она пришла? И от кого? Что на
уме? Наверное, совсем не то, что на губах. Однако не торопиться с выводами. Спокойнее".
- Я объясню только то, что могу. Вернее, я ничего не могу, Ян. Я вся в сургучных печатях, как
секретный пакет. Если хоть одну сорву… Но я пришла. Пришла потому, что не справилась с эмоциями.
Проклятая вещь - эмоции. Место им в мусорном ящике. А у меня недостает духу швырнуть их туда.
- Знаешь, - признался Ян, - когда мы жили во Франции, я думал, что страданий ты-то как раз лишена.
- Если б это было так, я сегодня бы тут не сидела.
- Ладно, к бесу воспоминания!
- Ян, - Зося слегка коснулась пальцами его руки, - к вопросу об эмоциях… Я очень хотела, чтобы ты
был счастлив. Хотя бы ты… Я знаю, что не могу принести тебе солнце на тарелочке. Я хотела, чтобы ты был
счастлив с другой женщиной.
Рука Яна, державшая толстую хрустальную рюмку, сжалась так, что донышко врезалось в ладонь.
- Да, - сказала Зося, - да, Ян. Ты правильно понял. Ее больше нет. Мы созданы для страданий…
- Они… убили ее? - Ян задыхался.
- Наверное. Я не знаю… Ее нашли под руинами разбитого дома. Мертвой, но не обезображенной. Там
были и другие жертвы.
- Откуда ты… - вскрикнул было он.
- Ян! - голос Зоей звучал умоляюще. - Я и так рискую…
- Расскажи, что можешь. Где она… теперь?
- Похоронили, Ян. Вместе с другими. Два дня назад. Я не могла вырваться, не знала твоего адреса.
- Она была… одета?
- В военной форме. После ее выхода из здания школы был налет на Лондон. Не исключена гибель от
бомбежки. Но я не стала бы ручаться. Боюсь, что парни из безопасности… ну, в общем, сработали не лучшим
образом… Видимо, сначала Кристину похитили. Позже нам раздали ее фотографию, сделанную в школе. Ее
искали, Ян.
- Как же ты… обнаружила?
- Случайно, Ян. Знакомый парень из газеты фотографировал последствия зверских налетов. Показал
фотографию. Две женщины, несколько мужчин в развалинах. Я узнала Кристину…
Ян сидел не шевелясь. Зося помолчала, подавил вздох.
- В древности, я читала, гонцов с плохими вестями убивали. Поступай, как знаешь, Ян. Я не могла не
найти тебя. Тебе, конечно, так или иначе сообщат о случившемся. Но если ты дашь понять, что тебе уже это
известно… Ты поступишь, как древний царь с гонцом, который первым принес дурную весть. Я сказала все, что
могла, Ян. И даже больше. А теперь мне надо идти.
- Подожди. Не торопись. Бог знает, когда теперь свидимся, - попросил Ян.
- Это правда, - сказала Зося. - Боюсь, будем ужо старенькими-старенькими. Во всяком случае, я.
Впрочем, при нашей профессии до старости еще нужно дожить.
- Похоже, задача не из легких, - согласился Ян, думая о чем-то своем. - Представляешь, Зося, у меня
даже фотографии не осталось… Был человек - и испарился. Ничего нет. Несколько вещей в шкафу. А ведь
человек зачем-то приходил в этот мир…
Зося понимала, что Яну необходимо высказаться. Ему требовался собеседник. Но у Зоей не было
времени.
- Ян… - Зося колебалась. - Ян, я не знаю… У меня есть фотография… та, последняя… Но зачем тебе
мертвые, верно?
- Покажи, - потребовал Ян, протягивая руку ладонью кверху.
"Он сейчас похож на нищего, выпрашивающего милостыню", - подумала Зося. Порылась в сумочке,
положила плотный квадрат бумаги в протянутую ладонь.
Снимок оказался довольно четким. Под нависшей глыбой с вывернутой железной арматурой Кристина
лежала, как живая. Словно просто прилегла отдохнуть, только непонятно, почему в таком непривычном месте.
На остальных Ян не смотрел…
- Оставь, - сказал.
Зося вздохнула. Ян спрятал фотографию в портфель.
- Не бойся. Для личного пользования. Совершенно секретно. Где ее похоронили?
Зося назвала кладбище.
Поднялась, провела рукой по волосам Яна. Шагнула выходу. Остановилась.
Ян повернул голову, слегка прикрыл глаза с молчаливой признательностью. Зося вернулась к столу.
Снова открыла сумочку. Достала еще один квадратик бумаги, поменьше первого.
- А вот это, Ян… Собственно, я ради этого пришла… Полностью не уверена. Но подозреваю, что все
происшедшее с Кристиной - дело его рук… Подумала - может быть, тебе следует знать. Чтобы поберечься…
Но, повторяю, фактов нет…
С этими словами Зося положила на стол перед Яном еще одну фотографию. Она была плохого качества и
сделана, очевидно, на ходу. На ней среди уличных прохожих выделялся человек, случайно повернувший лицо в
сторону объектива. Ян сразу узнал его.
- Не может быть! - воскликнул он. - Зачем? Ведь он дае не на стороне…
- Люди этого ведомства редко молятся одному богу, - горько улыбнулась Зося. - Береги себя, Ян.
С этими словами она бесшумно покинула комнату.
Ян невольно перевел взгляд на фотографию. Со снимка на Яна хмуро смотрел поручик Губаньский.
На следующий день полковник Мензис пригласил к себе Фреда Саммербэга, одарил рукопожатием и
широкой улыбкой. А когда заговорил, в глазах стоял металлический блеск.
- Фред, с этим Мортоном и его Кристиной дело обстоит не лучшим образом. Похоже, кто-то за ними
охотится. Кристину нашли под развалинами разрушенного дома.
- Что значит - нашли? - не выдержал Фред.
- Мертвой, мой друг, мертвой. История запутанная. Нити, возможно, тянутся еще оттуда, с материка.
- Это ужасный удар для Яна, - тихо сказал Фред.
- Понимаю, но не умею оживлять погибших, - сухо отозвался Мензис. - Кстати, о твоем Яне. Ему
действительно будет нелегко. Особенно здесь. Не мешало бы сменить обстановку. Назревают трудные дни в
Африке. Наверное, пора проверить, как в штабах наших заморских генералов соблюдается секретность
"Ультра"…
"Да, Мензис всегда остается Мензисом, - подумал Фред. - Никогда не угадаешь, что у него на уме, что
предложит в следующую минуту. Хитрый, как дьявол. И все прикрыто улыбкой. И все продумано. Вот вроде бы
заботится о Яне, хочет облегчить ему душевный надлом. Намекает на посылку в Африку (причем прямо ничего
не было сказано…). А стреляет сразу по трем зайцам. Даже, возможно, по четырем. Проявить "заботу". На
всякий случай, отдалить от Блечли. И тем отвести подальше возможную приглядку вражеской агентуры.
Сделать полезное дело на самом боевом участке войны. А еще - отправить Яна подальше, чтобы скорее замять
явный провал операции с Кристиной…"
- Я не спрашиваю, Фред, понял ли ты меня, - продолжил Мензис, - не спрашиваю по той причине,
что ты давно умнее своего шефа…
- Это не всегда преимущество, - отпарировал Фред.
Полковник коротко улыбнулся и перешел к другим текущим делам. Наконец аудиенция была закончена.
Фред поднялся.
- Стюарт, надеюсь, ты сам захочешь побеседовать с Мортоном?
Мензис откинулся на спинку кресла.
- Ну что ты, Фред. Получится слишком официально. Лучше поговори ты - просто, по-дружески…
"Милый мой, я не сомневался, что ты подкинешь мне и эту миссию. Обычно самые неприятные
разговоры достаются на мою долю. А ты ускользаешь от них, словно гладкий голавль из рук", - подумал
Саммербэг.
Вечером Фред, с трудом разомкнув тесный круг забот, нашел Яна в его крошечном кабинетике.
Саммербэгу показалось, что Ян выглядит бодрее, чем в минувшие дни. Фред не знал, каких душевных мук
стоило Яну это внешнее "бодрячество".
- Ян, - сказал Фред, - я рад, что вы в форме. Силы нам нужны, чтобы, как говорят американцы,
держать удары. Я со скверной вестью…
Фред положил на стол перед Яном фотографию, копия которой находилась во внутреннем кармане Яна.
Яну пришлось сыграть заранее продуманную сцену. Он сделал это так скупо и сдержанно, что Фред ничего не
заметил, а наоборот, восхитился. Как держится парень! Молодец…
- Фред, - сказал Ян, когда тот поведал все, что молодой сотрудник уже знал о судьбе Кристины, - вам
не кажется, что я засиделся на месте? Может быть, организуете какую-нибудь командировку?
Саммербэг уставился на Яна с подозрением. Он что - догадывается о разговоре с Мензисом и хочет
облегчить ему задачу? Или просто самому трудно здесь? Все напоминает о Кристине? Поэтому стремится
переменить окружение?
Фреду ничего не удалось прочесть по лицу Яна. Оно выражало лишь суровость и усталость.
- Я думал об этом, Ян, - произнес наконец Фред. - К сожалению, я не могу предложить вам Ниццу
или Монте-Карло.
- Черт с ними. В карты мне все равно не везет.
- Россия тоже остается закрытой для вас.
- Жаль, - сказал Ян. - Туда бы я, пожалуй…
- Возможно, это еще предстоит. А пока имеется только Африка. Мне очень нужен свой человек при
штабе командующего нашими войсками в Египте генерала Уэйвелла. Нашим стратегам необходимо внушить
уважительное отношение к "Ультра". Там далеко не все гладко…
- Фред, неужели командующие не понимают всего значения добываемой нами информации?
Саммербэг усмехнулся.
- Знаете, какую реплику бросил недавно Уинстон на заседании военного кабинета? Если бы можно
было расстрелять нескольких английских генералов, наша война только бы выиграла от этой операции…
Просто диву даешься, как порой эти люди, облеченные властью и ответственностью, грызутся между собой…
Так что легкой миссии не обещаю. Кроме прочего, в Египте свила гнездо вражеская разведка. Наши войска там
неоднородны: в их состав входят австралийцы, новозеландцы, поляки. Есть добровольцы-американцы. Фронт
катится то в одну, то в другую сторону. Но, по данным "Ультра", немцы поняли, что двухсоттысячная
итальянская армия каши там не сварит. Нацисты перебрасывают в Ливию немецкий африканский корпус.
Командовать им будет любимец Гитлера генерал Эрвин Роммель. Насколько могу судить, это блестящий
военный. Похоже, нам придется туго. Мы должны во что бы то ни стало удержать Египет. Это ведь и нефть, и
хлопок, и коммуникации на Индию… Так что, боюсь, в ближайшее время в Африке будет жарче обычного. Вот
общая картина, Ян. Так что решайте.
- Поеду, - решительно тряхнул головой Ян.
- Скорее всего, придется лететь.
- Полечу.
- Ну что ж. Не хочется мне вас отпускать, Ян. Вы знаете - почему.
- Знаю, Фред.
- Обстоятельства сильнее нас.
- Да, Фред.
- Сколько вам нужно дней на сборы?
- Хоть завтра.
- Отлично. Зайдете попрощаться с Джейн?
Ян замялся.
- Пожалуй, не зайду, Фред. Покину общество по-английски.
Фред понимающе кивнул.
- Возможно, вы и правы…
Назавтра ничего не получилось: не нашлось оказии Ян улетел только через три дня. Английский
транспорт, - пассажирский "либерейтор" должен был подняться в небо с военного аэродрома. Фред,
естественно, приехал проводить Яна.
До взлета оставалось время - ждали каких-то высокопоставленных дипломатов и генерала-инспектора.
Фред взял Яна под руку, отвел в сторону. Был конец февраля. Но день стоял солнечный. На аэродроме
вовсю зеленела трава. Ян всегда с удивлением думал об английской траве. Сколько ее ни топчут в парках, она
всегда зелена и выглядит, как ни в чем не бывало…
Ян наклонился и потрогал траву.
- Жива - всему наперекор!
- Ян, я должен вам кое-что вручить, - сказал Фред, открывая обширный портфель.
Он вытащил на свет пробковый двухкозырьковый шлем.
- Возьмите на память, Ян. Правда, наши томми прозвали его "здравствуй-прощай", а русские именуют
"шлем колонизатора"… Но в условиях Африки весьма удобная штука.
- Ладно, стану колонизатором. Спасибо, Фред.
- И еще, Ян. У меня в Египте есть свой человек. Он египтянин. Хорошо знает не только Каир, но и
местные обычаи. Это чрезвычайно важно, особенно на первых порах. Он многим мне обязан и, надеюсь,
помнит это. Зовут его Фарук - так же, как египетского короля. Правда, в отличие от короля, моему Фаруку
можете доверять. Вот его адрес и пароль. Запомните, а листок уничтожьте…
Ян с благодарностью пожал Фреду руку. Бумажку они тут же сожгли.
Об инструкциях не говорили - Ян получил их раньше. Перебросились несколькими словами о погоде, о
сложностях полета.
Потом появились дипломаты и толстый генерал с замкнутым выражением лица.
Фред и Ян попрощались без внешних эмоций. Ян направился к самолету. С невысокого трапа, похожего
на секцию пожарной лестницы, махнул Фреду рукой.
Ян устроил свой кофр и небольшой чемодан в хвостовой части самолета и уселся в жесткое железное
кресло. Иллюминатор ему не достался - на "либерейторе" их было не много. Один находился впереди Яна.
Перед ним сидели представители Форин оффиса, двое чем-то очень похожих мужчин. "Не так уж плохо, -
подумал Ян. - Если вытянуть шею, кое-что можно в иллюминаторе разглядеть".
Долго разогревали моторы. Самолет вибрировал и вздрагивал, потом напрягся, побежал, тяжело
оторвался от земли, стал набирать высоту.
Предстоял нелегкий полет по удлиненным окружным маршрутам. Прямые нарушила война.
Когда самолет с натужным ревом набрал высоту, из кабины пилотов вышла девушка в военной форме -
высокая, стройная, улыбчивая - и сказала:
- Господа, со всеми просьбами прошу обращаться ко Мне. Что кому угодно?
Дипломаты и генерал промолчали. Ян спросил:
- У вас найдется зеркальце?
На лице девушки не отразилось ни малейшего намека на удивление.
- Пожалуйста, сэр.
Она протянула Яну небольшой зеркальный квадратик.
Ян напялил на голову "здравствуй-прощай", поглядел на себя, благо в самолете было светло.
Из зеркальца на Яна смотрел уже немолодой человек в пробковом шлеме. Но главное было не в головном
уборе. Лицо Яна как бы вытянулось, ямочки на щеках затушевались. А от висков, по обе стороны подбородка,
шли две заметные морщины. Это уже был не тот обаятельный молодой Ян Крункель, перед которым таяли
женщины и с которым быстро сходились мужчины.
Ян опустил зеркальце и с удивлением обнаружил, что девушка выжидательно смотрит на него.
- О, простите, - пробормотал Ян, возвращая зеркальце. - Никогда не видел себя в пробковом шлеме…
- Я хотела спросить, сэр, что вы предпочитаете выпить?
- Забвение, - сказал Ян.
- Простите, не поняла?.. - девушка искренне огорчилась.
- Ничего. Если ест - виски.
- Конечно, сэр.
Сейчас Ян улетал от прошлого. Но еще не знал - летит ли в будущее.
Из состояния самоуглубленности Яна вывел разговор по соседству. И не содержание его… Говорили по-
польски. Через кресло за Яном сидели двое мужчин, с виду дипломаты. Наклонившись к одному из них, что-то
энергично докладывал неизвестно откуда возникший поручик Губаньский.
●
Ч а с т ь V
Поиски сатаны
●
Полет из Англии в Африку был изнуряющим по времени и постоянному ощущению опасности. Штурман
1 прокладывал совершенно необычные маршруты, рассчитанные на отдаленность от возможных трасс
фашистских истребителей. Преимуществом "либерейтора" перед немецкими самолетами была топливная и
моторная выносливость. Местом первой посадки числился Лиссабон. Ходили слухи, что на этом маршруте
пираты Геринга самолеты не сбивают. Почему - можно только гадать. Не исключалось, что профашистские
режимы Португалии и Испании просили немцев до поры до времени не усложнять их положения. А скорее
всего, люфтваффе просто не хватало боевых единив которые надо было постоянно держать на трассе.
Готовилась операции нацистов в Югославии, в Греции, подумывали о Мальте, на очереди был остров Крит, не
говоря уже о переброске немецких соединений в Северную Африку - переброске, которая требовала
падежного прикрытия с воздуха.
Так или иначе, английский "либерейтор", взявший курс с одного из военных аэродромов Британии на юг,
через много часов полета вышел на сигнальные огни лиссабонского аэропорта.
Самолет тяжко шлепнулся на посадочную полосу и побежал, подпрыгивая, по мирной, не знающей
войны земле.
Ян осторожно оглянулся - Губаньского нигде не было видно.
Заметил ли он Яна, было ли его появление в самолете продолжением той полупонятной игры, в которой
кто-то разыгрывал жизнь Яна, или он случайно оказался на борту - все это оставалось задачей со многими
неизвестными.
Единственное, что понял Ян, - в самолете вместе с ним летели представители польского
эмиграционного правительства генерала Сикорского, аккредитованного в Лондоне. Возможно, Губаньский
играл при них какую-то роль.
Во всяком случае, Губаньский или сделал вид, что не заметил Яна, или по другим соображениям к нему
не подошел. Сам же Ян активности решил не проявлять.
Ян Крункель хорошо помнил: именно поручик сообщил ему, что за рулем машины, сбившей Робеспьера,
сидела женщина. Хоть и хотелось думать о пани Зоей только хорошее, ее последнее появление в его квартире не
казалось однозначным. А что, если Зося, зная многое и о многих, решила руками Яна избавиться от лишнего
свидетеля? И весьма тонко учла отношение Яна к Кристине и его возможную реакцию на действия
Губаньского?
С другой стороны, Ян еще и еще перебирал в памяти нюансы поведения Зоей, - ему очень хотелось ей
верить. Кто она - профессиональная разведчица, для которой нет сдерживающих нравственных критериев, или