Ч а с т ь II
Похищение
●
Гудок известил об окончании работы. Ян Крункель вымыл руки, вытер их вафельным полотенцем,
1 аккуратно уложил полотенце в шкафчик. Настроение у Яна было превосходное: конец недели, сегодня он
увидится с Кристиной. Можно пойти в кино, посидеть в кафе за рюмкой глинтвейна, позабыть о том, что в
последнее время так беспокоило Яна. Официально завод изготовлял швейные машины. Добротные, надежные,
заслужившие прочную популярность у покупателей. Но два цеха вырабатывали детали, которые никак не
вязались в представлении Яна со швейным производством. Он понимал, что дело тут нечисто. Завод занят
выпуском какой-то тайной продукции. Назначение ее не было понятно Яну, тревожило, не давало порой спать.
Он уже несколько месяцев ломал себе голову над тем, что бы это могло означать.
Вместе с Яном на заводе работало несколько поляков. Кризис и безработица в Польше вынудили их
отправиться на заработки сюда, в восточную часть Германии. Небольшой городок Цитау на реке Нейсе ничем
особенным не отличался, если не считать нескольких предприятий текстильной я швейной промышленности, в
том числе упомянутого завода.
Большинство поляков устраивалось на работу под немецкими фамилиями или с указанием на немецкие
связи семей. Платили на заводе неплохо, и ради этого можно было вспомнить даже малоприятных
родственников.
Ян уже направлялся к проходной, насвистывая модный мотивчик танго "Ночи Аргентины", когда его
окликнули. Ян остановился.
- Ты что, не слышал? - Яна догнал приятель Рудольф Шармах. - Мастер велел зайти в контору.
- Чего ради? Смена кончилась.
- Всех нас вызывают. И Копаньского, и Теслера тоже.
- И тебя? - удивился Ян.
- Я уже был.
- Чего им надо?
- Не им, а ему. Там этот немец долговязый… Фри> че.
- Я по нему совершенно не соскучился, - улыбнулся Ян.
- Зато он по тебе очень, - заметил Руди. - Ты там не больно гонорись. Что-то этот гестаповец
вынюхивает насчет биографических данных…
- Свалился он на мою голову, - с досадой буркнул Ян. - Я как раз собрался проведать Кристю.
- Ладно, Кристя никуда не денется. А ты зайди… чего зря гусей дразнить. Не знаешь этих типов, что
ли?
Фриче сидел за столом в небольшой отдельной комнатке. В ответ на реплику Яна "Разрешите?" поднял на
вошедшего блеклые, с размытой голубизной глаза и снова уставился в бумаги:
- Можете присесть, господин Крункель.
"Ишь ты, - мысленно поежился Ян. - Не "садитесь", а - "можете присесть". Как высшая раса с
низшей… Прежде всего презрение, потом уже все остальное".
- Я постою.
Фриче оторвал взгляд от лежавших перед ним бумаг.
- Фамилия вашей матери Крункель, и она жила в Германии?
- Я указывал это в заявлении.
- Но вы не указали, где ваша мать жила в Германии.
- Разве? Мне помнится, я писал.
- Повторите.
- В городе Эйзенах, округа Эрфурт.
- Вы бывали там?
- Мать привозила меня туда, когда мне было лет пятнадцать.
- Вам понравился город?
- Да.
- Чем он знаменит?
"Он совсем дурак или только под него работает? - со скрытым раздражением думал Ян. - Скорее всего,
отвлекает от главного вопроса, который собирается задать…"
- Чем, говорите, знаменит? Прежде всего, древней крепостью Варбург. И тем, что именно в этой
крепости Мартин Лютер перевел библию на немецкий язык. От этого перевода берет начало немецкий
литературный язык. А еще в Эйзенахе родился великий Бах и теперь там музей…
Фриче читал характеристику на Яна, написанную мастером цеха: "Механик вполне квалифицированный.
Трудится добросовестно, замечаний по работе не имеет. Политических интересов не выявлял. В отношениях с
товарищами ровен, общителен".
- Вам нравится ваша работа? - внезапно поднял голову Фриче.
- Мне нравится моя зарплата, - ухмыльнулся Ян.
Немец не мигая разглядывал Яна.
- А что вы производите?
Ян пожал плечами.
- Какие-то валики для моторов.
- А почему ваш отец живет в Варшаве?
- А где же ему жить? - искренне удивился Ян. - Там прошла большая часть его жизни. И там
похоронена моя мать.
- Господин Крункель, - Фриче не смотрел больше на Яна, он складывал бумаги. - Нам известно, что
вы часто посещаете Варшаву. Но вы работаете на германском государственном предприятии. Поэтому выезды в
Варшаву в дальнейшем нежелательны. Вы свободны, господин Крункель.
Когда Ян покинул Фриче, внутри у него все кипело. За проходной его ждал Шармах.
- Надеюсь, ты не наделал глупостей? И не сообщил, что в сегодняшней Германии больше всего любишь
пиво?..
- Руди, поверь: мы нужны им только до тех пор, пока не найдут замену. Они ненавидят нас, как
бездомных собак.
- Ладно, успокойся, приятель. Кстати, пиво очень успокаивает нервы. Свернем-ка к толстому Гапсу.
- Но ведь я спешу… - заикнулся было Ян.
- Я позвонил сестрице, что ты будешь через что. Так что давай без паники.
Ян улыбнулся. Улыбка его излучала то мужское обаяние, от которого веет добротой и надежностью. У
Яна были цвета разваренной картошки мягкие волосы, совершенно черные брови, серые прозрачные глаза и
почти женские ямочки на щеках. Рудольф Шармах любил Яна за веселый, общительный нрав. Ио ценил в нем и
скрытую до поры силу духа. Когда Ян находился рядом, Руди чувствовал себя как-то уверенней.
- Ну, так что он там тебе пел? - поинтересовался Руди, когда приятели оказались за столиком с двумя
пенными кружками.
- Мне кажется, эти коричневые крысы чего-то опасаются, - тихо сказал Ян. - Послушай, Руди, если
валики и барабанчики, которые мы сверлим и обрабатываем, не снаряды и не бомбы, какого черта наци
тревожиться из-за того, что я езжу в Варшаву?..
Шармах и сам не раз улавливал всяческие странности на производстве. Однажды глухо намекнул Яну,
что не все понимает в структуре завода. Однако тогда разговор по какой-то причине не получился.
- Тебе пришло в голову что-то конкретное? - спросил Шармах.
- Теслер и Копаньский говорили, что видели россыпи шрифтов и цифр. Но ведь на швейных машинах
книги не печатают и стихи не пишут.
- Не пишут, - согласился Шармах. - Что ты предлагаешь?
- Что-то здесь нечисто. Похоже, мы причастны к большой тайне, Руди. Надо наблюдать и мозговать.
Однако осторожно.
- Вот с этим полностью согласен. Если то, о чем ты говоришь, правда, надо быть дьявольски
осмотрительными.
- Только давай без паники, - ввернул Ян любимую фразу Шармаха.
Молодые рабочие рассмеялись и взялись за кружки.
Ян еще не знал, что спираль интереса к не разгаданной им загадке начала стремительно раскручиваться.
У Руди нашлись свои дела. Ян отправился на свидание с Кристиной Шармах. Кристина с братом снимали
две комнаты в доме старой вдовы. Вдова благосклонно относилась к появлениям Яна. Сегодня же он должен
был встретиться с Кристиной на маленькой площади у фонтана. Посреди крошечного бассейна высилась ярко
раскрашенная скульптура: аккуратный немецкий мальчик прилежна играет на флейте, из флейты бьет водная
струя. С одной стороны площади находилось кафе, с
другой - кинотеатр.
Возле кафе, прямо на веющей древностью брусчатке,
стояли разноцветные тенты. Под одним из них сидела Кри-
стина. На ней было белое платье с подложенными плечами
и длинными рукавами и кокетливо изогнутая белая шляпка,
которую удерживала резинка под подбородком.
Ян прибавил, шаг - и вдруг споткнулся на ровном
месте. За столиком рядом увидел довольно молодого, мод-
но одетого мужчину. Черные, напомаженные бриллианти-
ном волосы рассекал безукоризненный пробор.
Ян не мог припомнить, когда у него еще так колоти-
лось сердце.
До знакомства с Кристиной он жил легко, женщины
к нему благоволили, Ян встречался с ними радостно, но и
расставался без особых огорчений, не предаваясь грустным
воспоминаниям. В свои двадцать семь он выглядел намного
моложе. Порой создавалось впечатление, что он еще совсем
мальчишка.
С Кристиной Ян познакомился уже в Германии. Руди
как-то привел Яна к себе домой. Поначалу худенькая де-
вушка не произвела на Яна впечатления. Однако, расстав-
шись с Кристиной, Ян вскоре неожиданно для самого себя
почувствовал желание увидеть ее снова. День за днем, час
за часом эта девушка с едва заметными усиками над вер-
хней губой, с иссиня-темными глазами, то задумчивыми, то
искрящимися насмешкой, все больше обретала власть над
Яном.
Внешность Кристины казалась неуловимо изменчи-
вой. Яну порой чудилось, что у девушки совсем мальчише-
ская фигура. Но стоило ей сделать неуловимое движение -
и вдруг остро и вызывающе обозначалась грудь. Едва ему
приходила мысль, что у нее худые руки, как вдруг выри-
совывалось их особое изящество…
Кристина работала на маленькой фабрике детских игрушек.
Отношение между молодыми людьми сразу сложились непривычно для Яна. Кристина держала его на
дистанции, не увеличивая ее, но и не позволяя сокращать. И Ян молчаливо признавал за ней это право.
И теперь, видя рядом с девушкой незнакомого мужчину, Ян внезапно обнаружил в себе душный приступ
ревности.
Заметив, что Ян замешкался, Кристина улыбнулась и призывно помахала рукой. Этот жест несколько
успокоил Яна. Тем не менее он ощущал, как кровь прилила к лицу. "Хорошенькое дело, - ругнул себя, - ну-
ка, новоявленный Отелло, возьми себя в руки! А то еще вместо того, чтобы говорить, начнешь рычать…"
- Привет, Кристя, - преувеличенно фамильярно проговорил Ян, не глядя на незнакомца.
- Привет, - отозвалась девушка, и насмешливые чертики запрыгали в глазах. - Что это с тобой
сегодня, Ян? Во-первых, опаздываешь. Во-вторых, там что - площадь намазали клеем? Шел-шел - и
остановился… Я думала - прилип.
- На тебя засмотрелся, - проворчал Ян.
- А-а… тогда простительно. А то ведь не только я тебя жду. Познакомься, пожалуйста; месье не назвал
своего имени, но он из Франции и хочет поговорить с тобой. Не стану мешать: мне как раз нужно заглянуть в
магазин. Я скоро вернусь. Простите, месье.
Незнакомец улыбнулся, привстал в полупоклоне.
- Что-то я не понимаю, - начал было Ян.
- Ничего, сейчас все станет ясно, - пообещал незнакомец на польском и, не протягивая руки,
представился: - Робеспьер.
Ян еще хмурился, но привычное озорство взяло верх:
- Юзеф Пилсудский.
Кристина, не оборачиваясь, рассмеялась и скрылась за углом.
- Это совсем неплохо звучит, - нисколько не теряясь, заговорил Робеспьер. - Господин Пилсудский?
Тем лучше. Вы хотите помочь своей стране и ее союзникам?
"Что-то сегодня события разворачиваются слишком бурно, - уже спокойно и трезво подумал Ян. - Чего
этот самозванец от меня хочет? Не пахнет ли это откровенной провокацией? Ведь ее мог устроить и рыбоглазый
Фриче. Но при чем здесь Кристина?"
- Что вы имеете в виду под понятием "своя страна"?
- Я, дорогой Пилсудский, имею в виду Польшу.
- Дорогой Робеспьер, один раз вам уже отрубили голову. А что если я сейчас позову шуцмана и передам
вас в руки гестапо? Вторично голову могут не вернуть на место.
- Не спешите с выводами, - покачал головой собеседник. - Подумайте, почему я вышел именно на
нас.
- Так почему же?
- Вы первый заподозрили что-то неладное на заводе.
- Кто вам мог такое сказать?
- Ваш друг Рудольф Шармах.
"Вот тебе и друг-приятель, - вспыхнул Ян. - Получается, он с кем-то связан. Однако заводом начинают
интересоваться люде со стороны. Значит, там действительно что-то есть. И я, похоже, попадаю в прорезь
прицела. Где это я недавно вычитал? "Если ты прикоснулся к тайне, ты больше не принадлежишь себе…"
- Кого вы представляете? - спросил Ян.
- Страну, которая готова обеспечить вам спокойную жизнь и выгодную работу. Не только вам, но и
вашим близким, - Робеспьер недвусмысленно посмотрел в ту сторону, куда ушла Кристина. - В общем, я
представляю Францию.
- Кого именно во Франции? - потребовал уточнить Ян.
- Какая разница, - слегка пожал плечами Робеспьер. - Я - враг фашистской Германии, это главное. А
что касается щуцмана… любой из них откозыряет, увидев мои документы. Так что о своей голове я не забочусь.
Но война не за горами, месье Пилсудский. Французы и поляки должны быть рядом в борьбе против нацистов.
Впрочем, вы, может быть, на стороне бошей?..
- Чего вы от меня хотите?
- Нужны чертежи деталей, которые производит завод. Необходима схема машины, которую вы
изготовляете.
- О какой машине речь? Мы собираем швейные машины.
- Послушайте, любезный пан Пилсудский, вы же сами по ночам ворочаетесь в постели от беспокойных
мыслей…
- Откуда вам известно? Вы что - подглядываете в замочную скважину?..
- Вы ни разу во сне не кричали "Хайль Гитлер!". А кроме того, вы - талантливый инженер. Вы не
могли не заметить кое-каких странностей на вашем заводе.
Некоторое время Ян размышлял. - Мне нужны доказательства.
- Доказательства чего?
- Что вы - не Робеспьер, а я - не Пилсудский.
- Пожалуй, - усмехнулся француз. - Хорошо. Доказательства вы получите. Через неделю.
- Каким образом?
- Мы найдем способ. Однако не ставьте телегу впереди коня… Действуйте! Рад был с вами
познакомиться… месье Пилсудский. До новых встреч!
Робеспьер удалился, не прощаясь.
Ян долго молчал, уставясь в пустую кружку, словно увидел там что-то необычайное. А когда поднял
глаза, перед ним сидели Кристина и Рудольф Шармах. Руди положил свою тяжелую ладонь на плечо Яну.
- Не обижайся, приятель. Ведь надо что-то делать.
- Ты бы мог предупредить меня! - прорвалось запоздалое раздражение. - И зачем впутывать во все
это Кристину?
- Предупреждать было ни к чему. Ты бы начал нервничать. А что касается Кристины…
- Это я во всем виновата, Ян, - тихо сказала Кристина. - Брат давно поделился со мной
подозрениями. И я подумала - поляки мы или не поляки? И стала искать людей, которые могут помочь. Ты
сердишься на меня?
- Кристя, милая, это не фабрика детских игрушек. Это другие игры. За них рубят головы.
- Ты считаешь, если голову отрубят тебе, мне будет легче?..
Голос Кристины слегка вздрогнул. На Яна вдруг нахлынуло такое ощущение счастья, какое он испытывал
только в безоблачном детстве.
"Господи, какой же я идиот, ведь она любит, любит! Для полноты жизни мне недоставало ее любви.
Теперь нас объединяет и общая тайна…"
И тут же в груди шевельнулось острое чувство тревоги. Ян даже невольно огляделся вокруг. Но все на
маленькой площади, казалось, дышало миром. Играл на флейте звоп-кую мелодию воды аккуратный мальчик в
ядовито-зеленых башмаках. Семейные пары под тентами обстоятельно занимались свиными сосисками и
пивом. Официантка в накрахмаленной юбке делала книксен старику в тирольской шляпе с пером…
- Ладно, - скрывая растроганность, Ян положил свои ладони на маленькую, крепкую руку Кристины и
на крупную, налитую силой руку Руди. - Если уж так вышло… Только без меня - ни шагу. Ты, Кристя,
расскажешь мне все подробно, что знаешь. А ты, Руди, завтра соберешь ребят. Согласны?
- Так точно, пан Пилсудский! - прыснула, едва сдерживая смех, Кристина.