Полицейские остановились у побитой машины и вместе с прибывшим через две минуты усилением вывели наружу оглушенных беглецов. На первый взгляд задержанные пострадали не слишком сильно: все трое были в сознании и тяжелых травм, как показалось, не получили. Легче всего отделался Мансур: на лбу у него выросла крупная шишка, - следствие удара о корпус сиденья, - на руках были заметны ссадины и пара порезов. Его помощникам повезло меньше: водитель повредил колено и рассек лоб, ударившись о приборную доску в момент столкновения с электрическим столбом, а его напарнику осколками стекла посекло лицо и руки.
Трое беглецов все еще находились под действием шока, не могли твердо стоять на ногах и заикались, растерянно глядя на обступивших их полицейских. Сотрудники правоохранительных органов обработали порезы двух парней и стали ждать приезда медиков, ловя на себе заинтригованные взгляды работников оптовой базы, собравшихся у шлагбаума.
Между тем, о том, что в центре города полицейские преследуют неизвестных злоумышленников, прессе стало известно практически сразу. Дело в том, что микроавтобус имама на одном из перекрестков чуть не наехал на машину с журналистами, которые, поняв, что речь идет о чем-то серьезном, сразу позвонили в свою редакцию и сообщили об увиденном. Через пятнадцать минут в интернете уже были выложены первые короткие сообщения о происшествии.
Можно было не сомневаться, что пресса через считанные часы узнает и об облаве на мечеть и найдет связь между ней и уличной гонкой. Исходя из этого, с уверенностью можно было предсказать, что исламский экстремизм снова станет самой горячей темой дня - ведь против хозяев мечети, также руководивших и опечатанным культурным центром, было заведено дело по поводу связей с террористами и организованной преступностью, подсказывая, что на Волода Бертвольта снова должна была обрушиться гора неудобных вопросов.
19
Полдень следующего дня
Стояла отличная погода, было почти безоблачно, припекало солнце, изредка дул слабый ветерок. По брусчатым улочкам исторического центра Калиопы, несмотря на то, что был рабочий день, гуляли толпы людей и наслаждались весной, туристы фотографировались на фоне старинных готических зданий и иногда заглядывали в бесчисленные магазины и сувенирные киоски.
От кипящего потока гуляющих отделился мужчина плотного телосложения, роста выше среднего, одетый в коричневую кожаную куртку, и свернул в сторону одного из уличных кафе. Пройдя мимо заполненных посетителями столиков на улице, он зашел внутрь кафе, осмотрелся и направился вглубь помещения, к одинокому мужчине лет тридцати.
- Петер, привет, надеюсь не заждался? - мужчина присел за столик, пригладив свои и без того коротко постриженные волосы.
- Привет Эдуард, все нормально, я терпеливый, - улыбнувшись слегка, ответил Петер.
- Что ты хочешь узнать на этот раз?
- Я хотел бы побольше узнать о мечети, которую вчера опечатали. Первое: кто инициировал это мероприятие? Твоя служба? Полиция?
- Прокуратура. Ну и от нас одну машину туда послали… для усиления.
- Для усиления или для присмотра за прокурорскими?
- Одно другому не мешает, - находчиво ответил Эдуард.
- Я подозреваю, что эта облава была вызвана нами, конкретнее - нашими вопросами к Генпрокурору во время его вчерашнего выступления.
- Ну… если говорить о нашей канторе, то мы не организуем операции только потому, что данной проблемой интересуется пресса. А прокуратура… кто знает, может вы на них и повлияли… но, как правило, серьезные вещи делаются только по сигналу сверху… - Эдуард указал многозначительно пальцем вверх.
- Я не могу понять одну штуку: за культурным центром и мечетью стоят одни и те же люди, известно, что они приверженцы радикального ислама, но до вчерашнего дня был опечатан только центр, а мечеть работала, как ни в чем не бывало. Да и сам центр был закрыт не так уж давно. Что это за двойные игры? Или здесь какую-то роль снова сыграли вестлендеры?
- О каких-либо конкретных двойных играх я пока не слышал. Тебе бы об этом нужно спросить начальников из Первого отдела. Если кто-то и затевает конспирацию, то его нужно искать именно там. Что касается спецслужб ВестЛендс, они продолжают активно вмешиваться в наши дела. Ты ведь знаешь - у нас с ними ряд партнерских соглашений подписано. Ну вот, они этим и пользуются…
- То есть они на вас давят, чтобы вы не трогали террористов? - спросил Петер.
- Ну, и да, и нет. Они этих террористов пытаются вести, использовать их в своих каких-то целях, а мы исполняем роль своеобразных посредников.
- А террористов, которые осуществили теракты 11 сентября, они тоже вот так же вели? Ведь вы их тогда задержали и выпустили в тот же день. А они потом уехали в Вест Лендс, - Петер продолжал делать записи в своем блокноте.
- Вестлендеры сами настояли, чтобы этих гадов отпустили. Так что это на их совести. А насчет того, вели ли они их - наверное, не знаю. Ведь за пару недель до терактов разведки почти всех европейских стран знали, что террористы затевают что-то серьезное. Невозможно, чтобы эти предупреждения обошли одних только Вест Лендс.
- Вот еще… мечеть вы прослушивали? - Петер взглянул на своего собеседника.
- Отрицать не буду.
- Понятно. Вам в таком случае, наверное, удалось узнать планы террористов? Может быть, они готовили теракты на территории Имагинеры?
- Нет, терактов они не готовили. По крайней мере, мы такого не слышали. Да и вообще, понятие террорист довольно расплывчато. Я бы назвал тех, кого мы наблюдали, "кандидат-террористами". Вот так… - твердо ответил Эдуард.
- А вот еще… обсуждали ли имам и его люди события 11 сентября? Связаны ли они с той организацией, которая осуществила теракты?
- 11 сентября они иногда обсуждали, но никто из них никогда не говорил, что связан с теми, кто это сделал.
- Интересно… теракты не готовили, об 11 сентября ничего не знают… чем же они тогда там занимались, Эдуард?
- Как обычно: собирали деньги на этот их джихад, промывали мозги молодым пацанам и помогали отправлять их в горячие точки - Балканы, Ближний Восток, Африка, даже в Чечню… делали фальшивые паспорта. Но об этом ты, думаю, слышишь не впервые…
- К сожалению, да… - продолжая расписывать блокнот, ответил журналист. - А как ты думаешь, вестлендеры не заставят вас кого-нибудь из этих террористов отпустить?
- Не знаю. Пока за тех, кого мы повязали, никто не заступался. Наверное, они просто не представляют никакой ценности для вестлендеров. Не знаю…
- Еще вопрос: что насчет "Борцов Ислама Центральной Европы"? Главарей ищите? По телевизору каждую неделю показывают ваши операции, а поймать лидеров организации все не удается.
- Ищем. Они сейчас все ушли в подполье.
- А не боитесь ли, что большинство из них могли уже давно уехать за границу? - поинтересовался Петер.
- Вполне возможно. Но у нас есть данные, что основная часть их верхушки все еще находится в стране.
- Часть? Это сколько человек? - не унимался журналист.
- Ну… человек пять, наверное, не больше…
- Знаешь, я раздобыл один списочек, - Петер повернулся, достал из своего рюкзака помятый лист бумаги, на котором были напечатаны несколько фотографий с объяснительным текстом напротив каждой, и показал его собеседнику.
- Где ты это достал, интересно? - слегка удивленным тоном спросил Эдуард.
- Мир не без добрых людей, - улыбнулся журналист. - На фотографиях лица тех самых пяти, да?
- Трое да, но двое остальных мне не знакомы, - Эдуард указал пальцем на две черно-белые фотографии из списка. - Я эти рожи раньше не видел. А ты не против, если я этот листок возьму с собой?
- Бери, не жалко. Значит, трое из них, все-таки, входят в число "боссов"?
- Говорить "да" или "нет" я не буду, но скажу, что нам было бы очень интересно узнать, где они сейчас находятся.
- Понятно, вот еще…
- Только быстрее, а то у меня и другие дела есть, - Эдуард посмотрел на свои часы, давая ясный знак собеседнику, что диалог пора заканчивать.
- Была ли установлена слежка за Кафилем Аль-Харби, хозяином дома в Визне?
- Я знаю, что за ним следили, потом он ненадолго исчез, а недавно засекли его звонки в Визну, но там он не появлялся. Среди убитых его нет. Его все еще ищут…
- А кто даст гарантии, что произошедшее в Визне не повторится? Ведь визненских террористов вы знали, но они все равно устроили мини-войну.
- Петер, если бы все зависело только от меня, все эти ублюдки давно бы уже сидели, - ответил Эдуард, - но ведь не зависит. С моих начальников нужно спрашивать, а не с меня. Вообще, обывателю понять мир спецслужб очень трудно… один раз в него если вляпаешься, потом не отмыться…
- Ладно, задам последний вопрос и не буду больше тебя задерживать. Где уничтоженные террористы достали оружие и что они собирались с ним делать?
- С этим еще надо подробно разобраться. Пока только знаю, что у них было несколько старых автоматов разного производства и гранаты, тоже довольно старые. Возможно, они хотели вывести их за границу или планировали совершить какой-то разбой - пока сказать трудно. Кроме того, один из убитых в Визне был албанцем, так что возможно оружие было приобретено у этнических группировок. Ладно, это пока все. Я должен идти, - Эдуард приготовился встать.
- Эдуард, хорошо бы побольше узнать о визненских террористах…
- Если будет возможно, узнаешь. Так - ты мне не звони пока, я тебя сам найду при необходимости. Если раздобудешь еще какой-нибудь списочек с фотографиями и именами, тогда позвони.
- Понял, Эдуард, сам знаю, что по чем. Ты тоже не забудь поделиться, когда узнаешь что надо…
- Знаю, Петер. Это зависит от обстоятельств. Давай, я пошел.
Петер проводил взглядом своего собеседника, пока тот не исчез в дверном проеме. Две молодые девушки, сидевшие за столиком на улице, прямо у входа в кафе, сразу обратили внимание на солидную мужскую фигуру, проходящую мимо. Эдуард ощутил на себе любопытные женские взгляды, инстинктивно выпрямил плечи и пошел дальше, делая вид, что ничего не замечает.
"Ну что, Денис, старик, бабы на тебя все еще заглядываются, а? Молодец!", - с довольной улыбкой на лице, подумал сотрудник спецслужб, который, всего за минуту до этого, почему-то называл себя Эдуардом.
Нет, у него не было раздвоения личности или что-то подобное, это не было и какой-то странной шуткой. На самом деле, этого человека звали Денис Яносик, а вымышленные имена он использовал, например, в общении с журналистами.
Журналист Петер Сантир, которому было тридцать четыре года, то есть на несколько лет меньше, чем его собеседнику, знал наверняка только, что Эдуард действительно работал в Центре по Борьбе с Терроризмом (ЦБТ) и обладал полезной информацией, хотя в его деле откровенность, мягко говоря, не приветствовалась.
Информацией Денис делился совсем не из альтруистических побуждений - Петер "в благодарность" сообщал ему (Петер, собственно как и Денис, никогда не раскрывал до конца все, что ему было известно) подробности о некоторых расследованиях, проводимых его коллегами. Почему Яносик проявлял особый интерес к журналистским расследованиям, посвященным наркоторговле, несмотря на то, что это не имело никакого отношения к его прямым обязанностям, было отдельным вопросом.
Яносик, между тем, уже успел дойти до противоположного конца исторической городской части. По устоявшейся привычке он нарезал пару лишних кругов, проверяя не следят ли за ним, скажем, сотрудники отдела собственной безопасности ЦБТ. Убедившись, что никто за ним не ходит, Денис успокоился и пошел к своей машине.
Выпив вторую кружку кофе, Петер расплатился с официанткой и, закинув рюкзак за плечо, отправился в редакцию газеты "Нюз Ляйнер". Неразборчивые записи в его блокноте должны были лечь в основу его следующей статьи, которую нужно было дописать до конца недели.
Вспомнив что-то, Сантир вдруг остановился, достал из кармана мобильник и позвонил в редакцию.
- Алло, Анна, привет. Скажи, из наших кто-нибудь работает по ночной погоне и имаму?
- Секундочку, сейчас проверю… а… Теодор утром ходил в полицию брать интервью. Передать ему трубку?
- Да, пожалуйста.
- Алло, Петер, привет. Что такое?
- Привет, Теодор, ты о вчерашней погоне и мечети чего-нибудь выяснить успел?
- К сожалению, немного… я только смог узнать имена троих задержанных и то, что мечеть сейчас проверяют на предмет распространения радикального ислама. Пока это все…
- Ладно. Я где-то минут через двадцать буду в офисе, поговорим поподробнее…
- Хорошо… чем-то еще помочь?
- Пока нет, Теодор, спасибо. До скорого.
Журналист продолжал стоять на тротуаре, о чем-то думая, потом снова поднес телефон к уху и сделал новый звонок. Кстати, не только газета "Нюз Ляйнер" пыталась добраться до Мансура и его подельников, охраняемых несколькими десятками жандармов. К полицейскому управлению, в которое доставили задержанных, с раннего утра начали съезжаться корреспонденты разных газет и каналов, стремясь первыми снять имама опечатанной мечети и взять интервью у кого-нибудь из начальников, которые не очень спешили отвечать на вопросы журналистов. Пресс-службы силовых структур так же помалкивали, отделываясь лишь общими фразами.
После того, как Мансура осмотрел врач, к нему приставили охрану и поместили в отдельную камеру, затем, спустя некоторое время, к нему зашли двое мужчин в гражданской одежде, без каких-либо знаков отличия. Имам быстро понял, что перед ним стоят не полицейские, а, скорее всего, сотрудники спецслужб.
Это было действительно так - незнакомцы были отнюдь не простыми оперативниками, а высокопоставленными офицерами ЦБТ. Араба (по национальности Мансур был саудовским арабом) первыми должны были допросить следователи из
Генеральной прокуратуры, так как именно Генпрокурор распорядился обыскать мечеть, однако приехавшие еще ночью контрразведчики чуть ли не силой прорвались к Мансуру и потребовали, чтобы они первыми допросили его.
После короткого спора - разведчики даже переходили на угрозы, пытаясь навязать свою волю, - со следователями из прокуратуры и полицейскими, их все-таки впустили к арабу. Удивительным было и то, что агенты ЦБТ настойчиво потребовали оставить их наедине с Мансуром. Лихорадочную спешку двух разведчиков понять было трудно - можно было подумать, что они боятся, что задержанный наговорит чего-нибудь лишнего. Впрочем, их действительно очень сильно интересовало, какую конкретно информацию могли получить следователи от имама.
20
Тот же день, немного позже
- Теодор, в связи с последними событиями, в особенности то, что произошло в Визне, я взял решение снять Швалька с должности. ЦБТ сделали недопустимые просчеты, поэтому там требуется сделать некоторые перестановки, - Президент обращался к сидевшему напротив него Теодору Оневольту, Премьеру Имагинеры.
- Я понимаю. Думаю, это оправданный шаг, - ответил Премьер, ковыряя ногтем угол стола.
- Швальк показал, что нам нужно более внимательно выбирать кандидатов на ответственные посты, - хотя Одест говорил во множественном числе, он конечно же имел ввиду то, что Швалька назначили начальником ЦБТ с одобрения Оневольта. - Кроме того, я обратил внимание на одну вещь - межправительственные соглашения с вестлендерами по борьбе с терроризмом. От наших спецслужб я уже не раз слышал, что вестлендеры вмешивались в их работу, переходя за рамки соглашений.
- Подписанные соглашения четко регламентируют полномочия вестлендеров. Текст был специально проработан так, чтобы наши национальные интересы не были затронуты, - спокойным тоном объяснил Оневольт.
- Я проведу отдельный разговор со всеми начальниками разведки. Иностранные службы должны с нами считаться. Они ведь не позволили бы нам, образно говоря, рыться в их белье.
- Это не странно, для вестлендеров исламский терроризм больная тема.
- Да, но это не повод вмешиваться так бесцеремонно в наши собственные дела, - твердо ответил Президент, - у нас тоже все далеко не гладко.
- Угроза всегда существует, но мы контролируем обстановку. У исламских фанатиков нет потенциала, совершить у нас теракт. Спецслужбы сейчас максимально бдительны.
- Зарекаться не надо, Теодор. Мы ведь всех террористов поименно не знаем. Кстати, ты слышал, что на днях говорил Госсекретарь Вест Лендс? Что Имагинера, мол, "могла бы включиться более активно в борьбу с международным терроризмом и увеличить свою долю участия в миротворческой миссии в Афганистане".
- Верно, что афганская кампания, похоже, затянется надолго, но там замешены огромные экономические интересы. Вестлендеры давно хотели построить там нефтепровод, поэтому скоро оттуда не уйдут. Думаю, что стоит учитывать это и подумать, как имагинерские компании могли бы вписаться в эти планы после войны.
- У нас достаточно туго с бюджетом, чтобы тратить дополнительные ресурсы на это, - возразил Президент, - да и я не думаю, что вестлендеры потом подпустят кого-либо к выгодным проектам…
- Так или иначе, - Оневольт продолжал ковырять угол стола, - у них на европейской арене серьезных конкурентов нет, и в обозримом будущем, судя по обстановке, не будет. Так что нам нужно это учитывать.
- Знаю, но я не хочу обострять отношения с русскими. Ведь на начало следующего года запланирован пересмотр договоров по нефти и газу. Нам не нужны лишние трения.
- Это так, - кивнул Премьер, - но мы не должны идти у них на поводу. Вестлендеры ведь не прочь разместить у нас свои противоракетные радары? Это можно было бы как-то использовать в переговорах.
- Ну, это отдельная тема, ее еще предстоит обдумать, обсудить.
- Да, конечно, - согласился Оневольт.
- Я подозреваю, Оневольт, что в спецслужбах есть отдельные лица или группа, которая каким-то образом потакает террористам. К примеру ЦБТ - некоторые действия Первого отдела просто непонятны. Там нужно устроить серьезную проверку.
- Кого думаешь уполномочить провести проверку?
- Пусть Генеральный прокурор этим займется, он и без того сейчас разбирается с расследованием террористов.
- Наверное, не стоит давать большую огласку этой проверке, общественность может неправильно истолковать наши действия, - подметил Премьер.
- Я не думаю, что пресса не сумеет пронюхать это, но я предупрежу Бертвольта не говорить лишнего перед журналистами.
- Да, это правильно…
После разговора, закончившегося через пару минут, Оневольт вышел из кабинета Президента и отправился по своим делам, а Одест остался дожидаться все еще занимающего пост директора ЦБТ Владимира Швалька. Директору предстояло выслушать короткую речь Президента о том, что контрразведка допустила серьезные ошибки в своей работе, что кредит доверия к Швальку исчерпался, и что он не сумел в полной мере справиться с поставленными задачами. Проще говоря: от директора ЦБТ требовалось написать рапорт и уйти с поста "по собственному желанию".