Глава 127
Ресторан "Большая четверка" находится в районе Ноб-Хилл, на вершине холма, напротив собора Грейс. Названное в честь четырех бизнесменов-основателей железнодорожной компании "Сентрал пасифик", заведение отделано элегантными панелями из темного дерева, имеет роскошное освещение и живописно убрано экзотическими цветами. К тому же, по мнению дюжины самых модных глянцевых журналов, в нем работают лучшие в городе шеф-повара.
Подали закуски: фуа-гра под яблочной глазурью для Джо и французские груши с прошутто для меня. Но ни великолепный вид из окна, ни шикарная обстановка не отвлекли настолько, чтобы не заметить, что Джо не спускает с меня глаз, причем смотрит с непонятной застенчивостью.
- У меня целая куча совершенно неоригинальных, порядком избитых идей, - сказал он. - Только ты, пожалуйста, не спрашивай о них, ладно?
- Конечно, не буду, - усмехнулась я и, подцепив на вилку кусочек обсыпанного ореховой крошкой козьего сыра, отправила его вслед за тающей во рту грушей.
- После долгих и глубоких размышлений - нет, Блонди, серьезно - я кое-что уяснил для себя и собираюсь этим с тобой поделиться.
Я отложила вилку, и подоспевший официант тут же убрал тарелку.
- С удовольствием послушаю.
- Ладно. Как ты уже знаешь, мы все - я и шесть моих братьев и сестер - выросли в Куинсе. Знаешь ты и о том, что наш отец вечно бывал в разъездах.
- Да, он был коммивояжером.
- Точно. Разъезжал по всему Восточному побережью шесть дней в неделю и появлялся дома только к воскресенью. Да и то не всегда. Мы все сильно по нему скучали. Но конечно, мама больше всего. Она в нем души не чаяла, и вот однажды он исчез, - продолжал Джо. - Вечером, перед тем как лечь спать, он всегда звонил домой, пожелать нам спокойной ночи, а в тот раз не позвонил. Мама разволновалась и позвонила в полицию. На следующий день один патрульный нашел его спящим прямо в машине, в гараже на окраине какого-то захолустного городка в Теннесси.
- Машина сломалась?
- Да. А сотовых телефонов в те времена еще не было. Ты не представляешь, о чем мы только не передумали за те часы, что от него не было никаких вестей. Что он сорвался с дороги в озеро. Что его застрелили бандиты, ограбившие заправку. Что все это время он вел двойную жизнь.
Я кивнула:
- Понимаю, Джо.
Он помолчал, повертел ножом и, вздохнув, продолжил:
- Отец видел, как тяжело приходится маме и всем нам, и говорил, что вот-вот бросит эту работу, но время шло, а он не уходил и не уходил, потому что на другой работе он не смог бы обеспечить нас так, как хотел. Только когда я был уже на втором курсе, он наконец принял окончательное решение и вернулся домой насовсем.
Джо разлил вино по бокалам, мы пригубили. Официант принес первые блюда, но у меня вдруг пропал аппетит. Голос у Джо дрогнул, и я вдруг поняла - с ним что-то происходит.
- Что-то случилось?
- Отец остался дома. Мы уходили, один за другим. Родители обходились меньшим, но были счастливы. Они и сейчас счастливы. И я еще тогда пообещал себе, что никогда не поступлю со своей семьей так, как поступал с нами отец. В прошлый раз, когда я сказал, что мне надо успеть на самолет, я вдруг увидел что-то в твоих глазах. И все, что ты говорила прежде, дошло наконец до меня. Я понял, что сам того не сознавая, вел себя так же, как когда-то отец. И вот какая у меня для тебя новость: я вернулся домой, Линдси. Навсегда.
Глава 128
Я держала Джо за руку, пока он рассказывал, что добился перевода в Сан-Франциско. Я слушала его, смотрела в его глаза и видела в них любовь. Но колесики в голове продолжали крутиться.
Мы часто разговаривали о том, как будет замечательно жить в одном городе, быть вместе, и я порвала с ним главным образом потому, что в какой-то момент поняла: нам больше нравится говорить и мечтать, чем строить планы и претворять их в жизнь.
Теперь, сидя рядом с Джо, я спрашивала себя, была ли вся проблема только в его работе, или мы оба подсознательно предпочитали держаться на безопасном расстоянии друг от друга и от отношений, которые могли стать длительными и прочными.
Джо поднял кофейную ложечку и положил ее в нагрудный карман - вероятно, в полной уверенности, что это его очки для чтения. Потом опустил руку в боковой карман и достал ювелирную коробочку, два на два дюйма, обтянутую черным бархатом.
- Хочу, чтобы это было у тебя, Линдси. - Он отставил в сторону стоявшую между нами вазу с чудесными розами и подал коробочку мне. - Открой. Пожалуйста.
- Не думаю, что смогу.
- Надо всего лишь поднять крышку. Там, сзади, шарнир.
Я рассмеялась шутке, но когда он сказал это, у меня перехватило дыхание. Внутри, на бархатной подкладке, лежало платиновое колечко с тремя большими брильянтами и двумя маленькими по краям.
Несколько секунд я не могла оторвать от него глаз, потом посмотрела через стол на Джо.
- Я люблю тебя, Линдси. Выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой?
К столу подошел официант и, все поняв, без слов удалился. Я опустила крышечку. Она чуть слышно щелкнула, и - хотите верьте, хотите нет - в зале стало чуточку темнее.
Что сказать? Я не знала. Колесики в голове все крутились, и вместе с ними, казалось, кружился сам зал.
Мы оба уже побывали в браке. И оба развелись.
Готова ли я рискнуть еще раз?
- Линдси?
И тут меня прорвало.
- Я тоже люблю тебя, Джо, и я… я… у меня нет слов. - Голос дрогнул. - Мне еще нужно какое-то время. Подумать обо всем. Пойми, я должна быть абсолютно уверена, что поступаю правильно. Ты ведь можешь немного подождать, правда? - Я положила коробочку на стол и подтолкнула к нему. - Давай еще немного приглядимся, ладно? Поживем, как все. Будем заниматься стиркой. Ходить в кино. Будем проводить вместе уик-энды, зная, что никому не нужно спешить на самолет.
Разочарование разлилось по его лицу. Мне было больно смотреть на Джо - он выглядел совершенно потерянным, но потом взял мою руку, повернул вверх ладонью, положил на нее коробочку и сжал мои пальцы.
- Держи ее у себя, Линдси. Я не передумаю. Я останусь с тобой, сколько бы белья мы с тобой ни перестирали. И пусть мне придется мыть машину, выносить мусор и, может быть, даже ругаться с тобой из-за очереди, это меня не отпугнет. - Он усмехнулся.
Невероятно, но в зале снова посветлело.
Он взял меня за руки и улыбнулся.
- Когда будешь готова, дай мне знать, и я приду и надену это колечко на твой пальчик. У нас будет большая итальянская свадьба.
Глава 129
На календаре было шестое июня, когда Джейкоби позвал нас с Ричем к себе в кабинет. Таким злым мы видели его нечасто.
- Плохие новости. Альфред Бринкли сбежал.
У меня просто челюсть отвалилась.
Из Атаскадеро не убегали. Это психиатрическое заведение для невменяемых преступников. Не столько лечебница, сколько тюрьма строгого режима.
- Как это случилось? - спросил Конклин.
- Снова разбил голову о тюремную стену…
- Но ему же давали успокоительное? И без присмотра их там не оставляют…
Джейкоби пожал плечами:
- Не знаю. Обычно в таких случаях врач сам приходит в камеру, но тут доктор Картер потребовал, чтобы заключенного доставили к нему в кабинет. Под охраной. В крыло общего режима.
- О нет, - прошептала я, уже догадываясь, что произошло дальше. - У охранника было оружие.
- Охрана носит оружие, только когда переводит заключенного из одного крыла в другое, - объяснил Джейкоби. - Док сказал, что должен провести тест и наручники нужно снять.
Дальше было так. Бринкли схватил скальпель, обезоружил охранника, завладел пистолетом. Потом переоделся в одежду врача, забрал у охранника ключи, вышел и уехал на машине Картера.
Это произошло два часа назад. Полиция уже предупреждена. У доктора синяя "субару".
- Машину он скорее всего уже бросил, - заметил Конклин.
- Согласен, - кивнул Джейкоби. - Не знаю, поможет это или нет, но Бринкли много читал об Эдмунде Кемпере, серийном убийце…
- …который убил шестерых молодых женщин и жил с собственной матерью, - подхватил Конклин.
- Тот самый. Однажды этот тип приходит домой после свидания, а мать ему говорит: "Ну что, будешь расписывать, чем занимался всю ночь?"
- Мать знала об убийствах? - спросила я.
- Нет, не знала. Но уж такая была зануда, что запилить могла до смерти. Слушай, Линдси, когда позвонили, я как раз собирался отлить, так что позволь закончить, ладно?
Я усмехнулась.
- Валяй, босс.
- Ну так вот, Эдмунд Кемпер дожидается, пока мамаша уснет, отрезает ей голову и кладет ее на каминную полку. А потом рассказывает голове о своих похождениях. Подозреваю, что изложил ей полную версию.
- Помнится, этот псих потом сдался, - сказал Конклин, щелкая костяшками пальцев, что делал всегда, когда сильно волновался.
Признаюсь, мне тоже стало не по себе при мысли, что Бринкли, вооруженный и в возбужденном состоянии, разгуливает по улицам города. Я помнила, как он смотрел на Юки после вынесения вердикта. Помнила его ухмылку и последние слова - "кому-то придется заплатить".
- Да, Кемпер сдался. И знаете, что сказал копам, когда писал признание? Что вообще-то убил тех девушек вместо матери. Понятно? - Джейкоби посмотрел на меня. - Сказал, что наконец-то убил того, кого надо.
- И, по словам надзирателей, Бринкли интересовался им и читал о нем?
- Вот именно. - Джейкоби поднялся, подтянул штаны, обошел длинные ноги Конклина и шагнул к выходу. - Бринкли был прямо-таки одержим Эдмундом Кемпером.
Глава 130
Фред Бринкли шагал по Скотт-стрит, глядя прямо перед собой из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки доктора Картера. Над бухтой в конце улицы мелькали верхушки парусов, в воздухе ощущался солоноватый привкус океана.
Голова еще болела, но лекарства успокоили голоса, так что он мог думать. Фред Бринкли чувствовал себя сильным, всемогущим. Почти таким же, как тогда, когда они с Баки пустили в расход тех придурков на пароме.
Он снова и снова проигрывал сцену в кабинете доктора Картера. Нужно было только выждать, пока охранник снимет наручники, а потом… Потом он как будто взорвался… как будто превратился вдруг в настоящего супермена.
Дотроньтесь пальцем до носа.
Дотроньтесь до пальцев ног.
Хватай скальпель!
Да, он схватил скальпель, прижал лезвие к яремной вене доктора и вежливо попросил охранника передать ему оружие.
Фред рассмеялся - какой же дурачок этот охранник! А как рычал от злости, когда он связал их обоих скотчем! Голых! Связал, засунул каждому в рот по куску марли и запер в гардеробной.
- Ты еще вернешься, урод.
Бринкли потрогал пистолет, лежавший в кармане снятого с доктора пиджака.
Да, я вернусь. Обязательно вернусь.
Но не сейчас.
Маленькие оштукатуренные домики на Скотт-стрит стояли на некотором удалении от дороги, прижимаясь друг к дружке, как дойные коровы у корыта. Дом, который искал Фред, был светло-коричневый, с темными ставнями и одноместным гаражом.
А вот и он - чистенькая зеленая лужайка, лимонное дерево. Все на месте. Все так, как запомнилось. Машина стояла в гараже, а гаражная дверь была открыта.
Превосходно. Вот что значит правильно рассчитать время.
Пройдя двадцать футов по асфальтовой дорожке, Фред Бринкли проскользнул в гараж. Обошел небесно-голубой "БМВ" 95-го года выпуска. Взял с полки, где лежали инструменты, пневматический молоток. Вставил патрон, выстрелил в стену - чвяк - работает.
Он поднялся по короткому лестничному пролету, повернул ручку и ступил на деревянный пол гостиной. Секунду постоял перед святилищем.
Потом снял с высокого комода стопку фотоальбомов, сорвал с мольберта акварель и отправился со всем этим в кухню.
Она сидела за столом, разложив счета. Рядом - небольшой переносной телевизор. Показывали "Пробный заезд" .
Темноволосая женщина повернула голову в тот самый момент, когда Бринкли переступил порог, и глаза у нее полезли на лоб.
- Hola , мамачита, - весело сказал он. - Это я. Пришло время "Шоу Фреда и Елены Бринкли".
Глава 131
- Тебе нельзя здесь находиться, Альфред, - сказала женщина.
Фред положил на стол пневматический молоток и запер за собой дверь кухни. Потом полистал альбомы и, найдя то, что нужно, показал матери снимки: Лили в детской коляске, Лили с мамочкой, Лили в купальничке.
Не спуская глаз с матери, он взял выполненный акварелью портрет Лили, разбил о стол стекло.
- Нет! - вскрикнула Елена Бринкли. - Не надо!
- Да, мама. Надо. Это грязные картинки. Мерзкие картинки.
Он открыл посудомоечную машину, поставил альбомы на нижнюю полку, акварель на верхнюю. Захлопнул дверцу за всем полным собранием фотографий своей святой сестры. И установил таймер на пять минут.
Часики затикали.
- Альфред, - сказала мать, поднимаясь со стула, - это не смешно.
Фред толкнул ее на место.
- Вода пойдет через пять минут. Все, что мне нужно, это твое полное внимание в течение четырех минут, а потом я верну тебе твои драгоценные альбомы.
Он пододвинул себе второй стул и сел напротив матери. Она посмотрела на него так, словно хотела сказать, что ее тошнит от одного его вида. Фред хорошо знал этот презрительный взгляд, за который ненавидел ее всю свою жизнь.
- Я начал говорить тебе это в тот день, в суде, но так и не закончил.
- Ты имеешь в виду тот день, когда солгал? - Она посмотрела на тикающую посудомоечную машину и оглянулась на запертую дверь.
Фред достал из кармана "беретту", которую забрал у охранника. Снял с предохранителя.
- Я хочу поговорить с тобой, мама.
- Он не заряжен.
Фред улыбнулся и выстрелил в пол. Миссис Бринкли побледнела.
- Положи руки на стол, мама. Положи. Ты же хочешь получить назад те фотографии?
Преодолев слабое сопротивление, он положил на стол ее правую руку, приставил к рукаву пневматический молоток и спустил курок.
Чвяк!
С другой стороны.
Чвяк! Чвяк!
- Видишь? А ты что подумала? Что я сделаю тебе больно, мама? Я же не сумасшедший, ты знаешь.
Пришпилив к столу правый рукав, он проделал то же самое с левым. Каждый раз, когда сын нажимал на кнопку, мать вздрагивала и мигала.
Диск на панели посудомоечной машины сдвинулся на одно деление - прошла минута.
Тик-тик-тик.
- Верни мне фотографии, Фред. Это все, что у меня осталось…
Он наклонился к ее уху и зашептал громко, как артист в микрофон:
- Да, мама, я сказал неправду на суде. Потому что хотел сделать тебе больно. Хотел, чтобы ты поняла, как больно было мне.
- У меня нет времени выслушивать тебя, - сказала Елена Бринкли, пытаясь освободить руки. Ткань натянулась, но выдержала.
- У тебя есть время. Сегодня у тебя есть время на меня. Видишь? - Еще два гвоздя впились в стол.
Чвяк! Чвяк!
- А правда в том, что я хотел сделать ей гадость. И виновата в этом ты, мама. Ты превратила Лили в маленькую грязную куколку. Ты поощряла ее носить короткие юбочки и туфельки на шпильках и красить ногти. В двенадцать лет! О чем ты только думала? Что сделаешь из нее куколку-шлюшку и никто не захочет ее трахнуть?
Зазвенел телефон. Елена Бринкли с тоской посмотрела на него. Фред поднялся со стула и вырвал шнур из розетки. Потом взял с полки стойку с ножами и поставил на стол.
- Забудь про телефон. Тебе сегодня никто не нужен. Сегодня я - самый важный для тебя человек.
- Что ты собираешься делать, Альфред?
- А как ты думаешь? - Он взял самый длинный нож. - Думаешь, отрежу тебе язык? За кого ты меня принимаешь, мама? Я же не псих.
Он рассмеялся ей в лицо, увидев ужас в вытаращенных глазах.
- Дело в том, мама, что я видел Лили с тем парнем, Питером Баллантайном. Тем, что работал на пристани.
- Ничего такого она не делала.
Бринкли провел лезвием по точильному камню и удовлетворенно кивнул - звук получился острый. Вжик.
- Тебе нужно уходить. Полиция уже ищет…
- Я еще не закончил. И ты дослушаешь меня до конца. Впервые за всю свою мерзкую, презренную…
В голове у него заговорил он:
"Убей ее. Убей ее".
Фред отложил нож. Вытер пот со лба рукавом рубашки доктора Картера. Вытер ладони о брюки доктора Картера. Снова взял нож.
- Как я уже говорил, мама, Лили дразнила меня. Разгуливала полуголая. А потом отсосала у этого Баллантайна. Забудь про фотографии и слушай меня! В тот день мы с Лили отошли от берега и стали на якорь, чтобы никто нас не видел. И она сняла топ.
Лгун. Трус. Сваливаешь вину на нее.
- И я потянулся к ней. Дотронулся до ее сисек, а она посмотрела на меня так, как смотришь сейчас ты. Как будто я - дерьмо собачье.
- Я не хочу это слышать.
- Придется послушать. - Бринкли осторожно провел наточенным лезвием по дряблой шее. - Она стояла передо мной в одних трусиках и говорила, что я псих, урод. А потом сказала: "Я все расскажу мамочке".
Это были ее последние слова. "Я все расскажу мамочке".
Когда она отвернулась, я толкнул ее в спину и…
Закончить ему не дал звон разбитого стекла, за которым последовал оглушающий взрыв и яркая, слепящая вспышка.
Фреду Бринкли показалось, что мир разлетелся на кусочки.
Глава 132
Приникнув к маленькому окошку в кухне, я с ужасом увидела, как Бринкли подносит нож к шее своей матери.
Мы все были готовы стрелять, но женщина в комнате закрывала от нас психопата-убийцу. Взломать дверь? Потребуется несколько секунд, и Бринкли вполне хватит этого времени, чтобы убить ее.
Страх за несчастную женщину полз по спине, как огонь по фитилю. Хотелось кричать от бессилия, но вместо этого я повернулась к Рэю Куэвасу, командиру группы спецназа. Он снова покачал головой - нет. Ситуация могла стать критической в любой момент независимо от наших действий, так что когда Рэй попросил разрешения использовать светошумовую гранату, я дала ему зеленый свет.
Мы натянули маски и очки. Рэй разбил стекло прикладом и выстрелил. Граната ударилась о стену, отскочила и взорвалась. Яркий, слепящий свет полоснул по глазам, от взрыва заложило уши.
Спецназовцы в одну секунду вышибли дверь, и мы ворвались в задымленную комнату - только бы успеть схватить Бринкли раньше, чем он опомнится и схватит пистолет.
Он лежал на полу, лицом вниз, раскинув ноги. Я прижала Бринкли коленом и завела ему руки за спину. Подонок очнулся, когда я защелкивала наручники, и попытался высвободиться. Ему это почти удалось - и откуда только силы взялись. Он даже сумел дотянуться до валявшегося под столом пистолета.
- Держи руки так, чтобы я их видел! - заорал Конклин, срывая маску.