- Виктор Александрович, мне только на одну фотографию взглянуть!
Гольцев, ошеломленный бурным натиском, а еще больше новостью, не устоял, и наплевав на запрет Сердюка, достал из сейфа пухлое дело и спросил:
- Какие именно?
- Те, что наружка сделала в апреле в парке ЦДХ.
Гольцев достал из дела пакет и тряхнул. На стол, подобно опавшим осенним листьям, посыпались проштампованные лиловыми печатями фотографии и схемы. Кочубей выхватил три из них. Гольцев и Остащенко нависли над его плечом. Прошла секунда-другая, и раздался радостный вопль Юрия, взорвавший тишину:
- Коля, ты гений!
Все еще не веря в неслыханную удачу, Гольцев долго вертел перед собой фотографии. На первых двух, где наружка в конце апреля засняла Доцента - Литвина в летнем кафе в парке ЦДХ, и на третьей - с американским инспектором Дэвисом Уильямом Скоттом, находившимся 8 февраля на ракетной базе в Йошкар-Оле, было одно и то же лицо.
- Виктор Александрович, это не ошибка! - с жаром убеждал Кочубей.
- Точно! Морда лица одна и та же! - вторил ему Остащенко.
- Похоже, что так, - не спешил с окончательными выводами Гольцев, но его просветлевшее лицо говорило само за себя.
Судьба? Удача? Упорство Кочубея с Остащенко, а скорее всего, и то и другое привели к цели. Гастролер, следы которого, казалось, безнадежно затерялись, всплыл самым неожиданным образом. В руках контрразведчиков, наконец, появилась ниточка, с помощью которой предстояло распутать хитроумно сплетенный "шпионский клубок".
Глава двенадцатая
Ковальчук - "русский крот"?
"Майклу!
Интересующие вас материалы по проблеме "М" согласно предложенному вами перечню мною подготовлены, в том числе и в копиях. В ближайшие дни рассчитываю получить последние данные по результатам полетных испытаний контрольной модели. Согласен на ваше предложение о проведении встречи в Москве при условии, что на ней вас будет представлять известный мне Курт. О готовности к ней сообщу дополнительно".
Расшифровка этого сообщения Фантома и подготовленный на отправку ответ лежали перед руководителем резидентуры ЦРУ в Киеве Саливаном. Он склонился над текстом ответной шифровки и еще раз перечитал:
"Ваши активность и настойчивость в нашем совместном стремлении внести ясность в проблему "М" вызывают у нас восхищение. Те титанические усилия, что Вы предпринимаете, нами будут по достоинству оценены. О безопасности предстоящей встречи не беспокойтесь. Мы предпримем все необходимые меры, чтобы исключить малейшую опасность, которая могла бы осложнить Ваше положение. Просим Вас быть предельно осторожным при сборе и хранении материалов. Будьте терпеливы, и удача придет к Вам.
Майкл".
- Пожалуй, больше нечего добавить, - закончив чтение, заключил Саливан и, подумав, заметил: - Сэм, на мой взгляд, с титаническими усилиями - ты хватил через край. Он теперь такую цену заломит, что нам и не снилась.
- Я так не думаю, сэр, - возразил Дункан. - При его нищенской зарплате те сотни тысяч, что мы пообещали, ему покажутся несметным богатством, но подогреть тщеславие перед встречей лишним не будет.
- Не знаю, не знаю. Аппетит, как говорится, приходит во время еды.
- Сэр, но не свои же платим. В Ираке миллиарды летят на ветер, и ничего.
- Ладно, не будем делить шкуру еще не убитого русского медведя, - хмыкнул Саливан.
- Ну почему, Абрахам? После того как Перси вручил ему деньги, он теперь с потрохами наш, - не согласился Дункан. - Перед тем богатством, что светит ему впереди, не устоит и святой.
- Сэм, уж не на себя ли намекаешь? - с улыбкой спросил Саливан.
Что-то подобие улыбки появилось и на постном лице Дункана. За двадцать с лишним лет службы в разведке он успел насмотреться всякого и потому давно не питал иллюзий. По его твердому убеждению в нынешнем грешном мире, где все покупалось и продавалось, рассуждения рафинированных интеллектуалов о бесценности человеческой жизни являлись пустым звуком. Совесть, честь и мораль на весах разведки не стоили и ломаного цента, когда речь заходила о цене предательства.
Фантом в этом ряду клонированных предателей не являлся исключением. Его игры в кошки-мышки, стоившие стольких нервов Саливану и Перси, по твердому убеждению Дункана преследовали вполне определенную цель - набить себе цену. Последнее сообщение являлось тому подтверждением. Неуемная жажда денег оказалась сильнее страха и подвигла Фантома на встречу даже в Москве, под носом русской контрразведки.
"Не повезло бедняге Марку. С таким трудом вырвался в отпуск, а теперь придется возвращаться", - в душе посочувствовал ему Дункан и поинтересовался у Саливана:
- Сэр, когда прикажете отзывать Перси?
- Немедленно! - был категоричен тот.
- Может, в конце недели? Бедняга еще не пришел в себя после сумасшедших украинских выборов.
- Что поделаешь, Сэм? Разведка - это искусство, а оно, как тебе известно, требует жертв.
- Но вряд ли такая жертва добавит Марку энтузиазма?
- А вот здесь я с тобой не согласен! Перси до мозга костей профессионал. Под закат карьеры каждый из нас мечтает оставить о себе след, и он не исключение. Вербовка на финише такого перспективного источника, как Фантом, - это бесценный приз.
- Все так, сэр. Но, насколько мне известно, у его жены и сына есть серьезные проблемы, - напомнил Дункан.
- Были. Слава господу, все позади, - остался непреклонен Саливан и, хитровато прищурившись, спросил: - Сэм, как думаешь, что самое важное в жизни мужчины?
Дункан озадачено захлопал глазами. Его тщедушное тело, иссушенное службой, и постная физиономия аскета говорили сами за себя. Помявшись, он ответил:
- Служба!
- Я так и знал! А что еще? - допытывался Саливан.
- Ну, семья.
- И это все?
- Э-э… деньги!
- Ясно, Сэм! Вино и женщины в твой список не входят, - усмехнулся Саливан и с многозначительным видом изрек: - Для настоящего мужчины дороже женщин и вина могут быть только три вещи: лошади, власть и война! Перси любит повоевать - это у него в крови. Поэтому, не сомневайся, как только свистнем, он прилетит сюда на крыльях.
- Я понял, сэр, вызывать! - перешел на официальный тон Дункан.
- Да! Сейчас он должен находиться во Флориде?
- Совершенно верно!
- Найдешь, свяжи со мной! Я буду говорить с ним сам.
- О’кей, сэр! - заверил Дункан.
В тот же день требовательный и настойчивый звонок из далекого Киева нашел Перси на берегу морского залива. Вместе с однокашником по Колумбийскому университету Биллом Сакстоном они запекали на углях рыбу, когда в телефоне раздался надтреснутый, будто колесо от старой телеги, голос Дункана. После дежурного обмена приветствиями его сменил Саливан.
Тот был, как никогда, вежлив и предупредителен: поинтересовался здоровьем Джона и Маргарет, погодой во Флориде. Перси уже по тону догадался: с отпуском можно проститься. Горечь и досада охватили его, но хитрый лис Саливан знал, как подойти к нему. Столько дифирамбов в свой адрес за все время службы Перси еще не слышал. А когда речь зашла о Фантоме и его решающей роли в завершении операции, в нем заговорило тщеславие. К концу разговора с Саливаном Перси уже мысленно находился в Киеве и жил предстоящей встречей с Фантомом.
Объясняться с Маргарет ему не пришлось. Она на удивление спокойно отнеслась к столь резкому повороту событий и согласилась отправиться в Киев. Для нее гораздо важнее испорченного отпуска было то, что после долгой разлуки они снова будут вместе, и не важно где - в Москве, Тбилиси или Киеве.
Эту новость Сакстоны встретили с грустью, поохав, свернули лагерь и возвратились домой. Во время обеда Джудит не сдержалась и всплакнула. Билл же, как мог, старался поддерживать бодрое настроение и потом, по дороге в аэропорт, чтобы отвлечь друзей от грустных мыслей, рассказывал комические истории из университетской жизни. Тепло попрощавшись с ним, Перси первым же рейсом вылетели в Нью-Йорк, там не задержались, и спустя полтора часа гигантский "Боинг-747" взмыл над Гудзоновым заливом и взял курс на Европу.
Прошло несколько минут, и каменные джунгли Нью-Йорка растаяли в вечерней дымке. О них напоминало лишь огромное разноцветное марево, растекшееся по горизонту, но вскоре исчезло и оно. Под крылом раскинулась бескрайняя светлоголубая даль Атлантики. Уставшая от бешеной гонки по аэропортам, Маргарет вскоре уснула, а он, прильнув к иллюминатору, рассеянным взглядом наблюдал за тем, что происходило внизу. В голове роились планы будущей вербовки Фантома, которая обещала стать достойным финалом, завершающим его службу в разведке.
Перси перебирал в памяти разговор с Саливаном и каждое произнесенное им слово. Личное обращение резидента тешило самолюбие. Тот, наконец, признал его заслуги в работе с Фантомом и именно ему, а не всезнайке Берду, предоставил право сыграть ключевую роль в вербовке ценного агента. Смех Маргарет отвлек его от этих мыслей, и он обернулся к ней. Она спала безмятежным сном. Слабый румянец на ее щеках и разгладившиеся у глаз морщинки говорили о том, что неделя, проведенная у Сакстонов, пошла ей на пользу. О недавних напастях, навалившихся на нее, напоминала лишь седина, проступившая на висках. Он с нежностью смотрел на жену.
"Родная! Сколько же тебе досталось? Эта нелепая авария с Джоном. Теперь, слава господу, все позади! Мы снова вместе!" - подумал Перси и не заметил, как уснул.
Разбудил его рев двигателей, самолет заходил на посадку в аэропорту Берлина. Ранний рассвет робким лучом нежно коснулся горизонта, тихим шелестом молодой листвы отозвался в кронах столетних лип и кленов, а затем ослепительной вспышкой отразился в огромных витражах берлинского аэровокзала. Тускло поблескивая ядовито-зеленым оперением, огромная туша боинга плюхнулась на бетонку и, надменно распихав по сторонам прочую крылатую мелюзгу, вкатилась на стоянку. Двери пассажирских люков беззвучно распахнулись, и серебристые ленты эскалаторов, подхватив полусонных пассажиров, выплеснули их в аэровокзал.
Перевести дыхание супругам Перси не удалось, диктор объявил о посадке на рейс до Киева. Дотягивавший второй десяток и видавший виды "Боинг-737" украинской авиакомпании не отличался особым комфортом. При взлете он грозил вот-вот развалиться, а во время полета угрожающе поскрипывал стареньким корпусом. После двух с половиной часов полета самолет приземлились в столичном аэропорту Борисполь.
Киев встретил Перси теплом. Яркая зелень, еще не утратившая весенней свежести, сладковатый запах цветущих лип, хрустальной чистоты воздух пьянил и кружил голову. Маргарет с восхищением смотрела на Днепр, величаво кативший свои воды меж крутых берегов, на золотые пляжи Подола, на пылающие нестерпимым жаром купола соборов и церквей. Первая славянская столица поразила ее, и она с жадным любопытством вглядывалась в нее.
Жена и не просто жена, а жена разведчика - Маргарет стремилась поскорее окунуться в новую для себя жизнь, чтобы со временем стать ему надежным помощником. Перси исподволь наблюдал за Маргарет и в душе остался доволен. Не только Киев, а и место, где располагались посольский дом и сама квартира, ей понравились. Стараниями Саливана на четвертом этаже им предоставили трехкомнатную квартиру. Усталые, но довольные, они принялись распаковывать чемоданы. Левицки, встретивший их в аэропорту, неловко топтался в прихожей, не зная, чем помочь, и Перси предложил:
- Пройди в гостиную, я через пять минут буду готов.
- Спасибо! Если моя помощь не нужна, то я в посольство, - отказался он.
- Поедем вместе! - остановил его Перси.
- Тебе-то куда спешить, Марк? Отдыхай!
- А разве Саливан не ждет?!
Левицки пожал плечами.
- Что, так ничего и не сказал?!
- Ничего!
- Странно? Гнал в три шеи, а тут?..
- Не спеши, Марк, ярмо всегда успеешь надеть. Устраивайтесь, а я поехал. Отдыхай и набирайся сил, - пожелал Левицки и направился к выходу.
Оставшись одни, Перси распаковали чемоданы, а потом прошлись по комнатам. Отдельные мелочи: подтекающий на кухне кран и погромыхивающий, будто барабан, сливной бачок в туалете не портили общего положительного впечатления. Закончился обход на кухне у холодильника забитого продуктами под самую завязку.
Саливан в своей заботе оказался внимателен даже в мелочах, и впервые в душе Перси к нему шевельнулись добрые чувства. При всем своем занудстве и педантизме по большому счету резидент был профессионалом. Его можно было не любить и даже ненавидеть, но ему нельзя было отказать в трудолюбии и преданности делу. Он болел той же самой болезнью, что и сам Перси: они не могли представить свою жизнь без разведки. Профессиональный зуд, заговоривший в нем еще во Флориде, не давал покоя, и он, приняв душ, выехал в посольство.
За время отпуска в нем мало что изменилось. На входе в крыло резидентуры Перси приветствовал все тот же сержант Конрой.
- Хеллоу, Марк! Как Джон? Когда он обставит Шумахера?
- Скоро, Дик! Смотри на третьем вираже! - отшутился Перси и вошел в тамбур.
Над головой, подмигнув лазерными зрачками, сработала система электронного контроля и невидимыми лучами обшарила его с головы до ног. Пальцы привычно набрали комбинацию цифр на панели управления, и дверь легко поддалась нажиму. Первый, с кем он столкнулся, был Берд.
- Кого я вижу? Какими судьбами, Марк? Ты же в отпуске?! - удивился он.
- Уже был.
- А что произошло?
- Сумасшедшая жара во Флориде, и крокодил не ловится…
- А-а, - протянул Берд и, понизив голос, отметил: - Здесь тоже не Аляска, тоже крепко припекает.
- С чего это вдруг? - насторожился Перси.
- Работает спецкомиссия из Лэнгли.
- Да?! И под кого копает?
- Сам знаешь, эти надутые бездельники много не говорят, - уклонился от ответа Берд и заторопился: - Извини, Марк, дела.
Сообщение Берда омрачило настроение. От радужных мыслей, с каким Перси вошел в посольство, не осталось и следа. Войдя в кабинет, он с тяжелым сердцем поднял трубку телефона.
После долгого гудка Саливан, наконец, ответил:
- Слушаю?
- Хеллоу, сэр! Это Перси, - представился он.
- О, Марк, как отпуск? - вяло спросил тот.
- Грех жаловаться, пролетел как один день!
- Надеюсь, не проклинаешь меня?
- Себе дороже выйдет, - пошутил Перси.
Шутка не получила поддержки. Саливан, скорее, из вежливости поинтересовался:
- Как Маргарет? Как самочувствие?
- Не жалуется. Полет перенесла нормально. Городом и квартирой довольна. Сэр, мы тронуты вашим вниманием и…
- Перестань, Марк - это мой долг! - перебил Саливан и спросил: - Чего не сидится? Я ждал тебя на службе только завтра.
- Сэр, разве усидишь, когда такие дела разворачиваются?
- О’кей, я сейчас освобожусь, заходи без звонка, - предложил Саливан и положил трубку.
Перси сменил пиджак, причесал отросшие за время отпуска волосы и направился в кабинет резидента. Тот был деловит, но деловитость не могла скрыть усталости. Кивнув на стул, Саливан отметил:
- Прекрасно выглядишь, Марк. Отпуск пошел на пользу.
- Как говориться, отдыхать не работать, - бодро ответил он.
- Еще раз сожалею, что тебе с Маргарет пришлось проскакать галопом по Европам.
- Ничего страшного, сэр, обошлось без приключений.
- Они-то как раз все впереди. Обстоятельства складываются так, что тебе придется отправиться в Москву.
- Сэр, я готов! Служба есть служба.
- Благодарю, Марк, другого ответа я и не ожидал! Операция с Фантомом вышла на финишную прямую. В последнем сообщении он подтвердил готовность к встрече и настаивает на твоем личном участии. А тут, как говориться, коней на переправе не меняют.
- Коней? Спасибо за такую оценку, - и двусмысленная улыбка появилась на лице Перси.
- А что? - насторожился Саливан.
- Хорошо, что хоть коней… Это ослов не только можно, а нужно менять на переправе.
Саливан озадачено смотрел на Перси и не мог понять: шутит тот или говорит всерьез? Его невозмутимое лицо ничего не выражало и, наигранно хохотнув, заметил:
- Интересное предложение, обязательно возьму на вооружение. Больше ничего умного в голову не пришло?
- Она у меня другим была занята.
- В таком случае не будем терять время! - перешел на деловой тон Саливан и рекомендовал: - После нашего разговора зайди к Дункану и получи у него материалы на Фантома. Нового там мало, но обрати внимание на детали - они, возможно, подскажут свежие идеи. После этого готовься к поездке в Москву.
- Как скоро?
- Полагаю, в ближайшие недели, а может, и дни. Все зависит от того, как быстро Фантом добудет последние материалы по "Тополю-М".
- Ясно. Кто будет прикрывать явку?
- Я тебя понимаю, Марк, ты уже сработался с Джоан… - здесь Перси показалось, что в глазах Саливана блеснул злорадный огонек - видимо, амурная история на конспиративной квартире в Германии все-таки выплыла наружу, но он благоразумно промолчал. - Обеспечение явки берет на себя резидентура в Москве, мы только подыгрываем.
- Понятно. Еще вопрос: по какому каналу и под каким прикрытием я еду в Москву?
- По старому, через Германию. Зачем лишний раз испытывать судьбу.
- Да, от добра добра не ищут, - согласился Перси и поинтересовался: - Чем планируется закрепить вербовку Фантома?
- Как обычно. Московские коллеги запишут встречу, а ты возьмешь с Фантома расписку взамен денег. Нового ничего нет. Так что, Марк, я не вижу здесь проблемы.
Перси не спешил с ответом, доверяя опыту психологов резидентуры, разложивших в своей электронной сетке Фантома. Но в таких непредсказуемых операциях, как вербовка, он больше полагался на свой практический опыт и интуицию, а они не всегда совпадали с психологическими моделями агента, которые рисовались "яйцеголовыми" в комфортабельных кабинетах. Предыдущий опыт общения с Фантомом свидетельствовал о том, что своим поведением тот не укладывался в обычные схемы и в любой момент мог взбрыкнуть.
Затянувшаяся пауза насторожила Саливана, и он поторопил с ответом:
- Марк, тебе что-то не нравится в нашей схеме?
- Если честно, то да.
- Что конкретно?
- Расписка Фантома за деньги. На первом этапе не стоит пережимать - пусть втянется в работу.
- Возможно, ты прав, - не стал настаивать Саливан и предложил: - Поговори с Сэмом, он дурных советов не дает.
- О’кей, сэр!
- У меня все! Желаю успеха! - закончил беседу резидент.
Перси возвратился к себе в кабинет и позвонил Дункану. Тот оказался на месте и, похоже, готов был с радостью спихнуть с себя дело на Фантома. За время отпуска оно пополнилось двумя сообщениями будущего агента: в них он ставил в известность Майкла о получении дополнительных сведений, связанных с проблемой "Тополь-М" и аналитической справкой самого Дункана. Основную же часть новых материалов составляла обширная переписка Саливана с Лэнгли и резидентурой ЦРУ в Москве.
Покачав на руке увесистый том, Перси не удержался и едко заметил: