- Прямо сейчас. - Я сделал новую попытку подняться. Но у меня не было сил даже пошевелиться. С каждой минутой сил не только не прибавлялось, но, наоборот, остатки сил покидали меня. Мне ужасно хотелось спать. Но я понимал, что если засну, то врач, который приедет сюда, может сделать мне такой укол, после которого я уже не встану.
И в этот момент позвонили в дверь.
- Не открывай, - шепотом попросил я Алену, - нельзя открывать.
Она молча кивнула. Тогда я шепотом спросил:
- Где мой пистолет?
Она поднялась и вышла в другую комнату. Как быстро она сумела здесь сориентироваться! Ах, да, она вчера помогала меня раздевать и, очевидно, убрала мой пистолет. Через несколько секунд Алена вынесла мне оружие. Я взял его, голова все еще кружилась. С оружием в руках я чувствовал себя гораздо увереннее. По крайней мере хотя бы одного из этих подонков я сумею пристрелить.
В дверь опять позвонили. На этот раз более настойчиво. Хорошо, что у меня большой холл.
- Перенеси стул к дверям, - попросил я, собрав все свои силы, - помоги мне туда пересесть. А потом открой дверь и отойди.
- У тебя же ничего не выйдет, - простонала Алена.
- Поставь стул, - сказал я очень тихо. И тут раздался третий звонок, еще более настойчивый. Алена поняла, что со мной лучше не спорить. Взяла стул, перенесла его в холл. Потом помогла мне подняться и пройти к стулу. Я проверил оружие, поднял обеими руками пистолет и кивнул Алене:
- Открой дверь и сразу отходи. Только сразу, иначе мы погибнем.
Она уже не спорила. Смотрела на меня с ужасом и не спорила, понимая, что я уже все решил. Если эти подонки думают, что третий труп получат запросто, то ошибаются. Я готов был перестрелять всех. Всех убийц, которые решили этим утром исправить свою вчерашнюю ошибку. Пусть потом меня судят. Но я постараюсь их убедить, как это больно - умирать.
- Открывай, - сказал я свистящим шепотом, чувствуя, что собрал все силы. Пистолет не дрожал в руках.
Алена подошла к двери, резко щелкнула замком. И тут же шагнула назад, с ужасом глядя на меня. Я поднял пистолет. И дверь открылась…
Эпизод двадцатый
Они приехали на дачу в седьмом часу утра. Резо клонило ко сну, и он с удовольствием принял предложение Чупикова устроиться на диване. Отказавшись от завтрака, он лег и проснулся только тогда, когда солнце уже било в лицо. Резо поднял голову, огляделся по сторонам. Из кухни доносились приглушенные мужские голоса. Он бросился к пиджаку. Пистолет на месте. Это его несколько успокоило. Судя по солнцу, был полдень. Резо быстро оделся, проверил еще раз оружие и вышел из комнаты.
Дача была небольшая - всего две комнаты и кухня. Правда, обустроена основательно, в доме имелся даже камин, собственноручно сложенный тестем Чупикова, хозяином этой дачи. Дом был построен из красного кирпича и со стороны выглядел весьма респектабельно, почти как новые дачи владельцев соседних участков, сооружающих свои виллы в несколько этажей.
Резо заглянул на кухню - рядом с Чупиковым сидел подполковник Демидов. Они пили чай, о чем-то вполголоса переговаривались. Судя по их напряженным лицам, разговор был нелегкий.
- Добрый день. - Резо поздоровался и прошел к столу.
- Здорово, - буркнул Демидов, не поднимая головы.
- Садись, - Чупиков показал на свободный стул. - Чай пить будешь?
- Буду. Что случилось?
- Пока ничего. Но дела у нас не очень хорошие, - признался Чупиков. - Да ты садись, садись. Нам еще о многом нужно потолковать.
Резо ошеломленно опустился на стул. Ему казалось, что подполковник сумеет добраться до истины. В нем все еще жила какая-то наивная вера в милицию.
- В общем, я проверил все твои показания, - начал Демидов, - оба офицера ФСБ, которых мы знаем, - и Рожко, и Брылин, действительно работают вместе, в одном подразделении. Насчет уголовника Бурого я тоже узнал. Был дважды осужден, отбыл в общей сложности девять лет в колониях усиленного режима. Но дело в том, что его использовали наши офицеры для оперативной работы в колониях. А это значит, что у него есть собственные связи с сотрудниками МВД и, возможно, с ФСБ.
- Я не понимаю, - удивился Резо, - какая оперативная работа в колониях? О чем вы говорите?
- Он был агентом-оперативником, - объяснил Чупиков. - Его использовали как агента в колониях.
- Он стучал на товарищей, - понял Резо.
- Мы так не говорим, - улыбнулся Демидов, - он помогал нашим офицерам. А для нас все наши агенты - это помощники.
- Так он был вашим помощником, - хмуро уточнил Резо.
- Не только нашим. Судя по всему, потом его досье изъяли и он работал на КГБ. Вернее, мог работать, этого мне точно установить не удалось. Но он, конечно, был связан с Рожко и Брылиным, это точно.
- Теперь вы мне поверили?
- Я в таких случаях верю только фактам. Я проверил и убедился, что у тебя действительно были посторонние. Одна из жительниц соседнего дома увидела, как к твоему дому подъезжали две машины. Поэтому я уже тогда понял, что ты говорил правду. А теперь скажу тебе другую новость. Нет вашего письма в УВИРе. Нигде нет. Не зарегистрировано. Понимаешь теперь, почему вас хотели убрать?
- Как нет письма? - подскочил Резо. - Я лично его подписывал. И указал все номера паспортов.
- Его нет, - твердо сказал Демидов. - И значит, мы на верном пути. Именно из-за этого письма вас пытались убрать и именно из-за моего любопытства затем решили убрать и меня. Ты понимаешь, Резо, что получается. Если кто-то решил убрать подполковника милиции только за то, что он узнавал насчет письма туристической фирмы в УВИР, то получается, что это письмо и номера этих паспортов дороже не только жизней граждан, но и жизней офицеров милиции. А это уже не фунт изюма. Там идут на все, чтобы заставить нас замолчать, чтобы никто не узнал тайны этих паспортов. Ты не помнишь все же их номеров?
- Нет, - твердо сказал Резо. - И в жизни не вспомню. Столько дней прошло. Я даже серию вспомнить не смогу.
- А фамилии?
- Одного помню, я же говорил. Остальных нет.
- Фамилии могли изменить, - вставил Чупиков. - Люди эти наверняка поменяют документы и фамилии.
- Уж это факт, - согласился подполковник. - И когда вы должны были посылать людей в Швейцарию?
- Кажется, в понедельник. Рейс на Цюрих. Туда самолет летает только три раза в неделю.
- По вторникам нет самолетов, - многозначительно сказал Чупиков, глядя на Демидова. Тот кивнул.
- Можно проверить всех, кто вылетает в Цюрих, - продолжал подполковник, но у них теперь наверняка будут разные паспорта. Разные паспорта на чужие фамилии. Как мы вычислим этих четверых?
- С одной фирмы, - неожиданно сказал Резо, - они должны вылететь как туристы, представленные одной туристической компанией.
- Черт возьми! - стукнул кулаком по столу Демидов. - Ты прав. Можно проверить по спискам. Какая фирма брала билеты и для кого. И какие туристические группы вылетают в Швейцарию в этот понедельник.
- А если в группе двадцать человек, - спросил Чупиков, - как быть?
- Обычно туда ездят семьи с детьми, - вставил Резо. - Молодых одиноких мужчин почти не бывает. Можно проверить всех одиноких молодых мужчин, и обязательно попадут из той четверки. Если они, конечно, полетят именно в понедельник.
- Полетят, - кивнул Демидов. - Раз они так прикрывают эту четверку, значит, точно полетят. Хотел бы я знать, что у них за задание такое, если их хозяева готовы убрать стольких людей, чтобы обеспечить секретность поездки.
- Нужно найти Бурого, - напомнил Чупиков.
- Где его сейчас найдешь? - нахмурился подполковник. - По прежним адресам не живет. Связи оборваны. Последние данные о нем датированы девяносто вторым годом. После этого - ничего. Как будто вообще такого человека не существует. Где его теперь найдем? Еще хорошо, если наш горячий южный гость не кокнул его, когда бил наручниками по голове.
- Я его не убил, - убежденно сказал Резо, - он был жив.
- Нужно что-то делать. До понедельника осталось не так много дней. Если не успеем, они улетят, - заметил Чупиков.
- Я уже дал задание искать Бурого. Мне трудно было уйти с работы. У нас вовсю проводят расследование ночного инцидента, проверяют, не были ли мы пьяными. Зиновьев в себя пришел, его тоже проверили. Хорошо, что парень спортсмен, он вообще спиртного не переносит. А если бы выпили во время ужина, нас бы еще обвинили и в этой автомобильной аварии.
- Совсем плохо, - вздохнул Резо, - получается, что мы их остановить никак не можем.
- Можем! - зло сказал Демидов. - Еще как можем. Все равно дознаюсь, кто сбил нашу машину. И кто твоего напарника убил. Почему они так готовят эту четверку? Не я буду - докопаюсь.
- Нужно зацепиться за известное звено для начала, - предложил Чупиков. - Ты ведь говорил, что на квартире у Резо сохраняется засада?
- Ну да. Четверо сотрудников ФСБ вместе с Брылиным. А при чем тут засада? - не понял подполковник.
- Они сидят там уже два дня, - объяснил Чупиков, - и наверняка засаду не снимут до следующего понедельника. Найди двух-трех толковых ребят и устрой собственную засаду.
- На офицеров ФСБ? - вздохнул Демидов. - Ты знаешь, что бывает за такие вещи? В лучшем случае меня выгонят из органов. Возьмешь к себе курьером?
- Я тебе серьезно говорю, - не унимался Чупиков. - Нужно взять двух-трех лучших твоих офицеров и установить наблюдение за людьми, сидящими в засаде. Они ведь выходят из дома, наверняка закупают продукты, меняются посменно. Нужно выяснить также, кто именно направил засаду на квартиру Резо. Кто стоит за этими людьми. Если Брылин лично сидит в засаде, значит, людей у них не так много. Если Бурый приехал за Резо вместе с Рожко, а потом Рожко сам проверял все квартиры, следовательно, не так много посвященных в эту тайну. Человек десять-двадцать, не больше, раз они хотят сохранить секретность.
- Я всегда думал, что тебе следовало остаться в уголовном розыске, - отозвался Демидов. - Знаешь, мне кажется, ты прав. И хотя это самая большая авантюра в моей жизни, которую я могу себе позволить, но я думаю, что в нашем управлении я смогу найти несколько порядочных офицеров, умеющих хранить тайны.
- А я готов им помочь, - предложил Чупиков, - вспомню старые навыки и помогу твоим ребятам. Резо пусть пока поживет на даче. Тесть у меня сейчас болеет, и я предупрежу хозяев, чтобы несколько дней здесь не появлялись.
- Это не так просто, - задумчиво сказал Демидов. - Дело не в том, что у меня нет хороших офицеров. Дело в том, что я могу подставить своих ребят. Если выяснится, что офицеры уголовного розыска следили за офицерами ФСБ, все ребятки тут же вылетят с работы. А у них семьи, дети.
- А если нанять частное агентство на два-три дня? - предложил Резо. - И не говорить им, кто именно сидит в моем доме.
- Интересная мысль, - кивнул Чупиков. - Только откуда такие деньги? Частное агентство возьмет за три дня работы тысяч пять-шесть, не меньше.
- Вот здесь десять тысяч, - Резо достал из кармана пачку денег. - Найдите людей и отдайте им деньги. Если это поможет, то отдайте все деньги.
- Вот тебе и решение проблемы, - сказал Чупиков, - в конце концов необязательно, чтобы ты сам вмешивался в это дело. Я адвокат подозреваемого Резо Гочиашвили. И он заплатил мне деньги, чтобы я выяснил, кто там находится в его квартире. По-моему, все логично.
- Так нельзя, - возразил Демидов, - тогда выходит, что я ваш сообщник. Это незаконно.
- А убивать людей законно? - вскочил с места Резо. - Где есть такие законы, что из-за номеров паспортов можно столько людей убивать? Где эти законы?
- Ты не горячись, - посоветовал Чупиков, потянув его за руку, - и не нужно кричать. А то еще кто-то из соседей услышит. Сядь и успокойся.
- Не могу больше, - простонал Резо. - Из-за меня Никита погиб, женщина погибла. А я здесь прячусь, как крыса. Не могу я так жить. Возьму пистолет, вернусь к себе домой и всех перестреляю.
- В лучшем случае тебе разрешат только вытащить оружие, - строго сказал Чупиков, - чтобы у них был факт - твое нападение. А потом они тебя расстреляют. Один против четверых - ты ничего не сделаешь. Кончай бузить, сядь и послушай.
Резо, тяжело вздохнув, не стал больше спорить, опустился на стул. Демидов сочувственно взглянул на него. Потом перевел взгляд на Чупикова.
- Ты думаешь, у нас что-нибудь получится?
- Давай попытаемся. Если они с кем-то свяжутся, мы сможем узнать, на кого конкретно они работают. Частное агентство - это совсем неплохая идея. Тем более если есть деньги. Я не хочу верить, что вся наша контрразведка повязана с этими убийцами. Не хочу и не могу.
- А если повязана? - вдруг тихо спросил Демидов. - Ты ведь сам знаешь, как это бывает. Если бы все сводилось к Бурому, мы бы с тобой не сидели на даче. Кто-то предупредил всех авторитетных грузин в городе. Кто-то изъял письмо из УВИРа. Кто-то принял решение о нашей ликвидации. Ты думаешь, это могли сделать на уровне Бурого? Или на уровне Брылина?
- Хватит об этом думать, - посоветовал Чупиков. - Иначе нам с тобой просто нечего делать. Отвезем сейчас Резо в ФСБ, сдадим под расписку - и по домам. Только учти: они на этом все равно не остановятся. Раз решили тебя убрать, значит, уберут. Ты для них теперь нежелательный свидетель. Один раз не получилось, получится во второй.
- Пугаешь, Женя? - прохрипел Демидов.
- Зачем? Ты у нас не пугливый, тебя не испугаешь. Просто не хочу, чтобы нас с тобой передавили, как цыплят. Я ведь теперь тоже нежелательный свидетель.
- Ладно, поговорили. - Демидов поднялся. Резо смотрел на него, все еще не зная, что именно решил подполковник. Тот передернул плечами, сказал: - Резо остается на даче. Связь через мобильный телефон Чупикова. Я больше здесь появляться не буду. Ты, Женя, поедешь в город и будешь нашим связным. Я скажу, в какое частное агентство обратиться. Может, у нас действительно что-нибудь получится. Я знаю одно агентство, где работают очень крепкие ребята.
Чупиков подмигнул Резо, и тот понял, что у него наконец появился реальный шанс на спасение. Реальный шанс.
Рассказ тринадцатый
Дверь открылась. Я был готов ко всему. В этот момент - даже к смерти. Но то, что я увидел, ошеломило меня. Я опустил пистолет и в растерянности произнес:
- Вы?..
На пороге стоял Провеленгиос. Та самая гнида, которая так быстро сдала мою квартиру. Я убрал пистолет, вспомнив, что передо мной - двоюродный брат Виталика. Интересно, зачем он пожаловал ко мне?
- Извините, - сказал Провеленгиос, по-прежнему стоя у порога. - Разрешите войти?
- Входите. - Я почему-то развеселился. Ждал убийцу, а пришел мошенник.
Он вошел. Осторожно закрыл за собой дверь. Увидел стоявшую справа от него Алену и вздрогнул, видимо, от неожиданности.
- Идите в комнату, - сказал я, пытаясь подняться; в голове уже не так сильно шумело.
Алена подошла ко мне и помогла подняться. Мы вместе прошли в комнату, где уже находился Провеленгиос.
- Садитесь. - Я указал ему на кресло, а сам плюхнулся на диван. Именно плюхнулся, а не сел.
- Вы меня извините, - заговорил гость, усевшись на стул, а не в кресло, хотя оно стояло гораздо ближе ко мне. - Вы, наверное, уже слышали, что вчера произошло. Такое несчастье… - Честное слово, у него на глазах даже слезы появились.
- Мы не думали, что такое может случиться, - продолжал он. - Ночью нам позвонили… Я сразу поехал в морг. Какой ужас… Мне сказали, что вы вчера потеряли сознание. Я представил, каким ударом оказалась для вас смерть моего двоюродного брата. Какое несчастье… Такой молодой, такой талантливый…
Даже Алена всхлипнула, настолько на нее подействовала речь этого подлеца. Я сидел, стиснув зубы. Любое напоминание о Виталике являлось напоминанием о моей ошибке. Я обязан был помнить, что за мной следили. И должен был предотвратить несчастье. Моя ошибка стоила Виталику жизни.
- Мы вчера так хорошо обо всем договорились, - разглагольствовал Провеленгиос. - Мне казалось, все будет в порядке. Виталик даже пообещал, что поможет вам собрать вещи…
Я насторожился. К чему клонит этот стервятник?
- Для меня его смерть оказалась ужасным ударом. - Провеленгиос снова прослезился, вытащил платок. Высморкавшись, тихо проговорил: - Надеюсь, все наши договоренности остаются в силе.
Ах, вот оно что… Я невольно усмехнулся. Этого мерзавца не трогала смерть Виталика, плевал он на наши чувства. Главное для него - деньги, которые он уже заплатил, и договор, который мы уже подписали.
- Я на всякий случай принес вам ключи. - Провеленгиос достал из кармана ключи. - Это от той квартиры, которую сняли со следующей недели. Раз Виталика нет, я вполне могу его заменить. И гoтoв за свои деньги помочь вам найти людей и переехать на новую квартиру.
- О чем он говорит? - не выдержала Алена. - На какую квартиру? Куда переехать?
- Он говорит о моей квартире, - пояснил я. - Вчера я заключил договор о сдаче моей квартиры на три года. Кроме денег, согласно договору я должен получить однокомнатную, чтобы жить там эти три года.
- Ты сделал это ради нас? - Голос Алены дрогнул.
- Неважно. - Я вздохнул. - Сделал… ради Игоря.
Я старался не смотреть на Алену. Мне было немного стыдно, что все так получилось. Похоже, я слишком явно продемонстрировал свою несостоятельность, лишился денег и подставил друга. Я судил обо всем чисто по-мужски. А у Алены, разумеется, женская логика, в которой нет места рационализму. Для женщины важен сам факт - ей хотят сделать приятное. Если вы не можете купить миллион роз и покупаете только три розы на последние деньги, женщина оценит это. В глазах Алены я был почти героем. Хотя сам чувствовал себя подлецом.
- Видите ли, - вкрадчивым голосом продолжал Провеленгиос, - договор нельзя пересмотреть. Уже выплачены деньги, проставлены сроки. Говорят, что рядом с убитым ничего не нашли. Но уверяю вас, я передал ему все деньги. Он даже дал мне расписку, прежде чем отправиться к вам.
- Вы взяли у него расписку? - удивился я.
- Конечно, взял, - в свою очередь, удивился гость. - Я всегда беру расписки. Деньги любят счет.
- Он потребовал расписку у своего двоюродного брата, - пояснил я Алене.
Нужно было видеть, с каким презрением она посмотрела на этого мерзавца.
- Что вам нужно? - спросил я, чтобы прекратить этот бесполезный разговор.
- Но деньги исчезли, - сказал Провеленгиос, облизав губы. - Впрочем, это нас уже не касается. Если договор заключен, его нельзя нарушить.
И только тут я понял все. Понял, почему он пришел ко мне. Почему так долго говорил о смерти Виталика и даже поехал ночью в морг;
Он думал только о договоре, только о деньгах. И пришел ко мне, чтобы узнать, когда я съеду с квартиры. Пришел подтвердить незыблемость договора.