– Выжить, например, – пожал плечами Гуров. – Остаться на свободе вам вряд ли удастся. Но, думаю, срок будет минимальный, учитывая ваше искреннее раскаяние.
– Да в чем мне раскаиваться? – плачущим голосом выкрикнул Сукачев. – Я все вам рассказал. Ничего такого я не делал. За что меня сажать?
– За соучастие в убийстве! – жестко сказал Гуров и поднялся. – В общем, подумайте, Алексей Владимирович! Сроку я вам даю до утра. Если надумаете рассказать всю правду, то позвоните мне вот по этому телефону… Если звонка утром не будет, я начинаю действовать, и тогда пощады не ждите! Не стану желать спокойной ночи, потому что спать вам сегодня не стоит… Но говорю "до свидания", надеясь на ваш здравый смысл и скорую встречу.
Гуров, не оборачиваясь, направился к выходу, самостоятельно открыл дверь и покинул квартиру Сукачева. Он испытывал смешанные чувства от своего визита. С одной стороны, картина преступления начинала вырисовываться и даже определились некоторые его соучастники. Но, с другой стороны, все это еще было очень зыбко и приблизительно. Не было никаких прямых улик, а свидетели могли в любую минуту отказаться от своих показаний, данных в минуту душевной слабости… И уж совсем сомнительно, что удастся добраться до главных заказчиков убийства. Похоже, распоряжение о нем отдавалось даже не через третьи, а через десятые руки. Какой-то Сиволапов, какой-то неназванный человек, круглощекий Сукачев – сама невинность, – ни о чем не догадывающийся, ни в чем не сомневающийся…
Гуров вышел из подъезда на промозглый воздух. Его "Пежо", тускло отсвечивая стеклами, дожидался хозяина на том же месте, где он его оставил. Гуров поднял голову – на третьем этаже в квартире Сукачева пылали все окна.
Гуров отпер дверцу машины, сел за руль, хотел повернуть ключ в замке зажигания. И в этот момент с заднего сиденья раздался негромкий самоуверенный голос:
– Не торопитесь пока, Лев Иванович! Не знаю, как у вас с нервишками. Еще врежетесь во что-нибудь на ходу! А нам надо спокойно поговорить…
Гуров резко обернулся, но тут же в подбородок ему уперся холодный ствол пистолета. Лица человека, сидящего на заднем сиденье, он так и не увидел – оно было скрыто в тени.
– Спокойнее, Лев Иванович, спокойнее! – недовольно проговорил незнакомец. – Так я и знал, что с нервами у вас не все благополучно. Возраст, наверное? – Вопрос был с явной издевательской интонацией. – Отпуск вам действительно не повредил бы… Если бы вы использовали его по назначению!
– Вы из соцзащиты или занимаетесь неврологической практикой? – раздраженно спросил Гуров.
– Увы, ни тем и ни другим! – сказал человек с пистолетом. – Работа у меня, можно сказать, собачья, Лев Иванович! Я вроде дневального у тумбочки, понимаете?
– Нынче дневальным стрелковое оружие выдают? – иронически поинтересовался Гуров.
– Приходится, Лев Иванович, приходится! – сокрушенно сказал незнакомец. – Времена-то какие!.. Но давайте перейдем к делу, а то глубокая ночь на дворе. Вам-то спешить никуда не надо, а у меня завтра полный рабочий день. Крутишься, как белка в колесе, а тут еще вы мне задачки подбрасываете…
– Я, уважаемый, не старшина роты, чтобы дневальным задачи давать, – брезгливо сказал Гуров. – Давайте без лирики – чего вам от меня надо?
– Без лирики я вам вот что скажу, Лев Иванович! – зло произнес "дневальный". – Не суйте свой нос, куда не следует, понятно? Вы уже убедились, что никто с вами шутить не собирается. Неужели вы стали так туго соображать? Уже и в отпуск вас отправили, и жену-красавицу предупредили… Ждете, когда от слов мы перейдем к делу?
– Кто это "вы"? – спросил Гуров. – Вы лично или фракция "Расцвет России"?
– Это не имеет значения, – высокомерно ответил незнакомец. – Для вас мы – просто те, кто диктует условия. Примите это как данность.
– Наглые теперь пошли дневальные, – усмехнулся Гуров, хладнокровно запуская мотор.
– Эй, – с тревогой сказал незнакомец. – Я не разрешал вам отъезжать!
– У себя в бардаке будешь разрешать или не разрешать, засранец! – произнес сквозь зубы Гуров и до отказа выжал педаль газа.
"Пежо" прыгнул вперед и помчался по притихшим улицам. Одинокие фонари стремительно полетели навстречу.
– Остановиться! – завопил незнакомец, привставая на сиденье и тыча пистолетом в широкую спину Гурова. – Я приказываю остановиться! Я буду стрелять!
Гуров покосился на стрелку спидометра, которая перевалила за сотенную отметку, и невозмутимо сказал:
– Стреляй, если кишка не тонка! Погибнешь как герой, на боевом посту. Правда, труп придется в запаянном гробу хоронить, ввиду полной его неприглядности. Зато на похороны соберется вся Государственная дума, а ради этого стоит умереть, верно?
Незадачливый пассажир ничего на это не ответил и опять плюхнулся на сиденье, отчаянно матерясь. Как и предполагал Гуров, стрелять он не собирался с самого начала, а теперь это было бы просто безумием.
Гуров на бешеной скорости проехал два квартала и свернул на окраину. Машину так бросало на поворотах, что незнакомец за спиной Гурова только скрипел зубами.
Выскочив за пределы жилого массива, Гуров не поехал в сторону Кольцевой дороги, а направил "Пежо" в обратную сторону – туда, где, почти незримая, темнела полоска леса. Скорости он не сбавлял, и дорога в свете фар казалась просто летящей полосой призрачного света.
– Может, хватит? – подал голос его спутник. – Чего ты этим докажешь, Гуров?
Гуров молча вел машину, внимательно следя за дорогой. Незнакомец еще несколько раз принимался увещевать его, но неизменно оставался без ответа.
Наконец Гуров решил, что нашел подходящее место – слева вдоль дороги стояла стена леса, справа, за чахлыми кустами, темнел узкий провал оврага. Вдалеке загадочно мерцали огоньки какой-то деревни.
Гуров немного сбросил скорость и резко затормозил, намертво вцепившись в рулевое колесо. За спиной, чертыхнувшись, шарахнулся вперед незнакомец. Гуров мгновенно развернулся и, поймав правую руку своего пассажира, резко заломил ее. Через секунду пистолет был в его распоряжении.
– Выходи! – скомандовал Гуров.
Они выбрались из машины. Гуровский пассажир тихо шипел сквозь зубы и придерживал поврежденную руку. Гуров бесцеремонно толкнул его в спину и заставил выйти под свет фар. Гуров увидел именно то, что и ожидал увидеть, – мужественное, крепкоскулое лицо, широкие плечи, черный плащ – все это он уже видел на кладбище, когда хоронили Скока, только гримасы боли на этом лице тогда не было.
– Гуров, ты вообще понимаешь, что делаешь? – заговорил незнакомец. Он злился и нервничал. – Да тебя в порошок сотрут, если…
– Как твое имя, говнюк? – холодно спросил Гуров.
– Я тебя последний раз предупреждаю!.. Ты не знаешь, с кем связываешься…
Гуров, не колеблясь, передернул затвор и выстрелил. Пуля свистнула над самой головой его спутника.
– Вот я и хочу это узнать, – спокойно сказал Гуров. – Выкладывай, кто ты такой. Твои дружки тебе тут не помогут. Они нас, кажется, потеряли.
Незнакомец тоскливо оглянулся по сторонам, но, кроме бьющего в глаза света фар, ничего, кажется, не увидел.
– Капитан Теплов, – дрогнувшим голосом сказал он.
– В каких войсках? – поинтересовался Гуров. – Любопытно, где так плохи дела, что капитаны дневалят?
– Не валяй дурака, Гуров! – мрачно сказал капитан Теплов. – Что ты привязался к этому дневальному? Это была метафора, если ты понимаешь, что это такое.
– Глупая метафора, – заметил Гуров. – Тебе больше подошло бы слово "стервятник". Выкладывай на капот все, что у тебя в карманах! И не копайся. У меня с нервами не в порядке, забыл, что ли?
Теплов колебался – кажется, ему совсем не хотелось рыться в карманах. Гуров решил прибавить ему решительности. Он выстрелил. Голова капитана инстинктивно дернулась, как от удара, – пуля едва не задела его ухо.
– Идиот! – прошипел он и полез в карман.
Правая рука у него работала плохо, и Гуров счел нужным вмешаться. Зайдя к своему пленнику со спины, он приставил пистолет к его шее и сноровисто обыскал его. Документы, записную книжку, телефон, бумажник – все переложил в свой карман.
– Что ты затеял? – устало спросил Теплов. – Зачем ты суешься не в свое дело, Гуров?
– Искать убийц – самое мое дело, – возразил Гуров. – Скока убили, и я найду его убийцу.
– Ничего ты не найдешь. Даже не пытайся. И вообще, чем тебя не устраивает тот подонок в роли убийцы? Он покушался на таких же ментов, как ты, – разве он не заслуживает самого сурового наказания?
– Ты заслуживаешь его не меньше! – отрезал Гуров. – Как и те, кому ты служишь.
– Ты наивный человек, Гуров! – снисходительно произнес Теплов. – Ты все еще живешь в прошлом веке. А времена изменились. Ты – ископаемое, Гуров! Ты даже не понимаешь, кого ты пытаешься защищать. Ты хоть знаешь, что за человек был этот Скок? Это был мерзавец, и он получил то, чего заслуживал.
– А кто это решал? – спросил Гуров. – Чего он заслуживал?
– Это не имеет значения. Но эти люди имели на это право. Скоку были доверены значительные суммы, и большая часть этих денег, как выяснилось, прилипла к его рукам. Такое не прощается.
– Надо понимать, это были деньги, которые не отмечались ни в каких ведомостях?
– Какая разница? Ты же не из налоговой полиции, Гуров! Это политика, а у политики свои законы.
– А я думал, закон у нас один для всех, – заметил Гуров.
– Тем хуже для тебя, – попытался улыбнуться Теплов. – Я же говорю, ты отстал от жизни!
– Да, наверное, – сказал Гуров. – Мне бы никогда не пришло в голову протыкать растратчика шилом или похищать чужих жен.
– Ах, это! Ну это имеет свое объяснение, Гуров. Хотелось, чтобы убийство не казалось заказным. Ночной грабитель, не оставивший следов, – оптимальный вариант! К сожалению, этот Скок умудрился оставить ключи у Гайворонского, и наш человек не сумел войти к нему в квартиру, чтобы имитировать ограбление. Испугался за свою шкуру и постарался побыстрее смыться. Поэтому не все прошло так гладко, как хотелось бы. А тут еще руководство ваше погорячилось, подключив к делу такое ископаемое, как ты, Гуров… Хотели как лучше, а получилось как всегда! Пришлось потом все корректировать, кому-то намекать, давать советы… И то, что произошло с твоей женой, Гуров, тоже просто дружеский намек. Только такой прямолинейный мастодонт мог расценить это как катастрофу. Катастрофы пока не было, Гуров, но она может произойти в любой момент!
– Для тебя она, считай, уже наступила, – убежденно сказал Гуров. – Только еще один вопрос – почему ты все время говоришь об убийце Скока как о мужчине? Мне известно, что это была женщина, Теплов. Ты водишь дружбу с людьми такого сорта, бравый капитан?
Теплов ответил не сразу. Когда же он заговорил, в голосе его звучала терпеливая покорность, как у человека, разговаривающего с сумасшедшим.
– В делах не может быть такого понятия, как дружба, полковник! Нас свели с нужным человеком, человек этот показался нам подходящим. Вопрос решился. При чем тут дружба, любовь и прочее? Вы, похоже, даже таких вещей не понимаете? Я считаю, что тогда мы с вами просто теряем время.
– Насчет времени – это верно, – сухо сказал Гуров. – Мы с тобой как два иностранца. Трепотня закончилась. Говори, где сейчас эта женщина?
Теплов приложил все силы, чтобы изобразить на лице улыбку превосходства.
– Извини, Гуров, но вот этого я тебе уже не скажу! Хорошенького понемножку. И вообще, лучше забудь все, что ты здесь услышал. Против тебя все – Дума, прокуратура, даже собственное начальство. И я тоже против тебя, это тоже прими во внимание!
– Ну, с тобой-то все ясно, капитан! – сказал Гуров и толкнул Теплова в плечо. – Шагай вперед!
– Не понял! – попытался возмутиться капитан.
Гуров ткнул ствол пистолета ему в спину.
– Шагай, я сказал! И не вздумай шутить! Ты меня основательно разозлил, Теплов!
Они сошли с дороги и по мокрой траве добрели до края оврага. Здесь Теплов остановился и обернулся лицом к Гурову.
– Куда ты меня тащишь? – с тревогой спросил он. – Чего ты хочешь?
– У тебя пять секунд на размышление, – сказал Гуров, поднимая пистолет на уровень глаз капитана. – Или ты мне говоришь, где сейчас убийца Скока, или…
– Гуров, ты этого не сделаешь! – глухо сказал Теплов. – Ты же не окончательно сошел с ума!
– Еще нет, – серьезно ответил Гуров. – Но через пять секунд – кто знает? Время пошло, Теплов! Пять…
– Не дури, Гуров! – засуетился капитан. – Ты…
– Четыре, – неумолимо сказал Гуров.
– Да пошел ты! – беспомощно выкрикнул Теплов.
– Три!
Теплов попытался всмотреться в лицо Гурова, но в темноте ничего не смог разобрать. Он облизнул внезапно пересохшие губы.
– Два! – сказал Гуров.
– Ты пожалеешь! – тоскливо предупредил Теплов. – Я тебе скажу, где она, но ты пожалеешь!
– Говори!
– Она сбежала, Гуров! Можешь не верить, но это так. Она оказалась хитрой бестией и поняла, что ей ничего не светит. Она ускользнула. Мои люди ее ищут, и они найдут ее. Раньше тебя. Ты все равно ничего не добьешься. Можешь умерить свой пыл.
– Уже умерил, – спокойно произнес Гуров, пряча пистолет. – А ты не такой уж храбрец, а, капитан?
– Я реалист, – с достоинством сказал Теплов, понявший, что смертельная опасность миновала.
– В таком случае послушай, что я тебе скажу! Если ты даже подумаешь что-то о моей жене, Теплов, – не сделаешь, а только подумаешь, – я разыщу тебя где угодно и задушу собственными руками! Как реалист, подумай об этом! А пока вот тебе аванс…
Гуров почти без замаха, но с сокрушительной силой двинул Теплова кулаком в лицо. Капитан даже не вскрикнул. Безмолвно и тяжело он опрокинулся навзничь и покатился вниз по склону оврага. Гуров дождался, пока стихнет шум падения, и вернулся к машине. Уложив в "бардачок" свои трофеи, он завел мотор и поехал обратно – туда, где за Кольцевой дорогой вставало зарево городских огней.
Глава 16
Дверь распахнулась стремительно, словно отброшенная порывом урагана. Мария, увидев Гурова, почему-то охнула и повисла у него на шее.
– С тобой все в порядке, – шептала она, длинными нервными пальцами ощупывая его спину, плечи, руки. – Ты не представляешь, как я волновалась!
– Зачем? – шутливо произнес Гуров. – У тебя была более разумная альтернатива. Разве Стас не сумел развлечь тебя? Никогда не поверю!
– Перестань! – вздохнула Мария. – После того что случилось, я, кажется, потеряла способность развлекаться.
– Напрасно! – легко сказал Гуров. – Я дал тебе слово, что это больше никогда не повторится. Выбрось все это из головы!
Обняв жену за плечи, Гуров увел ее на кухню. Крячко с хмурым видом курил, наверное, уже свою сотую сигарету. В воздухе висела плотная неподвижная пелена дыма.
– Наконец ты вернулся! – обрадованно констатировал он, поднимая глаза на Гурова. – Но оставим лирику дамам. Сразу говори – добился чего-нибудь?
– Мы должны ехать, – неожиданно сказал Гуров. – Собирайся. Надеюсь, наручники с тобой?
Крячко нисколько не удивился. Он улыбнулся и сказал:
– Наручники – хлеб наш насущный, как сказано в какой-то книге…
Зато Мария была шокирована. Широко раскрытыми глазами она уставилась на Гурова и негодующе сказала:
– Как это – вы должны ехать? Куда ехать? Сумасшедший дом какой-то! А как же я?
Гуров на мгновение задумался, а потом решительно заявил:
– Ты тоже поедешь. Неизвестно, что могут выкинуть эти люди. Когда ты будешь рядом, мне будет как-то спокойнее.
– Мне тоже, – с иронией заметила Мария. – По крайней мере, умрем в один день.
– Ну, до этого не дойдет, дорогая! – уверенно заявил Гуров. – Это будет просто прогулка.
– А куда едем? – деловито поинтересовался Крячко.
– В машине объясню, – сказал Гуров. – Некогда. Скоро со мной выйдут на связь. – Он уже шагал к двери.
Крячко переглянулся с Марией и озадаченно почесал в затылке. Она пожала плечами и заметила вполголоса:
– Как в той рекламе – если я говорю "на футбол!", значит, на футбол!
В машине, руля по притихшим улицам, Гуров заговорил первым.
– Значит, дело обстоит так: мне удалось сегодня разговорить двух непосредственных участников преступления, – сухим, деловым тоном принялся объяснять он. – В подробности пока вникать не буду. Во-первых, не время, а во-вторых, я исполнял не слишком красивую роль сегодня. Гордиться нечем, кроме того, что я получил ценную информацию. Похоже, Скока действительно убила южная красавица Тамара. Только она сбежала от тех, кто заказал ей это убийство, и теперь ее ищут. Вернее, уже нашли. Суть в том, что в руки мне попал телефон некоего капитана Теплова. Кажется, это тот самый человек, который постоянно возникает у нас на пути. Он играл роль родственника Скока, он наблюдал за мной на кладбище, он угрожал Марии, а сегодня мне. В результате он лишился всего своего имущества и оказался сейчас в очень неловком положении. Как говорится, не рой другому яму… – вздохнул Гуров и продолжил: – Однако самое интересное началось, когда я расстался с бравым капитаном. Он уже сообщил мне, что убийца Скока от них сбежала. Признаться, я ему не поверил. Но когда я догадался включить его мобильник, то мне сразу поступил звонок от подчиненных Теплова. Не догадываетесь, за кого меня приняли?
Крячко самодовольно хмыкнул.
– Я даже догадываюсь, что тебе сообщили, – сказал он. – Тебя приняли за босса и сообщили, что беглянка поймана.
– Чуточку ошибся, – заметил Гуров. – Пока только обнаружена. Как босс я дал распоряжение до моего приезда ее не трогать. Сейчас за домом, где скрывается эта женщина, наблюдают. – Гуров взглянул на часы. – Через пятнадцать минут они выйдут со мной на связь. Сам я, естественно, сделать этого не могу, поскольку не знаю телефонного номера, но, кажется, пока никто ни о чем не догадывается. Мы, пожалуй, успеем еще заехать на заправку.
– А этот… капитан Теплов не опередит тебя? – с тревогой спросила Мария.
– Кто знает, – покачал головой Гуров. – Но хочется думать, что ему будет нелегко это сделать. Я основательно сузил его возможности.
– Надеюсь, ты его не искалечил? – озабоченно спросил Крячко.
– Я тоже на это надеюсь, – задумчиво ответил Гуров.
Он свернул к ярко освещенной заправочной станции. Когда процедура заливки бензина окончилась и они отъехали чуть подальше, Гуров взял в правую руку мобильник Теплова.
– Вот сейчас и посмотрим, удалось ли капитану преодолеть трудности, которые я ему создал, – сказал он. – Вот-вот должны позвонить.
Звонок раздался минута в минуту, как и ожидал Гуров. Он поднес трубку к уху и с необычными интонациями принялся разговаривать с невидимым собеседником. Говорили недолго.
– Продолжайте наблюдать, – бросил он напоследок в трубку. – Я скоро буду.
– Ты говорил голосом этого ублюдка, – спокойно сообщила вдруг Мария. – Я его узнала. Ты здорово сумел ухватить его интонации.
– Еще бы, у меня как-никак жена – великая актриса! – засмеялся Гуров. – Главное, эти ребята мне поверили. Только бы не опоздать. Евсеева находится сейчас в каком-то притоне на Дубнинском проезде. Люди Теплова не хотят поднимать шума, но, если Евсеевой придет в голову покинуть свое убежище, ее схватят. Тогда нам ее не видать как своих ушей, а это было бы очень нежелательно.