– А если связаться с нашими? – предложил Крячко. – Брагин был бы наверняка рад встретиться со своей крестницей. Тем более раз она, как ты говоришь, в каком-то притоне, там наверняка подвернутся наркотики…
– Это неплохая мысль, – сказал Гуров. – Но боюсь, Брагин сейчас досматривает седьмой сон. Пока мы соберем всех, кого нужно, может получиться так, что ловить уже будет некого. Я думаю, нам следует действовать на свой страх и риск. Наше единственное преимущество сейчас – это внезапность. Всего остального мы лишены. Вот возьмем Евсееву, тогда можно будет строить какие-то планы…
Мария слушала весь этот диалог, не вмешиваясь, и только один бог знал, что творилось в это время в ее душе. Гурова очень беспокоило ее присутствие, и он терзался самыми нелепыми предчувствиями по этому поводу, но сделать ничего не мог – оставить жену дома после всего, что случилось, было бы безумием.
Когда Гуров остановил "Пежо" на перекрестке Дмитровского шоссе и Дубнинского проезда, на часах было без пяти пять. Погода нисколько не улучшилась. Опять накрапывал дождь и влажно сверкал асфальт. Одиноко мигал желтый огонь светофора. Куда-то промчалась небольшая колонна крытых грузовиков с военными номерами, и опять вокруг сделалось пустынно и тихо.
– Смотайся-ка на разведку, Стас! – предложил Гуров. – Прикинуть надо, сколько тут "моих" людей и где они расположились. На связь они пока больше не выйдут – будут ждать "моего" появления. Они должны наблюдать за восемнадцатым домом. Только будь аккуратен, не наломай дров. Нам сейчас нельзя ошибаться.
– Ученого учить – только портить, – заметил Стас, выходя из машины. – Ох, погодка! – Он поднял воротник куртки, оглянулся по сторонам и через мгновение пропал за углом.
– На что ты надеешься, Гуров? – спросила тихо Мария. – Кто стоит за этими людьми?
– Кто-то стоит, – пожал плечами Гуров. – Я мельком просмотрел документы этого Теплова. Он числится в какой-то спецслужбе Кремля. Трудно сказать, кому именно он подчиняется и чьи распоряжения выполняет. Единственное, что я знаю точно, – без Кандинского тут никак не обошлось. Самое смешное – они, похоже, не считают себя нарушителями закона. Просто немного подкорректировали кое-что… Господин Скок немного приворовывал у своего шефа, но, видно, увлекся. Денег им, наверное, уже не найти. Но зато вор примерно наказан. Другим будет неповадно. Первобытная мораль! Сейчас она все больше входит в моду.
– Почему они не отдали его под суд, раз он вор? – удивилась Мария. – Почему надо было сразу убивать?
– Захотела! – хмыкнул Гуров. – Он воровал деньги, которые официально не существовали в природе. Уж какой тут суд! Сплошная виртуальная реальность. Только смерть настоящая, без обмана. Правда, убивали чужими руками – посторонними как бы. Очень удобно – и совесть не так мучает, и исполнителя не жалко.
– Но как депутат Кандинский мог договориться с какой-то бандиткой? – возмущенно сказала Мария. – У меня в голове не укладывается!
– Разумеется, он не договаривался, – покачал головой Гуров. – Он намекнул кому-то в ближайшем окружении, этот кто-то сказал еще кому-то, а тот – третьему… А уже третий нашел капитана Теплова. А капитан Теплов встретился с каким-нибудь осведомителем, который знает всех в криминальном мире… Самое ужасное, что эта цепочка до конца никогда не разматывается. Обязательно рвется на одном из звеньев. И главные виновники уходят от ответа. К сожалению.
– Какой же смысл? – спросила Мария.
– Ты хочешь сказать, зачем я, в таком случае, суечусь? – усмехнулся Гуров. – Я и сам порой этого не понимаю. Просто, видимо, мне никогда не понять новой морали… Помнишь, раньше у нас был такой Кодекс строителя коммунизма? Правильная, в принципе, вещь, но кто воспринимал ее всерьез?! Однако Уголовный кодекс уважали даже бандиты. А теперь и Уголовный кодекс становится простой декларацией. А этого я допустить не могу. Организм, что ли, такой – не может приспособиться… Сегодня, кстати, меня назвали динозавром. Как ты думаешь, я похож на динозавра?
– Ты похож на одинокого мудрого тигра, – серьезно сказала Мария. – А динозавры – это они, твои враги. Они уже начали вымирать, но еще не догадываются об этом.
– Нет, они невероятно живучи! – покрутил головой Гуров. – И вымрут совсем не скоро. Но на данном историческом отрезке я попытаюсь испортить им жизнь. К сожалению, это все, что я могу сделать.
– Ты сделаешь это, – убежденно сказала Мария.
– Да, если капитан Теплов не успеет предупредить своих, если у меня из-под носа не уведут Евсееву, если свидетели согласятся дать показания… Видишь, сколько всяких "если"? Но не будем торопиться – подождем, что принесет нам Стас.
Стас появился минут через пятнадцать. Он залез в машину, мокрый, но разгоряченный, точно он только что явился из бани.
– Все нормально! – бодро сообщил он. – Диспозиция понятна. Ребятки торчат прямо в подворотне восемнадцатого дома. У них раздолбанный "Москвич", заляпанный грязью по самые уши. Для конспирации, видимо. В машине двое. Еще один шляется по тротуару напротив. Четвертый обосновался во дворе. Я завернул туда под убедительным предлогом – ввиду, пардон, естественных надобностей. Компания сначала насторожилась, но, когда убедилась, что я – мужик простецкий, без вывертов, потеряла ко мне интерес. А ты, Гуров, еще постоянно упрекаешь меня за отсутствие интеллигентности! Да если бы я пришел туда в галстуке и в костюме с иголочки, кто бы мне поверил?! Вот Мария – она-то понимает толк в достоверности. Пусть скажет, кто из нас прав!
– Кончай трепаться! – взмолился Гуров. – Ты хотя бы сейчас можешь быть серьезным?
– А я серьезен как никогда! – заявил Крячко. – Тебе не в чем меня упрекнуть. О силах противника я уже доложил. Теперь о притоне. Номер квартиры нам, насколько я понял, неизвестен. Сам я проникать в дом не рискнул – это было бы уже чересчур. Но подозреваю, что притон функционирует даже в такой ранний час. В одной из квартир на втором этаже вовсю горит свет. Правда, ведут себя тихо – ни пьяных выкриков, ни русского шансона я не заметил. Если я не ошибся в принадлежности квартиры, то есть все основания полагать, что ее обитатели не спят. Возможно, кто-то собирается вышеозначенную квартиру покинуть в самое ближайшее время. Возможно, это известно и нашим соперникам. Таковы мои робкие выводы, шеф. Какие последуют указания?
– Ты уверен, что их всего четверо? – спросил Гуров.
– Не думаю, что они проводят широкомасштабную акцию, – сказал Крячко. – Чтобы взять одну бабу, четверых вполне достаточно. Во всяком случае, в близлежащих дворах ничего подозрительного я не заметил. А устраивать засаду в чужой квартире? Они на это не пойдут, мне кажется.
– Я тоже так думаю, – согласился Гуров. – Мне просто хочется быть уверенным в том, что в переулке не стоит еще одна машина. Мы должны беспрепятственно убраться отсюда.
– Поверь мне, переулок чист, – сказал Крячко.
– Ну что ж, тогда давай думать, – предложил Гуров. – Можно ждать у моря погоды неизвестно сколько и упустить Евсееву из-под самого носа. Мне кажется, нужно проявить активность. Нужно узнать, на что эти мужики рассчитывают.
Крячко покосился на Марию.
– А не опасно, Лева? – с сомнением спросил он.
– Если вы будете вздыхать надо мной, – заявила Мария, – проще вообще уехать отсюда. Делайте, что считаете нужным. А если поднимется стрельба, я, так и быть, прилягу на пол…
Стас покачал головой. Гуров потер лоб и сказал:
– Вот что мы сделаем! Мария сядет за руль, а мы отправимся с тобой пешком. Сколько примерно ходу до того типа на тротуаре?
– Ну, с полминуты, если бодрым шагом! – сказал Крячко.
– Тогда так! Сверим часы. Как только мы выйдем, заводи мотор, дорогая, и через полминуты медленно сворачивай в переулок. А как увидишь огонек зажигалки, мигом подъезжай! Мотор, естественно, не глуши…
– Вы хотите взять "языка"? – с понимающим видом спросила Мария. – Отлично! С детства не играла в казаки-разбойники!
Гуров поморщился.
– Точно – дети! – с досадой сказал он. – Один все посмеивается. Другая играть собралась. Забыла, как тебя по Москве катали?
– Все будет в порядке, шеф! – ласково сказала Мария, глядя Гурову в глаза. – Не сомневайся, пожалуйста!
– Ладно, верю! – буркнул он и скомандовал: – Все по местам! Операция началась!
Они с Крячко вошли в переулок. Гуров услышал, как за спиной мягко заурчал мотор его верного "Пежо". Все пройдет гладко, убеждал он себя, и не такое сворачивали. В крайнем случае, Мария успеет уехать в безопасное место.
Проезд был слабо освещен, и одинокую тень, маячившую на тротуаре, можно было запросто не заметить. Человек старался не шуметь и жался к стене дома. "Он?" – неслышно спросил Гуров. Крячко кивнул.
Действовали они, не сговариваясь. Долгие годы совместной работы научили их понимать друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Без преувеличения можно сказать, что в опасных ситуациях они действовали как один человек.
Поравнявшись с человеком, притаившимся в тени дома, они разделились. Гуров, не останавливаясь, пошел дальше, а Крячко приветливо махнул рукой, в которой была зажата зажигалка, и сказал:
– Эй, земляк! Закурить не найдется? С ночной идем, а сигареты кончились. А без курева, сам понимаешь…
"Земляк" нервно оглянулся по сторонам и негромко буркнул:
– Не курю я, мужик!
– Эх, обида! – простодушно сказал Крячко, щелкая зажигалкой и выбивая крохотный голубоватый язычок пламени. – Курить так охота, что уши пухнут!.. Ну, на нет и суда нет. А ты чего тут паришься? Жена домой не пускает?
В конце переулка мигнули фары приближающегося автомобиля. Человек у стены задергался и сердито сказал:
– Ты, мужик, шел бы себе!
– Прости мне все мои прегрешения! – вздохнул Крячко и коротким ударом двинул собеседника в солнечное сплетение.
Тот охнул и согнулся пополам. Тут же сзади его подхватил Гуров, не дав упасть, и вдвоем с Крячко они запихали нокаутированного "языка" в плавно затормозивший у тротуара автомобиль.
Едва они успели сесть, Мария тут же нажала на газ и вихрем промчалась до конца проезда.
– Разворачивайся! – лаконично распорядился Гуров. – Теперь стой! Ну что, друг, очухался? – Вопрос относился, разумеется, к пленнику, который и в самом деле уже начал приходить в себя, но таращился по сторонам с большим недоумением.
Зажатый с двух сторон массивными фигурами Гурова и Крячко, он и не помышлял сопротивляться, а когда Гуров, обыскав его, отобрал пистолет, парень совсем упал духом.
– В чем дело? – беспомощно произнес он, безуспешно стараясь придать голосу независимые интонации. – Кто вы такие?
– В общем, так, молодой человек! – решительно сказал Гуров. – Времени у нас мало, поэтому одеяло на себя не тяни – силенок у тебя все равно на это не хватит, а быстренько отвечай на мои вопросы. Будешь паинькой, может быть, я верну тебе твою пукалку – избавишься от многих неприятностей.
– Какие вопросы? – растерялся парень. – Может, вы меня с кем-то спутали?
– Ничего мы не спутали! – прикрикнул на него Крячко. – Ты на капитана Теплова ишачишь, так ведь?
– Д-да… – совсем смутился пленник. – А вы откуда знаете?
– Мы много чего знаем, – сказал Гуров. – Знаем, что вы тут женщину караулите. И женщина эта – преступница.
– Так вы ее сообщники? – осторожно спросил парень.
– Язык у тебя как помело, – заметил Гуров и на мгновение включил свет в салоне. – На, смотри удостоверение! Теперь понял, кто мы?
– Ничего себе! – выдохнул парень. – А чего же вы тогда…
– Как вы с нами, так и мы с вами, – сказал Гуров. – Подробности тебе Теплов объяснит. Когда у него будет настроение. А пока будь добр отвечать на наши вопросы! В какой квартире находится преступница? Чья это квартира? Сколько там человек?
– Ну и вопросики! – нервно сказал парень. – Я-то откуда чего знаю? Мне приказано за улицей следить, чтобы кто через окно не ушел. Мне подробности не сообщали. Это вы у старшего группы спросите – он там, во дворе, с остальными.
– Ты нам советов не давай! – сердито прикрикнул Гуров. – Сами разберемся, у кого чего спрашивать. И лапшу мне на уши не вешай – подробности ему не сообщали! Ты еще скажи, что погулять вышел! С пистолетом! Документы у тебя, кстати, есть?
Парень растерянно помотал головой.
– Н-нет, документов я не брал, – признался он. – Да вы у старшего спросите…
– Во, Лева! Документов нет, с пистолетом ходит – да он сам и есть настоящий бандит! – с деланным возмущением прогремел Крячко. – Давай я его в наручники и в управление! Разобраться надо, что за артист!
– Да вы чего, мужики! – разволновался пленник. – Вы чего, с ума сошли? Я на операции! Поговорите со старшим, он вам все объяснит!
– Сначала ты нам объясни, – невозмутимо сказал Гуров. – Если не хочешь оказаться в камере.
– Ничего себе! – парень уже не мог успокоиться. – Ну, я не знаю… Короче, мы наблюдаем за четвертой квартирой на втором этаже. Там что-то вроде малины. Сколько там народу – точно не знаю. Хозяин один, но у него постоянно кто-то толчется. Есть сведения, что он наркотиками приторговывает. Ну и вообще, криминальный элемент. В принципе, он нас не интересует, нам важно бабу эту взять. По оперативным данным, она у него скрывается. В случае сопротивления или попытки к бегству нам разрешено применять оружие. Вот и все, что я знаю. Сейчас дожидаемся Теплова – обещал сам подъехать.
– Так-так, – задумчиво проговорил Гуров и посмотрел на Крячко. – Что делать будем? Теплов-то, в конце концов, на самом деле подъедет. И, подозреваю, он будет сильно не в духе…
Крячко посмотрел на часы, поскреб подбородок.
– Черт, щетина отросла! – с неодобрением заметил он. – А бриться сегодня, пожалуй, не придется… – Он неожиданно достал из кармана наручники и ловко защелкнул их на запястьях опешившего пленника. – Давай-ка, Лева, выйдем. Это уже не для чужих ушей разговор. А ты сиди смирно, пионер!
Они с Гуровым выбрались из машины и отошли в сторону.
– А делать, по-моему, надо одно – сказал Крячко. – Брагина поднимать с его ребятами. Он не откажет, я уверен.
– Одного Брагина мало, – покачал головой Гуров. – Мы сейчас с тобой по краю идем. Одно неверное движение – и мы внизу. И Брагина за собой потянем. Знаешь, что я думаю? Подстраховаться бы нужно.
– Что имеется в виду? – с любопытством спросил Крячко.
– Не люблю я этих вещей, – с неудовольствием признался Гуров. – Но сейчас это может сработать. Про обозревателя Борзенкова слышал? Хочу телевидение пригласить. Пусть состряпают репортаж с места событий. Пусть покажут крупным планом лица, пусть назовут фамилии. Страна должна знать своих героев.
– Сильный ход, – усмехнулся Крячко. – Одно в нем плохо – переходить не получится.
– Не получится, – подтвердил Гуров.
– Ну, значит, не получится, – вздохнул Крячко. – Кто первый звонит?
Глава 17
– Уезжай, – сказал Гуров. – В театр, к подруге – куда угодно, только не домой. Там сейчас опаснее всего.
– Тогда мне лучше остаться здесь, – ответил Мария.
– Здесь тоже опасно. И ты будешь нам мешать. Я знаю, что говорю. Когда все кончится, я тебе позвоню.
– Только постарайся, чтобы все хорошо кончилось.
– Буду стараться изо всех сил, – пообещал Гуров. – Не беспокойся. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – серьезно сказала Мария. – Удачи тебе!
Она отвернулась и подняла боковое стекло. "Пежо" сдал назад, развернулся и, наращивая скорость, помчался прочь. Гуров проводил его взглядом и медленно пошел в обратную сторону – туда, где его дожидался Крячко в компании вконец расстроенного парня из тепловской группы, с которого уже сняли наручники. Имени его они до сих пор не знали.
– Вперед! – коротко сказал Гуров, поравнявшись с ними.
Втроем они двинулись по направлению к восемнадцатому дому – Гуров и Крячко по бокам, парень между ними. Улица начинала просыпаться. Во многих домах уже затеплились одно-два окна – кто-то там собирался на работу, варил кофе, жарил яичницу, плескался под теплым душем. А над Москвой по-прежнему моросил мелкий дождь, было темно, слякотно и тревожно.
– Что вы такое собираетесь делать? – с беспокойством спросил парень. – Мне кажется, вы ищете на свою голову приключений, мужики. Лучше бы отдали мне пистолет.
– Может, тебе еще сопли вытереть? – грубо спросил Крячко. – Заткнись и жди, когда взрослые разрешат тебе говорить.
Парень обиженно замолчал. Наверное, сейчас он мучился от унизительности положения, в котором оказался, но вступить в схватку с двумя оперативниками у него так и не хватило духу. Теперь ему оставалось надеяться только на счастливый случай.
Гуров на стал вступать в перепалку. Он размышлял над тем, какие перспективы их ожидают. Сейчас, когда за его спиной не было поддержки мощной правоохранительной машины, ему тоже приходилось рассчитывать только на везение, на собственные силы, да еще на добрых людей, которые согласились рискнуть – неважно, из-за профессиональной солидарности или из-за денег. Сейчас чувство опасности было особенно острым, а цена победы возрастала необычайно. Вот только шансов на нее было немного.
И все же они были. До сих пор, кажется, никто так и не хватился пропавшего капитана Теплова. Во всяком случае, здесь, в районе Дубнинского проезда, не было заметно никакой паники по этому случаю. В чем дело, Гуров не очень понимал.
Конечно, ему удалось некоторое время водить за нос старшего группы, который караулил здесь преступницу. Но ведь должен быть кто-то, приехавший ночью в Жулебино вместе с Тепловым? Этот кто-то давно должен был поднять тревогу. Оставалось предположить, что, спеша на зов Сукачева, Теплов приехал к нему в одиночку. Наверное, он никак не ожидал, что Гуров поступит с ним так бесцеремонно.
Интересно, добрался ли он уже до Москвы, подумал Гуров. Только бы не зашибся насмерть – это совсем ни к чему. Но не должен – мужик крепкий, тренированный. Падать наверняка обучен.
Но не только в капитане Теплове было дело. Больше всего Гурова беспокоило, действительно ли они вышли на след убийцы Скока. Гуров полагал, что вероятность этого высока – если Теплов каким-то образом сумел разыскать Евсееву и найти с ней общий язык, он наверняка располагал данными о ее знакомствах. Ничего удивительного, что его люди сумели выследить беглянку. Но если этого на самом деле не произошло, Гуров окажется в тупике. И тут не помогут ни Брагин, ни телевидение.
Еще вопрос, появятся ли они здесь. Правда, откликнулись на неожиданный утренний звонок оба – и Брагин, и Борзенков, и оба обещали немедленно приехать. Гуров не мог не отдать должного мужеству этих людей. Брагин многим рисковал, намереваясь ввязаться в такое дело без приказа, да и Борзенкову могли светить большие неприятности.
Дом номер восемнадцать был уже совсем рядом. Гуров увидел темнеющий провал подворотни и по-прежнему освещенные окна на втором этаже. Крячко тоже поднял голову и сказал негромко:
– Вообще-то наш юный друг прав – кто-то должен остаться здесь. Сигануть в это окошко может даже ребенок.
– Вот ты и оставайся, – сказал Гуров.
– А ты сумеешь справиться со всей этой командой? – спросил Крячко и иронически кивнул на "языка". – Да еще с ребенком на руках?
– Не убивать же его, – рассудительно заметил Гуров. – Да и вообще до определенного момента мы вполне можем быть союзниками. И его, и нас интересует одна женщина. Верно, молодой человек?