Белла пожала плечами.
- Я была дома.
- В одиночестве?
- Зачем вам это нужно знать?
- Мы хотим проверить ваше местонахождение.
- Я считаю, что моя личная жизнь - частное дело. Не понимаю, с чего я должна называть кому-то имена.
- Значит, вчера вечером с вами кто-то был? - спросил Фрост. - Вы можете сообщить его имя?
- С чего вы решили, что я интересуюсь мужчинами? Неужели вы правда считаете, что женщина не может придумать ничего получше? - Она вызывающе улыбнулась Джейн.
- Хорошо, - со вздохом отозвалась Риццоли. - Как ее имя?
Белла опустила взгляд на свои руки и принялась рассматривать коротко остриженные ногти.
- Со мной никого не было. Я была дома одна.
- Вы могли сказать это и раньше.
- А вы могли бы сказать, зачем вы меня сюда вызвали.
- Значит, вы были в одиночестве. Вы куда-нибудь выходили из дома?
- Не помню.
- Если мы покажем вам фотографию, возможно, вы вспомните.
- Какую фотографию?
- С камеры видеонаблюдения в Джеффрис-Пойнте. Вы отлично ускользаете от камер, госпожа Ли. Но не всегда их замечаете.
У Беллы впервые не нашлось готового ответа, хотя выражение ее лица не изменилось, а глаза по-прежнему были спокойными, словно лесные озера.
- Мы знаем, что на видео именно вы, - солгала Джейн. Наклонившись поближе к девушке, Риццоли заметила, что ее зрачки дернулись - эта невольная реакция о многом говорила. На вид Белла могла быть спокойна, но ее внутренний инстинкт "дерись или убегай" находился в полной боевой готовности. - Мы знаем, что вы были на складе. Единственный вопрос: зачем?
Девушка рассмеялась - отличное владение нервами для человека в таком невыгодном положении.
- Вот и расскажите мне. Раз уж вы все знаете.
- Вы отправились туда, чтобы запугать Кевина Донохью.
- Зачем мне это?
- Сначала вы оставили записку с угрозой на ветровом стекле его машины. Затем проникли на склад. Вывели из строя систему защиты и телефонную линию.
- И все это я сделала одна?
- Вы прекрасно обучены боевым искусствам. И занимались в одной из лучших академий мира, на Тайване. - Джейн бросила на стол папку. - Здесь собраны документы о ваших поездках за последние пять лет.
Белла вскинула голову.
- На меня заведено дело?
- Теперь - да.
Открыв папку, Белла с деланным равнодушием перелистала несколько страниц.
- Ну да, я приезжала и уезжала из страны. Разве американцы не имеют права путешествовать там, где они хотят?
- Немногие американцы проводят пять лет в тайваньском монастыре, изучая древнее искусство ушу.
- На вкус и цвет товарищей нет.
- И вот что интересно. Вас спонсировала госпожа Фан. Она небогата, но оплатила все годы занятий. А также билеты на самолет и обучение. Почему?
- Заметила, что у меня есть талант.
- И когда же она поняла это?
- Она нашла меня, когда мне было семнадцать, тогда я жила на улице. Она привела меня в порядок и взяла к себе, возможно, потому, что я напоминала ей дочь.
- Значит, вот чем вы занимаетесь в Бостоне - заменяете госпоже Фан дочь?
- Я преподаю в ее студии. Мы практикуем одни и те же боевые искусства. И придерживаемся одной и той же философии.
- И что же это за философия?
Белла посмотрела Джейн прямо в глаза.
- Что за справедливость ответственны все.
- За справедливость? Или за возмездие?
- Некоторые считают, что возмездие - другое название справедливости.
Джейн пристально поглядела на Беллу в попытке раскусить ее. Понять, это ли создание спасло ей жизнь в проулке и оно ли сидело на крыше склада. Белла состояла из плоти и крови, как любая другая двадцатичетырехлетняя женщина, но обычной она уж точно не была. Глядя в эти глаза, Джейн видела чужесть и ярость. Нечто звериное, заставившее Риццоли отпрянуть, а волоски на ее руках - встать дыбом. В этих глазах она увидела нечто не совсем человеческое.
- Госпожа Ли, пришло время сказать правду, - прервал тишину Фрост.
Белла смерила его пренебрежительным взглядом.
- А разве я в чем-то солгала?
- В том, почему Айрис Фан выбрала именно вас.
- Она могла выбрать кого угодно.
- Но не сделала этого. Она полетела через всю страну, в Сан-Франциско, чтобы найти совершенно определенную семнадцатилетнюю девочку, у которой совсем недавно умерла мать. Девочку, сбежавшую из интерната для сирот и живущую на улице. Что же в вас такого особенного?
Белла не ответила, и тогда вмешалась Джейн.
- У нас есть ваши документы из школы в Калифорнии. В них не упомянуто, что ваша мать иммигрантка.
- Мама умерла. Какая теперь разница?
- Она была нелегальной иммигранткой.
- Докажите.
- А как насчет вас, Белла?
- У меня есть американский паспорт.
- В котором значится, что вы родились в штате Массачусетс. Спустя шесть лет вы поступаете в школу в Сан-Франциско. Ваша мама работает горничной в гостинице по подложному номеру социального страхования. Почему вы переехали туда? С чего вдруг смотали удочки и сбежали в Калифорнию? - Джейн наклонилась так близко, что увидела собственное отражение в бездонных глазах девушки. - Я догадываюсь о том, кто вы есть на самом деле. Просто пока не могу доказать. Но, поверьте, я смогу. - Риццоли посмотрела на Фроста. - Покажи ей ордер на обыск.
Белла нахмурилась.
- Ордер на обыск?
- С ним мы имеем право войти в вашу квартиру, - пояснил Фрост. - Детектив Тань с поисковой командой уже там.
- И что же вы собираетесь у меня найти?
- Доказательство, которое связывает вас со смертью неизвестной женщины, погибшей пятнадцатого апреля, и смертью неизвестного мужчины, убитого двадцать первого апреля.
Белла покачала головой.
- Мне жаль разочаровывать вас, но на пятнадцатое апреля у меня есть железное алиби. Я была на сцене в Чайна-тауне, проводила показательное занятие по ушу. Тому есть как минимум двести свидетелей.
- Мы это проверим. А тем временем, если вам нужен адвокат, пора его вызвать.
- Вы меня арестовываете? - Белла резко подалась вперед. Движение было таким внезапным, что Джейн вздрогнула, ведь она прекрасно знала, как быстро и смертоносно может перемещаться эта девушка. - Это очень большая ошибка, - спокойно добавила Белла.
Казалось, в глубине ее глаз что-то зашевелилось, словно какое-то существо проснулось в чернильных глубинах.
- Скажите нам, почему это ошибка, и, возможно, мы передумаем, - предложила Джейн.
Белла вздохнула, и вдруг что-то произошло. Словно в нее вселился другой человек. Человек, взирающий на мир холодными, словно полированный камень, глазами.
- Мне больше нечего сказать, - произнесла она.
В квартире Беллы было чисто. Слишком чисто. Джейн стояла в гостиной и смотрела на ковер, на котором все еще виднелись параллельные полосы от пылесоса.
- Именно так тут все и было, - сообщил Тань. - Кухня и ванная вылизаны до блеска. В мусорных урнах не обнаружилось даже случайного обрывка бумаги. Такое впечатление, что здесь никто не живет. Либо она помешана на уборке, либо решила уничтожить все следовые улики.
- Откуда она знала, что мы явимся сюда?
- Человек, которого вызывают в Бостонское ПУ, наверняка осознает, что он подозреваемый. Возможно, она поняла, что мы придем.
Подойдя к окну с идеально вымытыми стеклами, Джейн выглянула на улицу - там по тротуару, взявшись за руки и прихрамывая, шли две пожилые женщины. В этом уголке квартала Тайтун-Виллидж, на южной окраине Чайна-тауна, царил покой. Жилище Айрис Фан находилось на этой же улице, примерно в минуте ходьбы. Здешняя местность казалась отдельной вселенной, и Джейн чувствовала себя чужой. Это ощущение усиливали любопытные взгляды и взволнованное бормотание местных жителей. Жетон и полномочия превращали Джейн в чужачку, куда бы она ни пошла; она была посторонней, способной стать либо лучшим другом, либо заклятым врагом.
Риццоли отвернулась от окна и направилась в ванную, где Фрост, опустившись на колени, обследовал шкафчик под раковиной.
- Пусто, - сообщил Барри, поднимаясь на ноги. Его лицо раскраснелось от напряжения. - В душевой кабине и раковине - ни волоска. В аптечке я обнаружил лишь аспирин и эластичный бинт. Будто бы здесь никто не живет.
- А мы точно знаем, что она живет здесь?
- Тань беседовал с соседом, старичком лет восьмидесяти. Тот сказал, что очень редко видит ее, но довольно часто слышит голоса. - Фрост постучал по стене. - Перегородка весьма тонкая.
- Голоса? Во множественном числе?
- Возможно, телевизор. Она живет одна.
Джейн оглядела девственно чистую ванную.
- Если она вообще здесь живет.
- Но кто-то ведь оплачивает аренду.
- А еще этот кто-то, похоже, прошелся по квартире с хлоркой и пылесосом.
- С пылесосом… Странное дело. Мы его не нашли, поэтому не смогли заглянуть в мешок и обнаружить какие-нибудь следовые улики.
Джейн отправилась в спальню и обнаружила там Джонни Таня, который разговаривал по мобильному телефону. Тань кивнул, когда Джейн перешагнула порог. Деревянный пол был абсолютно чистым. Постельное белье и покрывало кто-то откинул, обнажив матрац. Опустившись на колени, Джейн заглянула под кровать и увидела, что на полу, под пружинной сеткой, тоже нет пыли. Тут в поле ее зрения возникла пара туфель, и Джейн, выбравшись из-под кровати, встретилась взглядом с криминалистом из Бостонского ПУ.
- Оружия мы не нашли, - отрапортовал он. - Если, конечно, не считать кухонных ножей.
- Ничего похожего на саблю вам не попадалось?
- Нет, мэм. Мы прошлись по всем стенным шкафам и ящикам. Отодвинули все предметы мебели и посмотрели, нет ли чего-нибудь за ними. - Он умолк, оглядывая голые стены. - Думаю, она пробыла здесь недолго. Не успела освоиться.
- Если она вообще собиралась здесь осваиваться.
- Одежды она тоже немного привезла.
Открыв стенной шкаф, Джейн насчитала не более десяти предметов одежды, все сорок четвертого размера. Три пары черных брюк, несколько темных свитеров и блузок и одно шелковое летнее безрукавное платье нежного персикового цвета. Гардероб временного гостя, планирующего переезжать еще куда-то. Девушка оставалась для них загадкой. Рассматривая платье, Джейн попыталась представить себе Беллу Ли в таком женственном, кокетливом наряде, но у нее ничего не получилось. Вместо этого перед мысленным взором Риццоли возникли злые глаза девушки и ее колючие черные волосы.
- Мне жаль сообщать тебе это, - проговорил Тань, показывая Джейн свой мобильный телефон, - но у нее железное алиби на пятнадцатое апреля. Я только что разговаривал с руководителем программы из культурного центра. В тот вечер именно они организовали открытый урок по боевым искусствам. Белла Ли выступала с восемью учениками из академии "Дракон и звезды".
- В котором часу это было?
- Группа прибыла в шесть вечера, поужинала и в девять вышла на сцену. Они были там весь вечер. - Джонни покачал головой. - У нас ничего не выйдет, Риццоли.
- Но на двадцать первое апреля у нее алиби нет.
- Это еще не повод, чтобы удерживать ее.
- Тогда давайте найдем этот повод, черт возьми.
- Зачем? - Тань смерил ее испытующим взглядом, и Джейн стало не по себе.
Она отвернулась к шкафу, чтобы не видеть его глаз.
- В ней есть нечто, заставляющее мои датчики срабатывать. Я точно знаю, что она замешана в этом деле, но только пока не понимаю, как именно.
- У нас есть лишь видеоматериал с камеры наблюдения, в котором появляется женская фигура. Оружия мы не нашли. Следовых улик - тоже.
- Потому что она быстренько облила эту квартиру хлоркой еще до нашего визита.
- Ну и на что же мы можем опереться, кроме твоего внутреннего чутья?
- Оно всегда служило мне верой и правдой. - Джейн полезла в шкаф и принялась обыскивать карманы одежды, засовывая в них обтянутые перчатками руки. Она и сама не знала, что сможет там найти. В итоге обнаружились лишь мелочь, пуговица и свернутая салфетка.
- А знаешь, Тань прав, - заметил Фрост, остановившись в дверном проеме. - Нам придется отпустить ее.
- Мы не сделаем этого, пока я не узнаю о ней побольше. О том, кто она на самом деле, - отозвалась Джейн.
- Мы ведь только догадываемся.
- Значит, давайте искать то, что поможет нам это доказать. Наверняка где-то остался след, иначе и быть не могло.
Джейн подошла к окну спальни и посмотрела в переулок. Рама была не заперта, а окно немного приоткрыто, так, чтобы в него попадал свежий воздух. Никакая другая женщина не смогла бы допустить такую оплошность и оставить окно открытым, но Белла Ли ничего не боялась и шла по жизни в полной готовности к сражению. А просыпалась ли она когда-нибудь ночью в своей постели, испугавшись странного шума за окном или скрипа половиц? Или она и спала как воительница, сохраняя бесстрашие даже во сне?
Джейн отвернулась от окна и внезапно замерла, глядя на занавеску. Она была сделана из полиэфирной немнущейся ткани с рисунком, изображавшим бежевые бамбуковые стебли на фоне зеленого леса. На таком многоцветном фоне серебристая ниточка была почти неразличима. Только под тем углом, под которым смотрела Джейн, когда свет из комнаты бликовал на поверхности ткани, можно было заметить прилипшую к занавеске шерстинку. И Джейн заметила.
Она вынула из кармана пакетик для вещдоков. Боясь даже дышать, Риццоли осторожно сняла волосок с ткани и опустила его в пакетик. Потом подняла пакетик к свету и пристально вгляделась в серебристую ниточку. Затем поглядела в окно, на пожарную лестницу, расположенную прямо под ним.
"Оно было здесь, - поняла Риццоли. - Существо было в этой комнате".
32
Охотник редко осознает, когда сам становится добычей. Он ходит по лесу, сжимая в руках карабин и отыскивая следы дичи на припорошенной снежком земле. Он стремится напасть на след или просто сидит на дереве и ждет, пока в поле зрения не окажется неуклюжий медведь. Ему никогда не приходит в голову, что и добыча может наблюдать за ним, ожидая, когда он сделает ошибку.
Охотник, который преследует меня сейчас, вряд ли будет напуган. Я кажусь всего-навсего женщиной средних лет с сединой в волосах, еле волочащей ноги от усталости и тяжести - в руках я тащу сумки, набитые недельным запасом продуктов. Я иду той же дорогой, какой обычно хожу во вторник вечером. Отоварившись на китайском рынке, что на Береговой улице, я сворачиваю на улицу Тайлера и направляюсь на юг, к тихому кварталу Тайтун-Виллидж. Я не поднимаю головы и сутулю плечи, чтобы встречные, увидев меня, подумали: "Вот она, жертва". Я не кажусь женщиной, которая может дать сдачи. Меня не нужно бояться.
Но сейчас мой противник уже понял, что меня следует остерегаться, точно так же, как я остерегаюсь его. До сих пор мы сражались только лишь во тьме, но по-настоящему ни разу не входили в контакт, если не считать контактов с его присными. Мы - два охотника, по-прежнему пытающиеся загнать друг друга в угол, и следующим будет его ход. Только когда он выйдет на свет, я увижу его лицо.
Итак, я иду по улице Тайлера и, как это было уже много раз, размышляю, не наступил ли наконец тот самый вечер. Я еще никогда не чувствовала себя такой уязвимой и точно знаю: вот-вот начнется следующее действие. Яркие огни двух улиц - Береговой и Ниленд - тают за моей спиной. Теперь я бреду в полумраке, мимо темных дверных проемов и неосвещенных переулков, и пластиковые магазинные пакеты шуршат в моих руках. Я всего-навсего усталая вдова, занимающаяся своими делами. Однако я слежу за всем, что происходит вокруг, - от мороси, попадающей мне на лицо, до ароматов кориандра и лука, поднимающихся из моих сумок. Никто не провожает меня. Никто не охраняет. Сегодня вечером я одна - цель, ожидающая, когда в нее пустят первую стрелу.
Приближаясь к дому, я вижу, что фонарь над моим крыльцом не горит. В чем же дело - кто-то намеренно погасил его или просто лампочка перегорела? Мои нервы тревожно гудят, а сердце ускоряет ритм, гоня кровь к мышцам, которые уже напряглись в ожидании боя. Затем я замечаю припаркованную машину, вижу человека, спешащего поприветствовать меня, и выдыхаю - одновременно с облегчением и раздражением.
- Госпожа Фан! - окликает меня детектив Фрост. - Мне нужно поговорить с вами.
Я останавливаюсь возле своего крыльца и, не улыбаясь, пристально смотрю на него; мои руки оттягивают сумки.
- Я сегодня устала. И мне больше нечего вам сказать.
- Давайте я хотя бы помогу вам донести сумки, - предлагает он.
Не дожидаясь моего протеста, детектив Фрост выхватывает пакеты и заносит их на крыльцо. Там он ждет, пока я отопру дверь. Вид у него настолько искренний, что у меня мне не хватает духу отклонить его предложение.
Я отпираю дверь и впускаю его в дом.
Пока я включаю свет, детектив Фрост несет пакеты в кухню и кладет их на рабочий стол возле мойки. А потом, засунув руки в карманы, наблюдает за тем, как я кладу в холодильник ароматную зелень и свежие овощи, расставляю по ящикам кладовки растительное масло, бумажные полотенца и консервные банки с куриным бульоном.
- Я хотел попросить прощения, - произносит детектив. - И объясниться.
- Объясниться? - спрашиваю я так, словно мне и вправду все равно, что он хочет сказать.
- Насчет сабли и почему мы забрали ее. Когда расследуется убийство, нам необходимо изучить все пути. Отследить все ниточки. Оружие, которое мы разыскиваем, - очень старое, а я знал, что у вас есть такое.
Я закрываю кладовку и поворачиваюсь к Фросту.
- Сейчас вы, наверное, поняли, что допустили ошибку.
Он кивает.
- Меч вам возвратят.
- А когда отпустят Беллу?
- Тут несколько сложнее. Мы еще изучаем ее прошлое. Я надеялся, что вы поможете нам с этим, раз уж вы так хорошо ее знаете.
Я качаю головой.
- Детектив, после нашего предыдущего разговора меня сочли подозреваемой и конфисковали мою фамильную ценность.
- Я этого не хотел.
- Однако прежде всего вы полицейский.
- А кем посчитали меня вы?
- Не знаю. Может быть, другом?
От этих слов он умолкает. В резком кухонном освещении Фрост выглядит старше, чем он есть на самом деле. Пусть так, но он все равно молод и годится мне в сыновья. Мне даже не хочется думать о том, насколько старой выгляжу я под безжалостным сиянием ламп дневного света.
- Я мог бы быть вашим другом, Айрис, - говорит он. - Если бы…
- Если бы я не была подозреваемой.
- Я вовсе не считаю вас подозреваемой.
- Тогда вы плохо выполняете свою работу. Я ведь могу оказаться убийцей, которого вы разыскиваете. Разве вы не представляете себе этого, детектив? Как женщина средних лет, размахивая саблей, скачет по крышам и кромсает врагов? - Я смеюсь ему в лицо, и Фрост вспыхивает так, словно я влепила ему пощечину. - Может, вам следует обыскать мой дом? Вдруг где-то здесь припрятана еще одна сабля, о которой вы даже не подозреваете?
- Айрис, прошу вас.
- Может, вам стоит сообщить коллегам, что подозреваемая проявляет враждебность? Ее больше не удается очаровать, чтобы выудить побольше информации.
- Я пришел сюда вовсе не за этим! В тот вечер, когда мы вместе ужинали, я не пытался допросить вас.