Маура читала вайомингское дело парнишки, а потому знала о его драках в школьном дворе, о том, как Крыса обзывали из-за поношенной одежды и распавшейся семьи. Очень многие люди - от соцработника до психолога - предупреждали Мауру, что это очень трудный мальчик и что, если она впустит его в свою жизнь, ей наверняка придется пожалеть. И вот, наблюдая за тем, как "трудный мальчик" спокойно распаковывает свою одежду и аккуратно вешает ее в шкаф, она подумала: "Слава Богу, что я их не послушала. Никого не послушала".
- А в школе у тебя появились друзья? - спросила она. - Тебе другие ребята нравятся?
- Они очень похожи на меня, - ответил Крыс. Выдвинув один из ящиков комода, парнишка сложил туда носки и нижнее белье.
Маура улыбнулась.
- То есть они особенные?
- У них тоже нет родителей.
Для Мауры это было новостью. Когда Сансоне сказал, что хочет предложить мальчику обучение в школе Вечерни, он обратил особое внимание на академические достоинства заведения, загородный кампус, международный преподавательский состав и отличную библиотеку. Однако ни словом не обмолвился о том, что это школа для сирот.
- Ты уверен? - спросила она. - Наверняка есть родители, которые приезжают навестить учеников.
- Иногда я вижу тетушек и дядюшек. Но никогда не встречался с чьими-нибудь мамами и папами. Он говорит, что мы теперь друг для друга родня.
- Он?
- Господин Сансоне. - Задвинув ящик комода, Крыс обернулся к Мауре. - Он постоянно спрашивает о вас.
Маура почувствовала, что краснеет, и сосредоточила внимание на Волке - пес перекатывался туда-сюда по собачьей кровати, привыкая к новому предмету роскоши.
- И что же он спрашивает?
- Пишете ли вы мне письма, приедете ли когда-нибудь в школу, не хотите ли преподавать у нас.
- В школе Вечерни? - Маура покачала головой. - Я не уверена, что старшим школьникам нужен курс судебной медицины.
- Но мы изучаем много крутых вещей. В прошлом месяце госпожа Соул показывала нам, как соорудить римскую катапульту. А мне позволили провести урок о следах животных, потому что я много о них знаю. Мы даже препарировали коня.
- Неужели?
- Он сломал ногу, и его пришлось усыпить. Мы вскрыли его, чтобы изучить органы.
- И ты не расстроился из-за этого?
- Я свежевал оленя. И знаю, как выглядят мертвецы.
Да, ты знаешь, мысленно согласилась Маура. В Вайоминге ты видел истекающего кровью человека. Маура задумалась: а может, мальчик тоже, как и она сама, в ужасе просыпается по ночам, мучимый воспоминаниями о том, что им обоим пришлось пережить в горах? Раскладывая на комоде учебники и относя в ванную зубную щетку, Джулиан казался спокойным и сдержанным, словно все его эмоции были заперты на замок. "Он похож на меня куда больше, чем я готова признать", - заключила про себя Маура.
На кухне зазвонил ее мобильный.
- Можно мне выйти во двор и осмотреться? - спросил парнишка.
- Иди. А я пока отвечу на звонок.
Маура вошла в кухню и вынула из своей сумочки сотовый телефон.
- Доктор Айлз, - проговорила она в трубку.
- Это детектив Тань. Прошу прощения, что беспокою в выходные.
- Ничего страшного, детектив. Чем могу помочь?
- Я просто подумал: а вдруг вы согласитесь высказать свое мнение по одному старому делу об убийстве? Эта история - стрельба в одном ресторане Чайна-тауна - произошла девятнадцать лет назад. Там было пять убитых. В свое время ее назвали суицид-убийством.
- Почему вы заинтересовались событием, произошедшим девятнадцать лет назад?
- Возможно, оно имеет отношение к нашей неизвестной с крыши. Вероятно, именно из-за этой истории она приехала в китайский квартал. Похоже, погибшая разыскивала людей, которые знали о стрельбе в ресторане.
- И что же все-таки вам нужно от меня?
- Чтобы вы ознакомились с отчетами о вскрытии тех пяти убитых, особенно стрелка, и сказали нам, согласны ли вы с выводами. Патологоанатом, проводивший вскрытия, уже не работает в бюро судмедэкспертизы, так что я не могу его расспросить.
Через кухонное окно Маура видела, как Крыс и его пес нарезают круги по двору, словно пытаясь найти выход - возможность вырваться в большой мир. Этот мальчик был создан для диких мест.
- Я занята на этой неделе, - проговорила она в трубку. - Вы могли бы попросить об этом, например, доктора Бристола.
- Но я очень надеялся…
- Да?
- Мне хотелось бы услышать ваше мнение, доктор Айлз. Я знаю, вы всегда говорите как есть, вне зависимости от обстоятельств. Я доверяю вашим суждениям.
Эта фраза поразила Мауру, потому что рядовые сотрудники Бостонского ПУ такого мнения теперь не придерживались. Она вспомнила пристальные взгляды и ледяное молчание, которые ей приходилось терпеть от полицейских всю прошлую неделю. А также прочие их поступки, заставлявшие ее чувствовать себя врагом.
- Сегодня вечером я дома, - сообщила она. - Вы можете завезти документы в любое удобное время.
Когда Волк начал лаять у входной двери, было уже начало десятого. Маура открыла дверь и увидела на пороге детектива Таня. Гость и пес две-три секунды настороженно оглядывали друг друга, но потом Волк, несколько раз изучающе обнюхав визитера, помчался назад в комнату - таким образом он выразил свое одобрение и разрешение пустить незнакомца. Тань передвигался с той же сдержанной энергией, которую Маура заметила во время их первой встречи в китайском квартале. Он остановился в прихожей и, услышав звук включенного душа, встревоженно повернул голову в сторону ванной. Детектив ни о чем не спросил, но Маура заметила вопросительное выражение в его глазах.
- Ко мне приехал гость на неделю, - объяснила она.
- Прошу прощения, что беспокою вас в выходные. - Тань протянул ей стопку отксерокопированных страниц. - Здесь все пять отчетов о вскрытии, а также полицейский отчет детективов Ингерсолла и Стейнса.
- Ого! Похоже, вам пришлось попотеть с этими бумагами.
- Это мое первое дело об убийстве. Стараюсь, как любой новичок, понимаете? - Детектив вынул из кармана флешку. - Мне не позволили взять оригиналы из бюро судмедэкспертизы, поэтому я отсканировал для вас все фотографии и рентгеновские снимки. Я понимаю, работы здесь полно, и прошу прощения, что сваливаю ее на вас.
Кладя флешку на ладонь Мауры, он смотрел на коллегу в упор, словно хотел подчеркнуть, как это важно для него и насколько сильно он ей доверяет.
Маура вспыхнула от прикосновения и поглядела на флешку.
- Пока вы не уехали, давайте проверим, открываются ли эти файлы на моем компьютере, - предложила она.
Хозяйка и гость отправились в кабинет, и, пока Маура загружала свой ноутбук, Тань разглядывал собаку. Пес последовал за ними и теперь сидел у ног детектива, наблюдая за незнакомым визитером.
- Что это за порода? - поинтересовался Тань.
- Понятия не имею. Возможно, помесь овчарки с волком или хаски. Это собака моего гостя.
- Вы замечательная хозяйка, раз позволяете гостям привозить своих собак.
- Этому псу я обязана жизнью. Лично я готова пустить его куда угодно. - Маура вставила флешку в компьютер. Через мгновение на мониторе возникла целая серия миниатюрных изображений. Она щелкнула по первому снимку, и на экране появилась жуткая картина - обнаженное женское тело на секционном столе. - Похоже, они прекрасно открываются. Не могу точно пообещать, когда я просмотрю их, но скажу сразу - до следующей недели я не успею.
- Я очень благодарен вам, доктор Айлз.
Маура выпрямилась и поглядела на гостя.
- Доктор Бристол и доктор Костас - прекрасные патологи. Их суждениям тоже можно доверять. Вы не пошли к ним по какой-то особой причине?
Тань замер, повернувшись в сторону ванной, где только что выключили душ.
- Детектив, вы слышите? - спросила Маура.
- Полагаю, вы знаете, что сейчас о вас говорят, - неохотно ответил молодой человек. - Из-за суда над Уэйном Граффом и всего прочего.
У нее на скулах выступили желваки.
- Не сомневаюсь, что ничего хорошего.
- Возможно, блюстители порядка справедливы, но справедливость эта особая. Она не любит критики.
- Даже если критика оправданна, - с горечью добавила Маура.
- Вот поэтому я и пришел к вам. Я знаю: вы скажете правду.
Тань посмотрел ей в глаза - прямо и решительно. В день их первой встречи в Чайна-тауне Маура сочла этого человека непонятным - она не знала, как именно он относился к ней. На его лице и теперь было то же бесстрастное выражение, но сейчас Маура понимала: это всего лишь маска, сквозь которую она еще не научилась смотреть. В этом человеке таилось много неведомого, и она задумалась: а позволяет ли Тань хоть кому-нибудь заглядывать под эту маску?
- Что, по-вашему, я должна найти в отчетах? - осведомилась Маура.
- Возможно, какие-нибудь противоречия. Что-то, что не увязывается или даже вовсе лишено смысла.
- С чего вы взяли, что там есть такое?
- Не успели Стейнс и Ингерсолл ступить на место происшествия - и дело тут же обозвали суицид-убийством. Я прочитал их отчет - других версий они не исследовали. Проще всего было списать это дело на сумасшедшего китайского иммигранта, который устроил стрельбу в ресторане, а затем убил себя.
- А вы не считаете это суицид-убийством?
- Я не знаю. Но спустя девятнадцать лет это дело странным образом напоминает о себе. В портативном навигаторе нашей неизвестной с крыши было два адреса. Первый - частный дом детектива Ингерсолла. Второй - студия Айрис Фан, вдовы одного из убитых в ресторане. Погибшая явно интересовалась делом "Красного феникса". А почему - мы не знаем.
Вдруг заскулила собака, и Маура обернулась. В дверях стоял Крыс; его волосы еще не высохли после душа. Он пристально глядел на фотографию из секционного зала, которая отображалась на мониторе. Маура быстро свернула программу, и неприятное изображение исчезло.
- Джулиан, это детектив Тань, - представила Маура. - А это мой гость, Джулиан Перкинс. Он учится в Мэне, а сюда приехал на весенние каникулы.
- Так значит, это вы - владелец страшной собаки, - догадался Тань.
Парнишка продолжал всматриваться в монитор, будто по-прежнему видел на нем фотографию.
- Кто она? - тихо спросил Крыс.
- Просто мы обсуждаем одно дело, - пояснила Маура. - Почти закончили. Почему бы тебе не посмотреть телевизор?
Тань выждал, когда из гостиной донесутся звуки включенного телевизора, а затем сказал:
- Жаль, что он увидел фотографию. Такое не стоит показывать детям.
- Я просмотрю документы, когда у меня будет время. Но придется немного подождать. Спешки нет, я полагаю?
- Хорошо бы немного продвинуться в деле неизвестной.
- История с "Красным фениксом" произошла девятнадцать лет назад, - ответила Маура, выключая ноутбук. - Уверена, с этим можно еще немного повременить.
13
Я еще не вижу его, но уже знаю, что он вошел в мою студию. О его прибытии возвестил свист влажного ночного воздуха, ворвавшегося в помещение, когда открывалась и закрывалась дверь. Я не прерываю упражнения, чтобы поприветствовать его, и продолжаю крутиться и размахивать оружием. В широком зеркале я вижу: детектив Фрост завороженно наблюдает за тем, как сабля поет в моих руках. Сегодня я чувствую в себе силу - мои руки и ноги так же проворны, как в молодости. Каждое движение, каждый поворот, каждый взмах клинка продиктован одной из строк старинного сонета.
Достичь семи звезд, чтобы управлять тигром.
Парить, кружась и уклоняясь, как парят духи.
Стать белым журавлем,
Раскрыть, подобно ему, крылья
И резко выбросить ногу.
Дует ветер,
И трепещет цветок лотоса.
Все движения очень привычны для меня - одно переходит в другое. Мне не нужно думать о них, потому что тело овладело ими точно так же, как умением ходить или дышать. Моя сабля кружится и наносит удары, а я думаю о полицейском и о том, что скажу ему.
Я дохожу до последней строки сонета: "Феникс возвращается в свое гнездо". Я вытягиваюсь в струнку, мое оружие опускается, а пот холодит лицо. И только теперь я оборачиваюсь к нему.
- Это было прекрасно, госпожа Фан, - восхищенно округлив глаза, говорит детектив Фрост. - Похоже на танец.
- Упражнение для начинающих. Помогает мне спокойно завершить день.
Взгляд полицейского опускается на оружие, которое я держу в руках.
- Это настоящая сабля?
- Ее имя - Чжен И. Она досталась мне от прапрабабки.
- Должно быть, она действительно старая.
- И к тому же проверена в бою. Она предназначалась для сражений. Если не тренироваться с боевой саблей, ни за что не научишься справляться с ее весом и не узнаешь, как она ощущает себя в твоей руке. - Я дважды молниеносно разрубаю воздух, и детектив в изумлении отступает назад. Я с улыбкой передаю ему оружие. - Возьмите ее. Ощутите ее вес.
Фрост колеблется, будто сабля может ударить током. Затем осторожно обхватывает рукоять и неуклюже взмахивает оружием в воздухе.
- Для меня это как-то неестественно, - признается он.
- Да?
- Баланс кажется непривычным.
- Потому что это не простая церемониальная сабля, а настоящая дао. Подлинная китайская сабля. Ее форма называется ивовый лист. Видите, как она изогнута по всей длине клинка? Это традиционное поясное оружие солдат времен династии Мин.
- Когда это было?
- Около шестисот лет назад. Чжен И была сделана в провинции Ганьсу во время одной из войн. - Я умолкаю, а затем добавляю с сожалением: - Увы, в старом Китае война часто бывала обычным делом.
- Значит, эта сабля видела настоящий бой?
- Я уверена, что видела. Когда я держу ее, я чувствую, что старые сражения все еще поют в клинке.
Фрост смеется.
- Если на меня когда-нибудь нападут в темном переулке, госпожа Фан, я бы хотел, чтобы вы оказались рядом.
- Так пистолет-то у вас. Разве не вы должны были бы защищать меня?
- Не сомневаюсь, вы и сами с этим прекрасно справитесь.
Детектив возвращает мне саблю. Я замечаю, что он нервничает из-за близости бритвенно-острого лезвия. Я с поклоном забираю оружие и смотрю на него в упор. Моя прямота заставляет его вспыхнуть. Для полицейского, особенно для закаленного детектива, занимающегося расследованием убийств, такая реакция удивительна. Однако в этом человеке есть неожиданная кротость, восприимчивость, которая внезапно напоминает мне о муже. Детективу Фросту примерно столько же лет, сколько было Джеймсу, когда он погиб, и на лице полицейского я вижу смущенную улыбку мужа, снова ощущаю его природное стремление угодить.
- Вы хотите еще о чем-то расспросить меня, детектив?
- Да. Это касается дела, о котором мы не знали, когда говорили с вами в прошлый раз.
- И что же это?
Похоже, ему не очень-то хочется озвучивать свою мысль. И я уже вижу извинение в его взгляде.
- Дело касается вашей дочери. Лоры.
Упоминание о дочке - как сильный удар в грудь. Я не ожидала его, а потому даже покачнулась.
- Мне очень жаль, госпожа Фан, - говорит он, протягивая руку, чтобы поддержать меня. - Я знал, что это расстроит вас. Как вы? Может, вам присесть?
- Просто… - Я оцепенело качаю головой. - Я с утра ничего не ела.
- Может, вам стоит поесть? Давайте я отведу вас куда-нибудь.
- Возможно, нам лучше поговорить в другой день.
- Мне нужно задать всего несколько вопросов. - Фрост умолкает. А затем тихо добавляет: - Я и сам еще не ужинал.
На мгновение его слова повисают в воздухе. Это пробный шар. Моя рука еще крепче сжимает рукоять сабли - это подсознательная реакция на ситуацию, чреватую неопределенностью. Во всякой опасности кроется благоприятная возможность. Фрост - полицейский, но я не вижу в нем ничего подозрительного. Всего-навсего внимательный мужчина с добрым лицом. И мне отчаянно хочется знать, почему он спрашивает о Лоре.
Я убираю Чжен И в ножны.
- На Береговой улице есть пельменная.
Фрост улыбается, и это невероятно сильно меняет его лицо. Теперь он кажется гораздо моложе.
- Я знаю это место.
- Я только надену плащ, и пойдем.
Мы бредем по улице под мелким весенним дождем, но тактично держимся на расстоянии друг от друга. Я взяла с собой Чжен И - сабля слишком ценна, чтобы оставлять ее в студии. К тому же она всегда защищала меня ото всех невидимых угроз. Даже в этот моросливый вечер китайский квартал многолюден - улицы переполнены гостями, желающими поужинать жареной уткой или рыбой, тушенной в имбирном соусе. Пока мы движемся по улице, я стараюсь сосредоточиться на том, что вокруг, на прохожих с незнакомыми лицами. Но разговорчивый и неудержимый детектив Фрост постоянно отвлекает меня.
- Это мое любимое место в Бостоне, - говорит он, разводя руки так, словно хочет обнять Чайна-таун и всех его жителей. - Здесь лучшая еда, лучшие рынки и самые интересные переулочки. Я всегда любил приходить сюда.
- Даже если приезжали взглянуть на мертвеца?
- Да нет, конечно, - отвечает он, грустно усмехаясь. - Но в этом районе есть нечто такое… Порой мне кажется, что здесь мне самое место. Словно бы я чисто случайно не родился китайцем.
- Ах, вот как. Вы считаете, что перевоплотились.
- Да. И стал типичным американцем из Южного Бостона. - Он смотрит на меня; его влажное лицо немного поблескивает. - Вы говорили, что приехали с Тайваня.
- Вы бывали там?
Он печально качает головой.
- Я путешествовал не так много, как хотелось бы. Правда, медовый месяц я провел во Франции.
- А чем занимается ваша жена?
Затянувшаяся пауза заставляет меня посмотреть в его сторону, и я вижу, что Фрост опустил голову.
- Учится в юридической школе, - тихо отвечает детектив. А через некоторое время добавляет: - Мы развелись. Прошлым летом.
- Мне очень жаль.
- Боюсь, год выдался не слишком удачным, - признается он, но потом вдруг вспоминает, кому говорит это. Женщине, потерявшей мужа и дочь. - Впрочем, жаловаться мне не на что.
- Одиночество - штука непростая. Но я уверена: вы найдете кого-нибудь еще.
Фрост смотрит на меня, и я замечаю боль в его глазах.
- И все-таки вы не вышли замуж во второй раз, госпожа Фан.
- Нет, не вышла.
- Хотя желающие наверняка были.
- Как можно заменить любовь всей своей жизни? - просто отвечаю я. - Джеймс - мой муж. И всегда будет моим мужем.
С минуту он переваривает это. А потом говорит:
- Я всегда думал, что любовь должна быть именно такой.
- Она и есть такая.
Его глаза неестественно вспыхивают, когда он смотрит на меня.
- Но лишь для некоторых из нас.