Виктория Мюллер была хрупкой невысокой девушкой. По словам родителей, она заикалась, испытывала робость перед мужчинами и начальником в интернате, который не разрешил ей работать в дневную смену, хотя у нее не было машины, а добираться до дома посреди ночи непросто. Одноклассники в школе над ней издевались. Она любила черно-белые фильмы и милые безделушки, предпочитала белое вино, но с тех пор, как год назад переехала в Камберуэлл, редко ходила куда-то помимо работы. Широко расставленные глаза и вздернутый носик придавали очарование ее не то что красивому, но прелестному личику. Характер тихий, стеснительный. Судя по травмам, в ту ночь она сдалась без боя и умерла там, где убийца ее сжег, - в зарослях маленького парка, недалеко от дороги, невидимая за густыми деревьями.
- На этот раз он выбрал место получше, - заметила я. - Здесь мог и задержаться - посмотреть, как горит тело.
- Гнусный ублюдок! - Роб покачал головой.
Возможно, он, как и я, представил себе последние минуты жизни Виктории. Ее страх и боль. Абсолютную беспомощность перед невероятной жестокостью, которая не поддавалась объяснениям. Что могло побудить одного человека так люто изувечить другого?
Пища в моем желудке вдруг превратилась в свинец. Меня замутило. Я поставила бутылку на стол и подалась вперед, сделав вид, будто разглядываю документы.
- Тебе нехорошо?
Я вымученно улыбнулась.
- Нет, все отлично. А что?
- Ты сильно побледнела.
- А, так это потому что я ирландка! У меня от природы очень светлая кожа. Загар на нее ложится с трудом.
Роб скептически крякнул, но, к моему великому облегчению, больше не стал меня пытать. Я даже самой себе не хотела признаваться, как сильно меня огорчают эти убийства. Не знаю почему, но Викторию Мюллер мне было жаль больше всех. Каждый раз, когда о ней думала, у меня щемило сердце. Бедная девушка заслуживала лучшей участи.
- Насколько нам известно, она не была знакома ни с Николой Филдинг, ни с Элис Фаллон. У них не было общих друзей, знакомых или коллег…
- Они никогда не жили в одно и то же время в одном и том же районе. И не имели общих интересов.
- То же самое можно сказать и про жертву номер четыре. Из чего следует, что убийца скорее всего выбрал их случайно, - закончила я. - Девушки просто попались ему на глаза и в итоге погибли.
- Прежде чем перейти к несчастной под номером четыре, предлагаю выпить еще пивка.
- Почему бы и нет… - согласилась я.
Роб отправился на кухню и очень быстро вернулся с двумя запотевшими от холода бутылками.
- Четвертая жертва - Чарити Беддоуз, студентка Лондонской школы экономики. Мулатка. По общему мнению, очень симпатичная и очень умная. Жила в Брикстоне. Умерла двадцатого ноября где-то между десятью минутами третьего, когда ушла с вечеринки в Кеннингтоне, поссорившись с бойфрендом, и пятью часами утра, когда ее труп обнаружил таксист, проезжавший Мостин-Гарденс. Сначала он подумал, что кто-то сжигает мусор, но потом догадался, в чем дело, и позвонил нам.
Роб читал показания бойфренда.
- Он утверждает, девушка была пьяна. А еще она здорово на него разозлилась. Он был на втором этаже с другой подружкой, и Чарити "сделала поспешные выводы". Что ж, я ее понимаю. Однако какое жестокое невезение: в одну и ту же ночь попасть в лапы садисту-убийце, а перед этим узнать, что твой парень тебе изменяет!
Я хотела ответить, но в наш разговор неожиданно вмешались:
- Кто здесь говорит про измену?
В дверном проеме стоял Ян и сверлил нас взглядом.
- Ты уже пришел? - растерянно пробормотала я. - Не ждала тебя так рано. Как фильм?
- Хороший.
Я ждала, что он еще скажет, но Ян молчал. Его плотно сжатые губы не предвещали ничего хорошего.
- Э… прости, что не пошла с тобой в кино. Но ты же знаешь: я не люблю ужастики.
Он с отвращением разглядывал фотографии, выложенные на кофейном столике. Роб спокойно закрыл папки и сложил их стопкой на углу столешницы. Ян переключил внимание на гостя.
- Привет, - бросил он, не меняя выражения лица.
- Роб зашел поговорить о расследовании. Ты же помнишь Роба?
Они встречались прошлым летом на корпоративном барбекю. Правда, встреча получилась не слишком дружеской, с опозданием вспомнила я.
Ян холодно взглянул на Роба.
- Как жизнь?
- Нормально, а у тебя?
- Тоже.
Я поспешила заполнить паузу:
- Как дела у Джулиана и Хьюго?
- Отлично. - Он немного смягчился. - Хьюго только что вернулся с Мальдив.
- С Мальдив? - повторил Роб. - Красота!
Я хорошо знала Роба, и уловила в его тоне сарказм. По счастью, Ян ничего не заметил, а если и заметил, то не подал виду.
- Судя по его рассказу, он там неплохо отдохнул. - Ян взглянул на меня. - Я ушел пораньше - просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке.
- Спасибо, это так мило с твоей стороны. Но не стоило торопиться.
- Да, теперь я вижу, что зря беспокоился. Почему ты не предупредила, что решила устроить в моей квартире интимную вечеринку?
- Мы работали.
Вместо ответа Ян пошевелил бровями и покосился на пустые бутылки из-под пива, стоящие на столике. Моему терпению пришел конец. Я не просто рассердилась, я пришла в бешенство.
- Послушай, Ян, ты что, хочешь устроить скандал? На глазах у моего коллеги?
Роб встал с дивана и потянулся.
- Как я понимаю, мне пора идти, - сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. - Провожать не надо. До понедельника, Керриган.
- Забери оставшееся пиво. Жалко, если пропадет.
Роб кивнул и протиснулся в дверь. Ян уступил ему дорогу, не сводя глаз с моего лица. Я слышала, как Роб протопал на кухню, потом сбежал по лестнице. Через мгновение раздался тихий стук захлопнувшейся входной двери.
- Замечательно, Ян. Большое тебе спасибо.
Он склонил голову набок.
- Прости. Надо было заранее предупредить о своих планах на вечер. Я вернулся не вовремя?
- О Господи! Неужели похоже, что мы развлекались?
- Да, для тебя это действительно развлечение, и еще какое! Я знаю, Мэйв, ты предпочитаешь работу всему остальному. Ты не пошла со мной и моими друзьями в кино. Только не говори, что ты об этом жалеешь.
- Не особенно, - созналась я. - Но все дело в том, что у меня мало общего с твоими друзьями.
- Иногда я спрашиваю себя, - бесстрастно произнес Ян, - что у тебя общего со мной.
К несчастью, я не нашлась с ответом, и обстановка накалилась еще больше. Но когда мы зашли в кухню, мне стало совсем нехорошо. Кружки с буквами оказались переставлены, на средней полке красовалось слово. Я частенько слышала, как Роб его употребляет, и теперь окончательно лишилась дара речи.
Впрочем, мне просто нечего было добавить к этому слову.
ЛУИЗА
Я стояла на стремянке и сдирала со стены обои, когда зазвонил мобильный. Можно было и не отвечать, но у меня уже болели руки и я обрадовалась небольшой передышке. Интересно, кто это звонит? Спрыгнув со стремянки, я посмотрела на дисплей и удивленно присвистнула.
- Привет, Тилли!
- Ой, Луиза! Прости, что беспокою тебя в воскресенье утром. Надеюсь, ты уже встала? Не люблю звонить людям слишком рано в выходные, но в данных обстоятельствах решила, что так будет лучше. - Она тараторила, проглатывая слова, и мне приходилось прислушиваться, чтобы разобрать ее речь. - Какой ужас случился с Ребеккой, да? Просто не могу поверить!
- Да, у меня тоже в голове не укладывается, - пробормотала я.
- Я только что разговаривала с Джеральдом и Аврил насчет поминальной службы по Ребекке.
Джеральд и Аврил, мистер и миссис Хауорт, родители Ребекки. Я неожиданно разозлилась. Тилли училась с Ребеккой в одной школе. Их мамы были лучшими подругами. Но это еще не значит, что сама Тилли была лучшей подругой Ребекки. Эта выскочка слишком много на себя берет!
- Они еще не планировали ничего конкретного. Я говорила с ними об этом в пятницу, - сказала я, не сдержав детского хвастовства: пусть знает, что я общалась с родителями Ребекки раньше ее!
Но мои слова не задели Тилли, и она продолжала трещать:
- Нет-нет, все уже решено. Я занимаюсь организацией панихиды. По-моему, замечательная идея - собрать всех тех, кто любил Ребекку, чтобы они ее помянули и все такое. Служба состоится в среду.
- Не слишком ли рано?
- Это хоть немного отвлечет людей от горя. Я выбираю музыку, а Гэвин - тексты речей.
Гэвин, ее недавно приобретенный бойфренд, едва знал Ребекку. На мой взгляд, он вообще здесь ни при чем.
- Вряд ли я смогу прочесть речь, - заявила я, рассчитывая опередить ее просьбу.
- Я и не собиралась тебя об этом просить. Я уже составила список выступающих, и просто хотела сообщить тебе о церемонии. Она состоится в приходской церкви Хауортов. Ты когда-нибудь была у них дома?
- Много раз, - процедила я сквозь зубы.
- Ну вот, а церковь стоит в начале переулка. Свернешь с главной дороги и сразу ее увидишь.
- Знаю. Я там тоже была.
- Отлично. Служба начнется в двенадцать часов дня, а потом все пойдут к дому Хауортов, где состоится небольшой банкет.
Я слышала, как она листает страницы.
- У меня есть список друзей Ребекки - сохранился с тех пор, как я готовила вечеринку по случаю ее двадцатипятилетия, - вновь затараторила Тилли. - Но если ты знаешь кого-то еще и считаешь нужным их пригласить - может быть, кого-нибудь из университета, - пожалуйста, скажи, как их зовут и как с ними связаться.
- Хорошо, я подумаю, - пообещала я и неожиданно для себя спросила: - А кто еще будет на панихиде?
- Все, кто был ей дорог.
- Даже Гил? - уточнила я после секундного колебания.
- Конечно. Ему я позвонила первому.
Ее явно удивил мой вопрос. Разумеется, Тилли его пригласила. Я сглотнула, тщетно пытаясь успокоиться. Ничего страшного не произойдет, если мы с ним встретимся. Почему вдруг у меня пересохло во рту?
Я попрощалась с Тилли и продолжила срывать со стен гостевой спальни оранжевые обои, поклеенные, наверное, еще в восьмидесятых годах. Мой план преображения комнаты включал пышные занавески, белые половицы, ковер из овечьей шкуры вместо коричневого паласа, который я только что содрала с пола, чуть не задохнувшись от пыли, новые подушки и новый матрас на кровать, а также бледно-розовые обои с нежным рисунком. Пусть тот, кто здесь проснется, думает, будто спал на облаке. Это был тяжелый труд, но его результат приносил удовлетворение, и я тихонько напевала все утро, воплощая свои мечты в жизнь. Однако после звонка Тилли у меня пропало желание работать. Я очистила стену до конца, как намечала, и на сегодня закончила с ремонтом.
Как ни старалась отвлечься, мыслями постоянно возвращалась к предстоящей поминальной службе. Я думала о людях, которые туда придут и с которыми я не виделась много лет. Мне было обидно, что Тилли не включила меня в список выступающих, хоть я с самого начала собиралась сесть в заднем ряду. Это будет последняя вечеринка Ребекки, если не считать ее похорон. Но я не ожидала, что Хауорты пригласят так много гостей. Я думала, там будут только они сами… и, разумеется, те, кто любил покойную, - я в том числе.
Тут мое сердце опять начинало тревожно биться, потому что я вспоминала о Гиле. Гил любил Ребекку. Он будет на панихиде, и я его увижу. А он увидит меня. Здравая часть моего рассудка уверяла, что я не хочу его видеть. Я сказала полицейским, что мы с ним не ладили, но это неправда. Я ненавидела его, хоть и подозревала, что ему нет до меня дела, и он вообще ничего ко мне не испытывает. Он невольно интриговал меня, притягивал, и от этого я ненавидела его еще больше. Он сделал Ребекку своей рабыней. Когда речь шла о Гиле, она совершенно теряла разум. Я жалела подругу, настоятельно советовала от него избавиться, но она не слушала. Я знала, что он опасен, но в душе сомневалась, смогла бы на ее месте порвать с ним.
Впрочем, мне не грозило оказаться на месте Ребекки: когда мы с ней были рядом, Гил смотрел только на нее.
Глава 6
МЭЙВ
- Просто не могу поверить! Почему именно она… Просто… не могу… простите…
Я смотрела, как Джесс Баркер хватает ртом воздух и машет руками, и знала, что она сейчас опять разрыдается. Нагнувшись, я поддела кончиком авторучки коробку с бумажными носовыми платками и подтолкнула ее в сторону расстроенной девушки, с трудом сдержав вздох разочарования. Нет, я от души сочувствовала бедняжке: ее горе совершенно искреннее. Но до сих пор я не услышала ничего, кроме восторженного "Ребекка была замечательной коллегой! Просто замечательной! Знаете, когда она приходила в офис, все вокруг становились счастливыми".
Да, я знаю. Мне говорили об этом все сотрудники Ребекки из рекламного агентства "Вентнор - Чейз", расположенного в георгианском особняке в Мейфэре, где она проработала четыре года. Никто из них не мог объяснить, почему четыре месяца назад она ушла из этого богато обставленного офиса и больше сюда не вернулась. Ходили смутные истории - якобы она хотела открыть собственную фирму или отправиться путешествовать. По третьей версии Ребекку ждала новая работа в Нью-Йорке. Но подробностей никто не знал. Антон Вентнор - единственный, кто мог пролить свет на эту загадку, однако, его секретарша сообщила, что связаться с ним сейчас нельзя. Он уехал за границу. Сейчас он, кажется, в Женеве, но завтра должен отправиться в Вильнюс. Нет, она не знает, когда он вернется. Хорошо, она попросит его мне позвонить.
- В наше время потерять контакт с человеком практически невозможно, - заметила я ей. - При желании вы свяжетесь с ним в пять секунд. У него наверняка есть блэкберри, или айфон… или скайп.
Но у мистера Вентнора ничего такого не было. Мистер Вентнор не любит отвлекаться от дел. Мистер Вентнор часто отсутствовал в офисе и при этом раз в день звонил секретарше, чтобы в ходе десятиминутного разговора обсудить текущие вопросы. Когда он позвонит завтра, она передаст, что я хочу с ним побеседовать. Мне надо набраться терпения и ждать, пока он со мной свяжется.
Терпения у меня не было. Я запросила личное дело Ребекки и не обнаружила там никакой информации о том, почему она вдруг уволилась с работы, которую, по общему мнению, очень любила и к которой имела природную склонность. И никто не мог сказать, что ее к этому побудило. Мой последний шанс сидел напротив меня, размазывая тушь под мокрыми голубыми глазами.
- Вы готовы продолжить?
Джесс была ассистенткой Ребекки. Я приберегла ее напоследок, рассчитывая на содержательный разговор. Девушка громко высморкалась и жалобно взглянула на меня поверх носового платка.
- Да, конечно. Простите.
- Ничего страшного. Не торопитесь. Я понимаю, как вам тяжело. Вы долго с ней работали?
Она кивнула.
- Почти год.
Наверное, юной Джесс, которой было от силы двадцать два, год казался неслыханно долгим сроком.
- Как вам кажется, вы хорошо ее знали?
- Конечно! Ребекка рассказывала мне обо всем. Она была очень открытой и охотно делилась со мной подробностями своей жизни. Каждое утро, когда она приходила в офис, я приносила ей чашку чаю, а она усаживала меня, и мы начинали болтать о том, что делали накануне вечером, как доехали с работы до дома и из дома на работу, обсуждали наряды… ну и так далее.
Я бы сошла с ума от такого времяпрепровождения. Впрочем, работа в подобном офисе вообще была не по мне.
- Значит, вы знаете, почему она решила уйти из компании "Вентнор - Чейз"? - Я затаила дыхание в ожидании ответа.
Ну же, говори! Кто-то же должен быть в курсе!
Свет, падающий из окна за спиной у девушки, превратил ее густые светлые кудряшки в сияющий ореол. Несмотря на сопливый нос и красные глаза, она была очень хорошенькой и походила на прекрасную нимфу. Ей понадобилось ровно две секунды, чтобы решиться на откровенность - может, даже вопреки воле начальника. И это сделало ее в моих глазах настоящим ангелом. Она села прямо и, забыв про слезы, принялась крутить в руках бумажный носовой платок, явно собираясь поведать мне нечто сенсационное.
- Возможно, мне не следует это говорить, но в последнее время Ребекка стала какой-то… странной.
- Что вы имеете в виду?
- Мне кажется, она употребляла наркотики. - Последние два слова Джесс произнесла полушепотом.
- Почему вы так решили?