- Я уже говорила с ними. Они мне очень помогли.
- Мы знаем только, что все у нее было хорошо, - сказал Джеральд, и взгляд его наполнился болью. - Она была счастлива и могла бы прожить долгую интересную жизнь. Пожалуйста, Мэйв, найдите убийцу - ради нас.
Уже не первый раз родственники жертвы обращались ко мне с просьбой передать преступника в руки правосудия, но сейчас к моему горлу подкатил комок, и я покашляла, прежде чем ответить:
- Я сделаю все, что в моих силах. Обещаю.
- Нам это очень важно, - заверил Джеральд.
Его подбородок мелко дрожал, и я отвела глаза, щадя его самолюбие.
- Мы хотели еще детей, - проговорила Аврил, горько вздохнув, - но так получилось, что Ребекка была нашим единственным ребенком… светом в окошке. - Она опять села прямо, с достоинством вскинув голову. - Если у вас есть к нам еще вопросы, задавайте. Мы готовы помочь.
Я покачала головой. Она уже сказала все, что могла.
ЛУИЗА
Я почти сразу поняла, что зря приехала на поминальную службу. Надо было попрощаться с Хауортами накануне вечером и больше не появляться в их доме. Войдя в церковь и увидев в боковом проходе компанию бывших сокурсников, я ощутила неловкость. Я их едва знала и не могла с ними заговорить, но просто пройти мимо значило показаться невежливой. В конце концов я помахала им рукой и слабо улыбнулась (веселое "привет!" в данной ситуации было бы неуместно). Они ответили мне тем же. Девушки обернулись и посмотрели на меня с откровенным любопытством, оценив, как я изменилась, мой костюм и примерный заработок. Я же не стала их разглядывать: они меня не интересовали.
Не успела я сесть на вторую скамью спереди, как чья-то тощая рука по-змеиному мягко обняла меня за плечи, и я чуть не задохнулась от густого аромата ванили (это любимые духи Тилли).
- Спасибо, что пришла. Я поговорю с тобой позже, ладно?
Тилли исчезла, не дожидаясь моего ответа, и я откинулась на спинку скамьи, от души надеясь, что она больше не вернется. О чем с ней говорить? Мы не особо общались даже в лучшие времена. Она была в своем репертуаре: порхала среди гостей, встречала и приветствовала входящих словно главный распорядитель церемонии.
Я боялась расплакаться на людях, однако, пока служили панихиду по моей лучшей подруге, отдавая последние почести ей и ее прекрасной короткой жизни, практически ничего не чувствовала - сидела в тупом оцепенении, погрузившись в себя и с трудом осознавая, что происходит в церкви. Аврил рыдала, присутствующие произносили нелепые речи, которые выбрала Тилли.
Когда все закончилось, я машинально пошла вслед за скорбящими обратно к дому. Там я так же машинально взяла со стола чашку с чаем и, изображая внимание, принялась выслушивать всякую ерунду от людей, которых видела первый и последний раз в жизни. На душе у меня было пусто. В какой-то момент я вновь огляделась… и увидела Гила Маддика. Он смотрел на меня сквозь толпу! Я словно провалилась под лед, с головой окунувшись в холодную воду. Не было сил разорвать притяжение наших взглядов. Почему я не заметила его раньше? Ведь искала его в церкви, а придя на банкет, внимательно оглядела всех гостей и решила, что он не придет.
Он обернулся к своей собеседнице, и я узнала в ней полицейского офицера. Шок подстегнул меня к действию. Извинившись перед стариком, соседом Хауортов, я выскользнула из шатра и быстро пошла по саду - куда угодно, лишь бы подальше от Гила! Холодный воздух бодрил, и я глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Бояться мне нечего, однако, увидев Маддика, я сильно разволновалась.
Только юркнув в калитку в конце сада и оказавшись в убежище из фруктовых деревьев, я почувствовала, что тревога отпустила. Деревья стояли аккуратными рядами, раскинув у меня над головой свои голые ветви. Я побрела вдоль посадок айвы. Ее плоды были горькими и несъедобными: они просто не успевали созреть за короткое нежаркое лето. Но Джеральд восторгался весенним цветением южного дерева. Говорил, что это его вклад в будущее. Мол, когда климат потеплеет на один-два градуса, с айвы можно будет собирать обильные урожаи спелых фруктов. Меня всегда удивляла и забавляла его донкихотская логика.
Я дошла до конца фруктового сада, завернула за угол, все еще размышляя о деревьях, и налетела на Гила: уткнулась носом в его белую рубашку и ахнула от неожиданности. Он поймал меня за плечи.
- Наконец-то мы встретились! Почему ты мне не перезвонила, Луиза?
- Мне нечего было тебе сказать.
Мое сердце отчаянно колотилось, но я заставила себя посмотреть ему в глаза, притворившись невозмутимой.
- Вот как? Зато с другими ты была довольно разговорчива. Ко мне приходили из полиции, спрашивали про бедняжку Ребекку.
- Они опрашивали всех ее друзей. Меня тоже.
- Знаю. Ведь это ты дала им мой телефон?
- Если тебе нечего скрывать, ты не должен из-за этого волноваться.
- С какой стати мне что-то скрывать? Ее убил маньяк. При чем здесь я?
Частично освободившись от его рук, я полезла в карман.
- Вот что я нашла.
Он взял у меня авторучку и повертел ее, читая инициалы.
- Это же твоя ручка? "Г.К.М.". Гилберт К. Маддик. Что означает буква "К"? Кеннетт?
- Кендалл, мое среднее имя. - Он спокойно отдал мне ручку. - Прости, я впервые это вижу.
- Я нашла ее в квартире Ребекки. Ты ведь был там, да?
- Был, но давно.
- Эта ручка лежала на кофейном столике.
- Возможно, у нее был еще один знакомый с такими же инициалами, - произнес он скучающим тоном. - Мне очень жаль, но ручка действительно не моя. И вообще, какое тебе до этого дело?
- Просто хочу разобраться.
Он все еще придерживал меня за плечи, не давая отвернуться.
- Бедная Луиза! Что же ты будешь делать без Бекс?
- Не смейся! - резко сказала я. - Она была моей подругой.
- Даже и не думал смеяться. - Он посмотрел на меня сверху. - У тебя усталый вид, Луиза. А глаза сухие. Ни слезинки! Твоя лучшая подруга умерла, сегодня служили по ней панихиду, а ты не плакала - ни в церкви, ни здесь, в ее доме. Впервые вижу такого бесчувственного человека.
- Я не бесчувственная, - машинально возразила я и чуть не расхохоталась: все мое поведение противоречило этим словам. Будь я более эмоциональной, меня бы задел его упрек, но я осталась спокойна; значит, он прав. Quod erat demonstrandum.
- В тебе нет страсти, - продолжил Гил. - Во всяком случае, я никогда ее не видел.
- И не увидишь! - Я вывернулась из его рук и пошла прочь, но он схватил меня за запястье и притянул обратно.
- Куда ты?
- Подальше от тебя.
Он уставился на меня, растерянно сдвинув брови.
- Послушай, чего ты от меня хочешь? - спросила я.
- Как ни странно, вот этого. - Он вдруг нагнулся и поцеловал меня в губы. Забывшись на пару секунд, я прильнула к нему всем телом и ответила на поцелуй. Меня захлестнула волна желания.
Но потом мысли начали возвращаться в мою голову. Они падали туда точно камни в глубокий колодец. Что я делаю? Ведь это Гил! Я не должна! И это глупо!
Я толкнула его руками в грудь, и он меня отпустил.
- Вот это неожиданность! Оказывается, ты не так уж и холодна.
- Уходи, оставь меня в покое! - Я пыталась сохранить хладнокровие, но мое лицо пылало огнем.
- Ты правда хочешь, чтобы я ушел?
Я не смогла ответить "да", потому что на самом деле хотела, чтобы он поцеловал меня еще раз.
- Почему ты это сделал?
Он пожал плечами.
- Просто захотел. Наверное, мне всегда этого хотелось.
- Чушь! Ты даже не смотрел в мою сторону, пока был с Ребеккой. И почти не разговаривал со мной.
- Я боялся, что она заметит мой интерес к тебе. Понимаешь, она мне нравилась, но ты всегда меня интриговала, Луиза. Как ни старался, я не мог угадать, о чем ты думаешь.
- Охотно верю.
Он засмеялся.
- Да, ты никогда не скрывала своей неприязни ко мне. Но не волнуйся, я на тебя не обижаюсь… и докажу тебе это.
- У тебя не будет такой возможности, - заверила я, отступая назад. Мне надо было побыть одной и подумать.
- Неужели? - Он приблизился, повторяя мои шаги, как танцор. - Хочешь сказать, твой поцелуй ничего не значит? Нет, Луиза, теперь ты от меня не уйдешь!
- Ты сильно ошибаешься. - Я покачала головой.
Гил засмеялся.
- Признайся, тебе очень хочется сказать мне "да".
- Если бы хотела сказать "да", я бы сказала.
- Значит, ты не хочешь, чтобы я еще раз тебя поцеловал?
- Нет.
- Может, когда-нибудь потом?
- Никогда.
- Жаль… А я думал, в следующий раз поцелую тебя сюда. - Он погладил меня по руке, добрался до ладони и нежно сжал мои пальцы. - Или сюда. - Он обхватил мою грудь, и даже через несколько слоев одежды я ощутила его тепло. - Или сюда.
Я не могла сопротивляться ласкам Гила и снова таяла в его объятиях. "Это в последний раз!" - поклялась я себе.
Наконец он отпустил меня и с самодовольной усмешкой провел пальцем по моей шее.
- Ого!
- Что такое?
- Я поставил тебе засос. - Он подтянул шарф, прикрыв мою шею. - Значит, теперь ты моя.
- Ты что, глупый подросток? Ты не мог это сделать случайно!
Шея в этом месте уже начала побаливать. Кровоподтек пройдет только через несколько дней. А пока придется ходить с постыдной отметиной…
- Прости, - произнес он без тени раскаяния и зашагал по дорожке. - Думаю, нам пора возвращаться, пока кто-нибудь не заметил нашего отсутствия.
Тихо насвистывая, он пошел по фруктовому саду и ни разу не оглянулся, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. Я потуже затянула на шее шарф, жалея, что не взяла с собой зеркальце. Гил хотел подчинить меня своей воле, убедиться в собственном превосходстве. И ему это удалось. Я чувствовала себя униженной. Мне казалось, я стала жертвой жестокого розыгрыша.
- Этого больше не повторится, - сказала я вслух, - никогда!
Я вышла из сада через другую калитку, боясь опять столкнуться с Маддиком. По розарию бродила женщина-детектив, и я остановилась с ней поболтать. Разумеется, она заметила на моей шее засос. Было бы странно, если бы он ускользнул от ее цепкого взгляда.
Как только я отошла от нее, тут же достала мобильный и вызвала такси, после чего вернулась в шатер попрощаться с родителями Ребекки. Я увидела Аврил и направилась к ней, с опозданием заметив Гила, который о чем-то оживленно беседовал с Джеральдом.
- К сожалению, мне надо идти, иначе опоздаю на поезд.
- Спасибо, что приехала, милая. Это для нас очень важно. - Она задержала мою руку в своей. - Мы будем скучать по тебе. Приезжай к нам в гости, и почаще.
- Хорошо.
- Тебя подвезти? - вежливо и слегка отчужденно предложил Гил.
Не смея на него взглянуть, я покачала головой.
- Я уже вызвала такси.
- Это ни к чему, - твердо возразил Джеральд. - Машина Гила стоит возле нашего дома. Пусть он тебя отвезет. Он тоже сейчас уезжает.
Как я ни старалась, отвертеться не удалось. Хауорты были настроены решительно, а Гил слушал мои возражения с нарочито невозмутимым лицом. Разумеется, в конце концов мне пришлось согласиться. Не могла же я сказать родителям Ребекки, почему не могу проехаться в обществе бывшего парня их дочери. А до вокзала путь неблизкий.
Гил открыл пассажирскую дверцу своего приземистого винтажного "ягуара", сверкающего темно-зелеными боками. Прежде чем сесть, я бросила на него сердитый взгляд.
- Только не думай, что мне будет приятно ехать в твоей машине.
- А что, нет? Здесь лучше, чем в раздолбанном местном такси, воняющем хвойным освежителем воздуха.
- Компания оставляет желать лучшего.
- Не хами. Я же оказываю тебе услугу.
Захлопнув за мной дверцу, он неторопливо, посвистывая, обошел машину сзади и уселся за руль.
На губах его играла легкая улыбка, и вообще он казался непоколебимо уверенным в себе. Я не слишком удивилась, когда он проехал вокзал, не остановившись.
- Ведь нам с тобой по пути. Почему бы не поехать в Лондон вместе?
Причин было так много, что я не стала их перечислять и молча уставилась в окно, пряча улыбку. Я редко играла в азартные игры, потому что любила определенность во всем, но эта рискованная ситуация отчего-то была мне приятна. Я испытывала безрассудную радость свободного падения - летела раскинув руки и не знала, где приземлюсь. Общение с Гилом мне ничем не грозит. Конечно, он опасен, но я многое о нем знаю. Предупрежден - значит, вооружен. Если Гил Маддик вздумает со мной шутить, ему не поздоровится.
Во всяком случае, так я себя успокаивала.
Глава 8
МЭЙВ
Через два дня после панихиды я приехала в Оксфорд с блокнотом, полным вопросов, и нехорошим предчувствием на сердце. Университетский городок находился не так уж и далеко от Лондона, но поезд тащился с черепашьей скоростью - начиная от Паддингтона, останавливался у каждого столба. К тому же отопление не работало, и, когда мы наконец прибыли на вокзал, стекла вагона изнутри покрылись инеем, а я промерзла до самых костей.
День выдался сырой и холодный. В воздухе висел туман. Я торопливо шагала по улицам, съежившись и не испытывая ни малейшего желания осматривать окрестности, тем более что город успешно скрывал от меня свои красоты. Мой путь лежал через торговый район, освещенный рождественскими гирляндами, - странно, но это банальное украшение делало его еще более унылым. Колледжи прятались за высокими стенами, и я, вопреки ожиданиям, не видела их великолепия. Вообще Оксфорд практически ничем не отличался от любого другого провинциального городка - разве что обилием туристов в толпах покупателей, снующих по широкой оживленной улице Сент-Олдейтс. Проходя мимо Крайст-Черч, я с любопытством заглянула в массивную каменную арку слева от меня, но проход загораживал мужчина в шляпе-котелке. Я заметила багровый нос и грозное выражение лица. Висящая перед ним табличка извещала о том, что колледж закрыт для посещений. Иными словами, "прочь, отбросы!".
Несмотря на то что главный инспектор сыскной полиции Рид Гарленд в прошлом году вышел в отставку, он назначил мне встречу в полицейском участке на Сент-Олдейтс. Когда мы разговаривали по телефону, он явно обрадовался возможности побывать на прежней работе и вспомнить былое. Я спросила у администраторши, где мне его найти, и она, снисходительно улыбнувшись, указала наманикюренным пальчиком на зону ожидания. Обернувшись, я увидела грузного мужчину в блейзере, серых фланелевых брюках и болтающемся галстуке. Гарленд сидел на пластиковом стуле, свесив руки между колен. Думаю, он заметил меня сразу, как только я вошла, но сделал вид, будто читает объявления на доске возле стола. Его галстук отвратительного лилового цвета, не по моде узкий, очевидно, был куплен еще в восьмидесятых. На лацкане красовался эмалевый значок полицейского округа Темз-Велли, а сам блейзер лоснился на плечах и локтях.
- Инспектор Гарленд? - поинтересовалась я.
Он тут же вскочил - поразительно быстро для такого крупного мужчины - и протянул мне руку.
- Привет, милая! Мэйв, если не ошибаюсь? Я тут договорился, и нам выделили комнату для допросов. Надеюсь, вы не возражаете? Конечно, место не самое удобное, зато мы там будем одни. Насколько я понял из телефонного разговора, вопрос, который вы собираетесь со мной обсудить, не для посторонних ушей.
Продолжая болтать, он повел меня в дальнюю часть здания. У него был низкий голос с напевным местным акцентом: гласные звучали протяжно и гладко, как отшлифованная волной речная галька. Уходя из приемной, он прихватил с соседнего стула папку. Я не сводила с нее глаз, торопливо шагая за отставным инспектором.
- Ваш звонок меня порадовал, хоть и оказался неожиданным. Я сказал миссис Гарленд: "Так и знал, что это дело когда-нибудь всплывет!" Мне совсем не понравилось, как оно закончилось.
Он придержал дверь, и я вошла в тесное помещение с белыми крашеными стенами. Как и следовало ожидать, комната для допросов оказалась убогой клетушкой. Я села за стол и открыла блокнот. Однако напрасно я думала, что инспектор Гарленд станет отвечать на мои вопросы. Сначала мне самой пришлось ответить на вопросы инспектора Гарленда. По-стариковски крякнув, он уселся с другой стороны стола, положил папку перед собой и оперся на нее мясистым локтем.
- Ну, рассказывайте, что там у вас с этим серийным убийцей. Сколько уже жертв?
- Четыре, - ответила я. - Вообще-то пять, но мы сомневаемся, что пятую девушку убил тоже он.
- Вот как? Любопытно узнать, что привело вас в Оксфорд. Не понимаю, какая здесь связь.
- Возможно, никакой, - честно призналась я. - Но я изучаю прошлое Ребекки и хочу побольше узнать о смерти Адама Роули.
- Почему это вас заинтересовало?
- По словам родителей, Ребекка очень остро отреагировала на его смерть. Она сильно переживала, хоть они даже не были любовниками. Во всяком случае, никто не знал об их связи.
- Неужели? - Отставник-полицейский сдвинул брови, отчего поперечная складка на переносице сделалась глубже.
- Это не совсем так. После панихиды я разговаривала с друзьями Ребекки по колледжу, и они рассказали кое-что интересное.
Выйдя от Хауортов, я отправилась в паб, чтобы поговорить с бывшими студентами Оксфорда. Их компания поредела: осталось шестеро, в том числе Майк, названный водитель, перед которым стоял стакан с газированной водой, и шумная парочка - Лео и Дебз. Эти ребята показались мне немного нудными, зато охотно отвечали на мои вопросы. Лео долго распинался про то, какой замечательной девушкой была Ребекка, как он и его друзья ее обожали, но она не обращала внимания на их ухаживания.
"У нее был хороший вкус", - отметила я про себя.
- Продолжайте, - поторопил меня инспектор Гарленд.
- По колледжу ходили слухи, будто Ребекка что-то знала о том, как умер Адам Роули. У этого парня была репутация жестокого сердцееда - куча девушек, куча однодневных романов. Ребекка была влюблена в него, причем не один год, а за пару недель до его смерти наконец "заполучила своего мужчину", как выразился один из их друзей. - Это был симпатяга Лео, который вытащил свой нос из джина с тоником и поведал мне давнишние сплетни. - Адам тут же прервал их отношения, но Ребекка не могла с этим смириться. Она сильно страдала. Говорят, когда они вдвоем случайно оказывались в одной комнате, она начинала рыдать. А после того как он погиб, Ребекка совсем расклеилась. Никто не утверждал, что она причастна к его смерти, но домыслов было много. Конечно, то, что узнала от ее друзей, тоже всего лишь домыслы, и я не придаю им большого значения. Ведь Адам Роули утонул? Случайно?
Инспектор Гарленд скрестил на груди массивные руки.
- Нет. Только я не смог это доказать. Коронер вынес открытый вердикт, но он почти не сомневался, что это несчастный случай. Парень был пьян, к тому же наглотался таблеток. Все говорили, что в ту ночь он был не в себе. Лично я могу вам сказать одно: Адам Роули был первосортным дерьмом, и если бы он встречался с моей дочерью, я бы, наверное, убил его собственными руками.
Я удивленно глянула на него.