Но как-то июньским вечером, заметив, что Меган плачет у себя в комнате после окончательного разрыва с Китом, Хезер немного разоткровенничалась. Сказала, что и сама пережила трудный период: у нее был какой-то приятель возрастом намного старше нее, он серьезно задурил ей голову. Сказала, что она едва не свихнулась на этой почве, но ей помог психолог, и теперь у нее совсем другая жизнь. А потом Меган допустила ошибку, поинтересовавшись, что такого страшного произошло у Хезер с этим парнем, и ее соседка исчезла. Ей нужно было писать какую-то работу или что-то в этом роде, она извинилась и ушла из комнаты Меган. Больше никогда Хезер не возвращалась к этому разговору, да и никакого другого не заводила. Она стала просто жиличкой, снимающей комнату.
А вчера, вернувшись из полиции, Меган почувствовала на мгновение, что между ними снова появилась какая-то связь. Хезер заметила ее расстройство и спросила, что случилось. Но, когда Меган рассказала ей об этом сайте, Хезер лишь сказала: "Ну надо же! Сочувствую. Наверняка тебе очень тяжко".
Меган сочла такой ответ вполне дружелюбным. Однако настоящий друг сказал бы не это. Кортни проговорила с ней вчера по телефону почти час, помогая взять себя в руки и рассмотреть ситуацию в целом. Составить полную картину, неоднократно повторяла она.
А позже, когда Меган вешала свой плащ в шкаф, расположенный у двери Хезер, она услышала, как та говорила по телефону о каких-то "угрозах" на веб-сайте. Конечно, Меган не просила ее держать происшедшее в секрете. И, вероятно, можно было ожидать, что Хезер будет сплетничать об этом с какими-то людьми, с которыми она проводит большую часть времени вне дома. Но Меган не хотела, чтобы кто-то еще говорил об этом. О ней.
И ей противно было слышать это слово - "угрозы".
Меган посмотрела на часы. 8.40. В это время ей следовало бы находиться в спортзале и хорошенько крутить педали, чтобы усилить сердечный ритм. Но Кортни посоветовала пока изменить привычный распорядок - на всякий случай.
Она вернулась к абзацу о биосинтезе стероидных гормонов в клетках крыс и поняла, что и впрямь начинает чувствовать себя лучше. Меган уже целый час не плакала. Возможно, во второй половине дня, после университета, она все-таки сходит в спортзал позаниматься на эллиптическом тренажере.
Переворачивая страницу, Меган услышала, как в дверь квартиры постучали. Она вытащила один наушник - убедиться, что Хезер откроет. Может, Меган познакомится наконец с кем-нибудь из ее друзей?
- Я открою! - крикнула Хезер с кухни.
Меган вставила наушник и снова принялась было за чтение, но вдруг поняла, что не слышала зуммера защитной двери.
- Нет, подожди! - воскликнула она, срывая гарнитуру.
Меган соскочила с кровати и бросилась к двери; из гостиной были слышны голоса, затем раздался громкий стон и такой звук, словно что-то тяжелое ударилось об пол.
Меган следовало остаться в своей комнате. Или даже выпрыгнуть на улицу из окна.
Но в этот миг она не раздумывала. Она действовала, повинуясь инстинкту. А он призывал ее помочь Хезер. Бедная, ни в чем не повинная Хезер. Оказалась не в том месте не в то время.
Распахнув дверь своей комнаты, она увидела соседку распростертой на полу возле обеденного стола. Человек в черной лыжной маске вонзил в ее тело пятнадцатисантиметровое лезвие. Вытащив нож, он поднял глаза, увидел Меган и кинулся на девушку.
Снова повинуясь инстинкту, Меган захлопнула дверь своей комнаты. Она вдруг поняла, что судорожно цепляется за ручку, но замка в двери не было. Она прижалась к ней спиной, пытаясь удержать ее собственным весом, - но тщетно.
И когда дверь распахнулась, отбросив ее на пол, Меган уже знала, что умрет. Знала, что никогда больше не увидит маму, папу и Кортни. Никогда не закончит колледж. Никогда не станет врачом.
А ей так хотелось бы спасти Хезер. Хотелось бы узнать, почему все это произошло. И очень хотелось бы попрощаться.
ЧАСТЬ II
"Давай же. Обмани меня"
Глава 17
10.15
Несмотря на две большие порции кофе и вишневую слойку, Элли все еще чувствовала себя так, словно ее огрели по голове кувалдой, а потом заставили всю ночь кататься на карусели.
Вчера вечером, пока они с Джессом возвращались домой, ей удавалось кое-как сдерживать слезы. Но эмоции, которые привели ее к срыву, были все еще так сильны, что она допустила ошибку, заполировав две порции виски, выпитые в "Бандюгах", парой бутылочек пива.
А потом, разумеется, был телефонный разговор с мамой.
Эти ежевечерние звонки в Вичиту никогда не доставляли Элли особого удовольствия. В лучшем случае они были совсем короткими, просто чтобы пожелать доброй ночи. В худшем - растягивались на часовые воспоминая, с причитаниями мамы по поводу вдовства и сетованиями на то, что лучшие дни давно прошли. Звонок накануне вечером был из разряда самых неприятных.
Уже вторую ночь подряд Элли толком не удавалось поспать - вероятно, на этот раз винить нужно было виски, дурные воспоминания о тюрьме, разговор с мамой или все вместе.
Да и дело об убийстве Манчини никак не способствовало бодрости. Пока Роган делился информацией с судьей, Элли изучала данные о финансах и телефонных звонках погибшего.
Подняв глаза, она увидела лейтенанта Робин Такер в брючном костюме и белой блузе. Такер стояла, подбоченившись, возле ее стола.
- Роган еще не вернулся?
Элли глянула на дисплей стоявшего на столе телефона. 10.15. Роган должен был встретиться с Максом и судьей в девять.
- Скоро появится, - отозвалась она.
- Хорошо. Позвоните ему. Это задание для вас.
Она протянула Элли бумажку с адресом. 14-я восточная улица. Неподалеку от парка Юнион-сквер.
Элли украдкой обвела глазами помещение. Еще несколько детективов трудились за сдвинутыми попарно столами.
- Мы с Роганом надеялись еще раз проанализировать, что у нас есть по делу Манчини.
- Я же предупредила, чтобы вы ни на какие поблажки не рассчитывали. Поступающие вызовы - на общих основаниях.
Элли еще раз оглядела контору, на этот раз - уже не таясь.
- Но я не знаю, когда Роган освободится.
- Хэтчер, вы уже большая девочка. Ваш напарник вскоре к вам присоединится. А теперь - бегом. Там труп, студентка колледжа. Как раз по вашему профилю. Кто знает - если она из Индианы, может, вы еще одну награду заработаете.
Намек лейтенанта относился к событиям прошлой весны, когда была убита студентка колледжа со Среднего Запада. Это дело принесло Элли Полицейский крест за боевые заслуги. Как сказал вручавший награду комиссар, будучи втянута в схватку с вооруженным противником, она проявила "выдающийся героизм в условиях прямой и явной угрозы собственной жизни". И хотя Элли знала, что на церемонии комиссар просто озвучил официальный текст, предписанный самой наградой, все равно постаралась запомнить эти слова. Они давали яркое представление о той непоколебимой силе, которая присутствовала и в убийце, и в конечном счете в Элли, отнявшей у него жизнь. И пусть Такер, если ей хочется, подшучивает над этим признанием, сама Элли была твердо уверена: лучшим поступком в ее жизни было то, что она вернула семье из Индианы веру в правосудие.
Дом, адрес которого вручила ей Такер, стоял на юго-восточном углу парка Юнион-сквер. Элли подъехала туда с восточной стороны. Она включила мигалку, чтобы побыстрее проскочить разворот в середине квартала и, подкатив к нужному дому, поставила "Краун Викторию" перед пожарным гидрантом на 14-й улице. За углом, на Университетской площади, она увидела три патрульных автомобиля, "скорую", еще одну полицейскую машину без опознавательных знаком и фургон судмедэкспертов. Вся компания в сборе.
Здание оказалось новым кондоминиумом, возведенным, как нередко делалось в последнее время, над филиалом банка. В небольшом вестибюле за стеклянными дверями, выходящими на Университетскую площадь, Элли увидела молодого патрульного с короткой стрижкой и азиатской внешностью, оставленного, очевидно, сторожить вход. Его взгляд был прикован к абстрактной картине, висевшей на стене напротив лифта. Элли толкнула одну из дверей. Она была заперта, однако патрульный обернулся на звук и открыл ее.
Элли приподняла крышку футляра с жетоном, пристегнутого к ее ремню.
- Квартира четыре-си?
Молча кивнув, патрульный нажал кнопку вызова лифта. Она шагнула в кабину и стала смотреть, как электронные цифры отмеряют ее путь на четвертый этаж. Тишина, царившая в лифте, мгновенно улетучилась, едва приоткрылись двери.
- Черт возьми, и как только врачи "скорой" умудрились отсюда вторую девушку вывезти?
Обернувшись, Элли увидела коренастого дядьку с толстой шеей и темными усами - в узком холле он пытался справиться с каталкой. Она огляделась: четыре двери, три закрыты, одну придерживает патрульный в форме, взгляд его прикован к водруженному на алюминиевую каталку черному мешку с телом.
- Проходит, - сказал усатый и, отдуваясь, пропихнул каталку дальше, напрочь перегородив холл. - Все равно сюда никому не положено. Черт побери! - Увидев возле лифта Элли, он крикнул, не обращаясь ни к кому в отдельности: - Эй, позвоните этому хренову придурку внизу и напомните, что его задача - служить живым щитом между квартирами и любым, кто захочет сюда попасть.
- Похоже, именно это он и пытался сделать, - сообщила Элли, показав запыхавшемуся дядьке жетон. - Кстати, что за спешка? Как-то не похоже, что вы надеетесь спасти ее.
- Ой, простите, здрассте. - Он инстинктивно протянул руку в перчатке. - Гейб Берри, судмедэкспертиза.
При виде протянутой руки Элли поморщилась и покачала головой.
- Да уж, действительно. - Он вытер вспотевший лоб. - Вы из отдела убийств?
- Да. Вы сказали, "скорая" уже увезла отсюда девушку?
- Так и есть. Вот это была точно - "скорая". Когда я подъехал, они как раз вылетели отсюда, словно им в задницу фитиль вставили. Кажется, ее отвезли в больницу Сент-Винсент.
- Выживет?
- Без понятия. Крови много было, это да. Она ухитрилась доползти до телефона и набрать девять-один-один, хотя у самой дела были плохи. Когда ее нашли, пульс был замедленный и слабый. Так что могли и не довезти.
- Еще кто-нибудь, о ком нам следует знать?
- He-а. Только эта, невезучая, и та, чуть более везучая.
- И вы собирались увезти тело прежде, чем я на него взгляну? Ай-ай, Гейб, как вы могли так поступить?
Он пожал плечами.
- Большинству детективов на это наср… наплевать. Мы пакуем и увозим. А они потом получают подробное заключение из нашей конторы.
- Это не для меня. Я хочу посмотреть на нее.
Формальную сторону (осмотр тела, изучение места преступления, сбор физических улик) многие детективы охотно оставляли команде специалистов, имевшейся при каждом крупном полицейском управлении. Но осмотр тела был не столько вопросом науки, сколько первой, и часто единственной возможностью познакомиться с человеком, у которого отняли жизнь. Для Элли это был шанс увидеть жертву, пока тело не утратило все свои краски. Пока патологоанатом не сделал Y-образный разрез на груди, не извлек внутренние органы, не вскрыл череп. Пока, возможно, это тело еще хранит призрак утраченной жизни.
- Я хочу ее увидеть, - повторила Элли.
- Прямо здесь? - Усатый оглядел тесный холл. Мысль о перемещении его грузного тела в сторону действительно казалась ему невообразимой.
Элли повернулась и боком протиснулась между углом каталки и стеной, стараясь не прижиматься к мертвому телу. Она отлепила от мешка верхний слой-покрытие, чтобы приоткрыть лицо жертвы.
Девушка была молоденькой, чуть за двадцать, а то и меньше. Такер говорила, что Элли увидит студентку, так что удивляться не стоило.
Внешне она казалась некрасивой, по крайней мере в нынешнем состоянии. У нее были длинные прямые светлые волосы, и Элли отметила, что нетерпеливый работник морга все же нашел время, чтобы аккуратно опустить их на плечи, убрав с глаз и лица. Кожа девушки цветом напоминала "глупую замазку" и была испачкана засохшими потеками крови, но Элли видела, что прежде это лицо было чистым и гладким. Эта девушка за собой следила. На переносице темнели редкие веснушки.
- Кто она?
- Их спросите. - Берри кинул взгляд через плечо в сторону квартиры. Элли заметила, что патрульный, придерживавший дверь, исчез. - Я же говорю, мы пакуем и увозим. Какая-то девчонка из колледжа, судя по тому, что я слышал.
В другой день Элли велела бы этому парню проявить уважение - убитая не заслужила того, чтобы ее называли "какой-то девчонкой". Но тут взгляд Элли упал на блестящие волосы девушки, так аккуратно расправленные. Конечно, подобное поведение диктовала Берри его работа, однако даже с умершей девушкой он обращался, как с живой.
Расстегнув мешок, Элли осмотрела повреждения, нанесенные ножом, заставляя себя думать о конкретном человеке, а не о жестокости.
Девушка была одета в хлопчатобумажную футболку "лапшу" с треугольным вырезом и темно-синие джинсы. У нее была стройная фигурка, тонкие руки и плоский живот. Джинсы доходили ей почти до пупка, не то, что эти, едва держащиеся на бедрах, в которых последнее время щеголяют большинство юных модниц.
Из украшений на ней была только изящная цепочка с крохотным сердечком, покоившимся чуть ниже линии ключиц. Такое украшение девушка ее возраста могла получить либо от мамы, либо от парня. Элли мысленно отметила: выяснить, от кого именно.
Она еще раз окинула взглядом тело и сглотнула подступивший к горлу комок. Когда-нибудь она научится с этим справляться. Когда-нибудь и она сможет доходить до конца этого ритуала - необходимого знакомства с жертвой в начале каждого нового дела, - не принимая его близко к сердцу. Однако Элли не была уверена, останется ли она после этого тем же человеком.
А пока она всеми силами пыталась скрыть свои чувства от Берри, и поэтому лишь молча кивнула на девушку в мешке. Настало время осмотреть тело более тщательно.
Белоснежная прежде футболка насквозь пропиталась почти черной кровью. Под поврежденной тканью Элли увидела несколько глубоких ран на животе, боках и груди. Она насчитала не менее шести порезов. Некоторые были длинными, но неглубокими, нанесенными, вероятно, в ходе борьбы. Однако ранение в грудь и еще одно - в область печени - говорили о глубоких, сильных и, скорее всего, смертельных ударах.
Рядом динькнул лифт, и Элли пришлось прервать осмотр. Створки разъехались, выпустив из кабины Джея Джея Рогана.
- Ты что, позволила им увезти наше тело еще до приезда Дважды Джея?
- Боже мой, - пробормотал лаборант из морга. - Дайте угадаю. Это ваш напарник?
Глава 18
11.00
В квартире 4-Си Элли насчитала трех криминалистов. Один из них фотографировал многочисленные следы крови - комбинации брызг, капель и лужиц - на отбеленном бамбуковом полу в "зоне столовой", представлявшей собой небольшой пятачок прямо при входе в квартиру. Второй стоял в кухонном закутке и аккуратно укладывал стакан в пластиковый пакет. Третья криминалистка, опустившись на колени, снимала отпечатки пальцев с двери, располагавшейся в правой части гостиной.
Сама квартира была роскошной: окна во всю стену, высокие потолки, кухня с оборудованием из нержавейки. Однако меблировка мало чем отличалась от той, какую можно было увидеть в жилище другой студентки, или по крайней мере человека, способного покупать новые вещи в магазине, а не бывшие в употреблении - на благотворительных распродажах, как вынуждена была делать Элли. Основное жилое пространство гостиной, начинавшееся прямо за обеденным столом, вмещало лишь коричневый секционный диван, журнальный столик и тумбу с телевизором. Элли почти не сомневалась, что узнала как минимум в нескольких предметах меблировки те, что видела в каталоге "ИКЕА", - на прошлой неделе она старательно изучила его, прежде чем отправить в мусорное ведро.
Патрульный, который придерживал дверь для Берри и каталки, неловко топтался возле обеденного стола, в стороне от кровавых пятен. У него были темные волнистые волосы и внушительных размеров нос. Рукава его форменной рубашки туго обтягивали бицепсы - парень явно проводил немало времени в спортзале. Судя по табличке на левой стороне груди, его звали "А. Коломбо".
- Он все-таки запихнул мясную тележку в лифт? Я думал, парня удар хватит от перенапряга. Бог мой, тебе, парень, надо пробегать по два километра в день или вроде того.
Элли метнула в полицейского испепеляющий взгляд. Роган не позволил бы увезти девушку, не осмотрев как следует.
- Вас разве кто-нибудь просил читать монолог, Боб Саджет?
- Я просто пытаюсь разрядить обстановку, детективы. Знаете, юмористическая разгрузка. Говорят, помогает при осложнениях.
- Смех - лучшее лекарство? Так что ли? - поинтересовался Роган.
- А?
- Вы сказали, помогает при осложнениях, а значит - от болезней и заразы. Вероятно, вы имели в виду сложные ситуации, офицер. Верно?
- Прошу прошения. Не понял.
- Проехали. Так вы знаете или нет, что тут произошло, Коломбо?
- Родители позвонили сегодня утром в участок, просили проверить девушку.
- Они сестры? - осведомился Роган.
- Кто?
- Жертвы нападения. Вы сказали, родители позвонили. Вы хотели сказать, эти девушки - сестры?
- Нет, извините. По крайней мере я так не думаю. Родители одной из жертв - той, что умерла…
- Имя у нее есть?
- Ну да. - Он заглянул в свой блокнот, затем снова спрятал его с нагрудный карман. - По словам здешнего управляющего, Меган Гунтер. Так или иначе, родители пытались ей дозвониться, но она не отвечала. Диспетчер их отшил, и они позвонили управляющему домом. Тот воспользовался служебным ключом, вошел и обнаружил… Ну, вы можете себе представить. Оказалось, после исчезновения преступника вторая пострадавшая все-таки сумела добраться до телефона и набрать девять-один-один, так что врачи "скорой" прибыли вслед за управляющим. А потом и нам с напарником сказали: "Ехайте".
Элли поспешила вмешаться, не позволив Рогану поправить Коломбо:
- Ваш напарник стоит внизу?
Обычно Роган не был столь критичен. То ли этот полицейский уже успел что-то натворить и заработал себе место в черном списке Рогана, то ли ее напарника беспокоило что-то еще. У Элли было нехорошее предчувствие, что его настроение связано с визитом в суд и разговором с судьей Бэндоном насчет дела Манчини.
- Да. Чтобы не прошел никто из посторонних.
- И у вас есть список всех, кто приходил и уходил? - уточнила Элли.
Полицейский похлопал себя по карману, в котором лежал блокнот.
- Надо еще вас вписать.
- Молодец, - сказала она. - Нужно следить за обстановкой на месте преступления.
- Слушайте, вы так молодо выглядите. Сколько времени вам потребовалось, чтобы попасть в убойный? Знаете, это вообще-то моя мечта. Ну, в смысле, с фамилией Коломбо ты просто обязан к этому стремиться. Я бы завел себе коричневый плащ и все такое.