* * *
Престарелая гусеница поезда с облегчением фыркнула в последний раз и замерла. Кто-то решил, что она сдохла, но нет - это был всего лишь небольшой тайм-аут.
Двери вагонов открылись, проводницы заняли свои места у входа. Пассажиры один за другим покидали поезд, падали, промахнувшись мимо ступеньки, подворачивали ноги, чертыхались и собирали рассыпавшийся по перрону багаж.
Книголюб в последний раз выглянул в окно, подхватил с полки саквояж и покинул купе. В коридоре он столкнулся с давешней семьей. Женщина вновь стала благодарить его за чудесное спасение мужа, тот смущенно бурчал что-то вроде: "Будете в наших краях, заходите" - и хлопал книголюба по плечу, а светлый мальчишка стеснялся и прятался за спины родителей.
Проводница, увидев книголюба, заулыбалась. Тоже поблагодарила - сказала, что давно не видела таких мужественных людей и что клятва Гиппократа, как выяснилось, вовсе не пустой звук.
Распрощавшись со всеми, мужчина спрыгнул со ступенек на землю и, поправив съехавшие на кончик носа очки, двинулся к джентльмену с газетой, сидевшему на лавке посередине платформы.
- Добрый день.
- Что? Ах, простите! - мужчина поспешно отложил газету, вскочил и протянул книголюбу руку:
- Добрый день, доктор Харвис.
- Ради Бога, Майкл, зовите меня просто Курт, - поморщился тот, пожимая руку. - Терпеть не могу, когда друзья зовут меня по фамилии!
- Учту, - пообещал Майкл. - Позвольте помочь вам с саквояжем.
- Да вы что, с ума сошли, мой добрый друг? Вы что же, устроились носильщиком на вокзале? Мне вполне по силам нести мой багаж, и бросьте эти ваши штучки! - доктор погрозил товарищу пальцем.
- Извините, до… Курт. Я просто стараюсь быть любезным. Нечасто вы посещаете наши края.
- Доселе не было необходимости.
- Да уж… Впрочем, о работе пока рано. Скажите лучше, как вы доехали? Без эксцессов?
- Почти, - ответил Харвис. - Вчерашним вечером мне довелось разобраться с одним наглым диббуком, выбравшим жертвой мужчину из соседнего купе. Пришлось усмирить его именем Соломона.
- Что вы говорите? Диббук? - изумился Майкл. - Не может быть! И что же, имя Соломона все еще на них действует?
- Не совсем. Мне пришлось добавить кое-что от себя, чтобы дух отпустил несчастного. Ах, ну до чего же они настойчивые! Впрочем, при этом - чересчур прямолинейные. Так что никаких сложностей не возникло.
- Однако, судя по всему, твари эволюционируют. Одного имени им уже мало.
- Ну а что вы хотите? Всяк развивается, чтобы выжить. Дарвинская теория естественного отбора в действии, вне зависимости, о ком мы говорим - о ящерице, человеке или духе.
- Вы как всегда правы.
- Хватит тешить мое самолюбие, Майкл. Вы и сами это прекрасно знали.
- Всегда приятно услышать мудрые слова от того, кого считаешь своим учителем.
- Вы вгоняете меня в краску. Право, ваши похвалы излишни. Лучше расскажите, что интересного с вами произошло со времен нашей последней встречи…
Двое мужчин, тихо беседуя, покинули перрон.
Проводницы закрыли двери и отправились обедать.
Глава 2
Прекрасный цветок "Жасмина"
Еще один день по старой традиции начался мигренью. Сыщик с трудом открыл глаза и несколько секунд внимательно изучал комнату, в которой ему довелось заснуть. Убедившись, что это его дом, а не мусорный контейнер, он перевернулся на другой бок и снова зажмурился.
Только через пару минут пришло осознание нового дня. Осознание того, что пора подняться с кровати, открыть банку пива и закурить, глядя в окно на сонный город.
Хорс-таун невероятно скучен в любое время суток, но утро чем-то нравилось Винсу. Он любил смотреть на заспанных людей, неуверенными движениями поворачивавших ключи в замках, полуобнаженных молодых девиц, которые, разместив бюсты на подоконнике, дымили тонкими дамскими сигаретами. Кто-то в сердцах бил по капоту, обнаружив, что за ночь его машина лишилась магнитолы или колес, кто-то спотыкался и ронял дипломат с бумагами в лужу. Частенько застежка не выдерживала, дипломат раскрывался, и бумаги устремлялись прочь с порывом холодного осеннего ветра, провожаемые проклятьями и криками.
Утром можно было увидеть настоящие лица людей. Не те маски, которые они наденут чуть позже, оправившись ото сна, а их всамделишные физиономии, отмеченные печатью усталости и раздражения. Не замазанные дешевым гримом и не стянутые нелепым официозом.
Наверное, за это Винс и любил утро.
Потому что иных причин его любить попросту не было.
Он в очередной раз - в который уже? - открыл банку довольно мерзкого "Натурала", сделал несколько больших глотков, поставил на подоконник и взял открытую пачку сигарет со стола. Прикурив от именной зажигалки, затянулся, зашелся кашлем и, после нескольких ударов кулаком в грудь, снова затянулся.
И смотрел, смотрел, стараясь не упустить ни одного движения за окном.
Сегодня был самый разгар рабочей недели - среда. Своеобразный пик. У кого-то - самый долгий день недели, у кого-то - такой же, как и все остальные, но "черт, до выходных еще двое суток!"
Только Винсу было глубоко наплевать, какой сегодня день - суббота, вторник или День Благодарения. Если работа имелась, он работал и в праздники. Если нет - целыми днями сидел у телека и пересматривал старые матчи "Лейкерс". Он уже наизусть знал стенограммы знаменитых сражений восьмидесятых между его любимыми "озерниками" и ненавистными "кельтами", мог без запинки рассказать статистику Мэджика в победных для лос-анджелесцев финалах.
Винс с детства любил баскетбол. В юности ему доводилось несколько раз бывать на матчах местных "Пистоне" - отец был большим их фанатом, - но юный Новал так и не разделил любви родителя к "поршням". А вот в "золотистых" из Города Ангелов он уже тогда втюрился по уши: в те годы их матчи частенько показывали по кабельному.
С тех пор Винс стал их преданным фанатом и, хотя так ни разу и не побывал на играх, старался не пропускать те, которые транслировало телевидение.
"Может, запастись пивом, заказать пиццу и завалиться на диван пересматривать финал-2001? - подумал Винс, щелчком отправляя бычок в окно. - Мне бы не помешало полдня отдыха… После вчерашних похождений".
Нос все еще болел, хоть и не так сильно, как вчера.
Зазвонил телефон.
Этот звук довольно редко раздавался в конторе Новала. Поэтому сыщик не сразу понял, что происходит. Когда же до него наконец дошло, он выругался, и, подняв трубку, обреченным тоном сказал:
- Алло.
- Доброе утро, - сказала трубка голосом Генри Кребола.
- Утро, - кратко ответствовал сыщик.
- Я говорю с мистером Новалом?
- Именно так. А вы, как я понимаю, Генри Кребол?
- Да. Вы узнали меня?
- Сюда мало кто звонит. Можно сказать, вы - второй после полиции.
- Шутите, - рассмеялся Генри, но чересчур уж наигранно.
- Отнюдь. Хотя последние два месяца они тоже молчали. Видимо, поверили, что я и в самом деле выращивал марихуану исключительно в декоративных целях.
- Ясно… Послушайте, мистер Новал, я звоню сказать, что мы с Мэй переехали.
- Переехали?
- Да, именно. К родителям жены.
- Зачем? Соскучились по теще?
- Вы понимаете, этот зеленый малыш… Как бы вам сказать… Он немного…
- Раздражает.
- Да, да. Мы оставили его там, а сами уехали. Мэй никак не может смириться с тем, что Джонни мертв… Как вы думаете, мы поступили глупо?
- Оставлять зеленого людоеда в квартире - может и глупо. В остальном я вас прекрасно понимаю.
- Но что может натворить этот зеленый? Он же еще младенец.
- Младенец младенцу рознь. Вы помните его взгляд?
- О да. Хотя предпочел бы забыть.
- Людоед с подобным взглядом способен на все, как мне кажется.
- О Боже… Может, нам стоит вернуться?
- И что же вы сделаете, мистер Кребол? Вы не сможете ему помешать. На вашем месте я бы поступил точно так же. Невозможно находиться с подобной тварью под одной крышей, тем более, если вы хотите прийти в себя после смерти сына. Однако ему нет дела до ваших потрясений, так что он вполне может превратить ваше гнездышко в настоящую свалку.
Некоторое время в трубке было слышно только прерывистое дыхание мистера Кребола.
"Боится!" - удовлетворенно отметила темная часть Винса.
- Это как же? - хрипло поинтересовался Генри.
- Сложно сказать точно, но… Вы когда-нибудь видели картину "Последний день Помпеи"?
Снова хриплое дыхание, буквально несколько мгновений, и - короткие гудки.
- Ну вот и поговорили, - с чувством выполненного долга заявил Новал и положил трубку на рычаг.
Интересно, они ринутся домой прямо сейчас или чуть попозже? А может, страх перед зеленым ублюдком окажется сильней страха перед затратами на ремонт, и Креболы останутся у родителей?
Чего люди боятся больше? Лишний доллар потерять? Или столкнуться с неизвестным?
Винс задумчиво смотрел в окно.
Черта с два. Деньги решают все.
Подхватив со стола плащ и шляпу, Новал влез в туфли и выскочил наружу. Одеваясь на ходу, он сбежал вниз по лестнице и выскочил из подъезда.
- На угол Дрим-стрит и Лонг-стрит, да поживее, - сказал он, забираясь в ближайшее такси.
Чернокожий таксист, дремавший на переднем сидении, приподнял голову и удивленно посмотрел на Винса.
- Куда-куда?.. - переспросил он хриплым спросонок голосом.
- Лонг-стрит и Дрим-стрит, - терпеливо повторил Винс. - Если перестанешь тупить и быстренько доставишь меня, куда следует, получишь пару баксов на конфеты.
- Какого черта ты так раскричался, мужик? - возмутился таксист. - Сейчас поедем, нечего истерику устраивать! Если ты встал не с той ноги или поругался с подружкой, это не повод орать на черного за рулем старого "бьюика"!
- Знаешь, друг, у меня вчера был чертовски тяжелый день. И у меня абсолютно нет настроения спорить с тобой, правильно я поступаю или нет. Поэтому, будь добр, молча довези меня до центра, ладно?
Таксист пробурчал что-то под нос, однако больше возмущаться не стал.
Когда Винс уже вылез из машины и протянул ему пару скомканных банкнот, водитель осторожно поинтересовался:
- Я надеюсь, ты трахаешься только в презервативе?
Новал все-таки не удержался и со смешком сказал:
- Надеваю по три за раз.
Черный довольно хохотнул.
- А ты ничего тип… Для белого, - бросил он на прощанье и укатил.
Винс многозначительно хмыкнул.
Первым делом он отправился на стоянку. С удовлетворением отметил, что кремовый "Форд Эскейп" еще не прибыл. Точность - вежливость королей?
Скорее, детективов.
Пока Креболы еще не приехали, у него было время подумать. Устроившись на трубе ограждения, Винс закурил и уставился в небо.
Дальнейший план действий?
Прежде всего, одолжить… Нет, просто взять немного денег - на расходы и тому подобную ерунду.
Казалось бы, что проще - выйди из дома в районе половины восьмого вечера и набери в кассе ближайшего магазина столько, сколько тебе нужно. Но отец не зря учил Винса - не бери чужого, а если уж берешь, то знай меру и старайся оставаться незамеченным.
К чести детектива, он никогда не зарывался. Если старый диван уже начинал плеваться пружинами, то Новал шел в ближайший мебельный и тащил оттуда новый. Сыщик вовсе не стремился обставить свою комнату по высшему разряду - во-первых, он не любил излишней роскоши, во-вторых, не хотел, чтобы его подозревали в кражах.
Мистер Пропник, наверное, весьма удивился бы, случись ему обнаружить в конторе Новала огромную двуспальную кровать с балдахином и плазменный телевизор на всю стену. А, зная финансовое положение Винса, он мигом бы заподозрил неладное и - отчего бы и нет? - пошел в полицейский участок.
Узнав о пропаже в мебельном, любой сержантик догадался бы, в чем тут дело. И - допросы, слежка, неусыпный контроль… Прямых улик нет, но есть косвенные - а это уже повод для подозрений! И тогда о новых вещах можно забыть. Как и о личной жизни.
Зная, что за тобой наблюдают, ты начинаешь нервничать, психовать по поводу и без. Ты не можешь уединиться с молоденькой проституткой, потому что постоянно ощущаешь взгляд полицейских шпиков. Ты не можешь вмазать обхамившему тебя бармену, потому что после первого же удара тебя скрутят по рукам и ногам и отвезут в участок, где проведут пару допросов, а потом оставят в камере на двадцать четыре часа - и это в лучшем случае.
Даже проснувшись утром и склонившись над умывальником с полным зубной пасты ртом, ты будешь время от времени поглядывать в зеркало - а не прячется ли кто-то за твоей спиной?
А если ты не вычислишь, что за тобой следят, все еще хуже. Вот так дернешь в магазине бутылочку пива и чипсы - ив восемь ноль одну в твою контору бесцеремонно ворвутся копы.
Сыщик поежился. Тотальный контроль… Сумасшествие в чистом виде.
Отправляясь за тряпками в ближайший секонд-хенд, Винс старался выбрать наряд, похожий на нынешний. Он предпочитал серый - цвет асфальта, цвет толпы, где все похожи друг на друга. Серому легче слиться с окружающим миром зданий, дорог и одинаковых людей.
На стоянку бесшумно въехал черный "Ламборджини". Винс подивился, что в этом городе кто-то разъежает на подобной красотке, но особого внимания не обратил.
Поначалу.
До того, как с пассажирского места не выбрался наружу вчерашний длинноволосый в черном костюме.
Он потянулся, сладко зевнул, повернулся…
И увидел Винса.
В пьесах это зовут "немой сценой" - когда все действующие лица замирают на своих местах. Новал смотрел на длинноволосого, длинноволосый - на Новала.
В этот момент кто-то, наверное, очень медленно выдавливал пасту времени из тюбика бесконечности.
А потом резко его сжал.
Винс сорвался с места и бросился прочь со стоянки. Черный, не задумываясь, сорвался следом.
"Надо бросать курить!" - вертелось в голове у детектива.
Бежать было действительно тяжело. Мучила одышка, и, если бы не страх, Новал не пробежал бы и пятисот ярдов. Но отчаянное нежелание снова встречаться с обладателем вертикальных зрачков придавало энергии, вбрасывая адреналин в мышцы.
Судя по приближавшимся шагам, этого все-таки было слишком мало. Сукин сын в отличной форме…
"Пальнуть в эту тварь? Или не стоит?" - пронеслось в мозгу.
Шаги все ближе…
"Хотя бы припугнуть?"
Их разделяет футов пятнадцать, не больше.
Рука сама тянется к карману.
"Сейчас или никогда".
Выхватив пистолет, Винс резко развернулся и заорал:
- Полиция Хорс-тауна! Ни с места!
Черный застыл в пяти футах от детектива. Взгляд его был полон холодного презрения.
- Покажите значок, офицер, - сказал он с усмешкой.
- Не считай меня дурачком, сынок, - мотнул головой Новал. - Стоит мне на секунду отвлечься, и ты либо скроешься, либо выбьешь пистолет и пойдешь в рукопашную.
- Покажите значок, - не унимался длинноволосый.
- В участке налюбуешься вдоволь. Я принесу его тебе в камеру вместе с обедом, - пообещал Винс.
- Покажите значок.
- Покажи мне свои гребаные зрачки, урод! - рявкнул детектив, краснея от гнева.
- Как вам будет угодно, - криво ухмыльнулся черный и потянулся к очкам.
В следующее мгновение он сорвал их и бросил в Винса. От неожиданности сыщик нажал на курок, но в спешке промахнулся - пуля даже не задела негодяя.
Черный в момент оказался рядом. Он двинул сыщику ногой в живот и добавил хук справа.
Окружающая действительность вспыхнула самыми дикими цветами, пистолет выпал, однако Новал удержался на ногах.
Впрочем, лучше бы он этого не делал. Еще один мощный удар левой - прямо в скулу!
"Похоже, это конец", - мысленно заключил Винс.
- Эй, парень, ты что делаешь? - раздался за спиной детектива мужской голос.
Черный резко согнулся, подхватил оброненные очки и, снова надев их, выпрямился.
- Я тебя спрашиваю - что здесь происходит? - повторил неизвестный, и тон вселял надежду, что длинноволосому не поздоровится.
- Полиция Хорс-тауна, особый отдел, - неожиданно сказал обидчик Новала. - Нападение на полицейского. Судя по всему, какой-то бродяга. Заберите его, мне некогда с ним возиться.
- Особый отдел? - недоверчиво переспросил незнакомец. - А удостоверение не покажете, милейший?
Зашуршала одежда.
- Вот.
- Лейтенант Кёртис Маклахон, - пробормотал неизвестный, изучая документ черного. - Особый отдел… Странно. Все печати на месте, фотография в наличии… Но я никогда не слышал ни о каком особом отделе!
- Это как раз неудивительно, - холодно произнес черный. - О его существовании знает лишь определенный круг людей, потому что слово "особый" подразумевает секретность.
- Особый, секретный… - Судя по голосу, незнакомец не слишком-то доверял странному лейтенанту. - Напридумывают, потом голову ломай… Ладно. Значит, вы говорите, что этот парень на вас напал?
- Да. И угрожал мне оружием. Вон его револьвер. - Кёртис посмотрел на часы и заторопился:
- Разберитесь с ним, сержант. Мне пора бежать. Дела не ждут.
- Ладно уж, разберусь, - прокряхтел сержант. Он вынул платок и, обернув им руку, поднял с земли оружие Винса.
Черный к тому времени уже скрылся из виду.
- "Кольт Питон", - отметил полицейский, разглядывая револьвер. - Отменная штука. Надежный, точный… Где ты его взял? - обратился он к детективу.
- Купил, - пробурчал Винс, уткнувшись носом в асфальт.
- Кто ж тебе его продал? - нахмурился сержант. - Небось, у ниггеров каких приобрел?
- Джеффри, это я, - устало произнес детектив, поднимаясь с земли.
Голова все еще гудела.
"Неплохо меня отделал этот Кёртис…"
- Бог ты мой! Винс! - удивленно воскликнул полицейский. - Это ты?
Он помог сыщику подняться на ноги.
- Что все это значит, Винс? - спросил сержант, покуда Новал отряхивался. - Как тебя угораздило сцепиться с парнем из этого… Особого отдела?
- Неважно.
- А вот как раз очень важно, - покачал головой Джефри, гневно сдвинув брови. - Потому как он заявил, что ты на него напал, и я теперь должен отвезти тебя в участок, иначе шеф мне такую взбучку устроит…
- Послушай, Джеффри, я знаю тебя не первый день, - сказал Винс, глядя в выцветшие глаза сержанта. - И, думаю, ты прекрасно знаешь, что врать тебе я не стану. Я не нападал на этого ублюдка из особого.
Это он на меня напал. И даже вмазал пару раз… Чертов урод!
- Не знаю, Винс, не знаю… - покачал головой сержант. - Работал ты у нас всего ничего, общались мы редко, а после того, как шеф тебя выдворил, так и вовсе не виделись больше… Так что и не знаю я тебя, получается. Практически…