4
Мне снился странный сон. Я гулял по незнакомому городу, вокруг меня сновали люди: много красиво одетых и спешащих, нахмурившихся и сосредоточенных людей. Это были не мои учителя, не мои надзиратели. Я не знал их, и среди этой толпы я чувствовал себя одиноким. Кажется, мисс Ровински говорила нам о такой болезни. Это похоже, будто ты сидишь в окопе и вокруг тебя сотни солдат, а ты все равно один на один со своим одиночеством. Со своей смертью.
Я шел по тротуару и смотрел как улица, наполненная этими одиночками, такими же как я, разрывается потоком машин, мчащихся навстречу такому же одиночеству.
Я свернул за угол, у меня было мутно перед глазами, и голова кружилась. Я боялся упасть поэтому протягивал руки вперед, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Люди шарахались от меня, как от чумного и испуганно смотрели на мои брожения. Темно. Стало резко темно, и я упал на землю. Асфальт жестоко расцарапал мне кожу на щеках и я провел рукой по лицу, стирая кровь и пыль. Странно. Кожа была грубой и щетинистой. Мне хотелось посмотреть на себя, но я даже подняться не мог. Неожиданно чьи-то руки подхватили меня и подняли на ноги. Кто-то тряс меня за плечо, бормоча непонятные слова над самым ухом. Я не мог ничего разобрать и провалился в темноту.
Люк пробрался ко мне ближе к вечеру. Я проспал весь день и на счастье ребят не доставлял им хлопот. Макс, дежурный по бараку, пару раз подавал мне еду, а парни притащили с обеда несколько резиновых котлет. Они стояли у меня на тумбе и воняли на весь барак тухлой кониной.
- Как ты, парень? - Люк сел на край моей кровати.
- Нормально. - Кивнул я. - Хочешь котлету?
Люк помотал головой.
- Нет, я этого дерьма еще в столовой нахлебался. Ты выходишь завтра?
- Ага. - Я откусил от котлеты маленький кусочек и сплюнул. - Что за гадость?
Даже с голодухи мне не лезли в рот столовские харчи.
- Говорят, завтра парни из 401 и 503 хотят устроить бардак. - Прошептал мне Люк.
Бардаком мы называли сборище парней разных групп с целью порчи казенного имущества. Обычно, результаты бардаков проявлялись на заборах, или в виде пролитой краски на стены корпусов, или как сожженные флаги, на месте которых появлялись вонючие половые тряпки, предварительно вымоченные и сопрелые.
- Кто пойдет? - Спросил я.
- Бобби, я, Клаус, Дживс, Сэм, и, наверное, Колли.
- Колли? - Удивился я.
Дело в том, что Колли был как раз из "перезрелков" и появился в лагере всего два месяца назад, после того как изнасиловал дочку директора интерната, в котором воспитывался до этого. Поэтому все два месяца, что он пробыл здесь, мы наслаждались историями об упругой заднице Мери Сью и о том, как она стонала под ним. Колли, конечно, был идеальной кандидатурой для преступления, потому как, в случае чего, посадили бы именно его, но мы так прикипели к этому парню, что посылать его на верную смерть было подло.
- Сам попросился. - Объяснил мне Люк. - Хочет доказать всем, что не просто трепло.
Мой друг провел рукой по лбу, смахивая длинный чуб, и я заметил свежую резаную рану у него на предплечье.
- Это что за херня?
Люк быстро спрятал руку и дурашливо усмехнулся.
- Пустяки, просто поцапался с парнями из 501.
- Бен и Крис? - Переспросил я, хотя ответа и не требовалось.
Самыми недоразвитыми во всем лагере были Бен и Крис Варма, два брата-близнеца, которые сколотили шайку из таких же отморозков, частенько привлекая к себе мелких "перваков", наивно верящих в обещания сладкой жизни от этих недоумков.
Они были из самой старшей группы и через полгода наставал их черед выметаться отсюда, чего с нетерпением ждали все. Но, судя по всему, эти мерзавцы решили оторваться по полной в последние дни своего пребывания здесь.
- Чего они хотели?
Люк нехотя покачал головой и посмотрел на дверь.
- Ладно, парень, мне пора, а то тебе снова влетит.
Он быстро встал с кровати и побежал к выходу. Я только проводил его взглядом, но понимал, что раз дело дошло до поножовщины не все было так просто.
Парни пришли с вечерней прогулки и каждый счел нужным подойти и поинтересоваться моим состоянием. Я только успевал кивать и отвечать, что все нормально. Они наперебой рассказывали мне события последних дней. Как оказалось, один из перваков попытался покончить с собой, забравшись на крышу школьного корпуса, но вышибалы вовремя схватили его и бросили в карцер на неделю. Глупый способ убедить человека не сводить счеты с жизнью. Вчера после урока геометрии братья Варма соорудили в канцелярии самодельный лук, который выстрелил мистеру Поллански, учителю географии, прямо в глаз. Парней не поймали, но все знают, что это они. Поллански отправили в больницу. В тот вечер, когда я попал в карцер, кухонный рабочий Бобби пригласил на свидание учительницу литературы мисс Ровински, и половина лагеря наблюдала за тем как они трахались в лесу.
В общем, ничего необыкновенного. Но меня по-прежнему задевала рана Люка на руке.
- Слушай, Марти, - окликнул я нашего неформального лидера, - почему Люк попал вчера в лазарет?
- В лазарет? - Испуганно переспросил Марти.
- Ну, братья-отморозки порезали ему руку. Из-за чего?
Марти поколебался.
- Ты можешь ходить?
Я приподнялся с кровати и пошел за Марти.
- Ты же знаешь, что Варма еще те придурки. - Начал он, когда мы вышли из барака и прошли чуть дальше по улице.
Я приподнял брови, требуя продолжения.
- Одному богу известно, что крутится в их прокуренных головах.
- Ладно, Марти, не тяни! Говори как есть.
Парень остановился посреди улицы.
- Они думают, что вы с Люком заднеприводные.
Я думал, что мне послышалось, но Марти был настолько серьезен, что сомневаться не пришлось.
- Чего? Да что за херня?! - Воскликнул я.
- Не ори! - Осек меня Марти. - Люк попытался за вас заступиться, вот они и полоснули его по руке.
- Что за херня?! - Снова крикнул я.
- Пошли, Джон, это глупо. Я просто хотел предупредить тебя, что эти отморозки не остановятся, если их дразнить.
Я недоверчиво посмотрел на Марти.
- Что ты имеешь в виду?
- Тебе стоит прекратить разговоры с Люком. Хотя бы на время. - Предупредил он.
- Но он мой друг. - Возмутился я.
Марти поморщился.
- Глупости. Ты хочешь быть мертвым или одиноким?
Я знал, что Варма не самые одаренные в нашем лагере, но и представить себе не мог, что они когда-то подумают о нас как о гомиках. Я посмотрел на небо. Густое серое облако катилось по небу, застилая его. Черный холеный кот в белом воротнике перебежал дорогу и скрылся в кустах. Я пошел к бараку, вслед за Марти. Фонари уже погасли. Холодная тень Оуэнса скользнула по дороге. Я побежал.
5
Джастин одевался медленно, нехотя натягивая на себя брюки, пытаясь попасть застежкой ремня в нужное отверстие. Он включил громкую музыку, которая заглушала крики занудливой соседки, поднявшейся еще полтора часа назад и своим грохотом посуды разбудившей Джастина, а теперь возмущавшейся и стучавшей в стену, требуя выключить музыку.
- Заткнись, старая сука! - Прошипел Джастин.
Он прошлепал босыми ногами на кухню, поставил кофейник и стал разминать шею, водя головой по кругу.
Солнце еще не поднялось, но за высотками в центре, которые были хорошо видны даже из спального района, где жил Джастин, уже рдела заря.
Телефон зазвонил. Джастин быстро вернулся в спальню и стал рыться в хламе. Под кучей одежды на полу он, наконец, нашел мобильный.
- Алло?
- Джаст?
Знакомый голос на другом конце провода не принес ему радости. Никогда еще она не звонила так рано, если только за этим не следовало приглашение на разнос у редактора.
- Я собираюсь уже.
- Торопись. Вудс хочет видеть тебя и немедленно. Это по поводу той статьи.
Джастин нахмурился.
- Я приеду через минут сорок.
Кофейник на кухне засвистел, мужчина быстро бросил мобильник на кровать. Теперь на кофе времени не оставалось.
Дорога до редакции заняла больше часа, и Джастин уже чувствовал крепкий удар ботинка шефа на своей заднице, когда заходил в офис.
- Ты опоздал. - С укором произнесла секретарь.
Парень цокнул и кивнул в сторону двери.
- Он ждет тебя. - Подтвердила девушка.
Джастин расправил рубашку, одернул пиджак и вошел в кабинет.
- Здравствуйте, сэр. Простите, что заставил ждать. Пробки. - Оправдался он.
Редактор, тучный лысый мужчина с красными воспаленными глазами пренебрежительно посмотрел на подчиненного и жестом приказал присесть.
- Вы хотели меня видеть, сэр? - Попытался выдавить из себя улыбку мужчина.
"Сейчас он уволит меня", - подумал он: "Ну, и к чертям!"
- Я прочел твою статью. Ты действительно думаешь, что я пропущу ее?
Он бросил Джастину подшивку, будто напоминая, о чем писал журналист.
- Сэр, но это должно привлечь внимание.
- Тебе что семнадцать? - Раздраженно воскликнул редактор. - Это привлечет внимание к нашему мэру, к нескольким чиновникам из правительства, к нашим спонсорам? У тебя разжижение мозгов?
Джастин вздохнул.
- Вы сами просили меня найти фурор. Чем это не он? - Небрежно пожал плечами журналист.
- А ты не понимаешь? Нас же засудят. Даже если это правда, они отмажутся, а мы с тобой будем торговать пирожками на вокзале.
- Не получится. У нас лица не вызывают жалости.
- Это сейчас. А потом на нас будут смотреть как на полоумных. - Редактор забрал текст статьи и бросил его в стол. - В общем, я хочу, чтобы ты нашел новый материал к концу следующей недели. Если нет, можешь уже писать на картонке: "Помогите, кто чем может".
Джастин поднялся с кресла, услужливо склонил голову и вышел.
- Жив? - Спросила его секретарша.
Парень протяжно выдохнул и посмотрел на кипу конвертов на ее столе.
- Есть что-то для меня?
Девушка покачала головой.
- Нет, но тебе звонил какой-то мужчина. Не представился, но сказал, что будет ждать тебя в кафе "Золотой Рог". Он сказал, что перезвонит.
Джастин сузил глаза. Подобные встречи обычно приносили одни беды, но теперь он был единственным, кто мог бы помочь в поиске сенсации.
6
Каждое утро начиналось одинаково: ранний подъем был для меня адом, как и ранний отбой. Даже спустя четыре года я не мог привыкнуть засыпать в десять вечера и вставать в шесть утра. Обычно мой сон начинался как раз тогда, когда мои товарищи уже занимали очередь к умывальнику.
- Ты в порядке? Сегодня, Крестный Отец будет давать контрольную по прошлой теме. У меня есть шпаргалки на все варианты.
Малыш Питти достал из сапога замыленный сверток, сложенный раз в восемь. Каждый должен был оторвать от свертка по одному варианту и сунуть себе в сапоги, а потом в случае необходимости, уже на самой контрольной обменять на свой вариант.
- Лучше уж провести пару часов в карцере. - Шепнул я.
- Эй, сегодня дают волшебную бобовую кашу, если ты будешь продолжать в том же духе, твое желание исполнится. - Усмехнулся Карл.
Я бросил ложку в тарелку и встал из-за стола.
Почти никто никогда не доедал обеды и завтраки, потому что съесть даже ложку этого корма было сверхчеловеческим усилием. Наверное, даже жеваная резина поношенных сапог была изысканнее, чем столовская еда.
Я решил немного пройтись перед школой.
- Эй, Джек! - Люк выглядывал из кустов за корпусом подсобок.
- Люк? Какого черта ты там делаешь?
Он махнул рукой, и мне пришлось подойти.
- Тебе уже рассказали?
Я по глазам понял, о чем он говорит.
- Марти не будет разведчиком. - Ответил я.
Люк обернулся, боясь, что нас застукают. Он был прав, нашей репутации не поспособствует факт, что мы шушукаемся в кустах.
- Думаю, нам не стоит общаться несколько дней, или даже недель. Нужно, чтобы все улеглось, понимаешь?
Вот и он о том же! С кем мне тогда общаться? С Карлом? Этот полоумный мог быть хорошим служкой, но трещал без умолку. Если к болтовне Люка я уже привык, она, во всяком случае, была разнообразной, то трескотня Карла всегда сводилась только к одной теме: из чего делают котлеты в столовой и как долго прожила та собака, чьи кишки пошли на сосиски.
- Это напоминает мне разговор двух разведенок. Ты боишься их? Я могу попросить парней, они помогут.
- Помогут? - Раздраженно выкрикнул Люк, тут же прикрыв рот ладонью. - Они будут ходить за нами конвоем? Прости, но мне и так хватает надзирателей. - Перешел он на шепот.
- Ну, и катись тогда ко всем чертям! - Бросил я и выбрался из кустов.
На улице никого не было. Сторож на школьном крыльце докуривал сигарету и я обернулся на Люка в последний раз. Прозвенел первый звонок, и я помчался к школе. Не хватало еще получить порку за опоздание на урок.
Первым уроком была история и, по обещанию Малыша Питти, Крестный Отец, мистер Гарфанкл, учитель истории и социальных дисциплин, раздал нам контрольный тест.
Я смотрел на розоватый бланк с вопросами, как упрямый осел на ручей, который не знает, как обойти, думая только о том, что можно с собой сделать, чтобы не писать. Я ни черта не знал по истории Гражданских войн в Риме. По лицам моих одноклассников, я понял, что они были осведомлены не лучше. Даже Макс, наш лучший ученик, у которого было только одиннадцать троек из четырнадцати предметов и была даже одна пятерка по музыке, за что мы называли его Моцартом. Даже он тупо уставился в зашторенное темными плотными занавесками окно, будто пытался пропустить свое сознание наружу.
Кто был главным противником Юлия Цезаря в период Гражданских войн в Риме? На первый вопрос нужно было вписать имя в пустую строку. Я поерзал. В сапоге жгла кожу через штаны шпаргалка. Мне достался третий вариант, а шпаргалка двенадцатого варианта. Я повернулся назад, пытаясь вычислить, у кого из моих одноклассников могла быть нужная спасительная записка.
- Мистер Рипли? - Окликнул меня учитель. Его взгляд маленьких поросячьих глазок прожигал насквозь.
- Да, сэр. - Быстро поднялся я на ноги.
- Что Вы там ищете?
Педагоги были теми немногими, кто обращался к нам на Вы, даже когда они же отправляли нас на порку.
- Ничего, сэр. - Повинно посмотрел я в пол и сел.
- Хорошо, тогда лучше сосредоточьтесь на работе. - Он снова уткнулся в иллюстрированный энциклопедический журнал и время от времени похмыкивал, будто находил там нелепые ошибки.
Я снова посмотрел назад и теперь обратил на себя внимание Чарли Кэролла. Я показал ему три пальца, потом кулак, один палец и еще два. Он кивнул и незаметно указал большим пальцем на Марка Бьюкенена.
Я посмотрел на Марка и свистнул. Не слышит. Сидящий на втором ряду Марти покосился на меня, и я махнул головой, чтобы он позвал Марка. Он свистнул и постучал карандашом по столу один раз, потом выдержал паузу и стукнул еще три раза. Это означало, что сидящий на первом ряду, на третьей парте ученик должен был отвлечься от теста. Подействовало. С помощью ребят мы с ним обменялись шпаргалками и я разложил лист на колене.
Крестный Отец поднялся со своего места, и я закинул ногу на ногу, чтобы скрыть шпаргалку. Учитель походил между рядами, заглянул нам в листки и с нечитаемым выражением лица снова сел на свое место. Никогда не поймешь, не замечает учитель, что ты списываешь или просто притворяется, что не видит.
Урок подошел к концу, и мы сложили все листки на столе у Гарфанкла. Никто не знал, где Малыш Питти доставал шпоры к контрольным, но сомнений в их правильности не было ни у кого. Между нами был единогласный и непоколебимый уговор: не списывать все дословно. "Допускай ошибки, чтобы не получить по спине" - таков был лозунг всех классов и всех учеников. За каждую двойку следовало обязательное наказание в виде порки, а если двойка выходила в семестре, то тебе кроме порки, три раза в неделю в течение месяца следовало еще и драить туалеты в школьном корпусе. И еще неизвестно, что страшнее: физическое или моральное унижение.
- Списал? - Спросил меня шепотом Малыш Питти, когда мы шли из кабинета истории на физкультуру.
Я кивнул.
- Пачка "Голдфингера". - Коротко добавил он и скрылся за рослыми ребятами.
За все нужно платить. Пачка дешевых сигарет, которые мы все же могли достать, была не самой большой ценой.
7
Последним уроком в этот день была литература и, честно признаться, это был единственный предмет, который мы ждали с нетерпением. Мисс Ровински была единственной женщиной в лагере и, конечно, становилась постоянным объектом двусмысленных намеков со стороны учеников. Хотя, надо отдать ей должное, выходила она из всех этих ситуации с достоинством.
- Тетушка Энн, можно я выйду. - Слащаво ухмыляясь, окликнул ее Чарли.
Она отвлеклась от написания темы на доске и посмотрела на парня поверх очков.
- Ладно, племянничек, ты выйдешь, но объясни за каким чертом?
Несмотря на свой интеллигентный вид, выражаться она могла очень горячо.
- У него стояк! - Крикнул кто-то с задней парты.
Класс взорвался.
Мисс Ровински опустила голову, повернулась и снова стала писать на доске твердой рукой.
- Итак, джентльмены, на сегодня вы должны были прочесть первые десять глав из романа "Убить пересмешника".
Мы поморщились. Марти издал тошнотворный жест, я усмехнулся.
- Кто мне расскажет биографию автора? Мистер Рипли? - Да что ж за день-то! Я самый заметный?
- Простите, мэм, я не подготовил.
Она нахмурилась.
- Почему? - Сурово уточнила она.
- Я был в карцере. - Простодушно пожал я плечами.
На секунду лицо ее озарилось смущением. Встречались еще учителя, которые с сочувствием относились к нашему положению. Но, на самом деле, лучше бы они вообще нас не замечали, чем жалостливо посматривали через плечо, морщась, когда нас вели в "пыточные".
- Хорошо, Вы единственный, кто был в изоляторе? - Ее голос был по-прежнему невозмутимым, но глаза судорожно бегали.
- Да, мэм. - Кивнул я.
- Отлично. - Кажется, что она пришла в норму. - Мистер Бьюкенен?
Марк с лицом приговоренного прошел к доске.
Мисс Ровински пыталась вытащить из Марка хоть каплю информации об авторе книги, которую мы должны были прочитать. Было похоже на допрос невиновного. Наконец, мисс сдалась, и мы перешли к анализу произведения.
- Как вы думаете, почему предок семьи - Саймон Финч, несмотря на свои религиозные взгляды, все же купил рабов? - Она села за стол и закинула ногу на ногу.
Длинная шотландская юбка открывала только щиколотки, но учитывая, что видел весь лагерь в прошлую ночь, скрывать мисс Ровински больше было нечего. Вообще-то, мы со страхом ожидали, что после ее случки с Бобби она уйдет из школы, но она была также невозмутима как и всегда, и никто не посмел даже напомнить ей о той истории, хотя похабные шуточки всегда были у нас в ходу.