Я некстати вспомнил о Люке. Серьезны ли были угрозы братьев Варма? Как много людей разделяли их версию? Мы действительно смотрелись гомиками? Я подумал, что в лагере мало кто из ребят имел постоянных друзей. Все тусовались либо большими компаниями, которые менялись с момента перехода парня из одной возрастной группы в другую, либо предпочитали одиночество. Возможно, поэтому мы с Люком смотрелись бельмом на глазу.
Мы подружились почти сразу, как я попал в Обитель. Меня переправили сюда в восемь лет из лагеря на юге штата, после того, как я разбил подаренный директору моего тогдашнего интерната хрустальный кубок от губернатора. Конечно, я понимал, что это просто повод и меня давно готовили к переводу в это богом забытое место. Люк уже жил здесь и был первым кого я встретил по прибытии. Я еще не знал, что общаться с ребятами других групп запрещено, поэтому наивно поплелся за ним на рыбалку. Рыбалка в Обители была единственным законно допустимым развлечением. Вместе с нами было еще несколько ребят, в том числе и новобранцы, как я. Потом было совместное раскуривание косяка, кража сигарет из стола Оуэнса, замазанные краской окна спальни директора интерната и первая отсидка.
Я улыбнулся.
- Мистер Рипли? Вам в голову пришла удачная идея, и Вы готовы ей поделиться? - Голос мисс Ровински вывел меня из забытья.
- Простите, мэм.
Глупо улыбаясь, посмотрел я на нее. Звонок с урока спас меня и, оголив свои 24 зуба, наполовину гнилые, наполовину обломанные, радостно улыбнулся.
- Хорошо, Вам повезло, мистер Рипли. - Недовольно пробурчала она. Кажется, учителям доставляет удовольствие ставить двойки ученикам и они доходят до безумия, если им этого не удается.
Мы выбежали из школы и посмотрели наверх. Небо было серым, как и всегда, а в воздухе пахло дымом. Круто взбитое облако выбросов катилось по небу, затеняя окружающий мир еще сильнее. Безразличная серебристо-серая небесная высь. Город постоянной темноты.
8
Джастин лег на диван. Гитара лежала посреди комнаты на полу, собирая пыль в резонаторное отверстие. Кругом было тихо и даже докучливые соседи молчали. Джастин подумал о сегодняшней встрече с осведомителем. Ему намекнули, что речь пойдет об "Обители Рая".
"Обитель Рая" всегда было привлекательным для журналистов и простых обывателей местом: закрытое заведение, вокруг которого крутилось легенд больше, чем вокруг Кентерберийского замка.
Джастин помнил, как еще в школе их, особенно хулиганистых учеников, пугали Обителью. Для десятилетних ребят это было одновременно и захватывающе, и устрашающе.
И вот теперь, спустя почти тридцать лет, Джастин получал возможность пробраться туда, практически законно. Оставалось дождаться подходящего момента.
Дверь в спальню открылась и в комнату вплыла молодая рыжеволосая девушка, с длиннющими, почти до самой задницы, кудрявыми волосами.
- Привет. - Сладко улыбнулась она.
Джастин приподнялся на диване и одарил ее взглядом с ног до головы.
- Не ждал тебя сегодня.
Женщина села на диван, рядом с Джастином.
- Я думал, ты наложила эмбарго на наши отношения. - Усмехнулся он.
Женщина наклонилась над ним и крепко поцеловала в губы.
- Я ответила на твой вопрос?
Джастин ухватил ее за волосы и оттянул назад.
- Не совсем, но я понял, что санкции дезактивированы.
Женщина победоносно улыбнулась и навалилась на него.
Телефон зазвонил не вовремя и Джастин вытащил руку, которой до этого ласкал грудь женщины.
- Алло? - Зло ответил он.
- Мистер Саймон?
Незнакомый голос казался приветливым, но сейчас Джастину было наплевать, даже если бы ему сообщили о вручении Пулитцеровской премии.
- Кто это?
- Вы по-прежнему хотите попасть в "Обитель Рая"?
Джастин спихнул недовольно ворчащую женщину и сел.
- Не то чтобы я стремился стать воспитанником, но разузнать все изнутри хотелось бы.
Голос на другом конце провода усмехнулся.
- Я жду Вас через тридцать минут в обозначенном месте.
Джастин посмотрел на свою спутницу, которая, надув губы, смотрела на него исподлобья.
- Через тридцать минут. - Подтвердил он в телефон.
Женщина соскочила с дивана, натянула блузку и, метнув яростный взгляд на мужчину:
- И ты еще спрашиваешь, почему я наложила эмбарго?!
Джастин вздохнул и посмотрел на нее щенячьими глазами.
- Пошел к черту! - Бросила женщина, захлопывая дверь.
Джастин специально опоздал на несколько минут, чтобы издалека понаблюдать за странным незнакомцем.
Это был невысокий мужчина, лысоватый, с седыми висками и тугим кошельком в руках. Он заказал черный кофе и тост с черничным джемом. Саймон поморщился. Сейчас что завтрак?
- Вы звонили мне? - Спросил Джастин, подойдя к его столику.
- Мистер Саймон? - Поднял на него глаза незнакомец.
Джастин кивнул.
- Присаживайтесь.
- Простите, но мама учила меня не обедать с незнакомцами.
Мужчина осклабился. Он отодвинул кофе и положил на стол кошелек.
- Сами посмотрите или мне показать?
Джастин сел напротив и медленно открыл кошелек. Внутри было баксов четыреста, немного мелких монет и три фотографии.
- Знакомые? - Спросил незнакомец сквозь жеманную улыбку.
Джастин разложил фотографии перед собой и стал внимательно их рассматривать.
Молодые люди, еще почти мальчики, рыжеволосые и как две капли воды похожие друг на друга.
- Кто они? - Поднял Джастин глаза на незнакомца.
- Первые воспитанники. Те немногие, кто смог выбраться из этого ада и остаться людьми.
Джастин покосился на проходящего мимо официанта. Казалось, что он попал в шпионский детектив.
- Я один из них. - Незнакомец показал пальцем на среднюю фотографию и натянуто улыбнулся.
Джастин потер лоб рукой и подозвал официанта.
- Принесите мне виски. Лучшего, что у вас есть.
9
Незнакомца звали Робин МакКларенс. Ему было пятьдесят три, хотя по виду, больше шестидесяти. От рыжих волос карминовым огнем горящих на фотографии не осталось и следа. Его братья умерли, а сам он долгое время жил заграницей. Он приехал в город полгода назад с целью написать историю своего детства, но так как всегда был никудышным писателем, решил нанять для этой цели профессионала.
- Мы попали в интернат, когда мне было семь, моему брату Джеффри одиннадцать, а Майклу девять. Это был первый заезд, и никто тогда еще не подозревал, во что это может вылиться.
Джастин достал свой блокнот с желтоватыми листами и открыл чистую страницу. Он нетерпеливо теребил карандаш в руках, выжидательно смотря на рассказчика.
- Мы попали в интернат после смерти родителей и раз уж тогда все детские дома в округе были переполнены, то оставался один вариант: новый интернат для детей от семи до восемнадцати, "Обитель Рая". Конечно, от него ждали сверхъестественного: лучших условий, новейших методик воспитания, прекрасных преподавателей. Но вскоре выяснилось, что правительство с большим энтузиазмом финансирует войну, чем образование, а в интернат стали посылать самых трудных подростков с надеждой на перевоспитание. Так что вся прекрасная идея была загублена на корню.
Робин отпил небольшой глоток кофе и посмотрел на Джастина. Тот невыразительно наблюдал за собеседником, лишь жестом предлагая продолжить.
- Честер сказал мне, что Вы лучший в своем деле. - Заметил Робин с сомнением.
- Ну, раз редактор сказал. - Саркастично ответил Джастин. - Продолжайте, пожалуйста.
МакКларенс допил одним глотком кофе и подозвал официанта повторить.
- Поймите, я не хочу, чтобы моя история показалась пересказом обывателя концлагеря. Это не было лагерем для пленных, это был воспитательный дом.
- Но в этом, видимо, и все дело. - Заметил Джастин.
Мужчина несмело посмотрел на него и кивнул.
- Вы начинаете понимать. Сначала-то все было нормально, во всяком случае, не хуже, чем в других подобных заведениях: строгий режим, который пытались нарушить при любом удобном случае; несправедливые наказания; экономия на всем, от одежды до обедов; разборки и конкуренция между разными подростковыми группами. Единственной глупостью тогда было только разделение на возрастные категории: мы с братьями оказались в разных бараках и нам, под страхом тягчайшего наказания, было запрещено общаться.
Кажется, что последнее заинтересовало Джастина. Он впервые за разговор внимательно посмотрел на мужчину напротив.
- Почему? - Спросил он.
Робин пожал плечами.
- Никто так толком и не знал. Все объяснялось пагубным воздействием старшего поколения на неполовозрелых младших товарищей, а также распространением инфантилизма при общении с младшими ребятами.
Джастин повел плечами, удивляясь изобретательности ума бюрократов, которые могли муху превратить в корову и доказать всем, что она с самого начала была таковой.
- Конечно, мы нарушали этот запрет, но каждый раз попадались. Я много раз отсидел в изоляторе только потому, что проводил время с братьями.
- В изоляторе? - Переспросил Джастин.
Мужчина усмехнулся.
- Странно, не так ли? Кажется, что я полжизни в тюрьме провел. Но там действительно был изолятор: особая камера без окон, сырая и холодная, как задница моржа, которая предназначалась для особенно непокорных. На самом деле, система наказаний в Обители настолько проста и в тоже время настолько изощренна, что китайская империя бы позавидовала.
Джастин прокашлялся. Он сделал большой глоток виски и снова закашлял.
- Наверное, Вам неприятно это слышать, но это лишь начало.
- Нет, нет, - тут же перебил его журналист, - просто это непривычно. Я не думал, что демократия докатится до такого.
Мужчина усмехнулся наивности молодого собеседника.
- Это всего лишь слова. Демократия, как Вы изволили выразиться, умерла, еще не родившись. Народ безмолвствует.
- Давайте не будем становиться политиканами. - Предложил Джастин. - Ваша история?
- Да, конечно. - Кивнул Робин. - Со временем мы привыкли к здешним порядкам, даже пытались с ними бороться, но всякое сопротивление жестоко подавлялось. Мой брат Джеффри погиб во время одного из таких столкновений.
- Погиб? - Кажется, сегодня был вечер удивлений.
- Мы подняли бунт после того как тридцать наших парней отравились обедом. Пронесся слух, что нас накормили тухлой рыбой, которая сдохла в пруду после выброса химического завода, напротив лагеря. Все походило на революцию: внутреннее сопротивление, бойкот, штурм административного корпуса и стрельба. Я до сих пор помню кровь моего брата на своих руках.
Мужчина склонил голову и на несколько минут замолчал. Джастин не смел его перебить.
- Джеффри стоял в первом ряду, когда по нам открыли огонь. Он был убит одним из первых.
- Кто открыл огонь? - Недоумевал Джастин.
- Как кто? Администрация лагеря. - Мужчина протянул руки по столу. - Поймите, этот интернат далек от Рая. Он даже на Ад мало похож. Конечно, мы сдались. Кучка подростков, которые могли только шугать птиц из рогатки, не могли сопротивляться мужчинам с ружьями. После этого лагерь закрыли для посещения, и с тех пор ни одна живая душа не может туда проникнуть, только если ты сам не испорченный ребенок, сосланный на край земли.
- Но как тогда мне туда попасть?
Робин схватил Джастина за руку.
- Я хочу, чтобы Вы рассказали о них всему миру, понимаете? Я хочу, чтобы все знали правду.
- Но почему Вы сами не расскажете? - Джастин почувствовал страх. Не сумасшедший ли перед ним?
- Потому что мне никто не поверит. Таких, как я единицы. Большинство сломлены системой. Доля выживших либо молчать, либо попасть в дурку.
Джастин почесал руку, которую только что держал Робин.
- Как мне туда попасть? - Повторил он свой первый вопрос.
Робин пригладил остатки волос на голове.
- Нужно только подождать. Они сами бросят повод.
Ждать пришлось недолго.
10
Если вы никогда не видели лагерь ночью, вы вообще не жили. Мы с парнями выбрались из бараков около полуночи. Это было самое спокойное время, когда охрана уже спала, а подсобные рабочие еще не проснулись. Условным местом встречи был палисадник прямо за школой. Так как она была на одинаковом расстоянии от всех бараков, то мы находились в равных условиях, если, конечно, отбросить тот факт, что в случае обнаружения, поплатились бы мы с Колли.
Мне нравился Колли. Конечно, он много трепался, причем постоянно об одном и том же, что спустя пару месяцев уже поднадоело, но он был простым и без придури. Если он и рассказывал нам о своих приключениях, то без жеманства и хвастовства.
- Слушай, Джек, ты же недавно из карцера, крыса Молли все еще там? - С ехидной улыбкой спросил меня Колли.
Я посмотрел на него с готовностью убить. Конечно, каждый, кто выходил из изолятора на пару недель становился объектом шуток.
- Естественно, она тебе уже заждалась. - Саркастично заметил я.
Мы залезли в кусты черемухи и смотрели через ветки, еще голые, с набухающими почками, на приближающихся ребят.
- Нет, уж если я попаду снова в этот холодильник, то живым вы меня оттуда точно не достанете. - Прошептал он над моим ухом.
- Все так говорят. - Кивнул я с видом знатока.
Я бегло посмотрел на Колли и даже в темноте, под тонким рассеянным светом тусклого фонарика, рассмотрел его глаза, как будто в первый раз. Наверное, здесь в кустах, я и вправду впервые посмотрел на него. Он показался мне совершенно другим: не клоуном, у которого под колпаком больше историй, чем у Оле Лукойе, а грустным мимом, который под маской безразличия скрывает боль.
Мне хотелось узнать, почему он попал сюда, но я знал здешнее правило: не спрашивай, пока не расскажут сами. Все рассказывали, рано или поздно. Мне до смерти хотелось оказаться тем, кому Колли захочет рассказать.
- Парни идут! - Шикнул он, указав пальцем на калитку палисадника.
За воротами стояло шестеро парней, одним из которых был Люк. Я все еще грел обиду на него, хотя в душе и понимал, что он был прав. Просто, тяжело было смириться с потерей единственного друга.
Пробраться к зданию тюрьмы было самым простым. Она не охранялась снаружи, а в полуночный час прохожих не было. Хотя, кому тут проходить? Мы обошли здание с обратной стороны, где стояли мусорные баки.
- Бобби, ты залезешь на крышку, а мы подадим пакеты.
Парнишка ниже меня ростом головы на две с вихрами густых рыжих волос, отливающим кирпичным оттенком на кончиках, встал на крышку бака и зацепился за решетку окна кабинета начальника охраны. Он схватил пакет с мусором и вывалил содержимое через отверстия между струнами решетки.
- Отлично, Боб, давай еще один и потом смываемся. - Колли, который держал Боба за ноги, подал ему еще один пакет и чуть было не обронил парня, когда громкий голос за нашей спиной, разразился как гром среди ясного неба.
- Мне казалось, что баки не так уж переполнены, джентльмены.
Оуэнс! Черт, какого дьявола ему не спится?!
- Сэр! - Колли воскликнул и отпустил ноги Боба, который, не успев зацепиться за решетку, упал прямо на бак.
- Вот твою мать! - Заорал он на всю улицу, что, наверное, даже дальние бараки проснулись.
Оуэнс жеманно улыбнулся.
- Мистер Коул Флэтчер жду Вас в своем кабинете. Надеюсь, Вы не нуждаетесь в сопровождении.
Колли посмотрел на нас, через плечо, но мы только понуро стояли, переминаясь с ноги на ногу. Каждый из нас был в этой ситуации, а у меня так еще до сих пор сырой прелый запах стоял в ноздрях.
Дорога к дому наказаний была схожа с Голгофой. Хорошо, хоть крест не заставляли тащить. Мы не могли помочь Колли, но единственное на что решились это подсмотреть в окно.
Я не слышал разговора, только улавливая обрывки фраз Оуэнса: Вы не знаете здешних правил, это не то место, где Вы жили раньше, это требует наказания. Но потом было самое страшное: Колли упал на колени и, рыдая, уткнулся в ковер перед ногами Оуэнса. Конечно, мы много унижений испытывали на своем веку, но добавлять к ним еще дополнительные бонусы не намеревался никто.
Нетрудно было догадаться, о чем просил Оуэнса Колли, и при всем понимании, мы не могли с этим примириться.
- Пошли, парни. - Грустно произнес Люк. - А то еще и нас загребут.
Мы поплелись по баракам. Я посмотрел на Люка, а тот на меня. Нам ничего не оставалось, только смириться.
11
- Джастин!
Редактор посмотрел на часы и победоносно улыбнулся.
- Сегодня ты даже не опоздал.
Джастин Саймон поморщился, но скрыл свое желание разразиться ехидной тирадой.
- Вы позвали меня как никогда рано, сэр. - Выдавил он из себя, присаживаясь напротив босса.
Лицо редактора просияло благодушием, и он положил руки поверх бумаг.
"Расцепи пальцы, расцепи пальцы, расцепи пальцы", - твердил как мантру Джастин. Все, кто работал в его отделе знали, что если их босс держит пальцы в замке, значит ты получишь нагоняй, если же его ладони лежат ровно на столе, значит, получишь задание.
Редактор расправил газету под руками и положил руки на края. Джастин облегченно выдохнул.
- Послушай, Джаст, я же знаю, что у тебя как у любого журналиста есть свои агенты. Нам без них нельзя. Мы в чем-то похожи на полицейских: у всех свои источники.
Джастин наклонил голову и сузил глаза.
- Не надо на меня смотреть будто бы я нацистский преступник.
- Ну что Вы сэр! - Джастин отвел глаза и уставился на бронзовую птицу на книжном стеллаже.
Редактор недоверчиво хмыкнул.
- Знаешь, полезность этих агентов проверяется не только достоверностью информации, но и временем. И некоторые из них уже очень много лет работают, - он прокашлялся, - в этой области.
Джастин все меньше чувствовал себя в своей тарелке. Он будто голый на Таймс-Сквер.
- Просто, для тебя они новые источники, а для меня уже проверенные.
Джастин настороженно повернулся к редактору.
- Так это Вы подослали ко мне Робина? - От удивления он чуть не упал со стула.
- А ты думал кто?
Джастин нелепо улыбнулся. Откуда он знает Честера? Шпионский детектив набирал обороты.
- В общем, я говорил, что тебе нужна сенсация. Похоже, ты удачливый засранец.
Джастин выпучил глаза. Редко можно было услышать непечатные выражения от босса, как будто у него даже в голове сидел цензурный комитет. Он бросил журналисту сверток.
- В Обители вчера повесился парнишка.
"Все чудесатее и чудесатее!" - Подумал Джастин.
- Подробности не известны, но я не думаю, что проблема в неразделенной любви.
Джастин резко выдохнул и похлопал себя по коленям.
- Нам разрешат туда проехать? - Удивился он.
Редактор потер свою потную, толстую шею, туго перетянутую воротником наглухо застегнутой рубашки.
- Я же сказал, у всех свои агенты. - Чуть раздраженно ответил он. - Только тебе нужно будет прикинуться учителем. Как у тебя с географией?
Я живо представил себе своего школьного учителя: маленькую седую старушку в бифокальных очках, которые закрывали почти половину ее острого лица.
- Камбоджу от универмага Блумингдейл отличу.