- А… - произнес грек после неловкой паузы и через секунду повторил: - А… Но мой сын гораздо моложе вас. Ему было двадцать четыре года. Его убили здесь, в этом городе. Десять дней назад.
Через час секретарша Вазгена неслышно вошла и поставила перед нами чашки со свежесваренным кофе. Еще через час мы вышли из кабинета.
Димис Лигурис приехал в Петербургский университет на стажировку пять месяцев назад. До этого в России никогда не бывал. Жил в однокомнатной квартире, которую снимал. Где эта квартира? Возле Таврического сада. Что ж, хороший район: престижный, тихий и отнюдь не дешевый.
Димис регулярно переписывался с отцом по электронной почте. Не слишком часто, но каждую неделю.
Десять дней назад Димис был найден убитым в своей квартире. Как он убит? Очень просто - удар ножом в сонную артерию. Один точный удар. Быстро и безболезненно.
Это не было ограблением. В квартире имелись ценные вещи, а также довольно крупная сумма наличными - больше тысячи евро. Ценные вещи остались на своих местах. Деньги не лежали на видном месте, а были запрятаны в одну из книг, стоявших на полке, но в случае ограбления преступник наверняка перетряхнул бы все книги.
- Я сразу приехал, - сказал Константинос, - и уже побывал в полиции. Ведется расследование, так мне сказали. Но мне хотелось бы, чтобы убийца был найден.
- Вы не доверяете нашей полиции? - спросил я. - Потому что иначе бы вы не обратились ко мне.
Взгляд моего собеседника сделался особенно острым и внимательным.
- Как я могу не доверять полиции? - пожал он плечами. - Конечно, вы сами знаете, что пишут в газетах о вашей полиции. Коррупция, непрофессионализм и так далее… Но это не мое дело, я не могу судить о таких вещах. Меня интересует смерть моего сына. Я хочу, чтобы убийство было раскрыто.
- Знаете, это может оказаться довольно дорого, - предупредил я, - потребуются расходы. Частный детектив вроде меня действительно может добиться результатов гораздо быстрее, чем официальное полицейское расследование. Главным образом потому, что я могу сосредоточиться именно на этой задаче. Сбор информации, поиск свидетелей…
Я помолчал, давая потенциальному клиенту время обдумать мои слова.
- Но частный детектив вынужден платить за все то, что официальный следователь получает даром, по долгу службы. Вы понимаете?
- Сколько вы хотите получить?
Глаза Лигуриса уже в который раз за время нашего разговора внимательно ощупали мое лицо и фигуру. Это естественно: пока я исподволь изучал его, он точно так же изучал меня…
Честно говоря, мне уже хотелось заняться этим расследованием. Ни разу прежде я не сталкивался с таким "чистым" убийством. Как правило, убийство сопровождается ограблением - это почти обязательное условие. Особенно если дело касается иностранца. В сознании бедных слоев населения крепко утвердилась мысль, что все иностранцы непременно богатые.
Может быть, женщина? Убийство из ревности?
Почему бы и нет? Если представить себе его отца до ожогов, то юноша был чертовски хорош собой.
Он соблазнил женщину, и взбешенный муж убил соперника. Красиво? Ну, кому как - однако уж, во всяком случае, интереснее, чем банальщина, связанная с ограблением.
Другой возможный вариант - игры спецслужб. Убитый - иностранец, и кто его знает, кем он являлся на самом деле, на кого работал, чем занимался. Стажер при университете - чем не подходящее прикрытие для секретного агента?
Кто знает, что там могло произойти? Но в этом случае я пролетаю, не нужно мне такого заказа. У спецслужб свои игры, и я в них не играю - у меня другая профессия.
Господин Лигурис спокойно смотрел мне в лицо, следил за реакцией. Наблюдательный человек.
- Десять тысяч вперед, - сказал я. - И еще десять - в конце, когда я найду убийцу. Это то, что причитается мне за работу.
Моя нога под столом непроизвольно дернулась. Нервное это дело - разговоры о деньгах с клиентами. По мне, так уж лучше рисковать жизнью, идя по следу матерого преступника. По крайней мере там все понятно: кто кого… И никаких "непоняток", как выражаются бандиты.
- А накладные расходы - это отдельно, - добавил я. - Могут потребоваться поездки, нужно платить людям за разговорчивость. И предупреждаю: я не смогу представить вам чеки по каждому платежу.
- Это понятно, - совсем мягко сказал Константинос. - Будем играть по вашим правилам. Найдите убийцу моего сына, я вас прошу.
Он смолк, а потом вдруг, не меняя выражения лица, произнес как бы невзначай:
- Вы просто не можете себе представить, как я страдаю…
Да, пожалуй, я не мог себе этого представить. Во всяком случае, до того, как услышал эти слова. За время нашей беседы у меня сложилось впечатление о Лигурисе как о человеке крайне сдержанном, не склонном к эмоциям. Я даже спрашивал себя, на самом ли деле он отец убитого юноши - слишком уж спокойно он держался. Никаких естественных проявлений горя или подавленности. Даже наоборот: в нем сквозили уверенность в себе, твердость и ощущение внутренней силы.
А вот последняя фраза его выдала. Наверное, Константинос произнес ее неожиданно для себя. Просто вырвалось невольно, как часто бывает, когда человек долго сдерживается.
Мы вместе вышли из офиса Вазгена. Стояла ранняя осень, и двор еще не был засыпан опавшими листьями. Пройдет две-три недели, и под ногами зашуршит ковер из желтых листьев. А пока стояли теплые солнечные дни бабьего лета, и легкий ветерок лениво гонял по сухому асфальту несколько листочков.
Лигуриса ждала машина - синий "хёндай-соната" без водителя.
- Вы взяли машину напрокат? - поинтересовался я.
- Лучшее, что мне смогли предложить, - кивнул грек. - Я пробуду в Петербурге еще два дня, потом уеду. Но на визитке есть мой мобильный телефон, который всегда со мной, где бы я ни находился. Вы можете связаться со мной в любое время.
- Завтра, - сказал я, - до завтра я надеюсь составить впечатление об этом деле.
Полковник милиции
- У тебя час времени, - озабоченно сказал Сергей, оставляя меня одного в своем кабинете. - Сиди здесь и никуда не выходи. Даже в туалет. Не дай Бог, увидят…
Он вышел, и я закрыл изнутри дверь.
Передо мной лежала папка с делом об убийстве британского гражданина Димиса Лигуриса. Она не была толстой. Сначала протокол осмотра места происшествия, затем фотографии тела и схема квартиры.
Далее следовало несколько листков с записями показаний соседей по дому и еще двух людей - университетского научного руководителя Димиса и женщины - некоей Зои Некрасовой, сотрудницы Государственного Эрмитажа.
Ага, а при чем тут эта женщина? Как на нее вышли? Ну ладно, потом разберемся.
Последним документом в деле были результаты медицинской экспертизы и вскрытия тела.
Чтобы добраться до этой папки, мне пришлось приложить некоторые усилия. С Сергеем Корзуновым мы вместе начинали службу в районном уголовном розыске много лет назад, и хотя никогда не были друзьями, но все же врагами не сделались. Сейчас Сергей дошел до должности начальника крупного отдела и на мою просьбу поделиться информацией отреагировал спокойно.
- Одно условие, - сказал он, выслушав меня. - Я достану для тебя это дело и дам с ним ознакомиться. Все равно там нет ничего особо секретного. Только та информация, которую ты можешь собрать и сам, только кучу времени потратишь. Но условие все равно есть.
- Какое? - поинтересовался я, уже заранее догадываясь, о чем пойдет речь.
- Тебя наняли найти убийцу? - потирая руки, пояснил Сергей Петрович. - Ну и отлично, ищи. Как сказано: ищите да обрящете. Я тебе помогу, дам информацию. А вот когда найдешь…
- Когда найду, то сразу сообщу тебе, - поспешил заверить я бывшего коллегу. - Не сомневайся. Установлю личность и немедленно передам все тебе - доблестной милиции.
Видимо, в моем голосе невольно прозвучала какая-то ирония, потому что Корзунов сначала скорчил строгую гримасу, а потом комическую.
- Тебе ведь все равно, - укоризненно покачал он головой. - Клиент нанял тебя найти убийцу. Вот ты и найдешь. Ты ведь не обещал лично мстить за убийство? Не собираешься устраивать кровавую вендетту? Ну вот и отличненько!
Он снова потер руки и довольно усмехнулся, как Чеширский кот.
- А мы этого злодея аккуратненько арестуем и показательно посадим. Торжественно, под барабанный бой, можно сказать. И все будет культур-мультур! Англичанин твой останется доволен. Можно будет его даже на суд пригласить.
- Он не англичанин, а грек, - поправил я. - Английский гражданин греческого происхождения.
- Какая разница? - поморщился Сергей. - Не грузи занятого человека. Посиди тут, сейчас я тебе папочку организую, только тихо.
За отпущенный мне час я успел прочитать все и даже обдумать некоторые частности. Частностей было не так много, но они вызывали интерес.
Прежде всего простота избранного способа преступления. Убийца подкараулил Димиса возле его дома и вместе с ним зашел в подъезд. Скорее всего они даже вместе поехали в лифте и вышли на нужном этаже.
Бабушки, сидевшие у подъезда на лавочке, рассказали следователю, что некий мужчина слонялся возле дома до самого появления молодого грека. Бабушки видели, как он вместе с Димисом вошел в подъезд.
Как выглядел этот мужчина?
Темный шатен, среднего роста, бородатый. В роговых очках. В руке портфель - дорогой, кожаный.
Когда Димис подошел к входной двери в дом и стал открывать замок, этот мужчина торопливо пересек тротуар, по которому до того спокойно прогуливался, и встал рядом.
Дверь в доме оборудована домофоном и запирается. Чтобы открыть ее, жильцу требуется несколько секунд. Димис открыл дверь и вошел в подъезд, а следом за ним - незнакомец, явно поджидавший его.
А что может человек сделать в подобной ситуации? Ты открываешь дверь дома, и тут же подходит еще один человек, пусть даже посторонний. Ты что, станешь отталкивать его?
Или скажешь: "Нет, вы тут постойте, а я войду в дом один"?
Вот то-то и оно…
Дальше немного непонятно, но в принципе развитие событий реконструировать можно. Оказавшись вдвоем с жертвой на пустой лестничной площадке, убийца приставил нож к горлу Димиса и заставил того открыть дверь квартиры. Они вошли внутрь, после чего сразу же был нанесен удар - тот самый единственный, смертельный.
Тело Димиса Лигуриса обнаружено лежащим прямо в прихожей, на спине.
Когда обнаружено? Двадцать шестого августа в двадцать часов пятьдесят минут. Хорошо…
Кстати, а кто обнаружил тело? С чего, собственно, начался сыр-бор? Уголовная практика показывает, что зачастую первым тревогу поднимает сам преступник или его сообщник. Чего-то испугавшись или чтобы отвести от себя подозрения. Поэтому в милиции всегда принято особенно внимательно присматриваться к тому, кто первый обнаружил тело.
И кто же это в данном случае?
А, вот все и разъяснилось. Тело обнаружила и вызвала милицию гражданка Некрасова Зоя Юрьевна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, проживающая по адресу…
Стоп! У нее что, имелся ключ от квартиры? Или дверь была открыта? И зачем она в двадцать часов пятьдесят минут явилась в квартиру Димиса Лигуриса? Надо бы познакомиться с Зоей Юрьевной восьмидесятого года рождения.
Впрочем, пойдем дальше и остановимся на моменте убийства.
Судя по всему, дальше в квартиру убийца вообще не пошел. Его не интересовало имущество, ценности и даже деньги жертвы.
А почему? Он спешил? Боялся чего-то?
Отнюдь - потому что, совершив убийство, преступник никуда не убежал, а сделал нечто весьма странное. Он разорвал на убитом рубашку и, обнажив грудь, вырезал прямо на груди посередине некий знак, по виду напоминающий бабочку.
В протоколе, а затем в данных о результатах экспертизы так и было написано: "Знак, напоминающий бабочку".
Дойдя до этого места, я раздраженно крякнул. Знак. Бабочка. Энтомологи, блин!
Конечно, зря я рассердился на бывших коллег. А что они должны были написать? Я и сам был бы в затруднении…
На все про все у убийцы ушло пять минут: бабушки у подъезда назвали примерно такое время. Через пять минут незнакомец спокойно вышел из дома и, помахивая портфелем, удалился.
Все говорило о том, что преступление заранее спланировано и осуществлено после тщательной подготовки. Такие простые и аккуратные убийства всегда требуют серьезного подхода.
Все произошло в середине дня, между пятнадцатью и шестнадцатью часами. В это время Димис обычно и возвращался домой. Кстати, самое "мертвое" время в жилых домах: почти гарантия, что на лестничной площадке не встретятся посторонние. Школьники уже вернулись из школы, а взрослые еще на работе.
- Ну что, управился? - Вернувшийся Сергей встал перед столом, как обычно, потирая руки. - Все понятно?
- А вам тут все понятно? - ответил я вопросом на вопрос.
- Да-а уж, - выпятил нижнюю губу Корзунов и значительно покачал головой. - И не говори. Работал профессионал.
Вот отчасти из-за таких рассуждений я в свое время и ушел из милиции. Скучно стало. Чуть посложнее дело, и все - чины делают важные лица и изрекают: найти трудно, работал профессионал.
Блин! А вы что, любители, что ли?
Конечно, профессионал. Преступность вообще давно уже носит профессиональный характер. Если речь идет не о квартирной драке и не об убийстве из ревности, то почти все остальное совершают профессионалы. Время дилетантов прошло.
Но Сергею Петровичу я ничего этого говорить не стал - обидится. А частный детектив не должен обижать милицию.
- Профессионал, - кивнул я. - Одни приметы чего стоят. Темный шатен, с бородой и в очках.
Сергей сразу меня понял и засмеялся. Подобная внешность свидетельствует о том, что преступник и вправду профессиональный киллер - все его приметы ложные. Точнее, это вообще не приметы. По таким приметам опознавать бесполезно. Парик с каштановыми волосами снимается, накладная борода отклеивается, очки с простыми стеклами выбрасываются. Все: в следующую минуту перед вами гладко выбритый лысоватый блондин без очков. Ни одна бабка не опознает.
- Ладно. - Сергей встал со стула. - Пора, брат, пора.
Я взглянул на часы: действительно, отпущенное мне время истекло. Восемнадцать часов тридцать три минуты.
Моя рука скользнула вниз, к портфелю, который я поставил на пол. Живые глаза Сергея внимательно следили за моими движениями. Достав бутылку виски "Чивас ригал", я немного помедлил, а затем протянул старому товарищу.
Он удовлетворенно моргнул, взял бутылку, отнес ее к сейфу, отпер его и аккуратно поставил мой подарок среди других бутылок с завлекательными этикетками.
- Тут недалеко есть неплохой ресторан, - заметил я, - восточная кухня, стильно оформлено. У тебя ведь уже закончился рабочий день. Как насчет того, чтобы расслабиться?
- Не могу, дружище, - коротко отозвался Корзунов. - Понимаешь, никак не могу. Сегодня обещал жене в гипермаркет съездить. У нас гости послезавтра, дочке семнадцать лет.
Он отвернулся к шкафу и принялся стягивать с себя форменный китель, чтобы переодеться в гражданское.
- Там плов отличный подают, - продолжил я процедуру соблазнения, - с курдючным салом, как положено.
- Мне нельзя, - не оборачиваясь, буркнул Сергей Петрович. - И без того маюсь: язва совсем замучила. Боюсь, до операции дело дойдет. Язва, она знаешь как? Все от нервов, а у нас, сам помнишь, какие стрессы.
- И танец живота исполняют, - не отставал я. - Девушка красивая: живот огромный, талия тонкая - загляденье.
- Больна триппером, - отрезал Сергей, застегивая спортивную куртку, - проверено. - Он обернулся: - Ну что, готов? Тогда поехали. Могу до метро подбросить.
- На своей.
- Ну и хорошо, а то я спешу. К жене лучше не опаздывать - загрызет. Знаешь что? - улыбнулся Сергей Петрович. - Ты убийцу найди, пожалуйста, а? Мы с тобой тогда в кафе-мороженое сходим. Обещаю. Договорились?
Девушка из Эрмитажа
Девушка оказалась потрясающе красивой, я даже не ожидал.
"Полный отпад, - сказал внутренний голос, едва я увидел Зою Некрасову. - Будь внимателен. Возможна потеря бдительности".
Как у большинства людей, так или иначе связанных с криминалом, у меня в голове имеется некий "бортовой компьютер", который сигнализирует об опасности. Благодаря ему я с годами приобрел некоторую "деревянность" в отношениях с представительницами прекрасного пола. Тоже своего рода профессиональная черта. Потому что сколько раз приходилось убеждаться в той горькой истине, что под внешностью умопомрачительной красотки может скрываться "совершеннейший крокодил". Или набитая дура, что немногим лучше…
Зоя была натуральной блондинкой с длинными волосами, забранными сзади в небрежный пучок. Мы встретились в кафе возле Эрмитажа. Я пришел пораньше и, сидя за столиком, имел возможность рассмотреть фигуру девушки, пока она шла ко мне через зал.
Черный джемпер до горла и черная короткая юбка, открывающая обтянутые черными колготками стройные ноги. Одно серебряное колечко на правой руке, никакой косметики.
Нет, с такой внешностью не надо работать в Эрмитаже - это разбазаривание того, что досталось от природы. Имея такую фигуру, такие волосы и такое лицо, можно зарабатывать деньги, разгуливая по подиуму под вспышки фотоаппаратов. И это будет справедливо…
Она подошла и села напротив меня, закинув ногу на ногу. Серо-голубые глаза буравили меня так сильно, что могли прожечь дырку.
- Слава Богу, - сказала она, видимо, удовлетворившись разглядыванием моей скромной персоны. - В этом чудовище проявилось что-то человеческое, если он все-таки нанял вас. Я думала, что смерть сына не произведет на него никакого впечатления.
Голос у Зои был грудной, очень сексуальный, как звуки саксофона.
- Вы имеете в виду отца господина Лигуриса? - спросил я. - Вы с ним знакомы?
- К счастью, нет, - покачала она головой.
- Тогда почему вы о нем так говорите?
По правде сказать, после вчерашней встречи с Константиносом у меня не осталось о нем впечатления как о чудовище. Несколько замкнутый, зажатый человек, и все…
- Димис его не любил, - пожала плечами Зоя. - У них были плохие отношения. Впрочем, какое это имеет значение теперь? Вас пригласили найти убийцу, и я очень рада этому.
- В каких отношениях вы были с убитым? - спросил я, когда всклокоченная официантка принесла нам кофе и удалилась, виляя полными бедрами.
Девушка оценивающе посмотрела на меня и сунула в рот сигарету.
- Мы были любовниками.
Может быть, она думала смутить меня такой откровенностью? В таком случае она ошиблась: чтобы шокировать человека, много лет прослужившего в питерской милиции, а затем много лет - частным детективом, нужно проявить фантазию и отчебучить что-нибудь действительно оригинальное…
- И давно? - спросил я, поднеся зажигалку к сигарете Зои.
- Что - давно? - не поняла она.
- Ну, давно вы стали любовниками?
- В тот день, когда Димис приехал в Петербург. И были вместе до дня его смерти.
- Его убийства, - поправил я. - У вас был ключ от его квартиры?
- Конечно, - криво усмехнулась Зоя. - А как вы думали? Ведь я приходила к нему каждый вечер.