- Да, я понимаю, - откликнулся ван Олсбург, слишком быстро, чтобы принимать это всерьез. - Но может, вы все-таки выделите нам немного времени. Например, несколько часов в день.
- Простите, нет. Только не сейчас.
Я услышал, как заместитель директора тяжело вздохнул. Когда он заговорил снова, его тон стал более сдержанным и мягким. Мне даже послышались в его голосе снисходительные нотки.
- Вы представляете, с чем мы имеем дело? Алекс, вы смотрели утренние новости?
- Я стараюсь вообще не смотреть новостей. Не забывайте, что я в отпуске. И этот отпуск мне нужен позарез. Я лишь недавно избавился от Вольфа.
- Алекс, мы оба знаем, что просто так все это не закончится. Люди будут погибать. Важные люди.
Важные люди? Я заметил, что ван Олсбург почти каждое предложение начинает с моего имени. Разумеется, мне было понятно, в каком положении он находится - давит начальство, - но на сей раз я твердо решил не уступать.
- Мне очень жаль, - произнес я. - Но мой ответ - нет.
- Алекс, я предпочитаю, чтобы все это оставалось между нами. Вы же не хотите, чтобы мы обращались к Рону Бернсу, верно?
- Нет, - согласился я.
- Хорошо, - начал ван Олсбург, но я не дал ему договорить:
- Потому что я прямо сейчас отключаю пейджер.
Глава 22
Врать не стану - когда я повесил трубку, пульс у меня участился, но я чувствовал огромное облегчение. Я знал, что Рон Бернс задаст мне трепку. Ну и что? Наплевать.
Через час я оделся и был готов к развлечениям и отдыху.
- Кто хочет позавтракать вместе с Гуфи? - крикнул я.
Отель предлагал "карнавальные завтраки", и это был неплохой способ снова направить нашу энергию в туристическое русло. Немного глуповато, конечно, но я ничего не имею против глупого веселья, когда оно все расставляет по своим местам.
Дженни и Деймон вошли в гостиную с кислым видом. Я протянул им два сжатых кулака.
- Выбирайте руку, - предложил я.
- Папа, мы не маленькие, - обиженно сказала Дженни. - Мне уже одиннадцать. Ты не заметил?
Я изобразил крайнее удивление:
- Ты серьезно?
Дети рассмеялись, на что я и рассчитывал.
- Это важное дело, - объяснил я им. - Совсем не шутки. Выбирайте руку, и поскорее.
- А что там? - спросил Деймон.
Но я хранил молчание.
Наконец Дженни хлопнула меня по левой руке, а Деймон пожал плечами и указал на правую.
- Хороший выбор.
Я разжал пальцы. Детишки склонились над моей ладонью.
- Твой пейджер? - протянул Деймон.
- Я только что его отключил. Теперь мы с Наной отправимся в вестибюль, а вы быстро спрячьте эту штуку. Только прячьте хорошенько. Я не хочу найти его до тех пор, пока мы не вернемся в Вашингтон.
Дженни и Деймон разразились восторженными воплями и свистом. Даже Нана испустила воинственный клич. Теперь мы действительно были на отдыхе.
Глава 23
Вероятно, в этой бочке дегтя есть своя ложка меда. Арнольд Гринер знал, что когда кошмар закончится, у него будут эксклюзивные права на собственную историю. Более того, он не клюнет на какую-нибудь заурядную телепостановку. Нет, его устроит только серия статей в собственной колонке с последующей перепродажей материала какой-нибудь престижной киностудии. Как мы назовем проект? "Голливуд в осаде"? "Война против звезд"? Дурацкие названия. Ну ничего, пока это лишь наметки.
Гринер тряхнул головой и сосредоточился на шоссе. От транквилизатора у него слегка кружилась голова. К тому же он основательно зарядился кофеином, чтобы весь день держать себя в тонусе. Самой трудной была именно утренняя дорога на работу. Ежедневный переход от слабого беспокойства к острой, всепоглощающей тревоге. Чем ближе он подъезжал к своему офису и рабочему столу, тем сильнее его охватывал страх.
Если бы он точно знал, что в компьютере его ждет еще одно ужасное письмо, ему было бы легче. Пугала неизвестность.
Вернется ли Мэри Смит? Случится ли это сегодня? Прежде всего - почему она пишет именно ему?
Он почти не заметил, как оказался на Таймс-Миррор-сквер. Гринер работал в старой части комплекса, построенной еще в тридцатые годы, - это здание всегда приводило его в восторг, по крайней мере в обычных обстоятельствах.
Главные двери корпуса отделаны бронзовой резьбой, а по обеим сторонам подъезда возвышаются каменные орлы. Но в это утро он прошел мимо них и, свернув за угол, взбежал по лестнице через черный ход. Небольшая осторожность не помешает, верно?
Как только он вступил в коридор редакции, навстречу ему выскочила журналистка Дженни Блум. Среди всех коллег, начавших питать внезапный интерес к его особе, она делала это наиболее открыто. Или нагло?
- Привет, Арнольд, как дела? Все в порядке? Над чем работаешь?
Гринер не моргнул глазом.
- Джен, если это твой способ клеить парня, ты жутко отстала от жизни.
Дженни Блум усмехнулась и подошла поближе.
- Вижу, ты настоящий сердцеед. Ладно, поговорим о деле. Письма больше не приходили? Может, тебе нужна помощь? Так сказать, женский взгляд на вещи. Я к твоим услугам.
- Знаешь, все, что мне надо, - побольше свободного места. Серьезно. Но если я узнаю что-нибудь новое, сразу сообщу тебе.
Он резко развернулся и зашагал к своему офису.
- Сомневаюсь! - бросила она ему вдогонку.
- Правильно сомневаешься, - ответил он на ходу.
Такие мелкие стычки, пожалуй, даже шли ему на пользу - отвлекали от мрачных мыслей. Как только он отвернулся от Блум, в его голове завертелись прежние вопросы: "Почему я? С какой стати Безумная Мэри выбрала меня? А не Дженни Блум? Будет ли еще одно громкое убийство? Случится ли оно сегодня?"
И оно случилось.
Глава 24
Спокойный, ровный женский голос произнес:
- Служба "Девять-один-один". Говорите.
- Это Арнольд Гринер из "Лос-Анджелес таймс". Я хотел позвонить детективу Жанне Галетте, но мне… я не нашел номер. Извините. Я немного нервничаю. Не могу даже вспомнить, куда дел свой "Ролодекс".
- Сэр, это действительно срочный вызов? Вам нужна помощь?
- Конечно, срочный. Речь идет об убийстве. Я не знаю, когда это произошло и произошло ли вообще. Вам не звонили насчет Марти Лавенстайн-Белл?
- Сэр, мы не даем подобную информацию.
- Ладно. Пошлите кого-нибудь в дом Лавенстайн-Белл. Я думаю, ее убили. Почти уверен.
- Почему вы так думаете?
- Не имеет значения. Вы меня поняли? Говорю вам - совершено убийство.
- Какой адрес?
- Адрес? Господи, я не знаю адреса. Тело должно лежать в бассейне.
- Вы сейчас на месте?
- Нет, нет. Слушайте, это… Я не знаю, как вам объяснить. Вы слышали о Мэри Смит? Убийце голливудских звезд? Понимаете, о чем я говорю?
- Да, сэр. Кажется, понимаю. Назовите еще раз имя и фамилию.
- Лавенстайн-Белл. Марти. Ее мужа зовут Майкл Белл. Это вам поможет. Я не могу сказать точно, умерла она или нет. Просто мне пришло еще одно письмо. Я репортер из "Лос-Анджелес таймс", Арнольд Гринер. Детектив Галетта знает меня.
- Сэр, мне поступила срочная информация. Подождите минутку на телефоне.
- Нет, я не…
Глава 25
В 8.42 утра, как только дежурный принял вызов, оперативный отряд вместе с группой поддержки и машинами "скорой помощи" выехал к дому Лавенстайн-Белл.
В службу "911" один за другим поступили два звонка. Первый был из "Лос-Анджелес таймс", второй - из особняка Лавенстайн-Белл в Бель-Эйр.
На место прибыли офицеры Джефф Кэмпбелл и Патрик Бенеке. Кэмпбелл почти не сомневался, что речь идет о новом убийстве знаменитости. В полицию очень редко звонили из таких домов, да и дежурный говорил, что погибла только женщина. Хозяева особняка - люди из Голливуда. Это очень скверно.
У входа их ждала маленькая темноволосая женщина в платье горничной. В руках она теребила полотенце. Подъехав ближе, патрульные увидели, что женщина беспокойно ходит взад-вперед и заливается слезами.
- Великолепно, - буркнул Бенеке. - Какая-нибудь Кармелита, которая ни слова не говорит по-английски и будет лишь таращить глаза и вести себя как muy loco. Только этого нам не хватало.
Кэмпбелл хорошо знал своего младшего напарника и не одобрял его расистского цинизма.
- Заткнись, Бенеке. Не хочу это слышать. Она просто испугана.
Как только они вышли из машины, горничная впала в истерику.
- Aqui, aqui! - запричитала она, указывая в сторону дома. - Aqui, aqui!
Кэмпбелл приблизился к ультрасовременному особняку из стекла и камня, стоявшему высокого в горах Санта-Моники. Сквозь зеленоватое стекло холла виднелся задний дворик и простиравшийся за ним океан.
Что за чертовщина висит на входной двери? Что-то совершенно неуместное. Какая-то карточка или наклейка. Переводная картинка? С огромной буквой А.
Ему пришлось буквально оторвать от себя руку горничной.
- Мэм, прошу вас, успокойтесь. Unomomento, por favor. Como te llamas?
Женщина как будто не услышала. Она так быстро затараторила по-испански, что он не понимал ни слова. Горничная указывала на особняк.
- Давай пойдем туда, - предложил Бенеке. - С ней мы только зря теряем время. Она живет vida loca.
Подъехали еще две патрульных машины и "скорая помощь". Один санитар заговорил с женщиной по-испански и стал переводить.
- В бассейне, на заднем дворе, - сообщил он. - Больше там никого нет, насколько она знает.
- Она ни черта не знает, - усмехнулся Бенеке.
- Ладно, мы обойдем дом, - сказал Кэмпбелл.
Он вытащил из кобуры оружие и вместе с Бенеке стал огибать особняк с севера. Остальные полицейские двинулись с южной стороны, прямо через садовую ограду.
Когда они пробирались через густые заросли гортензии, Кэмпбелл почувствовал уже забытый прилив адреналина. Раньше вызовы по убийствам всегда действовали на него возбуждающе. Но в последнее время он не испытывал ничего, кроме легкого головокружения и слабости в ногах.
Он изо всех сил щурился, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь кусты. Судя по тому, что́ им говорили о недавних убийствах, вряд ли они могли наткнуться на преступника.
- Ты что-нибудь видишь? - шепотом спросил Кэмпбелл напарника, двадцатидевятилетнего ковбоя из Калифорнии и, как он часто думал, полного придурка.
- Ага, кучу цветов, - хмыкнул Бенеке. - Мы оказались здесь первыми. Какого черта ты пропустил их вперед?
Кэмпбелл едва удержался от резкого ответа.
- Смотри в оба и помалкивай, - пробормотал он. - Убийца может находиться здесь.
- Очень на это надеюсь, приятель.
Они выбрались на широкий дворик, вымощенный черным камнем. Почти все пространство занимал огромный водоем с темными стенками и дном. Вода струилась сквозь него сверху вниз, перехлестывая через край террасы.
- Вот она, - выдохнул Кэмпбелл.
Неестественно белое тело плавало в бассейне лицом вниз, широко раскинув руки. На женщине был желто-зеленый купальник. Длинные светлые волосы широко расплылись по поверхности воды.
Один из санитаров прыгнул в бассейн и с трудом перевернул тело. Он прижал палец к горлу жертвы, но Кэмпбелл уже догадался, что она мертва.
- Силы небесные! - воскликнул полицейский, невольно отведя взгляд.
Потом снова посмотрел на труп и задержал дыхание, стараясь успокоиться. Кто мог сотворить такое? Бедняге почти отрезали голову. Ее лицо превратилось в месиво из ран. Вода вокруг стала густо-розовой от крови.
Бенеке приблизился, чтобы разглядеть получше.
- Тут поработал тот же парень. Спорю на что угодно. Тот самый психованный маньяк.
Он наклонился, чтобы вытащить женщину из бассейна.
- Назад! - рявкнул Кэмпбелл. Он ткнул пальцем в санитара, стоявшего в воде: - И ты тоже. Выбирайся наверх. Немедленно.
Все уставились на него с хмурыми лицами, но никто не возражал. Если они "наследят" на месте преступления до приезда криминалистов, будет только хуже. Труп следовало оставить на месте.
- Эй! Эй, парни!
Кэмпбелл поднял голову и увидел еще одного офицера, Джерри Таунли, который кричал им из открытого окна.
- Полный кавардак. Поломанные картины, везде мусор и битое стекло. И вот еще что - компьютер включен, и на нем загружена почтовая программа. Похоже, кто-то недавно отправил из нее электронное письмо.
Глава 26
Кому: agriner@latimes.com
От кого: Мэри Смит
Кому: Марти Лавенстайн-Белл
Вчера вечером я наблюдала, как вы ужинаете - ты и пятеро твоих детей. Все такие миленькие и послушные. "Не спорьте с мамочкой!" Мне нравилось смотреть, как ты в последний раз обедаешь с детьми. С вашими стенами из идеально чистого стекла не было ничего проще.
Я даже различала изысканные блюда на тарелках - разумеется, приготовленные твоим личным поваром. Ты неплохо проводила время, и мне это нравилось. Я даже хотела, чтобы в свой последний вечер ты смаковала каждую минуту. И чтобы детям потом было что вспомнить. Знаешь, теперь я тоже буду часто вспоминать их.
Твои дети навсегда останутся со мной, Марти. Я никогда не забуду их симпатичные мордашки. Можешь мне поверить.
Какой у тебя чудесный и красивый дом, Марти! Именно такой должен быть у известного писателя и жены-режиссера. Кстати, я назвала их в правильном порядке? Кажется, да.
В дом я вошла поздно, когда ты укладывала детей. Ты снова оставила дверь во внутренний дворик открытой, и я этим воспользовалась. Извини, просто не могла устоять. Мне так хотелось посмотреть на дом твоими глазами, изнутри.
Но все-таки не понимаю - почему вы, богачи, так уверенно чувствуете себя в своих домах? Надо быть внимательным, иначе никакие замки не защитят вас. Внимание - вот чего тебе не хватало. Ты была слишком занята, чтобы быть матерью - или чтобы стать звездой?
Я слышала, как ты наверху воркуешь с детьми. Трогательно, честное слово. Жаль, ты не подозревала, что укрываешь их одеялом в последний раз.
Позже, когда все уснули, я поднялась в детскую и посмотрела на девочек, мирно сопевших в своих кроватках. Они были как маленькие ангелы, которым неведомы беды этого мира. Мне даже не надо было говорить им, что беспокоиться не о чем, - они и так это знали. А с тобой все наоборот. Я решила подождать до утра, чтобы побыть с тобой наедине, мадам режиссер.
Я рада, что подождала. Утром Майкл, твой муж, увез детей в школу. Наверное, была его очередь. Всем повезло, особенно ему. Он останется жить, и ты не увидишь его смерти. А ты окажешься в моих руках, и я сделаю с тобой то, о чем так долго мечтала.
Вот что случилось дальше, Марти.
Твой последний день начался как обычно. Ты сделала свою любимую фитнес-йогу и отправилась купаться. Как всегда, пятьдесят кругов. Хорошо иметь такой большой бассейн, особенно с подогревом. Я стояла и смотрела, как ты плаваешь в ослепительно голубой воде. Даже так, почти в упор, ты заметила меня далеко не сразу.
А когда это произошло, ты была уже вымотавшейся и усталой. Слишком усталой, чтобы закричать. Все, что ты смогла, - просто отвернуться. Но это не помешало мне выстрелить в тебя. А потом порезать твое красивое лицо на мелкие кусочки.
Знаешь, Марти, мне понравилось. Честное слово. Я начала находить вкус в этом "обезличивании".
А теперь я хочу задать тебе последний вопрос - тебе известно, почему ты умерла? Но понимаешь ли ты, что заслуживаешь смерти?
Сомневаюсь.
Глава 27
Но Рассказчик знал, что на самом деле все было не так.
Разумеется, он не собирался выкладывать "Лос-Анджелес таймс" и полиции правду. Он давал им лишь то, что они должны знать, чтобы составить нужную ему картину.
Отличная, первоклассная история - без ложной скромности. Мэри Смит! Боже всемогущий. Настоящая классика "ужаса", образец жанра.
Кстати, об историях - однажды он слышал забавный анекдот. Назовем его психопатическим тестом. Цель в том, чтобы определить, являетесь вы психопатом или нет. Кто пройдет тест, тот психопат. А история такая. На похоронах своей матери женщина встречает парня и влюбляется в него по уши. Но она не знает его имени, адреса и номера телефона. Через несколько дней женщина убивает свою сестру.
А теперь внимание - вопрос! Почему она убила сестру? Если ответите правильно, значит, мыслите как психопат.
Рассказчик, разумеется, ответил. Он-то сразу догадался. Женщина убила свою сестру, надеясь, что тот парень опять придет на похороны.
В любом случае после убийства Марти Лавенстайн-Белл он чувствовал себя на седьмом небе, но ему приходилось держать себя в руках, хотя бы внешне. Контроль прежде всего.
Рассказчик вернулся на работу.
С утра до вечера он околачивался в своем офисе в Пасадене и вел с коллегами беседы, которые наводили на него смертельную тоску, особенно теперь. Ему хотелось рассказать им все начистоту - про свою тайную жизнь, про то, как никто не может поймать его, какой он находчивый и умный, как замечательно и тонко он придумывает и осуществляет свои чудесные убийства.
Господи, до чего же они захватали, измусолили это слово! И то у них "убийственно", и это их "убивает". Но это дерьмо, полное дерьмо.
Все эти люди - сопляки. Они не знают, что такое настоящее убийство. А он знает.
И он знает кое-что еще - ему нравится убивать, нравится по-настоящему, даже больше, чем он ожидал. У него это здорово получается.
Ему захотелось вытащить пистолет и стрелять во всех подряд - разбегающихся, визжащих, кричащих от ужаса.
Но это лишь фантазия, невинная игра ума. Она не шла ни в какое сравнение с его подлинной историей, историей "Мэри", которая была намного лучше.
Глава 28
- Алекс, тебе так часто звонили из ФБР, что мне пришлось выключить автоответчик. Не понимаю, что это за люди!
Моя тетушка Тиа без умолку болтала за кухонным столом, с восторгом разглядывая пестрый шарф, который мы привезли ей из Калифорнии в благодарность за то, что она присматривала за нашим домом. Нана сидела рядом с ней и разгребала накопившуюся почту.
Наша кошка Рози слонялась по кухне и казалась сильно потолстевшей. Она умильно терлась о мои ноги, словно говоря: "Я по вас скучала, но рада, что вы вернулись. Тиа хорошо готовит".
Я тоже радовался возвращению. Думаю, и остальные тоже. После того как Кристин увезла Алекса в Сиэтл, наш отпуск фактически закончился - по крайней мере из него ушла вся радость. Мой разговор с бывшей женой получился напряженным. Мы оба так крепко держали себя в руках и так старались не сорваться, что под конец просто замолчали.
Кристин беспокоила меня всерьез - ее неуравновешенность и перепады настроения в последнее время становились заметнее. Я с трудом мог представить, как она ведет себя с маленьким Алексом, когда меня нет рядом. Сам Алекс никогда не жаловался, но дети редко говорят о таких вещах.