- Ну и слава Богу, что вы на эту чепуху оторвали от дела только одного занятого человека! - проворчал Баркли. - Получается - люди исчезают, и это факт. И при этом какой-то сукин сын балуется тем, что оставляет возле места исчезновения вот эту глупость. Чего ради?
- Сами пока только гадаем, сэр, - ввернул Карильо.
- Ну и что вы нагадали, Мак? - строго спросил Баркли.
Мак пребывал в необычной для себя растерянности. Он не знал, говорить правду или нет. Стоит ли подставляться под насмешки? Не лучше ли все-таки прикусить язык? В итоге он решил пустить осторожный пробный шар, дабы оценить реакцию начальства.
- Я не совсем уверен, что это дело чьих-то рук… - сказал он.
Баркли нетерпеливо перебил:
- По-вашему, Мак, это реальный след… реального зверя?
Баркли прожигал его насмешливым взглядом, но Мак не отводил глаз.
- Как знать… Это дело стоит расследовать.
Баркли еще секунду напряженно вглядывался в глаза Мака, пытаясь прочитать его подлинные мысли. Потом расхохотался. Райс и Карильо дружно присоединились к его смеху. Мак без промедления подключился к всеобщему веселью. Баркли поставил слепок на стол, хлопнул Мака по плечу и сказал:
- Ну, Мак, ловко вы меня разыграли! Ни один мускул на лице не шелохнулся - из вас вышел бы знатный игрок в покер! Я совсем было испугался, что вас придется упрятать в дурдом.
Отсмеявшись, шериф посерьезнел.
- Ладно, шутки побоку. Действовать будем следующим образом. С самого начала все это было похоже на похищение. А теперь это похоже на ряд похищений. В этом направлении и копайте. За то, что вы не раззвонили об этом дурацком следе - хвалю. Умные ребята, зря полицию не подставляете. Журналисты устроили бы из этого сущий цирк, а нам бы выпала роль клоунов. К тому же привалили бы всякие полудурки, сдвинутые на "последних тайнах природы". Советы станут давать, старые байки рассказывать - и вообще путаться под ногами. Не хватит двадцати часов в сутках, чтобы отмыться от всего этого дерьма. Словом, и дальше держите рот на замке, на глупости не отвлекайтесь и ведите следствие обычным манером и по обычным правилам.
Вернувшись в свой кабинет, Мак вручил Карильо светло-коричневую папку.
- Вот, нарыл несколько газетных статей про одного местного парня, - сказал он и тихо, словно их могли подслушать, прибавил: - Если… если фантастическая версия будет и дальше раскручиваться, этот человек может оказаться для нас важным подспорьем. Так что глянь.
- Спасибо, - сказал Карильо, равнодушно бросил папку на свой стол и взялся за пальто.
- Ты куда? - спросил Мак.
- В Монро, к жене этого Уайли, лесного инспектора. Не исключено, что и он, и адвокаты, а может, и велосипедист чем-то связаны. Потом, наверно, побеседую с подругой велосипедиста. А у тебя какие планы?
Мак неопределенно пожал плечами:
- Да так, есть одна мысль. Попробую проверить.
Карильо пошел к выходу.
- Ладно, до скорого.
К счастью, Карильо не поинтересовался, что это за мысль в голове его напарника. После дружного хохота в кабинете шерифа у Мака отпало желание уточнять, с кем именно он намерен переговорить в первую очередь…
А светло-коричневую папку, которую Карильо оставил без внимания, Мак аккуратно убрал обратно в портфель. Вполне вероятно, что ее время наступит… и очень скоро.
Глава двадцать восьмая
Снизу позвонили и доложили о приходе мистера Шнайдера. Профессор Уэйд Фрейзер велел пропустить. Уже несколько лет в университете существовала строгая пропускная система. Ее ввели после инцидента, который только чудом не закончился трагедией. Один студент пришел оспорить "неправильную" оценку своей курсовой по антропологии. Исчерпав словесные аргументы, он вытащил пистолет и трижды пальнул, чтобы нагнать страху на несговорчивого преподавателя. На выстрелы прибежал профессор Уэйд Фрейзер и угомонил психа при помощи гипсового бюста Аристотеля в половину натуральной величины. Мужественное поведение в отчаянной ситуации сделало Фрейзера героем местной прессы. Много шутили насчет эффективности непосредственного контакта аристотелевой логики с головой студента.
Мак видел газетные заметки с фотографией доблестного профессора Фрейзера и теперь сразу же узнал его. Характерная профессорская внешность: бородка с проседью, слегка всклокоченные волосы и совиные глаза - предельно живые и мудрые.
- Спасибо, что согласились поговорить со мной, - улыбнулся Мак, пожимая руку профессору.
И кабинет Фрейзера выглядел очень типично: по трем стенам книжные шкафы до самого потолка, груды книг и бумаг на всех горизонтальных поверхностях за вычетом пола. Нижние стекла окна почти полностью залеплены самоклеющимися цветными листочками для записей. "Вот она, берлога гения!" - уважительно подумал Мак. Его быстрый взгляд уже изучил библиотеку профессора: очень много книг по криптозоологии и паранормальным явлениям, некоторые написаны самим Фрейзером.
На мониторе красовался тот самый бюст Аристотеля в половину натуральной величины - с надколотым затылком.
- Уж не завтрак ли вы мне принесли? - пошутил профессор, указывая на большую коробку, которую детектив зажимал под мышкой. - Ну так чем могу услужить шерифу округа Снохомиш?
- Мне нужен ваш совет.
- А, это всегда пожалуйста. Раздаю советы направо и налево - даже когда не просят.
Профессор Фрейзер сгреб книги и бумаги с одного из стульев и жестом пригласил Мака сесть. Мак садиться не стал - открыл свою коробку и вытащил завернутый в газету тонкий - не более полдюйма - гипсовый слепок следа обычной человеческой ноги.
Профессор Фрейзер водрузил очки на нос, взял слепок и пару секунд вглядывался в него.
- Если я не прав - поправьте, - сказал он с лукавой улыбкой, - но, по-моему, это однозначно человеческий след.
Мак, подыгрывая, помалкивал.
- Так-так-так… - бормотал профессор. - Ихнолог я, конечно, аховый, однако здесь мы явно имеем отпечаток ноги гомо сапиенса… мужской пол… некоторая пронация… аксиальная эверсия. Или, попросту говоря, ваш малый сильно косолап. След оставлен на влажной мягкой почве с арбореальной аккумуляцией, то бишь прелыми листьями. Вероятно, лесной суглинок с наносной подпочвой?
Впечатленный Мак кивнул:
- В самую точку!
Фрейзер продолжал:
- Восемьдесят килограммов, рост примерно метр восемьдесят пять.
Мак покачал головой:
- Извините, профессор, в силу своей работы я более или менее разбираюсь с килограммами, а вот с метрами и сантиметрами не то чтоб очень знаком…
Фрейзер вздохнул: ох уж эта американская школьная система с ее страхом засорить головы ребят "лишними знаниями"!
- Дайте сообразить, - начал профессор. - Итак, вес - сто семьдесят пять фунтов, рост - приблизительно шесть футов. - Профессор посмотрел оценивающим взглядом на Мака, сдвинул очки на лоб и добавил: - У вас проблемы с позвоночником, детектив. Из-за косолапости. Вы неправильно ставите ногу и систематически сдавливаете нервы в поясничном отделе позвоночника. Советую побыстрее обратиться к врачу.
- Хороший у вас глаз, профессор, - сказал Мак. - Могли бы у нас детективом работать.
- Но что-то подсказывает мне, - в тон ему подхватил Фрейзер, - что вы предприняли поездку в неблизкий Эверетт не ради остеопатического диагноза, так?
- И тут угадали, - сказал Мак, забирая у профессора отпечаток своего собственного следа. - А что вы скажете про это?
Мак вынул из своей коробки второй завернутый в газету предмет - много-много больше первого. Когда Мак развернул газету, глаза профессора Фрейзера мгновенно загорелись. Этот слепок был трехдюймовой толщины - в соответствии с глубиной следа.
Вернув очки на переносицу, Фрейзер долго и внимательно рассматривал диковину.
- О-ля-ля, - наконец произнес он, - тут мы, похоже, имеем очень большого мальчика. - Он выудил из-под бумаг на столе небольшую рулетку. - В длину пятьсот двадцать два миллиметра… Да, детектив, мальчик наш очень и очень большой…
Закончив все измерения, Фрейзер еще какое-то время изучал след, потом спросил:
- Слепок делал полицейский эксперт?
- Да, наш человек.
- Снимаю шляпу - у вас хорошие сотрудники, весьма профессиональная работа! - добавил Фрейзер, берясь за лупу. - Очень убедительно. Даже складки на стопе и поры можно различить! Славная работа. - Не отрывая взгляда от слепка, он спросил: - Откуда у вас это?
- Из леса.
Профессор Фрейзер понимающе ухмыльнулся:
- Как у вас деликатно выражаются, "особо секретное расследование"?
- Да, что-то в этом роде.
- А вы молодец - достало смекалки сделать для сравнения слепок собственной ноги.
- Ну да… Так что же это?
- Кто из нас детектив?
- Профессор, давайте не будет играть в эти игры, - сказал Мак. - У вас большой и серьезный опыт. Ваше мнение для меня очень важно.
У Фрейзера действительно был большой и серьезный опыт… в том числе и малоприятный: он однажды откровенно пообщался с человеком, который на самом деле оказался репортером бульварного журнальчика и так переврал его слова, выставив Фрейзера полным дураком, что профессору пришлось долго краснеть перед коллегами и студентами. Но сейчас, имея перед собой самый правдоподобный слепок гигантской ноги, который он когда-либо видел, профессор Фрейзер не мог решить, чему дать волю: недоверчивой осторожности или радостному энтузиазму. Однажды, у канадского озера Питт, был зарисован шестидесятисантиметровый след. Но то была всего лишь зарисовка. Фрейзер имел возможность изучить довольно неплохие боссбургские слепки - хромая правая нога, но ступня "всего лишь" сорок три сантиметра в длину. Детектив принес отменный слепок. След поражал и сохранностью деталей, и размером. И след был подлинный!
- Так что же это, профессор? - повторил свой вопрос Мак Шнайдер. - Фальшивка это или нет?
Почти умоляющие нотки в его голосе растопили сердце профессора. Уже не стараясь держать свой энтузиазм в узде, он сказал:
- Нет, это не фальшивка. На сей счет можете быть спокойны.
- Погодите, почему вы говорите это с такой уверенностью?
Показывая на разные части слепка, Фрейзер принялся объяснять:
- Смотрите, все эти поры, складки, завитки, мозоли, все эти анатомические подробности - к примеру, соотношение размеров всех пальцев ноги - ничто не расходится с наукой. Неисчислимое множество взаимозависящих параметров - и нигде ни единой ошибки. В мире только горстка ученых обладает подобными узкоспециальными знаниями, и я знаю каждого из них. Но они теоретики. Ни один из них не способен сымитировать след подобного безупречного качества. Короче, детектив, перед нами слепок следа реальной ноги неизвестного, но вполне реального бо-о-ольшущего гоминида.
Мак уже знал, что гоминидами ученые называют семейство отряда приматов, к которому относят ископаемых людей - скажем, неандертальцев и питекантропов - и современного человека.
Слова Фрейзера глубоко огорчили Мака. Он довольно искренне надеялся, что профессор признает след фальшивкой. Тогда - гора с плеч и можно будет вернуться к обычной следственной рутине. Увы, с облегчением - полный пролет…
Тяжело вздохнув, Мак задал теперь уже логически неизбежный вопрос:
- Вот вы говорите, "неизвестный гоминид". А… а какой он из себя?
Доктор опять насторожился и ушел в оборону.
- Неизвестный он и есть неизвестный, - сухо сказал он. - Если вы знаете, что такое "гоминид", мне нечего больше прибавить.
Эта внезапная уклончивость взбесила Мака, который не мог опомниться от предыдущего уверенного заявления профессора. Уважаемый ученый, а юлит, как адвокатишка!
- Этот, по-вашему, йети? - рубанул Мак без околичностей.
Профессор Фрейзер вздохнул, вскочил из-за стола, прошел через кабинет и аккуратно закрыл дверь. Возвращаясь, он сказал:
- Ненавижу это название!
- Послушайте, профессор, тут дело нешуточное. В горах бесследно пропадают люди. Поблизости от двух мест происшествия я нашел подобные следы. Необъяснимые следы. Мне как детективу нужно срочно что-то решать: или похерить их из памяти как не идущую к делу чепуху, или отнестись к ним с предельной серьезностью. От этого зависит и стратегия, и тактика следствия!
- М-да… А ваше начальство уже в курсе вашей… теории?
Мак криво усмехнулся:
- В курсе.
Фрейзер заглянул ему в глаза и протянул:
- Так-так… Занятно.
Мак даже привскочил со стула от избытка чувств.
- Вы специалист мирового класса! Выручайте! У меня на одного вас надежда!
Профессор Фрейзер махнул рукой - мол, сидите и не егозите. Он нашарил между книгами начатую бутылочку с соком, сделал пару глотков и сказал с расстановкой:
- Во-первых, строго говоря, в мире вообще не существует специалистов по данному… м-м-м… предмету. Поскольку самого предмета как бы не существует. Есть просто некоторое - и немалое! - число людей, которые всерьез размышляют над тем, каким бы было это существо, если бы оно… имело место быть. Часть энтузиастов обладает образованием в тех областях науки, которые помогают… э-э… размышлениям подобного рода. Большинство - нет. Последнее замечание подводит меня вплотную ко второму пункту моего высказывания. Будучи работником науки, я напрямую завишу от своей ученой репутации. Грубо говоря, именно она меня кормит. Эта репутация создана моими учеными степенями, моими научными заметками и книгами и годами серьезной исследовательской и преподавательской работы. О предмете, который мы обсуждаем, я писал много и часто. Однако я ни разу - ни разу! - ни устно, ни письменно не заявлял, что этот предмет существует. Будучи серьезным и уважаемым профессором и дорожа своей работой в университете, официально я утверждал и утверждаю только одно: существование этого "предмета" теоретически возможно.
Он допил сок и швырнул бутылочку в корзину для мусора.
- Возможно, вас шокирует мое осторожничанье, - продолжал Фрейзер. - Но у меня имеется печальный опыт общения с недобросовестными невежами-журналистами. Они так перекручивают мои слова и такие высказывания вкладывают мне в рот, что перед коллегами неловко. У нас с вами сейчас беседа сугубо доверительная - так сказать, не для протокола. Заранее предупреждаю: все сказанное мной только для ваших ушей - и я не побегу к вашему начальству доказывать, что вы не сумасшедший. Если вам нужен отчаянный эксперт, который не боится сунуть голову в петлю, могу рекомендовать очень компетентного и уважаемого человека в штате Айдахо, тоже профессора. Что до меня, то я, повторяю, буду говорить только для ваших ушей. Если вздумаете ссылаться на меня - я вас никогда не видел и с вами никогда не разговаривал. Словом, я не против помочь следствию - но только поспособствовав, так сказать, вашему личному просвещению. Ни в коем случае не надейтесь, что я решу ваши проблемы. Итак, вы согласны на то, что данный разговор останется между нами?
- Ладно, будь по-вашему.
- Прекрасно. Тогда побеседуем о том, кто оставил этот гигантский след. Это исключительно крупный гоминид, некаталогизированный наукой. Он похож на современного человека - однако не человек. Он похож на человекообразную обезьяну, но таковой не является. Только профан может назвать его особо крупной обезьяной.
- Стало быть - недостающее звено? - сказал Мак.
- Это сомнительный термин, который треплют в бульварной прессе. Ученые давно отказались от него. По своей глубинной сути это абсурдное словосочетание - "недостающее звено". Звено или есть, или его нет. Или все звенья на месте - или не существует никакой цепи! Итак, гоминиды, о которых мы говорим, такие же двуногие прямоходящие существа, как и мы. Но их эволюция с определенного момента пошла независимым путем - отдельным и от нас, и от человекообразных обезьян.
- Получается, что эти гоминиды…
- …наши как бы двоюродные братья. С одной стороны, их разум ближе к человеческому, чем разум прочих высших приматов. С другой стороны, им повезло сохранить и даже усугубить те анатомические особенности человекообразных обезьян, которые делают тех физически могучими. У всех человекообразных обезьян мускулы массивней и плотней наших и соответственно совсем иное соотношение веса и размера тела. Против них гомо сапиенс - хлипкое, в буквальном смысле легковесное существо. Несколько лет назад в газетах шумели о том, как два самца шимпанзе практически разодрали на части взрослого человека. Случайно, не читали?
Мак кивнул - читал и помню.
Фрейзер продолжал:
- В газетах писали, что средний шимпанзе в пять раз сильнее среднего человека. И это абсолютная правда. Эти шимпанзе на пару весили не больше ста пятидесяти фунтов. Но против них человек оказался беспомощен, как котенок! Теперь конкретно про вашего гоминида. Следует помнить, что он всеядный…
Мак перебил профессора:
- Вы думаете - это самец?
- Да, в пользу этого говорит и размер, и характер следа - похоже, он оставлен в разгар охоты. Итак, этот зверочеловек, или, если хотите, человекозверь, не впадает в зимнюю спячку. Насколько нам известно, речью или другой формой общения не владеет - причем оговорку "насколько нам известно" я бы особенно подчеркнул. Скорее всего охотится преимущественно по ночам. - Профессор сделал паузу и прибавил с лукавой улыбкой: - Тщательно избегает контактов с людьми, что говорит о довольно высоком интеллекте.
Мак молча переваривал услышанное. Затем сказал:
- Суммируя все сказанное вами, я делаю неизбежный вывод: это существо не есть плод досужей фантазии. Так?
- Совершенно верно. Наличные окаменелости однозначно подтверждают, что огромный гоминид, известный под именем "гигантопитек", существовал еще совсем недавно - разумеется, по меркам эволюционной истории. Таким образом, вопрос не в том, существовал гигантопитек или нет. Вопрос в том, существует ли он по-прежнему! Ничто не мешает нам предполагать, что такой могучий и умный хищник мог дожить до наших дней. Часть моих коллег считает этого зверя гоминоидом - то есть не более чем высокоразвитой обезьяной. Я - с теми, для кого это гоминид, то есть прямоходящее двуногое существо - совсем как мы.
- Стало быть, гигантопитек - это и есть пресловутый "снежный человек"? - спросил Мак, размышляя вслух.
- Да, есть большой соблазн предположить, что это именно гигантопитек - на взгляд антрополога, уж очень точно все совпадает! По моему убеждению, в самых глухих уголках планеты сохранились несколько колоний гигантопитеков. Изредка мы сталкиваемся с ними или обнаруживаем их следы. Однако наука, детектив Шнайдер, это искусство сомневаться. Мы пока не сунем палец в рану, ни за что в нее не поверим.