– He-а. Придумал для себя версию, что дверь была неплотно закрыта или какой-то секретный механизм сработал, затем, плутая по лесу, добрался до берега, от пережитого волнения и усталости прикорнул под кустом, вот мне все и приснилось…
– А может, именно так и было? – подмигнула ему Климова.
– Может быть, но тогда получается, что ты только и делаешь, что спишь под кустами, сны наяву видишь.
– Андрей, а что такое кровник?
– Меня тоже это слово заинтересовало, и я сразу же спросил у бабушки, что оно означает. Оказалось, оно имеет несколько значений, то есть это может быть родственник, человек близкий по крови, а по-другому – заклятый враг или кровный должник.
– А ты кем себя считаешь?
– Ну, я думаю, заклятого врага Карецкий вряд ли стал спасать, поэтому остается либо родственник, либо должник.
– И что же ты мог ему задолжать?
– Наверное, свою жизнь. Я ведь толком не знаю, сумел бы выбраться без него или нет.
– Но ребята все равно тебя бы не оставили. Позвали бы взрослых, разгребли бы завалы…
– На расчистку могли уйти целые сутки, если не больше, – пока я полз, там еще дважды что-то обрушилось. А под землей воздуха не так много, и я запросто мог задохнуться, не дождавшись помощи.
– В таких местах обычно делаются вентиляционные шахты.
– Наташ, ход-то древний. Если воздуховоды и были, они давно забились. Воздух там действительно тяжелый.
– Родственником быть лучше, ведь долги рано или поздно все равно отдавать приходится. К тому же я слышала, как ты рассказывал ребятам про какую-то свою прапрабабушку, ну, про ту, которая с атаманом…
– Ладно, так и быть, уговорила, буду родственником, – усмехнулся Андрей. – Вот только насчет прапрабабушки я не уверен, хотя, чем черт не шутит? Недаром же говорят, что в каждой лжи есть своя доля правды…
– Андрей, а насчет тумана…
– Что насчет тумана?
– Ты случайно не видел его при встрече с Карецким?
– По-моему, нет. Спросила тоже, столько лет прошло, я уже и не помню. А почему тебя это интересует?
– Потому что я тоже не вижу его, а Владька утверждает…
– Владька утверждает, что ты растворяешься в тумане и появляешься из него. То есть ты хочешь сказать, что туман – это и есть та субстанция, которая именуется временем? Ну, или каким-то образом влияет на него?
– Не знаю. Скорее второе. Возможно, туман искажает пространство, соединяя прошлое и настоящее своеобразным мостом. Незаметно для себя мы совершаем переход в другую эпоху.
– В моем случае такой переход совершил Карецкий, – поправил ее Андрей.
– Думаю, переход может совершить любой.
– А вот здесь ты ошибаешься. Владька столько раз пытался за тобой пройти, и все безуспешно. Если мост и существует, то ступить на него дано не каждому. К тому же у стога, – Андрей отвел глаза, – тумана не было.
– Откуда ты это знаешь? Как я поняла, туман возникает только в момент перехода. В тот момент, когда появился Карецкий и поджег стог, а это он его поджег, я не сомневаюсь, тебе было не до этого, ты просто не мог видеть, что происходит снаружи.
– Но когда он увез тебя, я тоже ничего не заметил.
– Правильно, потому что все вокруг заволокло дымом.
– Наташ… – Андрей помялся, подыскивая нужные слова, затем, набравшись смелости, тихо произнес: – Ты прости меня за тот случай. Сам не знаю, что на меня тогда нашло…
– Ладно, забудем, все же обошлось, – махнула рукой Климова, ей не хотелось вспоминать об этом.
Но Андрей продолжил:
– Понимаешь, я тогда сильно ошибся, а если честно, принял тебя не за ту.
– Ты извинился, этого достаточно. А насчет того, ошибся ты или нет, может, ты снова ошибаешься, ты же меня совсем не знаешь, – Наталья хотела встать и уйти, но парень удержал ее за руку.
– Опять торопишься, – невесело усмехнулся он. – Не бойся, надолго не задержу. Нат, я просто хочу, чтобы ты знала. Если бы можно было все повернуть назад, я бы ждал только тебя и, разумеется, без Влада… какая бы ты ни была.
– Я это поняла уже, но пережить еще раз нечто подобное мне бы не хотелось, – нахмурилась девушка. – Андрей, если ты беспокоишься по поводу моих показаний в милиции, то напрасно, я ничего не скажу им про стог.
– А что так? Жалко стало? – глаза Андрея сузились.
– Да нет. Я просто не хочу усугублять и без того сложную для тебя ситуацию, ведь ты неплохой парень…
– За неплохого парня спасибо, вот уж не ожидал услышать это от тебя… Значит, все-таки пожалела меня, дурака… Ты не поверишь, Наташ, но о милиции я вообще не думаю, до милиции надо еще дожить. И… меньше всего я нуждаюсь в твоей жалости…
– И чего же тебе от меня нужно? – с вызовом бросила Наташа.
Вместо ответа он притянул ее к себе.
– Я думаю, это нам обоим нужно, – сказал он и запечатал ей рот крепким поцелуем.
– Подонок, негодяй! – вырвалась она и занесла руку, собираясь влепить пощечину, но он быстро перехватил ее запястье.
– А ведь еще пару минут назад я был "неплохим парнем", – напомнил он, ощупывая прокушенную до крови губу. – Нет, Нат, ты все-таки опасная штучка, просто дикарка какая-то.
– Так ты это сделал нарочно? – недоуменно спросила она.
– Не совсем, видишь ли, я хотел кое-что проверить.
– Проверил?
– В принципе, да. Правда, чистота эксперимента была нарушена, не все получилось, как я рассчитывал, тумана не было, атаман тоже не появился, но, не могу не признать, в этом есть свои плюсы.
– Какие же, если не секрет?
– От тебя никаких секретов! Во-первых, я остался цел, сказать, что невредим, не могу, – он показал на губу. – А во-вторых, в наших с тобой теплых отношениях все не так безнадежно. Карецкий не пришел, потому что не почувствовал реальной опасности, вернее, ты сама ее не ощутила, – пояснил он, увидев непонимающий взгляд.
– Может я просто не успела испугаться?
– Так в чем же дело, давай повторим, – губы Андрея дрогнули в хорошо знакомой нагловатой усмешке. – Если ты не против, конечно.
– Я против, – поспешно сказала Климова и добавила: – Как-нибудь в другой раз, а то сейчас эффекта неожиданности не будет.
– Ловлю на слове, про эффект я действительно забыл…
Она хотела ответить, чтобы свести все к шутке, но в голову ничего не лезло.
– Я, наверное, пойду, – сказала она наконец и снова покраснела.
– А, ты же куда-то торопилась, – Андрей не отводил от нее насмешливого взгляда.
– Ладно, пока, – Наташа встала, сделала несколько шагов, но потом обернулась. – Послушай, а почему ты сказал, что до милиции надо еще дожить, ведь паром, наверное, завтра придет?
– Паром обязательно придет, – лицо Андрея стало серьезным. – Вот только… – Он замялся, словно прикидывая, сказать или нет.
– Говори, – потребовала Климова, возвращаясь. – Что "вот только"?
– А то, Нат, что я пока не очень понимаю, что происходит. Сначала моими руками кто-то убрал Марго, потом пропал Борис…
– Но вы же все считаете, что это вполне логично. Жаков – ревнивый убийца, который, испугавшись содеянного, просто сбежал от правосудия.
– Наташ, я тоже так считал, пока не наткнулся вот на этот огрызок. – Андрей достал из кармана сильно сточенный желтый карандаш фирмы "Кох-и-нур" и протянул его Наталье. – Знаешь, где я его нашел?
Девушка отрицательно качнула головой.
– В кустах на песчаной косе. Точнее, в воде. Он за какую-то коряжку зацепился, и его не унесло. Я уверен – это карандаш Бориса.
– С чего ты взял? Может, его просто прибило к берегу.
– Ты сама видела, в заводи мусора нет, вода очень чистая. Тем более "кох-и-нур" не часто встретишь, особенно в наших местах.
– Да, такие карандаши в большом дефиците… Но почему ты решил, что это карандаш Бориса?
– Потому что я сам пользовался им, когда возился с лодкой. Надо было кое-что отметить, вот я и попросил у Жака.
– А ты его точно вернул?
– Конечно, в тот же день. Борис держал его в нагрудном кармане рубашки.
– Ну, если в нагрудном кармане, тогда ничего удивительного, что он выпал. Борька, спуская лодку на воду, наклонился, и вот, пожалуйста.
– Согласен, выпасть мог, но для того чтобы спустить лодку на воду, не надо забираться в кусты. К тому же ее напрямую по песку тащили, как след показывает.
– Да, странно… Может, он просто к кустам подходил, палку какую брал или еще что?
– Может быть, только вот незадача, в одних кустах Жак часы потерял, в других у него карандаш выпал, и ничего-то он не заметил. Не знаю, как у тебя, а у меня возникает резонный вопрос: в каком состоянии был Борька? Потерять две вещи зараз, это надо очень хорошо постараться. Другое дело, если его волокли.
– Кого волокли, Бориса? – переспросила Наташа и вздрогнула. – Хорошо, допустим, но я не понимаю, зачем было тащить через прибрежные кусты?
– В прибрежных кустах его могли оставить на какое-то время, ну, спрятать от посторонних глаз, пока неизвестный нам фрукт возился с лодкой.
– Андрей, а почему ты решил проверить эти заросли?
– Сам толком не знаю, что меня дернуло, – пожал он плечами. – Видишь ли, недалеко от лодки, в песке, лежали два камушка, килограммов по шесть-восемь каждый, я на них еще жестянку выпрямлял. А сейчас этих камней почему-то нет. Их могли либо в воду бросить, либо куда-то еще перетащить. Камни тяжелые, большие, бросить далеко не получится, да и зачем? В кустах их тоже не оказалось.
– Получается, камни могли положить в лодку, чтобы затопить ее? – догадалась девушка.
– Лодка бы и так затонула, а чтоб наверняка, можно было оторвать от днища жестяные латки. Пусти по течению, черпанув бортом воды, вот и все, пойдет ко дну. А вот если ты не хочешь, чтобы всплыло то, что в ней находится…
– Тело, – прошептала Наташа.
– Может, и тело, – спокойно кивнул Андрей. – В общем, камни тогда могли бы пригодиться.
– То есть ты считаешь, что Борьку… убили?
– Все может быть, Нат, но пока это только мои предположения.
– А ты Артуру рассказал о своих предположениях?
– Нет, и не собираюсь. Ни Артуру, ни кому-либо другому.
– Но почему? Ты не доверяешь ребятам или здесь что-то еще?
– Во-первых, в такой ситуации сложно кому-либо доверять. А во-вторых, я не очень-то надеюсь, что до прихода парома мы вычислим реального убийцу. В милиции тоже особо разбираться не будут, и крайним в конце концов окажусь я. А я, Наташ, не хочу отвечать за кого-то. Поэтому, чтобы не сесть за решетку я сделаю вид, что принимаю, подброшенную нам версию. Версия о том, что Борис сбежал, испугавшись ответственности, мне полностью подходит…
– Но ведь это подло…
– Да, наверное, это подло. Но Борьке, если мои предположения верны, уже не помочь, а в тюрьму я не хочу.
– Но есть такое понятие, как "честное имя"…
– Есть, а еще есть такое понятие, как "сломанная жизнь". Насчет "честного имени" легко рассуждать, особенно если это тебя не касается, но когда дойдет до дела – никто за честного не поручится, а вот насчет "сломанной жизни" – это стопроцентная гарантия. Ты предлагаешь мне сделать выбор?
– Андрей, я предлагаю все рассказать Артуру, и если ты этого не сделаешь, то сделаю я.
Парень криво усмехнулся:
– Поступай, конечно, как знаешь, но я тебе не советую.
– Почему?
– У тебя нет доказательств.
– А как же карандаш?
– А что карандаш? Считай, что я просто забыл его Борьке отдать.
– Даже так? Знаешь, Андрей, тогда я вообще не понимаю, зачем ты мне все это рассказал! – вспылила Климова, и вдруг ее осенило: – Ты просто хочешь подставить меня перед ребятами, мол, я не в себе?
– Нет, Нат, я просто хочу тебя предупредить: будь осторожней. Пойми, в этой истории не все так гладко. Я почему-то думаю, что если не прокатит версия с бегством Бориса, то убийца будет искать новую жертву.
– То есть ты хочешь сказать, что, если я начну задавать лишние дурацкие вопросы и высказывать предположения, то следующей стану я?
– Вполне возможно…
– А если жертвой окажешься ты?
– Говорят, в одну воронку снаряд дважды не попадает. В меня уже попал… Давай так, если со мной что-то случится или меня убьют, значит, наши предположения насчет Жака – чистая правда. Вот тогда, Нат, ты и предупредишь Артура с ребятами, а заодно и мое "честное имя" спасешь, да и Борькино тоже.
– Это не смешно, Андрей.
– Да какой уж тут смех, разве только сквозь слезы. Знаешь, что… на вот, держи карандаш.
– Зачем?
– Так, на всякий случай, пусть он лучше у тебя побудет.
Πо ком звонил колокол
Ноги коснулись вязкого илистого дна. Артур, поддерживая Наташу под локоть, помог ей выбраться на берег. Девушка огляделась. Волшебный островок, прячущийся за сиреневато-вишневой дымкой, оказался неуютным клочком суши. У самого берега полузатопленные коряги, прелые листья поверх травы, а чуть подальше – редкие деревца.
Они прошли вперед. Наталья поежилась.
– Замерзла? – поинтересовался Артур, привлекая ее к себе. – Наконец-то мы с тобой одни, – он нежно коснулся губами ее волос, щеки. – Я так давно этого ждал…
От его сильного тела исходило пьянящее тепло, голова приятно закружилась.
– Я не замерзла, – прошептала, высвобождаясь, Наташа. – Просто немного не по себе.
Артур удержал ее за руку:
– Иногда мне кажется, Нат, что ты меня в последнее время избегаешь. Почему? Ты боишься своих чувств?
Синие бездонные глаза завораживали, тянули в пропасть.
– Не надо, Артур, – выдохнула девушка, сжав волю в кулак. – Я не боюсь своих чувств, просто пока я в них не разобралась.
– И что же тебе мешает разобраться?
– Ничего… Я попробую, но потом…
– Не уходи от ответа. Почему потом, а не сейчас?
– А я и не ухожу… Хочешь сейчас, что ж, давай сейчас: я видела тебя и Марго.
Шевелев облегченно улыбнулся.
– Всего-то навсего, глупенькая, – он вновь попытался привлечь ее к себе. – Это совсем не то, что ты думаешь…
– А я ничего и не думаю. Я видела вас на поляне, на той самой, помнишь, где так сильно пахнет медом, в тот самый день, когда убили Ритку.
Улыбка медленно сползла с губ Артура.
– И что, много видела?
– Достаточно, чтобы сделать правильные выводы.
– А выводы действительно правильные? – в его голосе слышалась непривычная растерянность. – Странно, но я не заметил тебя…
– Наверное, ты был слишком увлечен, – ответила Наталья, покраснев.
– Наверное, – машинально согласился он и тут же горячо заговорил: – Нат, я не спрашиваю тебя, как ты там оказалась и что делала, но скажи, только честно, ты, я надеюсь, была одна?
– Это так важно?
– Для меня – да.
– Я была одна, Артур, но это вряд ли что-то меняет. Вы страстно занимались любовью. Скажи мне кто, что такое возможно, я бы не поверила, но я все видела своими глазами. И слышала – вздохи, стоны… Пойми, я не имею обыкновения подсматривать или подслушивать… Я…
– Не продолжай, не надо, – перебил ее Шевелев и горько усмехнулся: – Сам виноват.
– Ты что, собираешься оправдываться?
– Нет, – сказал он и зарылся лицом в ее густые каштановые волосы; удивляясь самой себе, Наталья не отстранилась.
– Поверь мне, – его губы обжигали, – Стас мой друг, я не знаю, поймешь ли ты меня или нет, но, видит Бог, я просто пытался отступить в сторону…
– С Риткой?
– Мне было все равно…
– А ей?
– Не знаю, да это теперь и не важно.
– Теперь и не важно… – как эхо повторила Наташа. "А если бы Ритка была жива?" – уже вертелось у нее на языке, но спросить она так и не успела: странная давящая тишина со всех сторон обрушилась на нее, а потом… Девушка вздрогнула и отшатнулась.
– Что-то случилось?
– Нет… то есть да… – Тихий колокольный звон выворачивал душу. – Ты слышишь?
– Что? – недоуменно спросил Артур. – Нет, ничего не слышу. Нат, да на тебе лица нет…
– Как тихо… – перебила она его.
– Ну и что из этого, мы ведь здесь одни.
– Такое чувство, что все звуки пропали… Я вообще ничего не слышу, кроме колокола.
– Какого колокола?
– Не знаю… Наверное, очень большого, звук далекий и глухой, и идет словно из-под земли.
– Нат, перестань выдумывать. Ты просто сильно переутомилась: Ритка и все такое прочее…
– Да нет же, Артур, говорю тебе, я слышу его!.. Уйдем отсюда скорее!
– Желание дамы – закон, – раздался голос сзади, заставив их стремительно обернуться. Стряхивая с волос капельки воды, к ним подошел Андрей.
– Ну и что здесь происходит? – обратился он к Шевелеву тоном, не предвещающим ничего хорошего.
Колокол, взорвавшись напоследок набатом, наконец-то замолчал.
– Как ты здесь оказался? – вопросом на вопрос ответил Артур.
– Поплыл за вами, – пожал плечами парень.
– Зачем? – искренне удивилась Наталья.
– Здесь поблизости сильное подводное течение, тебя могло снести.
– Я хорошо плаваю.
– Но я же этого не знал.
– Зато ты знал, что с ней был я, – возмутился Шевелев. – Или ты думаешь, я не пришел бы на помощь, случись что?
– Видишь ли, Артур, многие подчас здорово переоценивают свои силы и возможности, а потом кусают себе локти.
– По-моему, сейчас ты переоцениваешь свои.
– Зачем ты потащил ее сюда?
– Что значит – потащил? – возмутилась Наташа. – Я ведь не вещь, чтобы меня тащить. Просто я давно хотела посмотреть этот островок. Пусть я повторяюсь, но я и правда очень хорошо плаваю, не на скорость, а могу очень долго плыть. И я всегда рассчитываю свои силы, чтобы и туда и обратно хватило.
– Ты плаваешь действительно здорово, – признал Андрей. – Для девчонки это большая редкость. И где же ты так научилась, если не секрет, неужели в бассейне?
– Ну, какой тут секрет, на Черном море. Мы ездим туда с родителями почти каждое лето.
– Почти каждое лето? А в это ты решила сделать приятное исключение. Что, захотелось самостоятельности или тяга к приключениям позвала?
Вместо Наташи ответил Шевелев:
– Разве ж современная девчонка сможет устоять против огромного сундука разбойничьего добра?
Он слегка привлек Наталью к себе. Девушка не отстранилась.
– Родители взяли участок, будут дачу строить, какое уж тут море, – тихо сказала она.
– Полностью с тобой согласен, в этом году не до моря, и сундук действительно не помешал бы, – усмехнулся Андрей.
– Да ну вас с вашими сундуками, – неожиданно разозлилась Климова. – Поплыли лучше обратно.
– А как же остров? Мы же его еще и не осмотрели толком, к тому же ты не отдохнула, – воскликнул Шевелев.
– Я не устала. А смотреть здесь и правда нечего, да мне и расхотелось.
– Если это из-за меня, извини, – сухо произнес Андрей под тяжелым взглядом Артура.
– Ты здесь вообще ни при чем, – отрезала девушка.
– Тогда в чем же дело, может, втроем пройдемся?
– Нет, я же сказала, не хочу!
– Мне кажется, ты что-то недоговариваешь… или боишься чего-то… а может, кого-то? – Андрей был настойчив.