– Немного. Может, пойдем в лагерь? Ребята нас, наверное, уже потеряли, скоро искать начнут, тем более Владька пришел в таком состоянии.
– Не напоминай мне про него, иначе точно убью.
– Ладно, Андрей, давай пошли, – Наташа легко вскочила и потянула его за собой; тот нехотя поднялся. – Только по пути к ручью завернем, надо в порядок себя немного привести.
– Да, видок у нас с тобой еще тот, – согласился он, убирая из ее волос запутавшиеся травинки. – Может, лучше до реки дойдем, сплаваем заодно?
– В роднике вода чище, там и умыться можно, и попить.
– У меня тоже в горле все пересохло, – признался парень.
– Ну вот видишь… Да, давно хотела тебя спросить, почему все-таки "Джиль"? Это, что, фамилия?
– Фамилия, Нат, у меня самая обыкновенная, Снегирев, – улыбнулся он. – Я, когда маленький был снегиря снеджилем называл, выговорить не мог, вот и прилепилось…
Точки над i
До ручья было, что называется, рукой подать. Он протекал совсем рядом, в низинке. Неглубокий, где-то всего по щиколотку, и шириной не больше полуметра, с кристально чистой водой, от которой даже летом ломило зубы.
Придерживая цепкие ветви кустов, Андрей посторонился, пропуская девушку вперед. Наташка шагнула и вдруг, громко ахнула.
– Ты чего? – недоуменно поинтересовался парень. – На ветку налетела, что ли?
Климова посмотрела на него полными ужаса глазами, и тут он увидел Влада. Сошинский лежал неподвижно в нескольких метрах от них, лицо было погружено в студеную воду. Андрей быстро схватил его за плечи, рывком выволок из ручья и перевернул на спину. Остекленевший взор, синие, в кровоподтеках распухшие губы и мокрые, слипшиеся волосы…
Наташа почувствовала, что еще немного, и ее вывернет наизнанку. Пить расхотелось.
– Он жив? – на всякий случай спросила она, отворачиваясь.
– Какое там, холодный уже…
Ее все-таки вырвало, и сразу стало легче, спазм прошел.
– Как же так? Почему?.. Получается, ты его все же убил?
– Получается, да… Ладно, беги давай за ребятами, – устало сказал Андрей.
– А ты?
– А я пока побуду с ним, не оставлять же его здесь одного.
Ребята пришли быстро, без ненужных расспросов и мелочных сборов… Артур, отстранив Андрея, склонился над Владом, со всех сторон осматривая лицо.
– Кто его так? Ты?
– Я, – подтвердил Андрей.
– За что?
– За дело…
– А дело того стоило? – уточнил Стас.
Но Шевелев перебил его:
– Андрей, я еще раз спрашиваю, и спрашиваю конкретно: за что ты избил Сошинского, что вы с ним не поделили?
– Ребята подрались из-за меня, – ответила Климова.
Артур обернулся и равнодушно, почти что вскользь, посмотрел на нее.
– Все понятно, шерше ля фам, или ищите женщину. Этого следовало ожидать. – Он вновь повернулся к Андрею. – Но сегодня ты явно переборщил.
Санек, присвистнув, подлил масла в огонь:
– Ну ты, Андрюха, даешь, это что ж получается, из-за какой-то юбки ты такого мужика завалил, настоящего?!
Наталья вспыхнула до корней волос, а Андрей угрожающе обвел взглядом всю компанию:
– Полегче на поворотах…
– А то что, тоже убьешь?
Но Наташа остановила парня, коснувшись его руки.
– Не надо, Андрей. Настоящие мужики не насилуют женщин, – пряча глаза, тихо сказала она.
Стас, подскочил к ней и, схватив за плечи, развернул к себе:
– Он что, тебя…
– Нет, ему Андрей помешал…
– Ну, я же не знал… Но даже если так, чего убивать-то сразу? Надо было просто морду набить, и все, – не сдавался Быстров.
– Он его и не собирался убивать, – сказала Климова. – Драться, они, конечно, здорово подрались, но Владька потом сам ушел… Мы даже и не предполагали, что…
– Ему, наверное, у ручья плохо стало, – прохрипел Андрей. – Может, когда наклонился, голова закружилась и он сознание потерял, вот и захлебнулся, он же лицом прямо в воду упал.
– Не удивительно, что у него голова закружилась, – Артур кивком брезгливо указал на Влада. – Ты его, видимо, здорово приложил, до сотрясения мозга. Да и нос, вроде, сломан.
– Нос разбит, но цел, – возразил Андрей. – Я осматривал…
– Теперь это уже неважно… Знаешь, я бы, наверное, тоже не сдержался на твоем месте, – неожиданно признался Шевелев, одобрительно ткнув парня в плечо. – Жаль, что учить подлецов приходится в ущерб себе.
– Артур, ребята, но Андрей действительно не виноват, он же за меня заступился! – умоляюще воскликнула Климова.
– Ладно, Нат, мы это еще обсудим, – уклончиво пообещал Шевелев. – Тем более у меня на этот счет имеются кое-какие соображения…
– Парни, а может, для начала перенесем Влада в подвал? Ну, туда, где Марго, – отсек посыпавшиеся было вопросы Албанов. – Не знаю, как вам, а мне его видок на нервы действует. – Он подошел и закрыл Сошинскому глаза.
Ближе к вечеру, когда все собрались у костра, Стас напомнил Шевелеву, что тот хотел что-то сказать.
– Да, – с готовностью откликнулся Артур. – Ребята, все эти дни, как и вы, наверное, я очень много думал, пытаясь понять случившееся. Для себя я отметил несколько странных моментов. Первый: мне показалось, что Ритка и Влад были знакомы еще до нашей встречи в лесу, но свое знакомство они не афишировали.
– И с чего ты это взял? – уточнил Андрей.
– Помните, Марго как-то сказала, что у Влада проблемы с представителями закона? Она сказала это так категорично, без тени сомнения, как будто действительно была в курсе этих проблем. Ее осведомленность, по-моему, не очень-то понравилась Владу.
– Да, я тоже что-то такое заметил, – кивнул Стас.
– И не только ты. Борис был просто уверен, что Сошинский и Озерцова встречались раньше при каких-то неприятных обстоятельствах, о которых теперь они не хотят вспоминать.
– Не фига себе! – удивился Быстров. – Но тогда непонятно, зачем Владу надо было ломать комедию с обрезом? Сказал бы нам сразу, что так, мол, и так, знаю эту девчонку. А если они не хотели друг друга видеть, то зачем Ритка здесь осталась, да еще и вас всех оставила? И при этом они как бы заново познакомились… Не, парни, тут что-то не то.
– Меня это тоже озадачило, – кивнул Артур. – Но, возможно, они сначала не узнали друг друга. Может, Сошинский раньше был без бороды, может, Марго слегка изменилась со дня их последней встречи, а может, знакомство было мимолетным. Я ведь Ритку спрашивал, откуда она его знает.
– И что она сказала? Что первый раз его видит? – не вытерпел Албанов.
– Нет, она не отпиралась. Сказала довольно уклончиво, мол, видела как-то на рынке.
– На рынке? Может быть. Ритка любила красивые шмотки.
– Но ведь они живут, то есть жили, в разных городах, – напомнил Андрей.
– Барахолка, Андрюха, это то, что людей объединяет. В некотором смысле, у нее нет границ. Думаю, Сошинский, занимаясь фарцовкой, ездил туда, где выгоднее толкнуть товар, – высказал свое мнение Албанов.
– А вот здесь, Стас, ты не прав, в других местах своих фарцовщиков хватает, и очень сомнительно, чтобы они пустили в свои ряды чужака.
– А может, Владька не был для них чужаком? Может, он им товар поставлял или, наоборот, брал у них и в своем городе реализовывал?
– Как бы там ни было, они были знакомы, и Марго этого не отрицала, – перебил спорщиков Шевелев. – Правда, когда я спросил о Ритке у Сошинского, он сказал, что никогда раньше ее не встречал.
– Странно, Марго была красивой девчонкой, один раз увидишь, вряд ли забудешь.
– Вот и мне это показалось странным… Ладно, второй странный момент, который я для себя отметил, – с чего это мы все дружно решили, что произошло убийство, а не роковое стечение обстоятельств? Кто нас к этой версии подтолкнул?
– Ну, Влад сказал, что он не мог ошибиться, заряжая патрон, – за всех ответил Сашка.
– И вроде еще говорил, что тот злополучный холостой почему-то оказался в другом месте, – добавил Стас.
– Вот именно, все со слов Влада, включая местоположение патрона. Разве кто-нибудь из нас сразу после убийства видел своими глазами, где этот патрон лежал? В том-то и дело, что нет, а уже потом можно было говорить все что угодно.
– Но он же показывал нам, – вступился за Влада Андрей. – Там, в палатке.
– Утром да, показал. А ты уверен, что он сам к тому времени не переложил его туда, куда следовало? Ведь, если хорошенько подумать, Сошинский – единственный, кому был выгоден такой расклад. Да, я понимаю, стрелял Андрюха, но обрез заряжал Владька, и большая часть ответственности лежит на нем, и, как ни крути, незаконное хранение оружия. В результате смотрите, что получается. Сошинский, заряжая ружье, ошибается с патроном…
– Но он заряжал его при нас, – вмешался Станислав. – И мы все прекрасно видели, что патрон холостой.
– Ага, Владька еще Борису объяснял, чем боевой отличается от холостого, – поддержал Санек.
– Ребята, я все прекрасно помню, но давайте вернемся к этому вопросу чуть позже, дайте я до конца договорю, – попросил Артур. – Смотрите, Сошинский ошибается с патроном. Признаться в этом, значит, сразу подписать себе приговор. Выйти сухим из воды практически невозможно, если только не переложить всю вину на кого-то другого. Но как это сделать так, чтобы все поверили? Очень просто – заявить при всех, что патрон подменили. Теперь возвращаюсь к вопросу, что Влад заряжал ружье при нас. У меня сейчас в руках две маленькие палочки, одна ровненькая, другая с сучком. Ровненькая – это боевой патрон, с сучком – холостой, ну а вместо обреза я возьму вот эту плошку, – Шевелев пододвинул к себе котелок. – Вы можете "патроны", посмотреть, пощупать, а я потом при вас буду заряжать "ружье". Чтобы "боевой" не мешался, я положу его себе в карман, а так называемый холостой опущу в патронник ствола, то есть в плошку, и передерну затвор. Вот, готово.
– И в чем здесь секрет? – не понял Сашка.
– В том, что в плошку я на ваших глазах бросил "боевой", а "холостой" по-прежнему остался у меня. – Под удивленные возгласы Артур жестом фокусника достал из кармана палочку с сучком. – Я незаметно поменял их, когда клал в карман. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества.
Климова взяла котелок и заглянула в него. На дне действительно лежала гладкая палочка.
– То есть ты хочешь сказать, что Владька сразу зарядил обрез боевым и мы ничего не заметили, – уточнил Стас.
– Вот именно, мы видели два патрона, видели, что он собирается положить в карман боевой, но холостой был у него в той же руке, и остается только догадываться, какой из патронов он сунул в карман. Ведь, если разобраться, все дальнейшие картинки были только в нашем воображении. Никому из нас и в голову не пришло проверить, какой патрон на самом деле был заложен в патронник. Точно так же Сошинский мог переложить холостой патрон в коробочку с боевыми. Короче, мы видели только то, что он навязывал нам. То, что мы должны были видеть по его замыслу.
– Но зачем ему было так рисковать? – удивилась Наталья. – А если бы кто-то заметил?
– В том-то и дело, что риска особого не было, – терпеливо пояснил Артур. – Если бы кто-то и заметил, то Владька представил бы это как досадную ошибку. Да, неприятно, но, главное, вовремя спохватились, и, слава богу, обошлось без жертв. Подозревать его в организации убийства и в голову бы никому не пришло.
– Возможно, ты и прав, – кивнул Албанов. – Возможно, Марго убил все-таки Влад. Но почему? Ведь у каждого преступления должен быть какой-то мотив.
– Пусть мотивом занимается следствие, я не могу его определить, – честно признался Шевелев. – И вообще, учитывая тот факт, что Владька был слегка под градусом, может, никакого мотива и не было. Может, он спьяну перепутал патроны, а, протрезвев, понял, что натворил, и элементарно начал выкручиваться.
– Ребята, постойте, а как же тогда Борис? – спохватился Сашка. – Мы же считали, что это Жак сделал? Но получается, он тут вовсе ни при чем? А зачем он тогда уплыл?
– С Жаковым вообще непонятно, – пожал плечами Артур. – Вечером, накануне своего исчезновения, он сам предложил мне поговорить. Я здорово удивился, ведь Борис, скажу прямо, избегал общения со мной. Сначала я даже подумал, что у парня крышу снесло и он хочет выяснить какие-то неведомые мне прошлые обиды. Но нет, Борька был вполне адекватен, и разговор у нас был именно о Сошинском. При этом Борис настаивал, что убийство Марго – дело рук Влада.
– И чем он это аргументировал? – поинтересовался Андрей. – Кроме знакомства с Риткой, разумеется.
– Он тоже говорил про подмену патронов, а больше практически ни чем. Жаков предлагал немедленно пойти к Сошинскому и, прижав, добиться от него правды. Но я отказался, ведь, кроме наших предположений, предъявить было нечего, как говорится, не пойман – не вор. Я предложил Борьке еще немного понаблюдать за Владом, ну и при случае, допустим, за завтраком или во время обеда, устроить ему что-то вроде перекрестного допроса. Другими словами, намекнуть ему, что мы все знаем, и тем самым спровоцировать ответную реакцию. Борис, подумав, вроде бы согласился. А утром он пошел к реке и исчез.
– А ты утром с ним не общался? – уточнил Станислав.
– Нет, мы только поздоровались. Единственное, что я спросил, в силе ли наша вчерашняя договоренность. Жак кивнул, типа "посмотрим", но мне показалось, что уже без прежнего энтузиазма. Было такое ощущение, что за ночь он все переиграл заново и по-своему. Я не стал настаивать и выспрашивать, решив, что по ходу дела разберемся, но, видимо, напрасно. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что Борька посвятил бы меня в свои планы, спроси я у него тогда…
– То есть теперь ты предполагаешь, что он все-таки не уплыл или, если уплыл, то не сам?
– Я уже и не знаю, что думать.
– Если убийца действительно Влад, бегство Бориса выглядит, по меньшей мере, странно, – хмыкнул Андрей.
– В том-то и дело, а вот если Борис, несмотря на мой совет, все-таки решился разоблачить Сошинского в одиночку, последствия не трудно просчитать. От Влада можно было ожидать чего угодно. Такие люди, как он, вряд ли перед чем-нибудь остановятся, и сегодняшний эпизод с Натальей – яркий тому пример.
Климова вспыхнула и невольно сцепила руки, прикрывая ссадины. Ее движение не укрылось от взгляда Артура.
– Извини, Нат, я не хотел… – смутился он.
– Так ты считаешь, что Владька грохнул и Жака тоже? – спросил Быстров.
– Не исключено…
– Да, парни, а помните, как Влад с пеной у рта доказывал нам, что Борька скорее всего цел и невредим, просто затопил лодку и смылся? – сказал Стас. – Может, нам все-таки стоит возобновить поиски Жакова?
– Может, и стоит, только где его искать? Мы же весь берег почти прочесали, даже на остров плавали.
– А если на песчаной косе попробовать понырять?
– Понырять не проблема, – заметил Шевелев. – Но, по-моему, зря это. Я не думаю, чтобы Владька стал так рисковать. Если он и затопил лодку, то сделал это, пустив ее по течению, подальше от этих мест. А подальше нырять уже не получится, снесет.
– Тем более на песчаной косе я уже нырял, – неожиданно признался Андрей.
– Зачем? – удивился Стас.
– Хотел проверить Владькину догадку насчет затопленной лодки.
– И что?
– Ничего… Ты, наверное, прав, – сказал он Артуру. – Если лодку и затопили, то именно так, сплавив ее по течению…
– Андрей, – неожиданно перебила его Климова. – Это, наверное, прозвучит кощунственно, но теперь, когда Влада нет, можно я возьму ту зажигалку, "Галтер"?
Ребята недоуменно переглянулись.
– А я и не знал, что ты коллекционируешь зажигалки, – сказал Стас.
Ответить девушка не успела.
– Все-таки решила вернуть ее законному владельцу? – с затаенной грустью усмехнулся Джиль и, равнодушно пожав плечами, добавил: – Бери, конечно. Тебе принести или сама возьмешь? Она в рюкзаке…
– Если не трудно, принеси, – попросила Наташа. – Вот только вернуть ее законному владельцу никак не получится, Володьку убили, но его родители наверняка обрадуются, ведь эта вещь принадлежала их сыну.
– Как убили? Что, из-за этого "Галтера"? – растерялся Андрей.
– Вряд ли, там была совсем другая причина, но зажигалки при нем не оказалось.
– А убийц нашли? – уточнил Шевелев.
– Нет, следователь решил, что мой одноклассник просто покончил с собой, и дело закрыли.
– То есть ты думаешь, что зажигалку взял убийца? – спросил Артур.
– Скорее всего, да.
– А ты не допускаешь мысли, что он мог ее выронить где-нибудь, потерять?
– Кто? Убийца или Володька?
– Ну, или тот, или другой?
– Володька потерять не мог, я видела у него "Галтер" в тот день, а насчет убийцы не знаю. Но вполне допускаю, что зажигалку мог подобрать случайный прохожий, ведь она могла просто выпасть из кармана, когда Володьку сбрасывали с крыши…
– Его сбросили с крыши? Вот подонки, – вздрогнул Стас.
– Значит, если следовать твоей логике, – продолжил Шевелев, – то получается, что Сошинский – либо убийца, либо случайный прохожий, ведь зажигалка как-то попала к нему.
– По его словам, "Галтером" вместо денег расплатился какой-то солдатик за понравившуюся ему вещь, где-то на рынке в Одессе.
– Сомневаюсь, что Сошинскому можно верить.
– Нат, а Владька тебе рассказал, как выглядел этот солдатик? Или ты у него так и не спросила?
– Спросила, но… – вздохнула Климова.
– Да хоть бы и рассказал, проверить все равно нельзя, – уверено заявил Шевелев. – К тому же я почему-то сильно сомневаюсь, что этот служивый существовал на самом деле. Торговля на Привозе, обмен каких-то там шмоток на зажигалку – это что-то вроде алиби, пойди потом докажи…
– Ребята, постойте, а может, это и есть мотив? – воскликнул Албанов. – Нат, вы ведь с Марго учились в одном классе, так?
– Да, ну и что?
– Значит, она тоже знала этого парня, который погиб?
– Конечно…
– А где была Ритка, когда его убили?
– Дома, по крайней мере, так она сказала следователю.
– То есть ты хочешь сказать, Стас, что Озерцова могла видеть, как этого парня убивали, и могла видеть его убийц? – подключился Артур.
– Вот именно! Допустим, она могла видеть Влада.
– И почему же тогда промолчала в милиции?
– Ей могли пригрозить.
– Логично…
Развить свою мысль до конца Артур не успел, его перебила Климова:
– А ведь Влад все-таки нарисовал мне того солдатика.
– Какого еще солдатика? – не понял Стас.
– Разве Владька умел рисовать? – не поверил Санек.
– Да, и очень даже не плохо, по крайней мере, на мой взгляд.