Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто история в Нокнари исковеркала мою судьбу и я прожил эти двадцать лет как трагический герой, одолеваемый призраками прошлого, с горькой усмешкой созерцая мир сквозь мрачные воспоминания и сигаретный дым. Нокнари не наградил меня ни ночными кошмарами, ни импотенцией, ни страхом перед деревьями, ни прочими милыми вещами, из-за которых в телесериалах люди ходят к психотерапевту, надеясь пройти реабилитацию и наладить контакт с самоотверженной, но измученной женой. Я могу не вспоминать об этом несколько месяцев подряд. Потом в какой-нибудь газете печатают объявления о пропавших без вести, и вот они уже тут как тут - Питер и Джеми, на обложке воскресного приложения, в виде зернистых фото, обращающих мой взор в прошлое, среди списков исчезнувших туристов, сбежавших домохозяек и прочих канувших в небытие ирландских граждан. Я читаю подписи и замечаю, как у меня начинают дрожать руки и прерывается дыхание, но это чисто физический рефлекс, и длится он всего несколько минут.
Разумеется, как-то на меня это подействовало, но определить, как именно, невозможно и, честно говоря, бессмысленно. Не стоит забывать, что мне было всего двенадцать лет: дети в этом возрасте еще зыбки и неопределенны, они меняются каждый день, даже если внешне их жизнь неизменна. А всего через несколько недель я отправился в интернат, напугавший меня больше, чем все, что происходило до сих пор. В общем, глупо и наивно думать, будто можно развязать на моем прошлом узелки, потянуть за ниточки и провозгласить: "Боже мой, смотрите, да он из Нокнари!" Но рано или поздно прошлое всплывает, точно никуда не уходило, и тогда я не знаю, что с этим делать.
- Бедняжка, - донесся издалека голос Кэсси. - Бедная, бедная девочка.
Дом Девлинов выглядел так же, как остальные здания в поселке, - плоское строение с небольшим клочком травы перед крыльцом. Но если их соседи выражали свою индивидуальность с помощью причудливо подстриженных кустов или цветочных клумб, то Девлины ограничивались тем, что просто стригли лужайку и оставляли ее как есть, - тоже своего рода оригинальность. Они жили в верхней части городка, через пять-шесть улиц от места раскопок: достаточно далеко, чтобы не видеть полицейских, криминалистов, фургончика из морга и прочей суматохи, которая раскрывает правду раньше, чем тебе успевают что-либо сообщить.
Кэсси позвонила, и дверь открыл мужчина лет сорока, ниже меня на пару дюймов, с округлившимся животом, аккуратной стрижкой и мешками под глазами. Он был в кардигане и брюках цвета хаки, держал в руках ведерко кукурузных хлопьев, и мне сразу захотелось сказать ему, что все в порядке. Я уже знал то, что ему станет ясно через несколько месяцев: никогда в жизни человеку не забыть, что он ел кукурузные хлопья, когда полиция явилась сообщить ему о смерти дочери. Однажды я видел девушку, которая билась на суде в истерике и рыдала так, что пришлось вызвать "скорую" и сделать укол успокоительного, и все потому, что в момент убийства ее парня она занималась йогой.
- Мистер Девлин? - произнесла Кэсси. - Я детектив Мэддокс, а это детектив Райан.
Он оцепенел.
- Из розыска пропавших без вести?
Его ботинки были в грязи, края брюк намокли. Наверное, пытался найти дочь, бродил по окрестностям и на минуту заскочил домой, чтобы перекусить и отправиться искать снова.
- Не совсем, - мягко промолвила Кэсси. Я почти всегда предоставляю ей вести подобные разговоры: не из трусости, просто мы оба знаем, что она справляется с ними лучше. - Можно войти?
Мужчина уставился на свое ведерко и неловко поставил его на тумбочку. На лежавшие рядом связку ключей и детскую кепку плеснуло немного молока.
- Что это значит? - напряженно спросил он. - Вы нашли Кэти?
Я услышал легкий звук и заглянул за его плечо. У основания лестницы, вцепившись руками в перила, стояла девочка-подросток. В доме было темно, несмотря на летний день, но я рассмотрел ее лицо и на меня накатило чувство, похожее на ужас. На мгновение мне показалось, что я вижу призрака. Это была наша жертва, та девочка, лежавшая на камне. В ушах у меня зазвенело.
Но в следующий момент все стало на свои места, звон затих, и я сообразил, кого мы видим. Опознания уже не требовалось.
Кэсси тоже ее заметила.
- Мы не совсем уверены, - пробормотала она. - Мистер Девлин, это сестра Кэти?
- Джессика, - хрипло проговорил он.
Девочка шагнула вперед, не сводя глаз с лица Кэсси, но Девлин потянулся, взял ее за плечи и вернул назад.
- Они близняшки, - объяснил он. - Точная копия. Значит, вы… вы нашли девочку, похожую на нее?
Джессика смотрела в пространство между мной и Кэсси. Ее руки безвольно висели вдоль тела, пальцы торчали из рукавов большого свитера.
- Прошу вас, мистер Девлин, - произнесла Кэсси. - Нам надо войти и поговорить с вами и вашей женой наедине.
Она покосилась на Джессику. Проследив за ее взглядом, Девлин увидел, что его рука все еще лежит на плече дочери, и торопливо ее отдернул. Она повисла в воздухе, словно он не знал, что с ней делать.
Девлин все понял: если бы дочь нашли живой, мы бы уже сообщили, - но машинально отступил от двери и сделал приглашающий жест рукой. Мы прошли в гостиную. Я услышал, как Девлин буркнул:
- Поднимись наверх к тете Вере. - Потом шагнул за нами и закрыл дверь.
Гостиная была типичной, словно пародия на деревенский дом. Кружевные занавески, подушки в цветочек, набор глиняных чашек на комоде - все аккуратно и начищено до блеска: комната казалась банальной для трагедии. Так часто бывает с домами жертв и даже с местами преступлений. Сидевшая в кресле женщина подходила к обстановке: в меру грузная, солидная, с завитыми волосами и поникшим взглядом синих глаз. От носа к уголкам рта тянулись глубокие складки.
- Маргарет, - обратился к ней Девлин. - Это детективы.
Его голос был натянут как гитарная струна, но он не приблизился к жене, а остался у дивана, стиснув кулаки в карманах кардигана.
- Так в чем дело? - спросил он.
- Мистер и миссис Девлин, - произнесла Кэсси, - мне трудно об этом говорить. На месте археологических раскопок у вашего поселка найдено тело девочки. У нас есть основания полагать, что это ваша дочь Кэтрин. Мне очень жаль.
Маргарет Девлин охнула, будто ее ударили в живот. По щекам потекли слезы, но она не заметила.
- Вы уверены? - выдавил Девлин. Ему не хватало дыхания. - Откуда вы знаете?
- Мистер Девлин, - мягко сказала Кэсси, - я видела девочку. Она как две капли воды похожа на вашу дочь Джессику. Завтра мы пригласим вас на опознание, но у меня нет никаких сомнений. Очень сожалею.
Девлина качнуло в сторону окна, потом обратно; он впился зубами в кулак, глядя на нас безумным взором.
- О Боже, - прошептала Маргарет. - О Боже, Джонатан…
- Что с ней случилось? - хрипло выкрикнул Девлин. - Как она… как…
- Боюсь, все указывает на то, что ее убили, - ответила Кэсси.
Маргарет поднялась с кресла, тяжело и медленно, точно двигалась под водой.
- Где она?
Слезы струились по ее щекам, но голос звучал спокойно, почти сухо.
- Она у наших докторов, - негромко объяснила Кэсси.
Будь Кэти в ином состоянии, мы могли бы привезти ее сюда.
Но так, с раскроенным черепом, залитую кровью… Позднее парни из морга приведут ее в порядок, устранив явные следы убийства.
Маргарет растерянно огляделась по сторонам и похлопала по карманам юбки.
- Джонатан, я не могу найти ключи.
- Миссис Девлин, - вмешалась Кэсси, положив руку на ее плечо. - К сожалению, мы не можем сейчас отвезти вас к Кэти. Врачи должны ее осмотреть.
Маргарет отшатнулась от нее и двинулась к двери, на ходу смахивая с лица слезы. Кэсси покосилась на Джонатана: тот оперся руками на окно и смотрел на улицу, ничего не видя и тяжело дыша.
- Прошу вас, миссис Девлин, - произнес я торопливо, стараясь незаметно встать между ней и дверью. - Обещаю, мы отвезем вас к Кэти, как только сможем, но не теперь. Сейчас нельзя.
Она уставилась на меня красными от слез глазами и открыла рот.
- Моя девочка! - вырвалось у нее. Плечи обвисли, и Маргарет зашлась в громких рыданиях.
Кэсси осторожно взяла ее за плечи и отвела к креслу.
- Как она умерла? - спросил Джонатан, глядя в окно. Слова звучали нечетко, будто у него онемели губы. - Что с ней произошло?
- Мы узнаем об этом, когда врачи закончат осмотр, - ответил я. - Как только появятся какие-нибудь новости, мы вам сообщим.
Я услышал, как кто-то спускается по лестнице; дверь распахнулась настежь, и на пороге появилась девушка. За ее спиной стояла Джессика, она смотрела на нас, покусывая локон.
- Что случилось? - прошептала девушка. - О Боже… Кэти?
Все молчали. Маргарет прижала кулак ко рту, и ее рыдания превратились в судорожные всхлипы. Девушка переводила взгляд с меня на Кэсси. Стройная и высокая, с каштановыми кудрями, ниспадавшими на спину, она выглядела лет на восемнадцать - двадцать: я бы не решился точно определить ее возраст, но видел, что косметикой она пользуется лучше, чем любой подросток. Она была в узких черных брюках, туфлях на высоких каблуках и дорогой белой блузке. Шею обвивал пунцовый шарф. Ее присутствие словно наэлектризовало комнату. Я не мог представить человека, менее подходившего для этой обстановки.
- Прошу вас, - обратилась девушка ко мне. У нее был чистый и высокий голос с четким, почти дикторским акцентом, мало походившим на простоватый говорок ее родителей. - Что случилось?
- Розалинда, - произнес Джонатан. Он закашлялся и прочистил горло. - Они нашли Кэти. Она мертва. Кто-то убил ее.
Джессика издала слабый звук. Розалинда молча смотрела на отца, потом ее веки задрожали, она покачнулась и ухватилась за дверной косяк. Кэсси подхватила девушку за талию и подвела к дивану.
Розалинда откинула голову на подушки и тихо поблагодарила Кэсси. Та улыбнулась в ответ.
- Можно мне воды? - прошептала девушка.
- Сейчас! - откликнулся я.
Я быстро прошел в кухню с обшарпанным линолеумом и лакированным столом в крестьянском стиле, отвернул кран и огляделся по сторонам. Ничего необычного. В кухонном шкафчике стояли пузырьки с витаминами, а за ними виднелся большой флакон валиума с рецептом, выписанным на имя Маргарет Девлин.
Розалинда выпила воды и тяжело перевела дыхание, прижав ладонь к груди.
- Забери Джесс и иди наверх! - велел ей Джонатан.
- Можно я останусь? - подняв голову, попросила Розалинда. - Кэти моя сестра, и что бы с ней ни случилось, я могу… я должна это услышать. Со мной все в порядке. Простите, что я… но мне уже гораздо лучше, правда.
- Будет лучше, если Розалинда и Джессика останутся, - заметил я. - Вероятно, они сумеют нам чем-нибудь помочь.
- Мы с Кэти были очень близки, - добавила Розалинда, глядя на меня. Глаза у нее были как у матери, большие и голубые, слегка опущенные в уголках. Их взгляд устремился куда-то за мое плечо. - Ах, Джессика, - пробормотала она, протянув руки. - Милая, иди ко мне.
Джессика, как маленький зверек, проскользнула мимо нас, юркнула на диван и прижалась к Розалинде.
- Сожалею, что приходится беспокоить вас в такое время, - произнес я, - но в интересах следствия нам необходимо задать вам несколько вопросов. Вы сможете ответить на них сейчас, или лучше зайти к вам через несколько часов?
Джонатан Девлин подтащил к дивану кресло и сел, тяжело сглотнув слюну.
- Сейчас, - вздохнул он. - Спрашивайте.
Мы начали долгую беседу. В последний раз они видели Кэти в понедельник вечером. С пяти до семи она занималась в балетном классе в Стиллоргане, в пяти милях от центра Дублина. Примерно без четверти восемь Розалинда встретила ее на автобусной остановке, и они вместе пошли домой.
- Она говорила, что занятия прошли неплохо, - рассказывала Розалинда, уронив голову на руки; прядь волос закрывала ее лицо. - Кэти чудесно танцевала… Ее пригласили в Королевскую балетную школу. Она должна была уехать через несколько недель.
Маргарет снова зарыдала, ладони Джонатана судорожно впились в подлокотники кресла.
Затем Розалинда и Кэти отправились в дом тети Веры, чтобы провести вечер с двоюродными сестрами.
Кэти выпила апельсиновый сок и съела тосты с вареной фасолью и пошла выгуливать соседскую собаку. Это был ее летний заработок - копила деньги на балетную школу. Домой она вернулась приблизительно без десяти девять, приняла ванну и стала смотреть телевизор с родителями. В десять легла спать - летом это было ее обычное время, - и читала в кровати, пока Маргарет не велела ей выключить свет. Маргарет и Джонатан еще немного посмотрели телевизор и около полуночи отправились в спальню. Перед сном Джонатан, как всегда, проверил, все ли в доме в порядке, потрогал замки на окнах и дверях и повесил изнутри цепочку.
На следующий день в семь тридцать утра Джонатан встал и ушел на работу - он был старшим кассиром в банке, - так и не увидев Кэти. Он заметил, что цепочка на двери снята, но подумал, что Кэти, обычно встававшая раньше всех, побежала в дом к тете, чтобы позавтракать с двоюродными братьями и сестрами.
- Иногда она так делает, - объяснила Розалинда. - Ей нравится жареная картошка, а мама… ну, по утрам она слишком занята, чтобы готовить.
Маргарет издала сдавленный звук. Джонатан объяснил, что у девочек есть ключи от входной двери, на всякий случай. В девять двадцать, когда Маргарет пошла будить Кэти, выяснилось, что в спальне ее нет. Она немного подождала, решив, как и Джонатан, что дочь встала пораньше и убежала к сестрам. Маргарет позвонила Вере, потом всем друзьям Кэти и, наконец, обратилась в полицию.
Мы с Кэсси сидели, неловко приткнувшись на краешках кресел. Маргарет плакала, тихо, но беспрерывно; Джонатан периодически выходил из комнаты и возвращался с пачкой бумажных салфеток. Какая-то маленькая женщина с выпуклыми птичьими глазами, вероятно, тетя Вера, тихо спустилась по лестнице и пару минут неуверенно бродила в коридоре, нервно сжимая руки, после чего медленно удалилась в кухню. Розалинда теребила в руках тонкие пальчики Джессики.
Нам рассказали, что Кэти была хорошим ребенком, живым и умным, не очень любила школу, зато обожала балет. Характер непростой, но в последнее время она не ссорилась ни с родителями, ни с друзьями. Нам назвали фамилии ее лучших друзей, чтобы мы могли проверить сами. Из дому Кэти никогда не сбегала. Вообще в эти дни она выглядела счастливой, радовалась, что ее возьмут в балетную школу. Джонатан добавил, что с парнями дочь не встречалась; как-никак ей всего двенадцать, - но я заметил, что Розалинда покосилась в его сторону, и решил поговорить с ней наедине.
- Мистер Девлин, - спросил я, - а какие у вас были отношения с дочерью?
Джонатан вытаращил глаза и воскликнул:
- В чем вы меня обвиняете, черт возьми?!
У Джессики вдруг вырвался истерический смешок; я чуть не подскочил на месте. Розалинда, прикусив губу и нахмурив брови, покачала головой, дала ей шлепок и сразу успокаивающе улыбнулась. Джессика опустила голову.
- Вас никто ни в чем не обвиняет, - возразила Кэсси, - но мы должны учесть все обстоятельства и рассмотреть варианты. Если мы что-нибудь упустим, то, когда преступника поймают - а его наверняка поймают, - защита использует это против нас. Понимаю, вам трудно отвечать на подобные вопросы, но уверяю вас, мистер Девлин, будет намного хуже, если убийца избежит наказания лишь потому, что мы вам их не задали.
Джонатан с шумом втянул воздух и перевел дух.
- У меня были прекрасные отношения с Кэти, - заявил он. - Она часто со мной разговаривала. Мы ладили. Я… может, слишком балован ее. - Джессика дернулась, но Розалинда бросила на нее строгий взгляд. - Конечно, иногда мы спорили, без этого не обойдешься, но она была чудесной девочкой и замечательной дочерью. Я любил ее.
- А вы, миссис Девлин? - спросила Кэсси.
Маргарет мяла в руках салфетку. Она, как ребенок, послушно подняла голову.
- Они все чудесные, - глухо ответила жена Девлина. - А Кэти, мы… мы обожали ее. Она для нас как свет в окошке. Не знаю, что мы будем без нее делать. - Ее губы искривились.
Мы не стали задавать вопросов ни Розалинде, ни Джессике. Дети не любят откровенно говорить о своих сверстниках в присутствии родителей, а когда начинают лгать, особенно если это совсем юные и сильно смущенные дети, как Джессика, ложь фиксируется у них в голове и превращается в правду. Позже мы могли получить у Джонатана разрешение на частную беседу с Джессикой, а если Розалинде еще не исполнилось восемнадцать, то и с ней тоже.
- Как вы полагаете, кто и по каким причинам мог желать ей вреда?
На минуту воцарилось молчание. Затем Джонатан резко отодвинул кресло и встал.
- Господи, - пробормотал он и задергал головой как загнанный в угол бык. - Эти телефонные звонки.
- Телефонные звонки?
- Проклятие! Я его убью! Вы сказали, ее нашли на раскопках?
- Мистер Девлин! - вмешалась Кэсси. - Пожалуйста, сядьте и расскажите нам все, что вы знаете о телефонных звонках.
Джонатан медленно остановил на ней взгляд. Потом он сел, но я видел, что он все еще раздумывает над тем, как добраться до человека, делавшего эти звонки.
- Вы слышали, что у нас тут будут прокладывать новое шоссе? - произнес он. - Большинство местных жителей против строительства. Правда, кое-кого больше заботит то, насколько вырастут в цене их дома, если дорога пройдет рядом, но остальные… Мы не хотим здесь ничего менять. По-своему это место уникально, и оно принадлежит нам. Правительство не имеет права уничтожать его, даже не спросив нас. В Нокнари развернулась кампания "Долой шоссе!". Я ее председатель и, пожалуй, основатель. Мы пикетируем правительственные учреждения, пишем письма политикам - делаем все, что можем.
- Без особого успеха? - поинтересовался я.
Эта тема действовала на него успокаивающе. Я был заинтригован: мистер Девлин показался мне скорее домоседом, чем крестоносцем, но первое впечатление обманчиво.
- Сначала я думал, что дело в бюрократии, они не хотят ни на что реагировать… но после этих звонков мне пришло в голову… Первый раз звонили поздно вечером, парень сказал что-то вроде: "Эй, жирный ублюдок, ты понятия не имеешь, с кем связался". Я решил, что кто-то перепутал номер, повесил трубку и пошел спать. Только после второго звонка я вспомнил про первый и связал их вместе.
- Когда был первый звонок? - спросил я.
Кэсси записывала в блокнот.
Джонатан взглянул на Маргарет. Она покачала головой, утирая слезы.
- В апреле, кажется, в конце месяца. А второй - третьего июня, в половине второго ночи, я записал. Трубку взяла Кэти - в спальне телефона нет, он в коридоре, а она всегда просыпается первой. По ее словам, человек спросил: "Ты дочка Девлина?" Она ответила: "Я Кэти", и он продолжил: "Кэти, передай отцу, чтобы он оставил в покое это чертовое шоссе, потому что я знаю, где вы живете". Я подошел к телефону, и парень добавил: "У тебя очень милая девчонка, Девлин". Я крикнул ему, чтобы он никогда сюда больше не звонил, и повесил трубку.
- А вы помните, какой был голос? Он показался вам знакомым?
Джонатан тяжело сглотнул. Я видел, что он изо всех сил пытается сосредоточиться, цепляясь за данную тему как за спасательный трос.