- В нем не было ничего особенного. Немолодой, высокий. Легкий провинциальный акцент, но не могу сказать, какой в точности, - может, северный или коркский. Звучал он как-то странно… словно у пьяного.
- Были еще звонки?
- Один, несколько недель назад. Тринадцатого июля, в два часа ночи. Ответил я. Тот же человек сказал: "Ты что…" - Джонатан взглянул на Джессику. Розалинда взяла ее за руку и прошептала что-то успокаивающее на ухо. - "Ты что, совсем тупой, Девлин? Я тебе велел не трогать эту гребаную дорогу. Ты об этом пожалеешь. Я знаю, где живет твоя семья".
- Вы сообщили в полицию?
- Нет. Ждал объяснений, но их не последовало.
- Вас это не встревожило?
- Если честно, - пробормотал он, подняв на меня взгляд, полный отчаяния и вызова, - я даже обрадовался. Подумал, что, значит, наши усилия чего-то стоят. Кем бы ни был тот человек, он не стал бы мне угрожать, если бы наша кампания не имела успеха. Но теперь… - Внезапно Джонатан подался ко мне, глядя в лицо и крепко стиснув кулаки. Я с трудом удержался, чтобы не отпрянуть. - Если вы выясните, кто звонил, сообщите мне. Обещаете?
- Мистер Девлин, обещаю, что мы сделаем все, чтобы найти того человека и узнать, как он связан со смертью Кэти, но я не могу…
- Он напугал Кэти! - раздался хрипловатый голосок Джессики.
Мне показалось, что все вздрогнули от неожиданности, будто в наш разговор вмешался стол или стул. Я уже начал думать, что она умственно отсталая.
- Напугал? - осторожно переспросила Кэсси.
Джессика посмотрела на нее так, словно не слышала вопроса. Ее взгляд скользнул в сторону, и она снова погрузилась в транс.
Кэсси подалась вперед.
- Джессика, - мягко произнесла она, - Кэти напугал кто-то другой?
Голова Джессики слегка качнулась, губы зашевелились. Она протянула руку и ущипнула Кэсси за рукав.
- Это настоящее? - прошептала она.
- Да, Джессика, - ласково отозвалась Розалинда. Она отняла руку сестры и, крепко прижав к себе девочку, погладила по волосам. - Да, настоящее.
Джессика отрешенно смотрела из-под ее ладони.
Доступа к Интернету у них не имелось, что исключало вариант с чокнутым собеседником из чата, живущим где-нибудь на другом краю света. Не было у них и охранной системы, но ведь Кэти не похитили из собственной кровати. Мы нашли ее одетой - Маргарет упоминала, что дочь всегда отличалась аккуратностью, усвоив эту привычку от своей преподавательницы балета, которую обожала. Она выключила свет, подождала, когда родители заснут, а потом глубокой ночью или рано утром потихоньку встала, оделась и выскользнула из дома. В кармане у Кэти лежали ключи - значит, она хотела вернуться.
Мы обыскали ее комнату, надеясь найти хоть какой-нибудь намек на то, куда могла отправиться Кэти. Имелась еще скверная, но все же допустимая возможность, что ее могли убить сами Девлины, а потом обставить все так, будто она ушла из дому живой. У Кэти и Джессики была одна спальня на двоих. Окно показалось мне маленьким, а лампочка тусклой, что усилило неприятное впечатление от дома. На стороне Джессики мрачную стену украшали репродукции идиллических картин: полотна импрессионистов, феи Рэкхэма, пейзажи из Толкина ("Это я ей все дала, - сказала с порога Розалинда. - Верно, котеночек?" Джессика кивнула, глядя на свои туфли).
Стена Кэти, разумеется, была посвящена балету: фото Барышникова и Марго Фонтейн, вырезанные из журналов, плохой снимок Павловой, письмо с приглашением из балетной школы, симпатичный рисунок юной танцовщицы с надписью на листе картона: "Кэти, 21/03/03. С днем рождения! Люблю. Твой папа".
На кровати Кэти валялась скомканная белая пижама, которую она надела в понедельник ночью. На всякий случай мы прихватили ее вместе с постельным бельем и мобильным телефоном, лежавшим выключенным в тумбочке возле кровати. Дневник она не вела. "Начинала, но через пару месяцев он ей надоел, и она его "потеряла", - объяснила Розалинда, подчеркнув интонацией кавычки и грустно улыбнувшись, - а за новый так и не взялась". Мы забрали ее школьные тетради, ученический дневник и все, что могло пролить хоть слабый свет на эту историю. У каждой девочки имелся свой столик; на том, что принадлежал Кэти, стояла круглая коробочка с лентами для волос. Что-то кольнуло меня в сердце, когда я узнал шелковые васильки.
- Уф! - выдохнула Кэсси, когда мы вышли из поселка на дорогу. Она подняла руку и взлохматила свои волосы.
- Где-то я уже слышал это имя, причем не так давно, - произнес я. - Джонатан Девлин. Когда вернемся, надо поискать в компьютере и проверить, нет ли на него досье.
- Черт, надеюсь, все действительно окажется настолько просто, - пробормотала Кэсси. - У меня от этого дома мурашки бегают.
Ее замечание меня обрадовало, даже успокоило. У Девлинов многое выглядело настораживающим: например, Джонатан и Маргарет не прикасались друг к другу, почти не переглядывались; вместо толпы сердобольных соседей по дому слонялась призрачная тетя Вера; все члены семьи словно свалились с разных планет, - но я чувствовал себя очень взвинченным и не доверял своим эмоциям, поэтому обрадовался, что Кэсси тоже заметила что-то неладное. Нет, я не потерял голову: знал, что, стоит мне добраться до дому и хорошенько поразмыслить, как все придет в норму, - но когда увидел Джессику, у меня едва не разорвалось сердце. То, что она оказалась двойняшкой Кэти, ничего не меняло.
Вообще в данном деле просматривались какие-то странные параллели, и я не мог избавиться от мысли, что происходит это не случайно. Каждое совпадение напоминало запечатанную бутылку, выброшенную на песок к моим ногам, где на стекле стояло мое имя, а внутри лежала записка, написанная таким головоломным кодом, что он не поддавался расшифровке.
Помню, попав в интернат, я рассказал однокашникам, что у меня есть брат-близнец. Мой отец был неплохим фотографом; однажды в воскресенье, когда мы пробовали сделать новый трюк на велосипеде Питера - промчаться на всей скорости по невысокой ограде садового участка и спрыгнуть вниз, - он заставлял нас проделывать этот фокус и полдня валялся на траве, меняя объективы, пока не получил нужный ему кадр, потратив много пленки. Мы неслись прямо в небе - я на багажнике, Питер за рулем, - широко раскинув руки, крепко зажмурившись и разинув рты, истошно вопя на всю округу, с буйно бившимся на ветру кудрями. Я почти уверен, что после этого снимка мы шлепнулись, растянувшись на лужайке, а мама бросилась нас утешать, отругав отца. Он снял нас под таким углом, что земли было не видно, и получалось, будто мы парили в воздухе как в невесомости.
Наклеив снимок на картон, я положил его в свою тумбочку, где нам разрешали хранить семейные фото, и рассказал мальчикам несколько историй, большей частью вымышленных и абсолютно фантастичных, про наши с братом приключения во время каникул. Объяснил, что его отправили в другую школу в Ирландии: родители где-то прочитали, что близнецов лучше разделять, и теперь он учится верховой езде.
Год не успел закончиться, как я уже сообразил, что историей о близнеце нажил себе серьезные проблемы (кто-то из одноклассников встретил моих родителей в День спорта и с невинным видом спросил, почему не приехал Питер), поэтому в следующем году оставил фото дома, стыдливо засунув под матрац, и перестал упоминать о брате, надеясь, что все остальные тоже о нем забудут. Когда один одноклассник по фамилии Халл - из тех, кто от скуки отрывают лапки насекомым, - почувствовал что-то неладное и стал приставать ко мне с расспросами, мне пришлось сказать, что летом мой близнец упал с лошади и умер от сотрясения мозга. Остаток года я провел в ужасе, боясь, что слух о смерти брата Райана дойдет до учителей, а через них и до родителей. Задним числом я понимаю, что правда быстро вышла наружу, но учителя, зная о случае в Нокнари, решили проявить сочувствие и понимание - меня до сих пор корежит, когда я думаю об этом, - и постарались замять дело. Наверное, мне повезло: пару лет спустя меня отправили бы к детскому психологу и заставили делиться своими чувствами с говорящими игрушками.
Но все-таки я немного жалел, что избавился от близнеца. Мне нравилось, что Питер продолжает жить в головах у дюжины моих товарищей и лихо скачет верхом на лошади. Будь на фото Джеми, я бы превратил нас в тройняшек, и тогда выпутаться из истории оказалось бы еще труднее.
Когда мы вернулись на место раскопок, уже прибыли репортеры. Я выдал им нашу обычную скороговорку - эту роль всегда поручали мне, поскольку я выглядел представительнее Кэсси: найден труп девочки, ее имя не разглашается, пока не будут поставлены в известность родственники. Есть подозрение на убийство; все, кто может чем-нибудь помочь, звоните нам; без комментариев, без комментариев, без комментариев…
- Это дело рук сатанистов? - спросила высокая женщина в лыжных брюках, уже известная нам особа.
- У нас нет оснований для подобных предположений, - ответил сухо я.
Сатанисты-убийцы для детективов то же самое, что йети: никто их не видел и не слышал, но стоит где-то появиться отпечатку большой стопы, как пресса начинает биться в истерике. На всякий случай мы делаем вид, будто относимся к этой идее серьезно.
- Но ее обнаружили на алтаре друидов, где совершались человеческие жертвоприношения? - настаивала женщина.
- Без комментариев.
Я вдруг понял, что мне напоминает камень с выдолбленной по кругу каймой: стол для вскрытия трупов, где имеется желобок для стока крови. Просто до сих пор, зациклившись на прошлом, я упускал из виду более свежие ассоциации. Господи помилуй!..
Репортеры скоро сдались и стали расходиться. Кэсси сидела на ступеньках хранилища, держась в сторонке и следя за происходящим. Заметив, что высокая журналистка двинулась к Марку, который вышел из столовой и направился в мобильный туалет, она встала и поспешила в их сторону, стараясь попасться Марку на глаза. Я увидел, как он поймал ее взгляд через плечо репортерши; через минуту Кэсси отошла от них, качая головой.
- Что там такое? - спросил я, достав ключи от сарайчика.
- Он читает ей лекцию о раскопках, - ответила Кэсси, улыбнувшись и стряхивая с джинсов пыль. - Каждый раз, когда она пытается задать вопрос, он говорит "минутку" и начинает возмущаться правительством, готовым уничтожить самое важное открытие после Стонхенджа, а потом описывает поселения викингов. Я бы с удовольствием посмотрела, что произойдет дальше: эта штучка нашла достойного противника.
Допрос остальных археологов не добавил ничего нового; только Ваятель по имени Сэм предположил во всем случившемся происки вампиров. Снимки трупа его немного отрезвили, но ни он, ни его коллеги (хотя все не раз видели на месте раскопок Кэти и, вероятно, Джессику, иногда со сверстницами, порой с девочкой постарше, по описанию походившую на Розалинду) не заметили подозрительных личностей, следивших за Кэти, и вообще ничего необычного. Марк заявил, что самыми зловещими типами здесь были политиканы, они фотографировались на фоне национального достояния, прежде чем его уничтожить. "Хотите, я вам их опишу?" Никто не упомянул про таинственного парня в спортивном костюме, и я еще больше укрепился в мысли, что это был либо обыкновенный житель городка, либо плод воображения Дэмиена. Такие люди встречаются в каждом деле и отнимают уйму времени, говоря все, что вы хотите от них услышать.
Археологи из Дублина - Дэмиен, Шон и другие - в понедельник и вторник ночевали дома, остальные спали в арендованном домике, в паре миль от места раскопок. Помешанный на археологии Хант провел ночь в Лукане с женой. Он подтвердил версию репортерши, что на камне, где обнаружили Кэти, совершались жертвоприношения.
- Мы не знаем точно, кого там приносили в жертву, людей или животных, хотя… хм… форма камня подразумевает, что это были люди. В том смысле, что размеры подходящие. Очень редкий артефакт. Значит, в бронзовом веке этот холм имел огромное религиозное значение, понимаете? Как все-таки ужасно… эта новая дорога…
- У вас есть какие-то доказательства данной гипотезы? - спросил я. Если бы они у него имелись, нам пришлось бы несколько месяцев расхлебывать кашу, заваренную прессой на почве оккультизма.
Хант бросил на меня уязвленный взгляд.
- Отсутствие доказательств еще не есть доказательство обратного, - заявил он.
Его мы допрашивали последним. Когда собирали вещи, в дверь постучали и в комнату просунул голову один из криминалистов.
- Привет, - сказал он. - Софи говорит, что мы уже закончили и вам надо посмотреть еще на кое-что.
Ребята из опергруппы взяли маркеры и оставили камень торчать посреди поля. Кругом было пусто, репортеры давно ушли, археологи разбрелись по домам, и лишь Хант еще забирался в свой грязно-красный "форд-фиесту". Мы миновали переносные домики, и я увидел что-то белое среди деревьев.
Скучная процедура допросов почти привела меня в чувство. Кэсси называла данную стадию расследования словом "ниче": никто ниче не видел, не слышал и не делал. Но мы вошли в лес, и по моей спине пробежали мурашки. Это был не страх, скорее тревога, когда рядом пролетает летучая мышь. Густой подлесок был почти непроходим, ноги утопали в мягких палых листьях, а лесной полог смыкался над головой так плотно, что внутрь просачивался лишь зеленоватый полумрак.
Софи и Хелен ждали нас на маленькой полянке в ста ярдах от опушки.
- Я все оставила как есть, - произнесла Софи, - но уберу это дерьмо раньше, чем стемнеет. Не хочу тащить сюда прожекторы.
Очевидно, кто-то устраивал на поляне лагерь. В зеленой массе был расчищен просвет размером со спальный мешок, листья в нем выглядели смятыми, чуть дальше виднелись остатки костра, окруженные полосой утоптанной земли. Кэсси присвистнула.
- Место убийства? - спросил я без надежды: будь это так, Софи уже давно бы за нами прислала.
- Ничего подобного, - ответила она. - Мы тут все прочесали: никаких следов борьбы, ни капли крови, только у костра что-то разлито, но тесты негативные, да и по запаху ясно, что это красное вино.
- Состоятельный турист, - заметил я, подняв брови. На простого бродягу он явно не тянул: под "вином" в Ирландии обычно понимают крепкий сидр или дешевую водку. Я подумал о влюбленной парочке, которой захотелось острых впечатлений, а может, им просто некуда было пойти, но просвета в зелени хватало на одну персону. - Нашли что-нибудь еще?
- Мы исследовали золу, предположив, что в костре могли что-нибудь сжечь, например, окровавленную одежду, но там лишь древесные остатки. Есть отпечатки обуви, пять окурков и вот это.
Софи протянула мне прозрачный пакетик для улик. Я посмотрел его на свет, а Кэсси заглянула за мое плечо: внутри просматривался длинный и извилистый светлый волос.
- Мы обнаружили его у костра, - объяснила Софи, ткнув пальцем в торчавший из земли маркер.
- Как по-твоему, когда тут делали привал? - поинтересовалась Кэсси.
- Золу пока не смыло дождем. Я просмотрю график осадков, но там, где я живу, дождь шел в понедельник утром, а это всего в двух милях отсюда. Похоже, кто-то ночевал здесь прошлой или позапрошлой ночью.
- Можно посмотреть окурки?
- Чувствуйте себя как дома, - ответила Софи.
Я нашел в кейсе маску и пинцет и присел на корточки у одного маркера возле костра. Это был окурок самокрутки, довольно тонкой и выкуренной почти до конца; очевидно, кто-то берег табак.
- Марк Хэнли курит самокрутки, - усмехнулся я, выпрямившись. - И у него длинные светлые волосы.
Мы с Кэсси переглянулись. Шел уже седьмой час вечера, в любой момент мог позвонить О'Келли и потребовать отчета, а на разговор с Марком ушло бы много времени. К тому же мы понятия не имели, где стоит домик археологов.
- Ладно, забудь, побеседуем с ним завтра, - махнула рукой Кэсси. - Я хочу на обратном пути заскочить к преподавательнице балета. К тому же умираю с голоду.
- С ней всегда чувствуешь себя как с маленькой собачкой, - заметил я Софи.
Хелен посмотрела на меня с испугом.
- Да, но очень породистой! - весело отозвалась Кэсси.
Когда мы возвращались через холм к машине (мои ботинки, как и предупреждал Марк, превратились в полное дерьмо, ржаво-красная глина забилась во все щели; они обошлись мне недешево, и я утешался мыслью, что обувь преступника находилась в таком же состоянии), я оглянулся на лес и снова увидел белую вспышку: Софи, Хелен и один из криминалистов медленно двигались среди деревьев словно три призрака.
4
Академия танца Симоны Кэмерон находилась в дублинском районе Стиллорган, рядом с магазином видеозаписей. В соседнем переулке трое подростков в обвислых брюках катались на скейтбордах и вопили во все горло. Помощница преподавательницы, Луиза, милая девушка в черных пуантах, черном трико и длинной, по щиколотку, черной юбке (пока мы поднимались вверх по лестнице, Кэсси бросила на меня лукавый взгляд) сообщила, что у мисс Кэмерон вот-вот закончатся занятия, и попросила подождать в приемной.
Кэсси подошла к доске объявлений, а я огляделся по сторонам. На этаже было два танцкласса с маленькими круглыми окошками в дверях. В одном Луиза показывала малышам, как изображать бабочку или птичку - что-то в этом роде, а в другом девочки в белых трико и розовых колготках, разбившись на пары, подпрыгивали и вертелись на полу под звучавший на плохой пластинке "Вальс цветов". Большинство из них выглядели, мягко говоря, не очень впечатляюще. Учительница, женщина с копной седых волос перетянутой лентой, но стройным и поджарым телом молодой спортсменки, была одета так же, как ее помощница, а в руках держала указку и постукивала ей по лодыжкам и плечам учениц.
- Посмотри, - тихо произнесла Кэсси.
Я увидел большое фото Кэти Девлин, хотя узнал ее не сразу. Она была в чем-то белом и воздушном и с невероятной легкостью делала изящное па. Внизу тянулась крупная надпись: "Отправим Кэти Девлин в Королевскую балетную школу! Пусть нами гордятся!" - и подробности благотворительной акции: концертный зал в церкви Святого Албана, 20 июня, 19:00. Вечер с учениками Академии танца, стоимость билетов десять евро, все сборы пойдут на оплату учебы Кэти. Интересно, на что теперь потратят эти деньги?
Под фотографией висела вырезка из газеты, запечатлевшая Кэти у станка. Ее глаза, отраженные в зеркале, с недетской серьезностью смотрели на фотографа. "Айриш таймс" от 23 июня: "Взлет маленькой танцовщицы из Дублина". "Конечно, я буду скучать по своей семье, - говорит Кэти, - но не могу больше ждать. Я хотела танцевать с шести лет. Иногда думаю, что однажды проснусь, и все окажется сном". Статья, конечно, помогла сбору средств для Кэти, зато нам оказала медвежью услугу: педофилы тоже читают утренние газеты, фотография бросалась в глаза, значит, преступник мог жить в любой точке страны. Я взглянул на другие объявления: "Продается балетная пачка, размер 7–8"; "Всем, кто живет в Блэкроке! Хотите вместе арендовать автомобиль для поездок на занятия?"
Дверь класса отворилась, и оттуда выпорхнула стайка девочек, болтавших и толкавшихся друг с другом.
- Чем могу помочь? - спросила появившаяся на пороге Симона Кэмерон.