На экране появился Вербицкий. Безукоризненно постриженный, он стоял на фоне сложных приборов в белом халате, накинутом на новый костюм. Ученый серьезно и обстоятельно говорил о нейронауке, тут и там вставляя фразы "моя лаборатория", "мои методики", "мои сотрудники" и завершил свою речь словами:
- Я стремлюсь, чтобы результаты моей научной работы воплощались не только в статьях, которые понимают лишь избранные, а приносили реальную пользу нашим людям. Я не гонюсь за деньгами, которые предлагают богатые иностранцы. Я бескорыстно помог прославленной фигуристке, вернул к жизни боевого генерала, и в дальнейшем буду всеми силами дарить людям радость полноценной жизни.
На экране вновь закружилась возрожденная пара фигуристов.
- Всегда у нас так! - возмутился Шувалов старший. - Об инвалидах вспоминают только, когда беда случается с известным человеком. Тут тебе и лучшие ученые находятся и телевидение просыпается. А остальным что делать?
Он сердито посмотрел на журналистку. Та перевела колкий взгляд на Антона. Шувалов впервые услышал ее голос.
- Про богатых иностранцев - это камешек в ваш огород, Антон Викторович?
И вновь Шувалову показалось, что с такой самодовольной фифочкой беседы у них не получится. Он согласился на встречу, чтобы поправить репутацию в глазах обывателей, но сейчас жалел об этом. Антон хотел уже сослаться на мифическую головную боль и распрощаться с журналисткой, но девушка встала и шагнула к нему.
Она открыто улыбнулась и протянула руку:
- Здравствуйте. Я Валерия Огнева. Можно просто - Лера.
На несколько секунд Антон потерял дар речи. Перед ним стояла красивая обаятельная девушка в тонком свободном платье, под которым легко угадывалась стройная фигура. Но не это поразило его. Девушка протягивала правую руку, а рукав левой был наглухо зашит на уровне локтя. Гостья не скрывала свою инвалидность.
- Вас что-то смущает? - прищурившись, спросила она.
- Здравствуйте, Лера, - поспешил ответить на рукопожатие Шувалов, представив, сколько раз черноокой красавице приходилось стойко переносить брезгливо испуганные или унижающие сочувствием взгляды окружающих.
- Теперь вы понимаете, что мой интерес к вашим экспериментам носит еще и личный характер.
Антон кивнул, смутившись больше обычного. Контраст красоты и увечий всегда болезненно действовал на него. Он отпустил ее ладонь, отметив ухоженные пальцы с красивым маникюром. "Как же она умудряется?", удивился он и невольно перевел взгляд на культю в зашитом рукаве.
- Не обращайте внимания. Я потеряла руку три года назад, и уже привыкла. - Девушка бесхитростно улыбнулась и пожала плечами. - В остальном я самый обычный человек.
Антон краснел и ничего не мог с этим поделать.
- Пойдемте в мою комнату, - засуетился он.
- Чай готов! - отрапортовала вошедшая Мария Львовна. - Прошу всех за стол.
- Мы потом, мама. Сначала побеседуем. - Антон стыдился своей оплошности перед журналисткой и хотел загладить первое впечатление. - Лера, ведь вы хотели расспросить меня о науке?
- Очень, - по-детски честно ответила девушка. Одним коротким словом она выразила растерянную нежность и теплое обещание.
58
Около подъезда свекрови Ольга Шувалова увидела знакомый "форд". Ее сердце заколотилось сильнее прежнего. Антон здесь. Что она скажет ему? Как он посмотрит? Надо ли извиняться, или мужчина догадается это сделать первым? А если он не захочет говорить с ней?
- М-мама, ты д-делаешь мне б-больно.
Ольга не заметила, как стиснула ладошку сына.
- Извини. - Она отпустила детскую руку и неожиданно спросила: - Как я выгляжу? Я тебе нравлюсь?
Она отстранилась, чтобы сын лучше рассмотрел ее. Ей требовалось проверить себя в мужских глазах. Саша пробежал снизу вверх оценивающим взглядом и серьезно кивнул.
- Ты самая к-красивая.
Ольга приободрилась и смело вошла в подъезд.
Кроме раскладного диванчика, маленького стола и узкого шкафа в комнате Антона ничего не помещалось. Шувалов зажег лишь настольную лампу, стесняясь своих пунцовых щек. Девушка села на диван, Антон опустился на стул. Из-за узкого прохода их колени едва не соприкасались.
- Антон Викторович, недавно я…
- Можно просто - Антон. - Шувалов с удовольствием переиначил ее фразу при знакомстве, и ему стало легче.
- Хорошо. Антон, я узнала об удивительном случае. В Японии удалось сделать нейропротезы рук, которые мало чем отличаются от настоящих. Я, конечно, заинтересовалась этой информацией и выяснила, что счастливый обладатель искусственных рук накануне чуда побывал в Москве. Я провела собственное расследование, которое неожиданно вывело на вас. - Широко раскрытые выжидательно смотрели на Шувалова. - Вы знакомы с Кейджи Танака?
- Да, я знаю его.
- Я так и думала. Всё сходится! - оживилась журналистка. - Так это вы сделали ему новые руки?
- Нет. Протезы изготовлены в Японии. Я только подключил их к головному мозгу.
- Ничего себе "только"! Я, как заинтересованное лицо, глубоко вникла в эту проблему и прекрасно понимаю - вы совершили чудо. Настоящее чудо на уровне библейских исцелений.
- Скажете тоже. Я всего лишь ученый, постигающий тайны мозга. Наш мозг еще мало изведан. Мы только в начале пути.
- Так расскажите нашим читателям об этом. - Журналистка нетерпеливо придвинулась. Их ноги соприкоснулись. От ее длинных вьющихся волос исходил дурманящий аромат.
- Даже не знаю… Что именно их интересует?
- Да всё! По крайней мере, я хочу знать, как можно больше.
Ее глаза блестели ожиданием. Шувалов вдруг понял восторг Задорина, рассказывавшего благодарной Алисе о таинствах профессии. Но тогда Алиса оказалась человеком с двойным лицом. Антон забеспокоился.
- Разрешите посмотреть ваше удостоверение, - попросил он.
- Сейчас. - Девушка совершенно не обиделась. - У меня там фотография удачная.
Лера раскрыла сумочку, сунула внутрь единственную руку, но из-за того, что очень торопилась, не смогла удержать ее, и сумочка кувыркнулась с колен. На пол высыпались многочисленные атрибуты современной молодой женщины.
- Я вам помогу. - Антон бросился собирать упавшие штучки.
- А удостоверение - вот. - Девушка, смеясь, показывала раскрытый документ, оставшийся в руке.
Шувалов, стоя на коленях, поднял взгляд. Фотография девушки с милой улыбкой действительно оказалась удачной. Но поверх фотографии сияло еще более радостное живое лицо.
- Простите. - Смущенный Антон положил сумочку на диван, а упавшие вещи складывал прямо на колени девушки. - Если бы у меня было столько забот, сколько у женщины, я бы не стал ученым. Не понимаю, как вы в этом разбираетесь?
- С нейронами проще? Их меньше?
- Намного…
Они одновременно попытались поймать скатывающуюся помаду. Мужская рука накрыла женскую ладошку, да так и застыла. Антон почувствовал, как под тонким платьем бедро девушки сначала напряглось, а потом расслабилось.
- У вас рука теплая, - промолвила Лера и опустила голову. Тяжелая прядь черных волос коснулась его носа. Он оказался в облаке притягательного парфюма, кружившего голову.
В таком положении их и застала Ольга.
Дверь распахнул проворно вбежавший в квартиру Саша. Он с порога спросил про папу и, не дослушав объяснение бабушки, пронесся к спальне. Поток света хлынул в затемненную комнату. Ольга стояла за спиной опешившего сына. Она увидела мужа на коленях перед радостно возбужденной женщиной, много моложе ее, и тут же прокляла свою слабость. Зачем она шла сюда? Чтобы опять позволить ему причинить ей боль? На что она надеялась? Да пусть он катится, хоть на край света!
Саша удивленно таращился на папу рядом с незнакомой девушкой. Застигнутый врасплох, Антон растерялся, не зная, что сказать.
Ольга захлопнула дверь в комнату. Бледное лицо повернулось к Марии Львовне. Голос потерял краски.
- Я ухожу. Саша, ты можешь остаться с бабушкой.
- Н-нет. Я с т-тобой. - захныкал мальчик, видя нешуточный испуг мамы.
Когда Антон вышел из комнаты, Ольга и Саша уже покинули квартиру. Он сбежал вниз, пытаясь опередить лифт, но не застал их и во дворе. Телефонные звонки оказались бесполезны. Сначала Ольга сбрасывала вызовы, затем отключила трубку.
59
Чистый воздух обжигал холодом, под ногами поскрипывал свежий снег. Но еще больший холод источал ледяной взгляд из-под узких очков.
- Ты должен с ней развестись! - Вербицкий назначил встречу в середине дня в парке рядом с институтом. Он отошел вглубь аллеи и резко развернулся, вызывающе перегородив путь.
- Это наше дело. Мое и Ольги! - Шувалов согласился встретиться, потому что хотел срочно попасть в лабораторию вместе с сыном. Он нащупал способ, как избавить Сашу от заикания. Но путь в родную Семерку без согласия Вербицкого ему был закрыт. Тайное ночное похождение исключалось, ребенок не должен испытывать стресс.
- Ольга уже давно не твоя. Подай на развод и уезжай. Ты ей не нужен! Ни ей, ни Саше!
- Я сам решу, как мне поступить!
- Послушай, Шувалов. Зачем тебе Ольга? Для тебя на первом месте наука. И на втором, и на пятнадцатом! Так и занимайся ею! Тебе не нужна семья. У тебя нет времени, чтобы поиграть с сыном. Ты занимаешься высокими материями, ты заботишься обо всем человечестве, забывая про тех, кто рядом. Пусть твое имя войдет в учебники, но им нужен земной человек. Оставь их. Разведись, откажись от сына.
- Что?! Ты хочешь забрать у меня и сына?
- Так будет лучше. Они ничего не потеряют. Я тоже завлаб, как и ты когда-то, а теперь еще и доктор наук. Присвоили на днях по совокупности заслуг, - с деланным равнодушием пояснил Вербицкий. - Только я более практичный, чем ты. Не ругаюсь с начальством, не плюю против ветра и больше заработаю. Я больше им дам! И денег, и времени!
- Не трогай моего сына!
Вербицкий медленно покачал головой.
- Я признаюсь тебе в самом сокровенном. У меня есть проблемы со здоровьем… У меня не может быть детей. А я хочу их иметь! Вот ты. Тебе всё само плыло в руки: умная женщина, работа, ребенок - но ты этого не ценил! А я ценить буду! Я сделаю их жизнь удобнее и комфортнее. Саша привыкнет. Он обретет нового папу. Только ты исчезни и не напоминай о себе!
- Ах, вот, как далеко простираются твои планы. Одной Ольги тебе мало. Тебе подавай всё, что я создал. Разом! Без остатка!
- Ну, что тебе стоит начать новую жизнь в новом месте? Перед тобой расстилают ковровую дорожку, у тебя будет слава и деньги. А бабу ты найдешь. Они падки на известных и богатых. Она тебе родит нового сосунка, который не заикается, и ты ничего не потеряешь.
- Заткнись!
- Так мы договоримся по-хорошему?
- Нет!
- Тогда будем по-плохому. - Глаза Вербицкого налились свинцом. - Ты, видимо, хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец уголовник. Ты забыл про мое заявление? Одна моя подпись - и тебя посадят за умышленное убийство. У меня уже есть свидетель. Я заверну диссертацию Задорина, если он не встанет на мою сторону. Ты получишь немалый срок. Ты считаешь, так будет лучше для Саши и для тебя? Ты испортишь ему жизнь, испортишь свою научную карьеру, а Ольга уже давно от тебя отвернулась!
- Это неправда.
- Правда, Шувалов, правда. У тебя нет выбора. Или ты уходишь с моего пути, или я тебя раздавлю!
From: brain1975@gmail.com
To: hands1980@gmail.com
Алиса, мы бьем слабо и не туда. Комариными укусами мы лишь выработали ему иммунитет. А ведь, у него есть действительно слабое место. Точно такое же, как и у тебя! Понимаешь?
To: hands1980@gmail.com
From: brain1975@gmail.com
Еще бы не понять, Ник. Если он упрется, я нанесу удар в это место. Мне больше ничего не останется. Рука не дрогнет. Пусть страдает как я и ты.
60
На встрече, как обычно, настояла она, и тут же примчалась к его дому. Ни о каком вечере или завтрашнем дне она и слышать не хотела.
Спустившись по звонку во двор, Антон убедился, что Перовская настроена категорично. Она через силу сдерживала себя.
- Шувалов, ты срываешь договоренности. Это недопустимо! Виза у тебя на руках уже две недели, и каждый день ты откладываешь отлет.
- У меня сын, мне надо ему помочь.
- Как будто ребенок есть у тебя одного! - все-таки сорвалась Петровская.
Женщина отвернулась, закопошилась в дамской сумочке, а когда посмотрела вновь, ее взгляд был как обычно холоден и целеустремлен. Теперь она диктовала как начальник подчиненному.
- Я взяла билеты на послезавтра. Тебе и мне.
- Послезавтра, - оторопел Антон.
- Улетаем утром. Рейс до Нью-Йорка, пересадка в Бостон, а там нас встретит Борис.
- Но зачем так спешить?
- Я не могу больше ждать. Не могу!
- Еще хотя бы неделю, чтобы я успел…
- Нет, Шувалов. Хватит! - отрезала Алиса. Она, наконец, уняла вспышку ярости и уже спокойнее продолжила: - С тех пор, как ты дал слово, я только и делаю, что иду у тебя на поводу. Организовала статьи в твою защиту, восстановила твое честное имя, дала время, чтобы ты собрался и распрощался, а у тебя отговорка за отговоркой.
- Меня шантажировал Вербицкий. Я был вынужден ему помогать.
- И зря! Его угрозы ничего не стоят. Он - пустышка!
- Раньше ты утверждала другое.
- Раньше… - Петровская скривилась. - Раньше было много ненужных сложностей. Я надеюсь, теперь мы одна команда?
Алиса буравила его глазами-сверлами.
- Жизнь покажет, - уклончиво ответил он.
- Вот тебе противоядие от нападок Вербицкого.
Она сунула руку в карман и швырнула Антону голубую флешку. Тот поймал ее и недоуменно посмотрел в раскрытую ладонь.
- Что это?
- Посмотришь на досуге. И поймешь, что ради тебя я делаю всё. На днях ты попросил срочно отправить Вербицкого в Штаты. Мы с Наумовым сделали это. Вербицкий улетел сегодня на конференцию в Бостон. Хотя ждали там тебя, а не этого дутого плагиатора.
- Вербицкий улетел?
- Прости, этот видеоотчет я не заготовила.
- Если его нет в Москве, я постараюсь завершить всё завтра.
- Что именно?
- Понимаешь, у Саши проблема, он заикается. И я хочу это исправить. Завтра я с ним…
- Хватит! Я не хочу слышать о твоем Саше! Я не желаю знать, что ты делаешь завтра, а вот послезавтра в восемь тридцать я жду тебя в "Шереметьево"! А если не дождусь… - Алиса Петровская посмотрела на него с такой колючей жесткостью, что Антон невольно подумал: а нет ли у нее третьего лица, которое он пока еще не знает?
- Я пойду. Мне надо подготовиться.
"К полету?", хотела съязвить она, но промолчала, потому что вдруг вспомнила последнее письмо Наумова и убедилась, что он прав. Теперь она четко знала, что именно, точнее кто удерживает Шувалова в Москве.
Антон неловко потоптался и пошел к подъезду. Петровская проводила его тяжелым взглядом. Она укоряла себя, что с самого начала недооценила это небольшое по своей сути препятствие.
61
Он ждал ее внизу в маленьком кафе бизнес-центра, в котором она работала. Ольга спустилась не сразу после звонка. Антон успел выпить крепкий кофе и грустно смотрел в пустую чашку с коричневыми разводами. Что предрекают они ему?
Она остановилась в дверях на фоне светлого проема, и у Антона, как и много лет назад, защемило в груди. Красивая женщина, которую он по-прежнему любил, выглядела безупречно: тяжелые вьющиеся волосы пышной волной спадали на плечи, деловой брючный костюм подчеркивал привлекательную фигуру, сдержанный макияж выразительно оттенял большие глаза.
Он поднял руку, но радости в его движениях не было. Ольга заметила Антона и села напротив, демонстративно отодвинув стул от столика.
- Зачем ты пришел?
- Попрощаться. Я улетаю в Америку… Надолго.
- Что ж, прощай. - Ольга дернула головой, стараясь не смотреть на мужа. - К чему такие сложности? Отправил бы эсэмэс со смайликом.
- Там, на квартире родителей… Это была журналистка.
- Хорошо хоть не журналист.
- Она инвалид. Я помогал ей собрать вещи.
- А снимать она сама умеет?
- Оля, всё совершенно не так…
- Лучше уходи.
- Всего несколько слов… Если тебе потребуется развод, я не буду чинить препятствия.
- Добренький ты наш.
Пауза затягивалась. Антон полез во внутренний карман, достал толстый конверт.
- Я продал машину. Это вам с Сашей на первое время. Потом я буду высылать деньги. - Вытянутая рука повисла в воздухе, Антон положил конверт на стол. - Вот еще ключи от квартиры. Но я хотел попросить… Можно, я сегодня встречу Сашу из школы?
- Заботливый папа. Аж до слез пронимает.
- Мне надо заехать с ним в свою лабораторию. Бывшую. Там нас ждут, это не надолго. Я хочу помочь…
- Зачем? Зачем ты мучишь нас?! - Женский голос сорвался. Ольга резко повернулась к мужу. - Уезжай в свою Америку и не мотай мне душу! Ты не нужен мне, и Саше ты не нужен! Есть другие люди, которые нам помогут. Как-нибудь справимся без тебя.
- Оля, Саша мой сын.
- И мой тоже! Каждый раз после встречи с тобой, он дергается, как на иголках, становится неуправляемым, и всё лечение летит насмарку! Вот результат твоей заботы! Да уезжал бы ты поскорее и оставил нас в покое. Может, тогда Саша и избавился бы от заикания.
Антон стиснул зубы и расцепил пальцы. Ключи, зажатые в руке, грохнулись на стол. Вместе с ними упала зацепившаяся голубая флешка, но Антон этого не заметил.
- Прости, Оля… И прощай.
Металлические ножки тяжелого стула противно царапнули керамический пол. Шувалов поднялся, подхватил шарф, хотел сказать что-то еще, однако болезненная гримаса исказила его лицо, рука неопределенно качнулась, и он покинул кафе. Он шел, не видя дороги. И каждый шаг его отделял от женщины, которая совсем недавно была родной, сегодня стала бывшей, а завтра превратится в чужую.
При выходе из бизнес-центра его остановили запахи из цветочного киоска.
Ольга методично сжимала и отпускала связку ключей. Теперь некому было демонстрировать свою гордость, и она не сдерживала слезы. Неказистая официантка попыталась что-то предложить, метнула суровый взгляд вслед вышедшему мужчине и молча принесла стакан воды.
Ольга благодарно кивнула. Сделав глоток, она почувствовала среди острых ключей гладкую маленькую флешку.
Шувалова тянуло к школе. В последний день перед отъездом он не мог не повидаться с сыном. Если Ольга считает, что такие свидания идут во вред мальчику, он не будет к нему подходить, посмотрит издалека, если посчастливится, услышит его голос или даже смех. Сегодня он не повезет его в лабораторию. В подавленном настроении противопоказано проводить любые эксперименты.
Антон отпустил таксиста в полукилометре от школы. Ему хотелось пройти пешком, чтобы вспомнить, как это делали они вместе с сыном в первые недели учебы.