Следующая вспышка вновь оказалась долгой. Ричер перевернул тело, чтобы убедиться в том, что его противница мертва. Разорвал куртку и рубашку. Пуля попала под левую мышку. И вышла из груди. Вероятно, она угодила в сердце, прошла через оба легких и спину. Пулю калибра 0,40 очень непросто остановить. Входное отверстие было маленьким и аккуратным. Выходное выглядело иначе. Дождь промыл рану. Кровь все еще сочилась, но ее тут же уносили струи дождя. Отверстие в груди наполнилось водой. Рана выглядела похожей на медицинскую диаграмму. Ричер мог бы погрузить в нее всю ладонь.
Женщина была среднего роста, светлые волосы намокли и покрылись грязью под шапочкой с надписью "ФБР". Ричер сдвинул бейсболку назад, чтобы иметь возможность разглядеть лицо. Ее открытые глаза смотрели в небо, дождь наполнял их, словно слезы. Лицо показалось Ричеру немного знакомым. Он уже где-то видел эту женщину. Где? Молния погасла, но перед его мысленным взором осталось лицо, словно фотография в негативе. Кафе. Реклама кока-колы. Пятница, занятия в школе заканчиваются, "форд-краун", трое пассажиров. Он решил, что они коммивояжеры. Еще одна ошибка.
– Ладно, – сказал вслух Ричер, – матч закончен.
Он сунул пистолет Элис в карман и зашагал на север, к джипу. Было так темно и дождь так сильно слепил глаза, что он наткнулся на джип прежде, чем понял, что добрался до него. Ричер ощупью нашел дверцу со стороны водителя. И несколько раз открывал и закрывал ее только для того, чтобы насладиться вспыхивающим внутри светом, который он мог контролировать по собственному желанию.
Заехать обратно на площадку оказалось непростым делом. Плотный гравий превратился в липкую грязь. Ричер включил на полную мощность фары и дворники. Далеко не сразу, но джип все же сумел въехать наверх благодаря приводу на все четыре колеса. Ричер описал широкую дугу вперед и налево, пока не оказался возле семи часов. Ему пришлось дважды погудеть, прежде чем Элис выбралась из кустарника и появилась в свете фар. Она промокла до нитки. Вода потоками стекала с нее. Волосы прилипли к голове, уши смешно торчали в стороны. Она шагнула влево и побежала к двери джипа.
– Наверное, это та самая буря, которой все ждали, – сказал Ричер.
Снаружи полыхнула очередная молния, и тут же грянул гром. Буря быстро перемещалась на север.
Элис покачала головой.
– Этот маленький душ? Нет, ты видел только разминку. Подожди до завтра.
– Завтра меня здесь уже не будет.
– Вот как?
Ричер кивнул и спросил:
– Ты в порядке?
– Я не знала, когда стрелять.
– Ты все сделала правильно.
– Что произошло?
Ричер поехал вдоль площадки, все время петляя, чтобы осветить ее фарами. В тридцати футах от несчастного "фольксвагена" он нашел тело первого убийцы. Оно лежало на земле. Ричер остановил джип так, чтобы фары освещали тело, и вылез под дождь. Мужчина был мертв. Пуля из винчестера попала ему в живот. Он умер не сразу. Кепка куда-то исчезла, он разорвал куртку, чтобы прижать руку к ране. И ему удалось проползти приличное расстояние. Мужчина был высоким и довольно плотного сложения. Ричер закрыл глаза, чтобы еще раз вспомнить сцену в кафе. Возле кассы женщина и двое мужчин. Один высокий и светловолосый, другой маленький, с темными волосами. Потом он вернулся в джип и сел. Сиденье стало влажным.
– Два трупа, – сказал он. – Вот что произошло. Но водитель сумел ускользнуть. Ты успела его разглядеть?
– Они приехали, чтобы убить нас?
– Таков был их план. Ты запомнила водителя?
Она ничего не ответила.
– Это очень важно, Элис, – сказал Ричер. – Для Элли. Мы не сумели взять языка. Эта часть моего плана не сработала. Они оба мертвы.
Элис молчала.
– Ты его видела?
Она покачала головой.
– Вообще-то нет. Мне очень жаль. Я бежала, а вспышка света продолжалась всего секунду или две.
Ричеру показалось, что фары "фольксвагена" светили дольше. Намного дольше. Но на самом деле Элис, наверное, права. Она даже преувеличила. Скорее всего, прошло три четверти секунды. Они очень быстро начали стрелять.
– Я видел этих людей раньше, – сказал он. – В пятницу, на перекрестке. Должно быть, сразу после того, как они пристрелили Юджина. Вероятно, они осматривали окружающую территорию. Их было трое. Женщина, крупный парень и маленький смуглый мужчина. Женщина и крупный парень здесь. Водитель был маленьким, с темными волосами?
– Честно говоря, я его не видела.
– Ну а что ты чувствуешь? – не унимался Ричер. – Первое впечатление? Ты должна была видеть его хотя бы мельком. Или его силуэт.
– А ты?
– Да, но он смотрел в другую сторону, туда, откуда ты стреляла. Было очень светло. Ветровое стекло заливала вода. Потом я начал стрелять, и очень скоро водитель развернул машину и уехал. Но я не думаю, что он был маленького роста.
Элис кивнула, соглашаясь.
– Да, мне кажется, он не был маленького роста или смуглым. Его облик остается размытым, но я бы сказала, что он был довольно крупным человеком. Возможно, со светлыми волосами.
– Звучит правдоподобно, – сказал Ричер. – Один член команды остался караулить Элли.
– Но кто же тогда сидел за рулем? – спросила Элис.
– Их клиент. Тот, кто нанял убийц. Такова моя версия. Им не хватало людей, к тому же они нуждались в человеке, которому знакомы местные условия.
– Но он скрылся.
Ричер улыбнулся.
– Он может сбежать, но спрятаться не сумеет.
Они подошли посмотреть на изуродованный "фольксваген". Он выглядел ужасно, однако Элис отнеслась к этому спокойно. Она лишь пожала плечами и отвернулась. Ричер вытащил карты из бардачка, развернул джип и поехал на север. Возвращение к "Красному дому" получилось кошмарным. Площадку они пересекли без особых проблем. Но дальше колея стала такой твердой, что не могла впитывать воду. В результате дождь полностью затопил узкую дорогу. Если раньше она напоминала русло реки, то теперь действительно стала руслом. Вода мчалась мимо, кипела между колесами. Течение вырывало мескитовые деревья с корнем и несло на юг. Иногда они скапливались перед буфером джипа, и машина тащила их перед собой, пока течение не уносило их прочь. Карстовые воронки скрывала вода. Однако дождь быстро стихал. Вскоре он уже лишь слегка моросил. Центр бури стремительно смещался все дальше на север.
Они оказались совсем рядом с гаражом – и только после этого его увидели. Вокруг царила полная темнота. Ричер резко затормозил, свернул и разглядел в окнах дома слабые блики света.
– Свечи, – сказал Ричер.
– Должно быть, где-то разорвана линия, – предположила Элис. – Или молния попала в столб.
Ричер вновь затормозил, джип заскользил по грязи и развернулся так, что фары осветили гараж.
– Узнаешь что-нибудь? – спросил он.
Пикап Бобби стоял на своем месте, но он был весь покрыт грязью. Вода капала из кузова и скапливалась в луже.
– Да, – кивнула Элис. – И что мы будем делать теперь?
Ричер посмотрел в зеркало, потом повернул голову и взглянул на уходящую на север дорогу.
– Кто-то приближается, – сказал он.
Вдалеке появился свет фар – до машины было еще несколько миль. Свет дробился в капельках воды, скопившихся на стеклах джипа.
– Давай поговорим с Грирами, – предложил Ричер, вытащил из кармана пистолет Элис и проверил его.
"Никогда ничего не принимай на веру". Пистолет был в полном порядке. Осталось семь пуль. Ричер засунул оружие обратно в карман и подъехал по залитому водой двору к самому крыльцу. Дождь почти прекратился. Над землей начал подниматься пар, который медленно клубился в ярком свете фар. Они вышли из джипа. Воздух был насыщен влагой. Становилось теплее. Снова зашумели насекомые, пока еще несмело, словно издалека.
Они поднялись по ступенькам, и Ричер распахнул дверь. В коридоре горели свечи, расставленные в подсвечниках на всех горизонтальных поверхностях. В их мягком оранжевом сиянии дом казался привлекательным и гостеприимным. Они вошли в гостиную. Здесь горели дюжины свечей, приклеенных к блюдцам расплавленным воском. На столике у дальней стены стояла лампа Коулмана. Она тихонько шипела и давала довольно много света.
Бобби и его мать сидели за выкрашенным в красный цвет столом. Вокруг них танцевали мерцающие тени. В свете свечей Расти выглядела гораздо лучше. Она была одета в джинсы и рубашку. Бобби смотрел в пустоту. Пламя свечей делало его лицо подвижным.
– Как романтично, – сказал Ричер.
Расти неловко пошевелилась.
– Я боюсь темноты. Ничего не могу с этим поделать. Так было всегда.
– А вам и следует ее бояться, – заметил Ричер. – В темноте случаются плохие вещи.
Расти промолчала.
– Полотенце? – спросил Ричер.
С него и с Элис на пол стекала вода.
– На кухне, – сказала Расти.
На деревянном ролике висело тонкое полотенце. Элис промокнула лицо, волосы и рубашку. Ричер последовал ее примеру и вернулся в гостиную.
– Почему вы оба не спите? – спросил он. – Сейчас три часа ночи.
Ни Расти, ни Бобби не ответили.
– Сегодня ночью вашего грузовика не было на месте, – заметил Ричер.
– Мы никуда не выходили, – ответил Бобби. – Мы оставались в доме, как вы нам сказали.
Расти кивнула.
– Мы оба сидели в гостиной.
Ричер улыбнулся.
– И теперь у каждого из вас есть алиби. Присяжные будут в полнейшем восторге, – сказал Ричер.
– Мы ничего не делали, – заявил Бобби.
Ричер услышал шум подъезжающей машины. Негромкий шелест шин на влажной дороге. Тихий шорох приводных ремней. Машина въехала в ворота. Заскрипел под колесами щебень. Хлопнула дверца. Раздался звук шагов на крыльце и по коридору. Дверь гостиной распахнулась. Дрогнуло пламя свечей. Вошел Хэк Уокер.
– Хорошо, – сказал Ричер. – У нас мало времени.
– Это вы забрались в мой кабинет? – сказал Уокер.
Ричер кивнул.
– Меня разбирало любопытство.
– И что же вас так заинтересовало?
– Некоторые детали, – ответил Ричер. – Меня всегда интересуют детали.
– У вас не было никакой необходимости вламываться в мой кабинет. Я бы показал вам любые документы.
– Но вас там не было.
– И тем не менее, вам не следовало вламываться в мой кабинет. Теперь у вас неприятности. Вы ведь это понимаете, правда? Большие неприятности.
Ричер улыбнулся. Неудачи и неприятности уже давно стали его единственными друзьями.
– Присаживайтесь, Хэк, – сказал Ричер.
Уокер немного помедлил, потом подошел к столу и уселся рядом с Расти Грир. Пламя свечей озарило его лицо. Слева сияла лампа.
– У вас есть что-нибудь для меня? – спросил он.
Ричер сел напротив. Положил обе руки ладонями на стол.
– В течение тринадцати лет я занимался полицейской работой, – сказал Ричер.
– И что же?
– Я многому научился.
– Чему, например?
– Тому, что ложь всегда приводит к неприятностям. Рано или поздно ситуация выходит из-под контроля. Но и правда может привести к неприятностям. Поэтому в любом случае можно ждать проблем. Всякий раз, когда я вижу попытку что-то спрятать, у меня появляются подозрения. А положение Кармен было с самого начала слишком неприятным, чтобы все оказалось правдой.
– Но?
– Я пришел к выводу, что возникла пара ситуаций, которые были слишком сомнительными.
– Например?
– Например, у нее не было с собой денег. Я это знаю. Два миллиона в банке, а она проезжает триста миль с одним долларом в сумочке? Спит в машине, ничего не ест? Мечется от одной заправки до другой, чтобы продолжать двигаться? Нет, такие вещи не укладываются в схему.
– Она разыгрывала дешевую комедию. Она дешевая актриса.
– Вы знаете, кто такой Николай Коперник?
– Николай Коперник? – пожал плечами Уокер. – Старый астроном. Кажется, поляк. Он доказал, что Земля вращается вокруг Солнца.
– И много чего еще, но только по косвенным признакам. Он задал нам всем вопрос: насколько вероятно, что все мы являемся центром Вселенной? Каковы шансы? Неужели мы такие особенные? Самые лучшие или самые худшие? Я бы сказал, что это очень важная мысль.
– И что же?
– Если у Кармен было два миллиона долларов в банке, а она путешествовала с одним долларом только из-за того, что опасалась напороться на подозрительного типа вроде меня, то она, вне всякого сомнения, самый лучший мошенник-виртуоз в истории человечества. И старина Коперник спрашивает у меня: насколько это вероятно? Ну, то, что я случайно натолкнусь на самого лучшего мошенника-виртуоза в истории человечества? И он отвечает: такой вариант не слишком вероятен. Он отвечает, что если уж я столкнусь с мошенником, то, скорее всего, он окажется самым обычным.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что это не укладывается в схему. Тогда я начал размышлять о деньгах. И почти сразу же обнаружил новую нестыковку.
– Какую?
– Служащие Ала Юджина прислали вам финансовые документы Слупа, верно?
– Сегодня утром. Кажется, что это произошло так давно.
– Дело в том, что я проходил мимо офиса Ала, когда шел в музей. Он виден из здания суда. До него ходьбы одна минута. Насколько вероятно, что они стали бы отправлять документы? Не проще ли было немного пройтись? Тем более когда речь шла о друзьях Ала и когда следовало торопиться? Они бы потратили в десять раз больше времени, дозваниваясь в курьерскую службу.
Пламя свечей танцевало и подрагивало. Красная комната сияла.
– Люди постоянно все отправляют с курьерами, – сказал Уокер. – Это привычка. К тому же у нас слишком жарко, чтобы ходить пешком.
– Может быть, – не стал возражать Ричер. – В тот момент я не обратил на это внимания. Но потом возникла новая нестыковка. Ключица.
– Почему ключица?
Ричер повернулся к Элис.
– Когда вы упали с роликов, ваша ключица пострадала?
– Нет, – ответила Элис.
– И вы не получили никаких других повреждений?
– Я рассекла руку, содрала кусок кожи.
– Вы выставили руку, чтобы смягчить падение?
– Рефлекс, – ответила Элис. – Иначе не бывает.
Ричер кивнул и вновь повернулся к Уокеру.
– В субботу я вместе с Кармен совершил верховую прогулку, – продолжал Ричер. – Я впервые в жизни сел на лошадь и сильно натер себе зад, но я никогда не забуду, как высоко от земли я находился, когда сидел в седле. Это довольно страшно. Если Кармен упала с такой высоты на каменистую почву и сломала ключицу, почему она не разбила руки?
– Возможно, так и было.
– В больнице ничего об этом не написали.
– Может быть, забыли.
– Это был очень тщательно составленный отчет. Новый персонал старался. На это обратил внимание Коуэн Блэк. Он сказал, что все сделано исключительно качественно. Они бы обязательно написали о рассеченных ладонях.
– Возможно, она была в перчатках.
Ричер покачал головой.
– Кармен сказала, что никто здесь не носит перчаток. Слишком жарко. А она не стала бы так говорить, если бы перчатки спасли ее руки от повреждений. В таком случае она была бы настоящей поклонницей перчаток. Она и меня заставила бы их надеть – ведь я впервые сел в седло.
– И что же из этого следует?
– И тогда я спросил себя: быть может, сломанная ключица явилась результатом удара Слупа? Я решил, что такой вариант возможен. Быть может, она стояла на коленях, а когда он ударил ее кулаком сверху, Кармен успела отвести голову в сторону. Однако она утверждала, что он сломал ей руку и челюсть, а также выбил несколько зубов, но об этом в медицинских картах упоминаний не было, и я перестал задавать себе вопросы. В особенности после того, как узнал, что кольцо настоящее.
Свеча, стоявшая на левом краю стола, догорела и погасла. Несколько мгновений дым поднимался к потолку вертикально, а потом стал завиваться спиралями.
– Она лгунья, вот и все, – сказал Уокер.
– Вот именно, – вмешался Бобби.
– Слуп никогда ее не бил. Мой сын никогда не ударит женщину, кем бы она ни была, – заявила Расти.
– Давайте по порядку, ладно? – спокойно сказал Ричер.
Он чувствовал, как растет нетерпение людей, собравшихся в комнате. Локти ерзали по столу, нервно постукивали по полу ноги. Сначала Ричер повернулся к Бобби.
– Ты утверждаешь, что она лгунья, и я знаю, в чем причина. Кармен вам всем не нравится, поскольку вы дерьмовые расисты. К тому же у нее был роман со школьным учителем. Поэтому ты решил открыть мне глаза на ее истинную сущность. Ты считал, что должен охранять интересы брата.
Потом Ричер обратился к Расти.
– Мы очень скоро вернемся к тому, что делал Слуп и чего он не делал. Но сейчас вам придется немного подождать. Мы должны довести до конца наше дело с Хэком.
– Какое дело? – спросил Хэк.
– Вот это дело, – сказал Ричер, выкладывая на стол пистолет Элис.
Его дуло было направлено в грудь Уокера.
– Проклятье, что вы делаете? – спросил Уокер.
Ричер снял пистолет с предохранителя. Щелчок был хорошо слышен всем. Пламя свечей замерцало, а лампа тихонько зашипела.
– Я разобрался с бриллиантом, – продолжал Ричер. – И тогда все остальное встало на свои места. В особенности после того, как ты выдал нам с Элис звезды помощников шерифа и отправил поговорить с Расти.
Уокер все еще сохранял спокойствие.
– О чем вы говорите?
– Это было подобно трюку фокусника. Все вместе. Ты очень хорошо знал Кармен. Ты знал, что она могла мне рассказать. Кстати, она говорила только правду от начала и до конца. Правду о себе и о том, что с ней делал Слуп. Поэтому ты просто все перевернул. Довольно простой фокус. К примеру, Кармен говорила, что она родом из Напы, а ты сказал: "Послушайте, она вам говорила, что родилась в Напе, но это неправда". Она говорила мне, что обратилась в налоговую службу, а ты сказал: "Послушайте, она сказала вам, что звонила в налоговую службу, но она этого не делала". Получалось, что тебе известна вся правда и ты с неохотой вынужден поведать мне о том, какая Кармен ужасная лгунья. Но лгал ты. С самого начала. У тебя получилось очень эффективно. Превосходный фокус. Ты все отлично обставил, заявляя, что хочешь ее спасти. И довольно долго я тебе верил.
– Я действительно хочу ее спасти. Я ее спасаю.
– Чепуха, Хэк. Ты с самого начала хотел вынудить ее сделать признание в убийстве, которого она не совершала. У тебя был четкий план. Ты нанял убийц, и они сегодня похитили Элли, чтобы заставить Кармен сделать признание. У тебя осталась одна проблема – я. Я болтался у тебя под ногами, я заручился помощью Элис. Мы постоянно мешали тебе с самого утра понедельника. Однако тебе удавалось водить нас за нос в течение двадцати семи часов. Ты опускал нас с небес на землю медленно, но верно, шаг за шагом, выказывая искреннее сочувствие. Превосходная работа. Ну, почти. Однако для того, чтобы все получилось, ты должен был быть лучшим мошенником-виртуозом в истории человечества. Но, как говорит старина Коперник, какова вероятность того, что лучший мошенник-виртуоз окажется в Пекосе?