- Президенты приходят и уходят, мистер Ллойд. Держу пари, что, как и все мы, ваш шеф - живой человек, и, значит, Декстер будет собирать на него досье, которое должно как дважды два четыре доказать, что он недостаточно компетентен, чтобы быть избранным на второй срок. И, кстати, наверняка у нее есть такое же пухлое досье и на вас.
- Значит, мы должны начать составлять наше собственное досье, мистер Джексон. И я думаю, нет человека, который сделал бы это лучше вас.
- С чего, по-вашему, я должен начать?
- Прежде всего вы должны расследовать, кто стоял за убийством Рикардо Гусмана в Боготе, - сказал Ллойд. - У нас есть основания полагать, что здесь прямо или косвенно замешано ЦРУ.
- Без согласия президента? - недоверчиво спросил Джексон.
Ллойд кивнул, вынул из портфеля папку и протянул Джексону. Тот раскрыл ее.
- Не спешите, прочтите все внимательно, - сказал Ллойд. - Потому что вы должны все это запомнить.
Джексон стал читать и высказывать свои соображения, еще не закончив даже первую страницу.
- Если мы предположим, что это был убийца-одиночка, не связанный ни с какой организацией, то вычислить его практически невозможно. Такие люди не оставляют своего обратного адреса. - Джексон помедлил. - Но если здесь замешано ЦРУ, значит, Декстер уже опередила нас дней на десять. Она, может быть, уже превратила в тупик любую тропинку, которая могла бы вывести нас на убийцу, разве что…
- Разве что? - спросил Ллойд.
- Я - не единственный, кому эта женщина отравила жизнь. Вполне возможно, что в Боготе есть еще кто-то… - Он помолчал. - Сколько у меня времени?
- Через три недели новый президент Колумбии приедет с официальным визитом в Вашингтон. Было бы хорошо, если бы мы к этому времени что-то узнали.
- Похоже, я снова чувствую себя в своей тарелке, - сказал Джексон, гася сигарету. - Помимо того, что на этот раз я имею удовольствие сражаться с Элен Декстер. - Он закурил новую сигарету. - На кого я работаю?
- Официально - ни на кого, но неофициально вы работаете на меня. Вам будут платить, как если бы вы все еще были сотрудником ЦРУ. На ваш счет ежемесячно будут поступать деньги, хотя, по понятным причинам, ваша фамилия не будет фигурировать ни в каких бумагах. Я свяжусь с вами, как только…
- Нет, мистер Ллойд, - перебил его Джексон. - Я сам свяжусь с вами, как только мне будет что сообщить. Двусторонние контакты гораздо более чреваты тем, что кто-то может вклиниться между нами. Все, что мне будет нужно, - это номер телефона, который нельзя отследить.
Ллойд написал на салфетке семь цифр.
- Это мой личный телефон, минуя секретаршу. После полуночи он автоматически переключается на мой домашний телефон, который стоит рядом с кроватью. Можете звонить мне в любой час дня и ночи. Если вы будете за границей, не заботьтесь о разнице во времени: я не возражаю, чтобы меня разбудили когда угодно.
- Это хорошо, - кивнул Джексон. - Ибо я думаю, что Элен Декстер никогда не спит.
Ллойд улыбнулся.
- Мы все продумали?
- Не совсем, - ответил Джексон. - Когда вы выйдете, поверните направо, а потом опять направо. Не оглядывайтесь и не останавливайте такси, пока не пройдете четыре квартала. Отныне вам придется мыслить так, как мыслит Декстер, и не забудьте, что она мыслит так уже тридцать лет. Я знаю только одного человека, который опережает ее мысли.
- Надеюсь, это вы, - улыбнулся Ллойд.
- Боюсь, что нет.
- Не говорите мне, что он работает на Декстер.
Джексон кивнул.
- Хотя он - мой лучший друг, но если Декстер прикажет ему убить меня, в Вашингтоне нет страховой компании, которая застрахует мою жизнь. Если вы хотите одолеть их обоих, надейтесь, что за последние восемь месяцев я еще не утратил сноровки.
Оба поднялись.
- До свиданья, мистер Ллойд, - Джексон пожал руку собеседнику. - Очень жаль, что это - наша первая и последняя встреча.
- Но мне казалось, мы договорились… - сказал Ллойд, вглядываясь в своего нового рекрута.
- Сотрудничать, но не встречаться, мистер Ллойд. Видите ли, если мы встретимся еще раз, Декстер сочтет, что это не простое совпадение.
Ллойд кивнул.
- Ладно, жду от вас известий.
- И мистер Ллойд, - добавил Джексон, - не ходите снова в Национальную галерею - разве что лишь для того, чтобы посмотреть картины.
- Почему? - Ллойд нахмурился.
- Потому что сонный сторож в 71-й галерее был посажен туда в тот день, когда вы поступили на свою нынешнюю службу. Это - данные из вашего досье. Вы ходите туда раз в неделю. Кто ваш любимый художник? Все еще Хоппер?
У Ллойда пересохло во рту.
- Значит, Декстер уже знает о нашей встрече?
- Нет, - сказал Джексон. - Вам повезло: сегодня у сторожа выходной.
Хотя Коннор много раз видел, как его дочь плачет, когда она была еще девочкой - поранив ногу, или из-за задетого самолюбия, или просто потому, что что-то пошло не так, как ей хотелось, - сегодня все было иначе. Когда она обнимала Стюарта, Коннор притворился, будто рассматривает книжки на стенде киоска, и вспоминал минувший отпуск - наверное, самый приятный в его жизни. Он прибавил в весе пару фунтов и почти обучился серфингу. Мэгги даже перестала каждое утро напоминать ему, что Тара предыдущим вечером не вернулась домой. Это значило, что его жена пусть неохотно, но одобрила роман своей дочери.
Коннор купил в киоске газету "Сидней монинг гералд" и перелистал ее, читая только заголовки, пока не дошел до раздела "Международные новости". Поперек трех колонок на нижней части страницы шел заголовок: "Блестящая победа Эрреры на выборах в Колумбии". Он прочел, что Эррера подавляющим большинством голосов победил кандидата от национальной партии, выдвинутого перед самыми выборами, после гибели Рикардо Гусмана. Дальше говорилось, что скоро Эррера отправится с официальным визитом в Соединенные Штаты, чтобы обсудить с президентом Лоуренсом проблемы, с которыми в настоящее время столкнулась Колумбия. В частности…
- Как ты думаешь, это подойдет для Джоан?
Коннор посмотрел на жену, державшую в руках эстамп с изображением Сиднейской гавани.
- Я бы сказал, это слишком современный стиль.
- Заканчивается посадка на рейс 816 компании "Юнайтед Эрлайнз" на Лос-Анджелес, - объявил громкоговоритель аэропорта. - Пассажиров просят немедленно пройти к выходу № 27.
Коннор и Мэгги быстро направились к залу для улетающих, стараясь держаться на несколько шагов впереди своей дочери и Стюарта, которые шли, взявшись за руки. Пройдя паспортный контроль, Коннор задержался, пока Мэгги говорила служащему, что за ней следуют еще два пассажира. Когда Тара появилась из-за угла, Коннор нежно обнял ее за плечи.
- Я понимаю, это не утешение, но мы с твоей матерью думаем, что он…
- Знаю, - ответила Тара, всхлипывая. - Как только я вернусь в Стэнфорд, я сразу же попрошу разрешения закончить свою докторскую диссертацию в Сиднейском университете.
Коннор увидел, что Мэгги разговаривает со стюардессой у выхода на рейс.
- Что, она так боится летать? - прошептала стюардесса, увидев, что девушка всхлипывает.
- Нет, ей просто пришлось оставить очень дорогую для нее вещь, которую не пропустили через таможню.
Почти все четырнадцать часов, что длился полет от Сиднея до Лос-Анджелеса, Мэгги спала. Тара всегда удивлялась, как это ей удается. Сама она никогда не могла даже вздремнуть в самолете хотя бы на несколько минут, сколько бы снотворного она ни приняла. Она взяла отца за руку. Он улыбнулся ей, но ничего не сказал.
Тара улыбнулась в ответ. Всю ее жизнь отец был центром ее существования. Она никогда не беспокоилась о том, что, может быть, никогда не встретит человека, который займет его место; ее гораздо больше волновало то, что отец не сможет с этим примириться. Теперь, когда это случилось, она с облегчением обнаружила, что отец - на ее стороне. Труднее оказалось добиться поддержки матери.
Тара знала, что будь на то воля матери, она все еще оставалась бы девственницей и, возможно, до сих пор жила бы дома в Вашингтоне. Только в одиннадцатом классе она перестала верить, что может забеременеть, если поцелуется с мальчиком. Это произошло тогда, когда ее одноклассница дала ей изрядно потрепанный экземпляр книги "Радость секса". По ночам, съежившись под одеялом, Тара при свете карманного фонарика перелистывала страницу за страницей.
Но только после окончания школы в Стоун-Ридже она потеряла невинность - и, если верить тому, что ей говорили подруги, она была последней в своем классе. Тара отправилась с родителями в долгожданную поездку в страну прадедов. В Ирландию и ее народ она влюбилась сразу после приземления в Дублине. В первый вечер за ужином в гостинице она сказала отцу, что не понимает, почему столько ирландцев не захотели оставаться на родине, а предпочли эмигрировать в Америку.
Молодой официант, который обслуживал их, посмотрел на нее сверху вниз и продекламировал:
"В Ирландии всем людям было больно,
Своей страной все были недовольны".
"О нет! Довольны были все кругом,
Когда мечом владели и пером".
- Уолтер Сэвэдж Лэндор, - сказала Мэгги. - А вы знаете, какая следующая строка?
Официант поклонился и продекламировал:
- "Когда же Тара поднялась высоко…"
Тара покраснела, а Коннор рассмеялся. Официант озадаченно посмотрел на нее.
- Меня зовут Тара, - объяснила девушка.
Перед тем как убрать тарелки, официант снова поклонился. Пока Коннор расплачивался, а Мэгги надевала пальто, официант пригласил Тару выпить с ним в пабе, когда кончится его смена. Тара охотно согласилась.
Следующие два часа она провела, смотря по телевизору старый фильм, а в полночь спустилась вниз. Она пошла в паб, который предложил Лиам: он был всего в нескольких сотнях шагов от гостиницы, и когда Тара вошла туда, Лиам уже ждал у стойки. Лиам сразу же предложил ей насладиться пивом "Гиннес". Ее не удивило, что он временно нанялся работать официантом во время каникул (он учился на последнем курсе колледжа Троицы, где изучал ирландскую поэзию). Однако Лиам удивился, как хорошо Тара знает Йейтса, Джойса, Уайльда и Синга.
Через два часа юноша проводил ее до гостиницы, нежно поцеловал ее в губы и спросил:
- Сколько времени ты будешь в Дублине?
- Еще два дня.
- Ну, так давай не потеряем зря ни минуты.
После трех почти бессонных ночей она уехала в Килкенни, где родился Оскар Фицджералд, чувствуя, что может прибавить пару новых сведений к книге "Радость секса".
Когда Лиам нес чемоданы к взятой напрокат машине, Коннор дал ему хорошие чаевые и прошептал:
- Спасибо.
Тара смущенно покраснела.
В Стэнфорде на втором курсе у Тары был, если можно так выразиться, роман со студентом-медиком. Но только когда он сделал ей предложение, она сообразила, что не хочет провести с ним всю оставшуюся жизнь. Ей потребовалось гораздо меньше года, чтобы прийти к прямо противоположному выводу в отношении Стюарта.
Впервые они встретились, столкнувшись во время серфинга. Это была ее вина: она не смотрела, куда движется, когда он спускался с большой волны, и она врезалась в него. Оба взлетели в воздух. Когда он поднял ее, она ожидала, что он ее обругает.
Вместо этого он только улыбнулся и сказал:
- В будущем старайтесь держаться подальше от полосы скоростного движения.
Немного позднее она снова повторила то же самое - но на сей раз намеренно, и он это понял.
Он засмеялся и сказал:
- У меня есть два варианта: либо я начну давать вам уроки, либо мы пойдем пить кофе. Иначе наша следующая встреча будет в местной больнице. Что вы предпочитаете?
- Начнем с кофе.
В эту ночь Тара уже хотела переспать со Стюартом, а когда десять дней спустя она улетала, жалела, что заставила его ждать три дня…
- Говорит капитан. Мы начинаем спуск к Лос-Анджелесу.
Мэгги внезапно проснулась, потерла глаза и улыбнулась дочери.
- Я заснула? - спросила она.
- Как только самолет взлетел, - ответила Тара.
После того как они забрали свой багаж, Тара попрощалась с родителями и пошла на свой внутренний рейс в Сан-Франциско. Когда она исчезла в толпе пассажиров, Коннор шепнул Мэгги:
- Меня не удивит, если она вернется и первым же рейсом улетит обратно в Сидней.
Мэгги кивнула.
Они поспешили к своему внутреннему рейсу. На этот раз Мэгги заснула еще до того, как кончился инструктаж о правилах соблюдения безопасности. Пока они летели через всю территорию Соединенных Штатов, Коннор попытался на время забыть о Таре и Стюарте и сосредоточиться на том, что ему нужно сделать в Вашингтоне. Через три месяца его должны вычеркнуть из списка кадровых исполнителей, а он все еще не знал, в какой отдел его переведут. Он боялся, что ему предложат работу в штаб-квартире с девяти до пяти - читать молодым сотрудникам лекции о своем опыте работы. Он уже предупредил Джоан, что уволится, если ему не предложат чего-нибудь более интересного: он не создан для преподавательской работы.
В прошлом году ему намекали, что предложат один или два поста на передней линии, но это было еще до того, как его начальник уволился без всякого объяснения. Несмотря на свой двадцативосьмилетний стаж и несколько хороших характеристик, Коннор знал, что теперь, когда Крис Джексон больше не работает в компании, его будущее, возможно, - вовсе не такое радужное, как ему раньше казалось.
Глава восьмая
- Вы уверены, что Джексону можно доверять?
- Нет, господин президент, не уверен. Но я уверен в одном: Джексон терпеть не может - повторяю, терпеть не может - Элен Декстер, так же как вы и я.
- Ну, что ж, это хорошая личная характеристика, - сказал президент. - Что еще побудило вас обратиться к нему? Потому что если ненависть к Элен Декстер - это главное условие пригодности для этой работы, то кандидатов на этот пост хоть отбавляй.
- У него есть и другие качества, которые нам нужны. Вот его послужной список: боевой офицер во Вьетнаме, глава контрразведки, не говоря уже о его репутации на посту заместителя директора ЦРУ.
- Так почему он вдруг уволился, хотя ему предстояла такая многообещающая карьера?
- Думаю, потому, что его карьера была чересчур многообещающей, и он выглядел слишком серьезным претендентом на пост Элен Декстер.
- Если он сможет доказать, что она отдала приказ убить Рикардо Гусмана, он и будет серьезным претендентом на этот пост. Кажется, Энди, вы выбрали самого лучшего человека для этой работы.
- Джексон мне сказал, что есть кто-то лучше его.
- Так попробуем и его завербовать.
- Я тоже так подумал. Но выяснилось, что он работает в ЦРУ.
- Ладно, но, по крайней мере, он не знает, что Джексон работает на нас. Что еще он сказал?
Ллойд открыл папку и начал подробно рассказывать президенту о своей беседе с бывшим заместителем директора ЦРУ. Когда он закончил, президент спросил:
- Вы хотите сказать, что мне остается лишь сидеть и плевать в потолок, пока Джексон что-нибудь не выяснит?
- Таково было его условие, если вы хотите, чтобы он взялся за это задание. Но у меня такое ощущение, что Джексон - тоже не тот человек, который будет сидеть и плевать в потолок.
- Дай Бог, чтобы так, потому что Декстер очень уж действует мне на нервы. Будем надеяться, что Джексон даст нам достаточно длинную веревку, на которой мы ее повесим. И, кстати, давайте местом казни сделаем Розовый сад.
Ллойд засмеялся.
- И тогда, вдобавок, мы получим еще несколько республиканских голосов за законопроект о безопасности на улицах и сокращении преступности.
Президент улыбнулся.
- Кто следующий? - спросил он.
Ллойд посмотрел на часы.
- Сенатор Беделл уже некоторое время ждет в приемной.
- Чего он теперь хочет?
- Он хочет поговорить с вами о последних поправках к законопроекту о сокращении вооружений.
Президент нахмурился.
- Вы обратили внимание, сколько пунктов набрал Жеримский в последнем рейтинге?
Мэгги начала набирать номер 650, как только они вошли в свой джорджтаунский дом, а Коннор стал распаковывать чемоданы, прислушиваясь, о чем его жена говорит с их дочерью.
- Звоню тебе только для того, чтобы сказать, что мы прибыли благополучно, - начала она.
Коннор улыбнулся, услышав это неубедительное объяснение. Тара, конечно, не попалась на эту удочку, но он знал, что она будет подыгрывать Мэгги.
- Спасибо за звонок, мама, рада тебя слышать.
- У тебя все в порядке? - спросила Мэгги.
- Да, - ответила Тара и в дальнейшем разговоре дала понять матери, что она не собирается предпринимать никаких поспешных действий. Когда она сочла, что убедила мать, она спросила: - Папа здесь?
- Да, - Мэги передала трубку Коннору.
- Папа, ты можешь оказать мне одну услугу?
- Конечно.
- Пожалуйста, объясни маме, что я не собираюсь делать никаких глупостей. После того как я приехала, Стюарт звонил мне уже два раза, и он хочет… - Тара запнулась, - он хочет на Рождество приехать в Америку. Я уверена, что как-нибудь сумею продержаться до этого. Кстати, папа, я думаю, мне нужно тебя предупредить, какой рождественский подарок я хотела бы получить.
- Какой же, дорогая?
- Оплати все мои международные звонки за будущие восемь месяцев. Подозреваю, что это обойдется дороже, чем машина, которую ты мне обещал, когда я защищу докторскую диссертацию.
Коннор засмеялся.
- Так что скорее получай то повышение в должности, о котором ты нам говорил в Австралии. До свиданья, папа.
- До свиданья, дорогая.
Коннор положил трубку и улыбнулся Мэгги. Он уже собирался в десятый раз сказать ей, чтобы она перестала беспокоиться, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку, решив, что это опять звонит Тара. Но это была не она.
- Простите, что я звоню, как только вы вернулись, - сказала Джоан. - Но я только что говорила с боссом, и у нас вроде бы случилось что-то очень важное. Когда вы можете приехать?
Коннор посмотрел на часы.
- Я буду у вас минут через двадцать, - сказал он и повесил трубку.
- Кто это? - спросила Мэгги, продолжая распаковывать чемодан.
- Джоан. Она хочет, чтобы я подписал несколько срочных контрактов. Это не займет много времени.
- Черт! - сказала Мэгги. - Я ведь так и не купила ей сувенир…
- Я найду для нее что-нибудь по пути в офис.