Я поднял руку, как школьник, просящий разрешения выйти в туалет.
- Еще не стемнело. Тот немец, который снизу стрелял из твоей винтовки с оптическим прицелом, продемонстрировал завидное искусство. А он не снимет нас по одному, когда мы выйдем на снежное поле Северного гребня и нас можно будет увидеть с ледника?
Дикон посмотрел на вершину и гребни Эвереста, заслоняющие заходящее солнце: Желтый пояс и самые верхние скалы Северного гребня были ярко освещены, а остальная гора и все наше Северное седло теперь оказались в тени.
- Когда мы выйдем на заснеженные склоны Северного гребня, будет почти темно, - тихо сказал он. - Связываться не стоит. Как мы обсуждали сегодня утром, будем передвигаться хаотически - с разной скоростью - и зигзагом, пока не доберемся до перил. Свет не включаем, даже головные лампы.
- А когда доберемся до перил? - спросил я. - Тогда нам придется использовать головные лампы - станет слишком темно, и мы не сможем увидеть опоры для рук и ног. Снайпер с ледника по-прежнему может нас там достать?
- Да, но это максимальная дистанция, - ответил Дикон. - И мы не будем включать головные лампы на трудных участках, где протянуты перила, Джейк. Используем свет звезд, память тела и жумары Жан-Клода.
- Потрясающе.
- Это действительно потрясающе, mon ami, - сказал Жан-Клод. - Если не считать твоего постоянного кашля, все, похоже, нормально себя чувствуют. Мы акклиматизировались - по крайней мере, для этого этапа восхождения. А восхождение на Эверест при свете звезд станет пиком моей альпинистской карьеры.
- Если только не концом карьеры, - с трудом выговорил я между приступами кашля.
- Я дам вам еще микстуры от кашля, мистер Перри, - сказал доктор Пасанг. - Но не слишком много. Кодеин вызывает сонливость и рассеянность, а это совсем лишнее. К счастью, у меня есть таблетка, которая поможет вам бороться со сном.
- До утра нам всем могут понадобиться такие таблетки, - сказал Дикон.
- Мы собираемся пройти весь путь до пятого лагеря в темноте? - спросил я, ощущая невероятную усталость после дня непрерывного кашля вперемежку с выбросами адреналина.
- Нет, Джейк, дорогой мой. - Реджи взяла мою руку в свои. - Вы не помните? Мы остановимся в пятом лагере, чтобы выпить чаю и демонтировать большую палатку, но до рассвета мы должны добраться до шестого лагеря.
Теперь я вспомнил весь план. "Твою мать…" - подумал я. Однако в присутствии дамы, будучи выпускником Гарварда и джентльменом - но в основном потому, что шел 1925 год, - не произнес этого вслух.
Опираясь друг на друга, чтобы не упасть, и низко пригибаясь, мы побрели к четвертому лагерю, где нас ждал груз - и абсолютно немыслимое восхождение.
Глава 12
Если не считать одиночного ночного восхождения на вулкан Эребус в Антарктике несколько лет спустя, в 1930-х, я никогда не видел такой красоты и так не наслаждался восхождением, как во время того ночного перехода в мае 1925 года по Северному гребню Эвереста из четвертого лагеря на высоте 23 000 футов в наш шестой лагерь на высоте 27 000 футов. Возможно, это было идеальное сочетание телесной радости восхождения среди невероятной красоты освещенного звездами пейзажа и психологического комфорта от того, что рядом со мной друзья, которых я люблю.
Конечно, потом я задумывался, не была ли причиной превосходного настроения и радости смесь кодеина и бензедрина, которую влил в меня доктор Пасанг. Я по-прежнему сознавал, что в горле у меня словно застрял острый металлический предмет размером с ладонь, но поскольку кашель ослаб до такой степени, что я мог снова надеть кислородную маску, странное ощущение меня не очень беспокоило.
Мы шли не в связке, сначала в беспорядке рассыпавшись по снежному полю сразу за Северным седлом, а затем снова выстроились цепочкой - по-прежнему не включая фонари и лампы - и пристегивались жумарами к многочисленным перилам, которые мы установили на крутых участках и наклонных плитах.
У нас менялся не лидер, как при переходе по глубокому снегу, а замыкающий, поскольку на долю последнего выпадала нелегкая работа вытащить каждый отрезок перил из проушин в колышках, свернуть, закинуть на плечо и нести до следующей веревки, которую требуется снять.
- Ага… - сказал Жан-Клод во время одной из пауз для смены замыкающего. - Я понимаю необходимость… лишить перил бошей, которые будут нас преследовать… но разве отсутствие закрепленных веревок не затруднит спуск нам самим?
- Обсудим это во время пятиминутного перерыва в пятом лагере, прежде чем двигаться дальше, - сказал Дикон. Насколько я мог судить, он до сих пор не надевал кислородную маску и не открывал клапан. Мы несли с собой столько кислородных аппаратов, что я не понимал, зачем ему теперь экономить кислород.
Мы шли вперед. Теперь уже никто не дышал кислородом, хотя в пятом и шестом лагерях имелись дополнительные аппараты и баллоны. Как будто по молчаливому соглашению берегли его для… чего-то еще.
Дважды до нас доносилось эхо ружейного выстрела из долины далеко внизу, но оба раза я не слышал ни рикошета от скал вокруг нас, ни этого нового для меня, неприятного жужжания стальных пчел, пролетающих мимо. Даже с телескопическим прицелом, которым Дикон предусмотрительно оснастил свою винтовку, из которой по нам стреляли немцы, разглядеть темно-серые человеческие фигуры - мы снова надели поверх пуховиков Финча невзрачные анораки "Шеклтон", а поверх брюк на пуху защищавшие от ветра брезентовые чехлы - темной ночью на фоне скал и грязного снега с расстояния почти в милю было, как и предсказывал Дикон, практически невозможно. Вероятность стать жертвой прицельного огня из винтовки на такой дистанции была не больше, уверял нас Ричард, чем удар молнии, грузовик, камнепад или снежная лавина. (Но поскольку две последние угрозы были для нас реальными, я беспокоился бы немного больше, не находись под воздействием лекарств в состоянии, близком к эйфории.)
В пятом лагере нас ждал обещанный пятиминутный отдых с кислородом на максимальной подаче, а потом мы потратили около пятнадцати минут на разборку "большой палатки Реджи" и распределение опор, брезента, москитной сетки и пола по рюкзакам. Здесь было больше кислородных аппаратов, чем мы могли унести, и поэтому пришлось потратить еще время на то, чтобы перетащить их на усыпанную валунами и щебнем Северную стену, где мы спрятали их за большим камнем треугольной формы. Необычная форма камня будет единственным ориентиром, если при спуске нам понадобится "английский воздух" - при условии, что кто-то из нас спустится оттуда живым. Мы не могли отметить его вешками или флажками, поскольку в этом случае его обнаружат и используют немцы.
Вместе с кислородными аппаратами мы оставили здесь большую часть тяжелых бухт веревки, которую собирали по пути. Каждый из нас тащил на плече или в рюкзаке 150 футов свернутой "волшебной веревки" - даже несмотря на то, что на этом этапе восхождения мы не собирались идти в связке, - и оставалось надеяться, что их хватит для преодоления особенно сложных участков.
Упаковав детали "большой палатки Реджи", заменив баллоны в рюкзаках на новые, спрятав дополнительные и наполовину пустые баллоны на Северной стене и вернувшись на гребень, мы все тяжело дышали, хватая ртом воздух. Тогда я наконец задал мучивший меня вопрос.
- А как насчет отсутствия перил при спуске? - обратился я к Дикону. - Мы собираемся соорудить их из веревок, которые ставили здесь за пирамидальным камнем, и тех, которые спрячем наверху и заберем при спуске? Боюсь, к тому времени мы очень устанем.
- Это вариант, - сказал Дикон между глотками кислорода из баллона. Наконец он воспользовался "английским воздухом", как и все остальные, за исключением Пасанга. - Если немцы отступят - или мы каким-то образом сможем их убить - и если мы будем спускаться тем же путем.
- А как еще мы можем спускаться? - спросил Жан-Клод. - С Северо-Восточного гребня пройти к Лакра Ла невозможно, Ри-шар. Это острый, как лезвие ножа, гребень с множеством карнизов, зубцов, каменных пирамид и обрывов глубиной в тысячу футов. Спуск к леднику Кангшунг позади Северного гребня - это десять тысяч футов вертикальной стены, абсолютно непроходимой. Какой еще путь вниз - кроме падения - ты имеешь в виду?
Дикон стоял, опираясь на свой ледоруб, а у него над головой нависал огромный рюкзак. Он улыбнулся Же-Ка, но его улыбка была похожа на волчий оскал.
- Я имел в виду траверс, - ответил он. Почти полное отсутствие ветра в эту удивительную ночь позволяло нам разговаривать, не повышая голоса.
- Траверс, - повторил Жан-Клод и посмотрел на Северную стену, затем на вершину Эвереста, затем снова на стену, туда, где в свете звезд поблескивало Большое ущелье. - Надеюсь, не к Большому ущелью Нортона, а потом вниз, - сказал он. - В сотнях футов ниже нашего уровня оно становится совсем отвесным, хотя лавины унесут нас задолго до этого. Никакой траверс по Северной стене не приведет нас вниз, Ри-шар.
- Совершенно верно, - согласился Дикон. - А как насчет траверса с Северной вершины к Южной вершине, а затем вниз к Южному седлу, к тому, что Мэллори называл Западный Кам?
Мы все молчали, пораженные этим предложением, но я видел, как блеснули в звездном свете зубы Реджи. Я смотрел на Дикона и леди Кэтрин Кристину Реджину Бромли-Монфор, и мне вдруг показалось, что на высочайшую вершину мира нас ведет пара голодных волков.
- Это… безумие, - наконец пробормотал я. - Мы понятия не имеем, как выглядит гребень между Северной вершиной и Южной вершиной… или даже между первой ступенью и вершиной с этой стороны, если уж на то пошло. Даже если мы каким-то образом поднимемся на самую высокую вершину Эвереста и пройдем траверсом до Южной вершины, в возможности чего я сомневаюсь, спуск с Южной вершины на Южное седло, вероятно, вдвойне невозможен. Никто даже не видел этого гребня, не говоря уже о попытке… восхождения или спуска.
- Это правда, друзья мои, - мрачно подтвердил Жан-Клод.
- Давайте поговорим об этом, когда придем в шестой лагерь, - предложил Дикон.
- Я вижу маленькие огоньки внизу, на месте бывшего третьего лагеря, - сказала Реджи.
- Боши собираются вырубать ступени на стене Северного седла в темноте, а к утру начать восхождение, - сказал Жан-Клод.
Мне хотелось продолжить разговор о немыслимом траверсе между двумя вершинами Эвереста, но времени на это не было. Мы подхватили рюкзаки, оставили две палатки Мида, упавшую и порванную, лежать на снегу и снова побрели вверх по крутому гребню. К счастью, перила начались меньше чем в 200 футах выше пятого лагеря. Дикон встал последним в цепочке, взяв на себя тяжелую работу снимать и сворачивать веревки во время подъема, а остальные защелкнули жумары на толстой веревке и двинулись наверх, после каждых четырех шагов останавливаясь и делая глубокий вдох.
Мы все использовали так называемую "технику Мэллори", которой нас научил Дикон: сделать самый глубокий вдох, на какой только хватит сил - даже зная, что на высоте больше 8000 метров этого все равно недостаточно, - и растянуть воздух на четыре шага, затем остановиться, снова набрать полную грудь воздуха и повторить процесс.
Так впятером мы шли навстречу рассвету.
Глава 13
Единственная двухместная палатка Мида, которую мы с Реджи установили в качестве шестого лагеря, была неразличима во тьме и располагалась гораздо дальше на Северной стене, чем я думал, но Реджи привела нас прямо к ней. Там нашлись несколько запасных кислородных баллонов и маленький запас продуктов, который мы оставили перед тем, как разойтись по Северной стене в поисках тел в тот, уже казавшийся далеким понедельник, а также два спальника, в которых мы с Реджи провели воскресную ночь. Теперь мы несли с собой воду, чай, кофе и другие теплые напитки, которые приготовили из растопленного снега, прежде чем покинуть Северное седло.
- Выглядит очень удобно, - сказал Дикон, разглядывая крошечную палатку, примостившуюся на каменной плите с 40-градусным наклоном и почти невероятным образом втиснутую между двумя другими большими камнями. Большая часть этого отрезка маршрута по Северному гребню чуть ниже Желтого пояса проходила через каменные овраги и скопления больших камней. Но четыре дня назад - казалось, с тех пор минула вечность - Реджи выбрала место для нашего шестого лагеря в нескольких сотнях футов от кромки гребня. На самом гребне тоже не было плоских площадок, даже если бы сильный ветер там позволил рассматривать такой вариант.
Отраженный свет восходящего солнца медленно заливал все небо позади Северо-Восточного гребня - теперь он нависал прямо над нами, - и вскоре лучи должны были ударить в вершину Эвереста всего в миле к западу и в 2000 футов выше нас.
Впервые за все время после выхода из пятого лагеря мы сняли рюкзаки и без сил опустились на них, следя за тем, чтобы ни рюкзаки, ни мы сами не свалились с наклонных каменных плит. Все очень устали, и я чувствовал, что действие кодеина и бензедрина заканчивается. Кашель вернулся и стал еще сильнее.
Только Же-Ка повесил на шею бинокль поверх многочисленных слоев одежды, и мы по очереди высматривали людей, которые сегодня хотели нас убить. Наведя бинокль на Северное седло и Северный гребень, где едва виднелась упавшая зеленая палатка пятого лагеря, я не увидел движущихся фигур.
- Может, они отступили и отправились домой, - предположил я между сильными приступами кашля, выворачивавшими меня наизнанку.
Реджи покачала головой и показала прямо вниз.
- Они как раз выходят из четвертого лагеря, Джейк. Я вижу пятерых.
- Я тоже вижу пять человек, - сказал Дикон. - У одного, похоже, за спиной рюкзак и моя винтовка. Не исключено, что это Зигль, если только он не привел с собой опытного снайпера… что тоже вполне возможно.
- Merde, - прошептал Жан-Клод.
- Полностью согласен.
Я понял, что бинокль Дикона уже направлен не вниз; Ричард повернул его и что-то разглядывал позади Северной вершины - самой высокой, настоящей вершины Эвереста.
- Ищешь траверс? - спросил я, тут же пожалев о сарказме, пропитавшем мой вопрос.
- Да, - подтвердил Дикон. - Кен Овингс сказал, что на гребне между двумя вершинами имеется довольно неприятная ступень - видел ее издалека, из Тьянгбоче в долине Кхумбу, где он живет. Это проклятый скальный уступ, вроде нашей предположительно непреодолимой второй ступени на Северо-Восточном гребне над нами, но Кен говорит, что эта скала между вершинами возвышается на сорок или пятьдесят футов над склоном с нижней стороны.
- На такой высоте это невозможно, Ри-шар, - сказал Же-Ка.
- Наверное, - согласился Дикон. - Но нам не обязательно подниматься на нее, Жан-Клод. Если мы пройдем мимо этой вершины, то сможем найти путь вниз. Просто спустимся на веревке с этой чертовой ступени, а затем к Южной вершине и ниже.
Все промолчали, но мне кажется, они думали то же, что и я: у меня нет сил подняться даже на ступеньку лестницы, не говоря уже о переходе длиной в милю по Северо-Восточному гребню и двух высоких ступенях - в том числе второй ступени над нами справа, которая считалась "непреодолимой", - а также крутой пирамидальной вершине и острого конуса на самом верху. Это просто невозможно.
- Как скоро нам следует опасаться выстрелов Зигля или того, кто несет твою винтовку? - спросил я только ради того, чтобы сменить тему.
- Думаю, парень с моей винтовкой будет тщательно выбирать, когда и где стрелять в нас, - ответил Дикон.
- Это обнадеживает, - заметил я. - Но почему?
- Потому что ему нужно то же, что и нам.
- Сбежать от безумных нацистов?
Дикон покачал головой.
- Найти то, что было у Бромли и Майера. Я убежден, что в прошлом году Бруно Зигль совершил ошибку, застрелив Майера, Бромли или обоих - мне очень жаль, Реджи, но мне кажется, что все было именно так, - в таком месте, где тела упали, или их унесло лавиной туда, где до них невозможно было добраться.
- Согласна, - сказала Реджи. - Это совпадает с тем, что в прошлом году видел Ками Чиринг от третьего лагеря в немецкий бинокль. Ему показалось, что он разглядел на Северо-Восточном гребне три фигуры… а потом вдруг осталась только одна. И он слышал звуки, которые могли быть эхом пистолетных выстрелов.
- Значит, вот где нам нужно искать, - кивнул Дикон. - Вдоль кромки гребня. Северо-Восточного гребня… куда никто не поднимался, за исключением Мэллори и Ирвина.
- И если твоя теория верна, mon ami, - заметил Же-Ка, - то также Зигля, кузена Реджи Персиваля и этого молодого парня, Майера.
- Да, - сказал Дикон. - Не думаю, что Зигль повторит свою ошибку - или позволит это сделать снайперу, если моя "Ли-Энфилд" у кого-то другого. Если пристрелить нас где-нибудь на Северном гребне или во время траверса сюда, в шестой лагерь, наши тела могут упасть - причем с большой вероятностью - в один из оврагов, ведущих к главному леднику Ронгбук или вообще на Северную стену и ледник Восточный Ронгбук в шести тысячах футов внизу. Шансы на то, что вещь, которую они ищут - будь это даже документ, - останется целой и невредимой, крайне малы.
- Обнадеживающая мысль, - пробормотал Жан-Клод.
- Так что они не захотят в нас стрелять, не убедившись, что мы не упадем слишком далеко, - невозмутимо продолжил Дикон. - Поэтому предлагаю и дальше идти впереди этих ублюдков.
Реджи потерла бледный лоб. Я подумал, что голова у нее, должно быть, болит не меньше, чем у меня. Но у нее, по крайней мере, нет этого ужасного кашля.
- Что вы имеете в виду, Ричард? - спросила она. - Мы и так зашли довольно далеко. И очень устали.
- Я имею в виду, что нужно продолжать восхождение до темноты. - Дикон повернул бинокль к Желтому поясу и Северо-Восточному гребню над нашими головами. Ветер гнал туманный шлейф вдоль гребня, а потом дальше, к двум невероятно далеким и в то же время близким ступеням и к пирамидальной вершине. Под ногами - вернее было бы сказать, под "кошками" - везде был снег. Мы перемещались в другой мир. Враждебный к любой форме жизни.
- Мы либо поднимемся на первую ступень, либо пройдем ее траверсом - можно даже обойти ее вдоль узкой кромки выше Желтого пояса, - а затем вновь поднимемся на гребень и атакуем эту чертову вторую ступень, - продолжал Дикон. - Можно остаться ниже кромки на этой стороне, чтобы стрелок не увидел наших силуэтов на фоне неба, а затем установить "большую палатку Реджи" в первом франко-англо-американском седьмом лагере где-нибудь у подножия пирамидальной вершины.
- И что это даст, Ри-шар? Просто отсрочит неизбежное? Не стоит напоминать тебе, что боши вооружены, а у нас… ракетницы Вери.
- Во-первых, - продолжила Реджи вместо Дикона, которому нужно отдышаться, - поднявшись на Северо-Восточный хребет, мы получаем шанс найти то, что мой кузен Перси и Курт Майер несколько месяцев тайно везли из Европы. Это важно. Это истинная причина нашей экспедиции.
- Но вероятность того, что мы их найдем… - начал я.
- Вы нашли Джорджа Мэллори, - возразила Реджи.
Я вздохнул.