Она встала, сняла рентгеновские снимки, висевшие на стене, и поднесла их к свету, как это делают врачи.
- Вот ваш нос, - продолжала О'Халлинан, указывая на снимок. - Вот лицевые кости, лоб и подбородок. Видите? Нос у вас сломан, а вот след на лицевой кости. Здесь видна трещина. Кости сдвинулись. Однако челюсть и лоб совсем не пострадали. Значит, удар нанесли чем-то расположенным горизонтально, вы со мной согласны? Чем-то похожим на бейсбольную биту.
Шерил смотрела на снимки. Они были молочно-белого цвета. Ее кости имели размытые очертания. Глазницы показались ей огромными. Обезболивающее гудело в голове, она чувствовала слабость, ее клонило в сон.
- Я налетела на дверь, - прошептала она.
- Край двери расположен вертикально, - терпеливо повторил Сарк. - В таком случае вы повредили бы еще лоб и челюсть, не так ли?
Он печально посмотрел на рентгеновские снимки.
- Мы можем вам помочь, - сказал О'Халлинан. - Расскажите нам все, и мы сделаем так, чтобы эта история больше не повторялась. Мы можем помешать ему так с вами обращаться.
- Я хочу спать, - прошептала Шерил.
О'Халлинан наклонилась вперед и зашептала:
- Может быть, вы хотите, чтобы мой напарник вышел? Чтобы мы могли поговорить с вами один на один?
- Я налетела на дверь, а теперь хочу спать, - едва слышно ответила Шерил.
О'Халлинан понимающе кивнула.
- Я оставлю вам свои телефоны. Если вы захотите поговорить со мной после того, как проснетесь, вам нужно будет лишь позвонить. Договорились?
Шерил сделала едва заметное движение головой, и О'Халлинан положила визитку на стоящую возле постели тумбочку.
- И не забывайте: мы можем вам помочь, - прошептала О'Халлинан на прощание.
Шерил ничего не ответила. Она либо спала, либо делала вид, что спит. О'Халлинан и Сарк задернули занавеску и отошли к столику медсестры. Врач посмотрела на них. О'Халлинан покачала головой:
- Она все отрицает.
- Налетела на дверь, - сказал Сарк. - Дверь, которая успела хорошо накачаться спиртным, весит двести фунтов и размахивает бейсбольной битой.
Врач вздохнула.
- Не понимаю, почему они прикрывают этих ублюдков?
В разговор вмешалась медсестра:
- Я видела, как она входила в больницу. Выглядело это очень странно. Я вышла покурить. Она вылезла из машины, остановившейся на противоположной стороне улицы. И сама перешла на нашу сторону. Вы обратили внимание, что у нее были слишком большие туфли? В машине осталось двое мужчин, которые внимательно за ней наблюдали, а как только она скрылась за дверями, тут же уехали.
- Какая у них была машина? - спросил Сарк.
- Большая и черная, - ответила медсестра.
- Вы помните номер?
- Что я вам, Мистер Память?
О'Халлинан пожала плечами и двинулась к выходу.
- Но все записано на видео, - неожиданно сказала медсестра.
- Какое видео? - спросил Сарк.
- Камера наблюдения над дверями. Мы стояли прямо под ней, чтобы наше начальство не могло засечь, как долго мы отсутствуем. Так что камера записывала все, что видели мы.
Точное время появления Шерил было записано. Им потребовалась всего минута, чтобы найти нужное место на пленке. И еще минута ушла на то, чтобы проследить в обратном направлении путь Шерил от входа до черного автомобиля, стоящего на противоположной стороне. О'Халлинан склонилась к самому экрану.
- Я вижу номер, - с довольным видом сказала она.
Джоди выбирала отель, в котором они собирались провести ночь. Она зашла в книжный магазин, находившийся напротив здания Национального архива, и теперь листала местные путеводители. Вскоре она обнаружила отель, который рекламировали сразу в трех разных путеводителях.
- Забавно, правда? - сказала Джоди. - Мы находимся в Сент-Луисе, а в магазине больше путеводителей по Сент-Луису, чем по любому другому городу. И это в отделе путешествий! Правильнее было бы назвать отдел: "Для тех, кто остается дома".
Ричер немного нервничал. Этот метод был для него новым. Те места, в которых он останавливался, никогда не рекламировались в путеводителях. Над ними сияли неоновые объявления с обещанием услуг, которые стали обязательными для любого цивилизованного существа лет двадцать назад: кондиционер, кабельное телевидение и бильярд.
- Подержи, - попросила Джоди.
Он взял у нее книгу и придерживал большим пальцем то место, на котором Джоди ее открыла, пока она рылась в своей сумке. Наконец ей удалось вытащить сотовый телефон. Она взяла книгу у Ричера и тут же набрала номер приглянувшегося ей отеля. В тех местах, где останавливался Ричер, всегда имелись свободные номера. Владельцы приходили в восторг, если у них было занято больше половины номеров. Он слушал, что говорит Джоди: она называла суммы, которых ему хватило бы на месяц, если бы он немного поторговался.
- Отлично, нам забронировали номер, - сказала Джоди. - Номер для молодоженов. Кровать с четырьмя столбиками. Классно, правда?
Он улыбнулся. Номер для молодоженов.
- Нам нужно перекусить, - сказал Ричер. - Там есть ресторан?
Джоди решительно затрясла головой и принялась листать список ресторанов в путеводителе.
- Гораздо интереснее пообедать в другом месте, - заявила она. - Тебе нравится французская кухня?
Он кивнул:
- Моя мать была француженкой.
Джоди еще немного полистала книгу и вновь позвонила по мобильному телефону, чтобы зарезервировать столик на двоих в модном ресторане, который находился в исторической части города, неподалеку от отеля.
- Восемь часов, - сказала она. - У нас есть время, чтобы немного оглядеться. Потом можем зарегистрироваться в отеле и прийти в себя.
- Позвони в аэропорт, - напомнил Ричер. - Нужен ранний рейс. Даллас - Форт-Уорт нам подойдет.
- Я выйду на улицу. Нельзя звонить в аэропорт из книжного магазина.
Он взял ее сумку, и Джоди купила яркую туристическую карту Сент-Луиса, после чего они вышли под жаркое полуденное солнце. Пока Ричер разглядывал карту, Джоди позвонила в аэропорт и зарезервировала два билета в Техас, бизнес-классом, на восемь часов утра. Потом они решили прогуляться по набережной Миссисипи.
Полтора часа они гуляли рука об руку и за это время прошли четыре мили, то есть осмотрели всю историческую часть города. Отель представлял собой старый особняк средних размеров, стоящий на широкой тихой улице, усаженной каштанами. В отель вела блестящая черная дверь, а дубовый пол имел цвет меда. Конторка портье - антикварный стол из красного дерева - располагалась в углу. Ричер уставился на нее. В тех местах, где он обычно останавливался, конторка пряталась за металлической решеткой или за пуленепробиваемым стеклом. Элегантная леди со светлыми волосами вставила карточку Джоди в кассовый аппарат, и через мгновение появился чек. Джоди наклонилась, чтобы его подписать, а леди протянула Ричеру бронзовый ключ со словами:
- Надеюсь, вам у нас понравится, мистер Джейкоб.
Номер для молодоженов занимал весь верхний этаж. Здесь были такие же дубовые полы медового цвета, натертые до ровного блеска. Пол почти полностью покрывали роскошные антикварные ковры. Потолок состоял из сложных геометрических узоров и мансардных окон. Сначала Джоди и Ричер оказались в гостиной, где стояли два дивана со светлой обивкой с цветочным орнаментом. Далее была ванная и спальня. В спальне доминировала гигантская кровать с четырьмя столбиками и покрывалом тех же оттенков, что диваны в гостиной. Джоди тут же запрыгнула на высокую кровать и уселась на краю, положив руки под колени и болтая ногами. Она улыбалась, освещенная лучами солнца, льющегося из окна у нее за спиной.
Ричер поставил сумку на пол и застыл в абсолютной неподвижности, не сводя взгляда с Джоди. На ней была голубая рубашка - нечто среднее по цвету между васильками и ее глазами - из какого-то мягкого материала, возможно шелка. Пуговицы напоминали маленькие жемчужины. Первые две были расстегнуты, воротник рубашки распахнулся, и Ричер видел полоску кожи, чуть более бледную, чем медовый пол. Рубашка была маленького размера, однако сидела совершенно свободно. Черный кожаный пояс плотно охватывал тонкую талию Джоди, длинный конец пояса свешивался сбоку. На ней были старенькие джинсы, стиранные много раз, но безукоризненно выглаженные. Туфли из мягкой голубой кожи с низкими каблуками, скорее всего итальянские, Джоди надела на босу ногу. Когда она болтала ногами, Ричер видел подошвы. Туфли были новыми, она надевала их всего несколько раз.
- На что ты смотришь? - спросила Джоди.
Она слегка наклонила голову, чуть смущенно и лукаво.
- На тебя, - ответил Ричер.
Теперь он понял, что пуговицы и были жемчужинами, просверленными посередине и пришитыми к ткани рубашки, маленькими и скользкими под его неловкими пальцами. Всего их оказалось пять. Ричер сумел расстегнуть четыре и осторожно вытащил рубашку из-за пояса джинсов, после чего расстегнул пятую пуговку. Джоди подняла руки, сначала левую, потом правую, чтобы он мог заняться пуговками на рукавах. Он осторожно распахнул рубашку, под которой ничего не оказалось.
Джоди наклонилась вперед и стала расстегивать пуговицы рубашки Ричера. Она начала снизу. Ее пальцы оказались удивительно проворными, а руки маленькими и очень быстрыми. Рукава его рубашки не были застегнуты. На слишком широких запястьях не сходились рукава рубашек, купленных в магазине. Джоди провела ладонями по его груди, сдвигая рубашку к плечам. Рубашка упала с плеч, и Джоди стащила ее за рукава. Рубашка скользнула на пол с ленивым шорохом, лишь пуговицы стукнули о дубовый пол. Джоди провела пальцем по каплевидному следу от ожога.
- Ты прихватил мазь?
- Нет, - ответил Ричер.
Она обняла его за талию и наклонилась, чтобы поцеловать рану. Он ощутил ее прохладные губы на чувствительной коже, затянувшей место ожога. Затем они занимались любовью в пятый раз за пятнадцать лет, на кровати с четырьмя столбиками на последнем этаже особняка, пока солнце за окном клонилось к западу, в сторону Канзаса.
Отдел домашнего насилия полицейского департамента Нью-Йорка занимал место там, где его удалось отыскать. В данном случае речь шла о помещении на верхнем этаже, над административными офисами на Полицейской площади. О'Халлинан и Сарк вернулись сюда за час до окончания смены. Это время предназначалось для написания отчетов, так что они уселись за письменные столы, открыли записные книжки и начали печатать.
Они добрались до визита в больницу "Сент-Винсент", когда до конца смены оставалось пятнадцать минут. Они описали этот эпизод как несчастный случай с жертвой, не желающей идти на контакт с полицией. О'Халлинан вытащила лист с отчетом из машинки и заметила номер машины, написанный внизу блокнота. Она сняла трубку и позвонила в отдел транспортных средств.
- Черный "шевроле тахо", - сказал ей служащий отдела. - Зарегистрирован на Трастовый фонд на Каймановых островах, адрес - Всемирный торговый центр.
О'Халлинан пожала плечами и записала полученную информацию в записную книжку. Она размышляла о том, не добавить ли все это к отчету, когда служащий вновь заговорил:
- Тому же хозяину принадлежит черный "шевроле сабурбан", который брошен владельцем вчера на Нижнем Бродвее. Тогда столкнулось три автомобиля. С этим разбирался Пятнадцатый участок.
- А кто именно? Вам известна фамилия офицера?
- К сожалению, нет.
О'Халлинан повесила трубку и позвонила в Пятнадцатый участок, но там был пересменок, и ей ничего не удалось выяснить. Она написала себе напоминание на завтрашний день и положила его во входящие бумаги. Тут и пришло время окончания смены. Сарк моментально оказался рядом с ней.
- Нам пора на выход, - заявил он. - Если мы будем думать только о работе, то быстро станем очень скучными людьми, верно?
- Верно, - согласилась О'Халлинан. - Хочешь выпить пива?
- По меньшей мере одно пиво, - ответил Сарк. - Возможно, даже два пива.
- Не торопись, - сказала О'Халлинан.
Они долго плескались под душем в просторной ванне. Потом Ричер положил свое полотенце на диван и стал наблюдать, как Джоди готовится к походу в ресторан. Она вытащила из сумки платье, явно сшитое тем же модельером, что и желтое льняное платье, которое она надевала в офисе, но это было из темно-синего шелка. Она надела его через голову, и оно легко скользнуло по телу. У него был глубокий круглый вырез, подол заканчивался чуть выше колен. Джоди надела его вместе с теми же синими туфлями. Она вытерла волосы полотенцем и быстро их расчесала. Затем достала из сумки ожерелье, которое он купил ей в Маниле.
- Поможешь мне?
Она приподняла волосы, и Ричер наклонился, чтобы застегнуть фермуар. Ожерелье было простой, но тяжелой золотой цепочкой. Вероятно, не из настоящего золота - он заплатил за него не так уж и много; впрочем, на Филиппинах возможно все. Пальцы у Ричера были грубые, с обломанными ногтями - сказывались долгие часы работы с лопатой. Он задержал дыхание и только со второй попытки сумел застегнуть ожерелье. Покончив с этим, Ричер поцеловал Джоди в шею, и она позволила тяжелым, влажным волосам, которые пахли летом, упасть вниз.
- Ну, я готова, - сказала Джоди.
Она улыбнулась и бросила Ричеру его одежду, подобранную с пола. Он быстро оделся, чувствуя, как рубашка прилипает к влажной коже. Он попросил у Джоди расческу и причесал волосы. В зеркало он уловил ее отражение у себя за спиной. Она выглядела принцессой, которая собирается пойти в ресторан со своим садовником.
- Меня могут не впустить, - заметил Ричер.
Она поднялась на носки и поправила воротник рубашки на его бугрящейся от мышц спине.
- И как они сумеют тебя остановить? Вызовут национальную гвардию?
До ресторана нужно было пройти четыре квартала. Июньский вечер в Миссури, рядом с рекой. Воздух был теплым и влажным. На небе под цвет платья Джоди сияли звезды. Под свежим ветерком шелестела листва каштанов. На улицах стало больше народу. Появились машины, многие парковались на обочинах. В зданиях побольше располагались отели, но на некоторых выделялись вывески с названиями ресторанов, написанными по-французски. Их освещали специальные прожектора. Место, которое выбрала Джоди, называлось "La Prefecture". Ричер улыбнулся, подумав: неужели любовники в маленьких французских городках ужинают в ресторанах под названием "Муниципальное управление"?
Ведь именно так переводилось это слово, если он ничего не перепутал.
Однако место оказалось приятным. Молодой официант со Среднего Запада, пытавшийся говорить с французским акцентом, тепло их приветствовал и усадил за столик, выходящий в освещенный свечами сад. Здесь был фонтан, который подсвечивался снизу, а деревья освещались прожекторами, прикрепленными к стволам. На столах лежали льняные скатерти и настоящее столовое серебро. Ричер заказал американское пиво, Джоди предпочла "перно" и воду.
- Здесь очень мило, правда? - заметила Джоди.
Он кивнул. Ночь была теплой и тихой.
- Скажи, как ты себя чувствуешь? - спросил Ричер.
Она с удивлением посмотрела на него.
- Я чувствую себя хорошо.
- Насколько хорошо?
Она смущенно улыбнулась.
- Ричер, ты хочешь что-то выведать.
Он улыбнулся в ответ.
- Вовсе нет, просто я кое о чем подумал. Ты чувствуешь себя спокойно?
- Да.
- В безопасности?
Она кивнула.
- Как и я. Мне здесь спокойно, я не ощущаю никакой угрозы. И что же это значит?
Появился официант с выпивкой на серебряном подносе. "Перно" было в высоком стакане, и он подал его вместе с настоящим французским кувшином для воды. Пиво плескалось в запотевшей кружке. В таких местах не подавали бутылок с длинным горлышком.
- И что же это значит? - спросила Джоди.
Она добавила воду в стакан с "перно", и янтарный напиток стал приобретать молочно-белый цвет. Джоди слегка встряхнула стакан, чтобы жидкости быстрее перемешались. Ричер уловил сильный запах анисового семени.
- Это значит, что здесь не происходит ничего серьезного, - ответил Ричер. - Вероятно, речь идет о небольшой операции, которую проворачивают в Нью-Йорке. Там мы нервничали, но здесь чувствуем себя спокойно.
Он сделал большой глоток пива.
- Но это всего лишь чувства, - возразила Джоди. - Они ничего не доказывают.
- Верно. Однако чувства меня убеждают. И у нас есть достаточно серьезные доказательства. Там нас преследовали, на нас дважды нападали, а здесь никто не обращает внимания.
- Ты проверял? - с тревогой спросила Джоди.
- Я всегда проверяю, - ответил Ричер. - Мы не торопясь прогуливались по набережной. И никто нас не преследовал.
- Ты не обнаружил слежки?
- У них было двое типов, которых я видел в Ки-Уэсте и в Гаррисоне. Кроме того, есть еще парень, который водит "сабурбан". Мне кажется, что больше у них никого нет, в противном случае они бы продолжали нас разыскивать. Значит, это небольшой отряд, базирующийся в Нью-Йорке.
Она кивнула и сказала:
- Я думаю, это Виктор Хоби.
Вернулся официант с блокнотом и карандашом. Джоди заказала паштет и ягненка, а Ричер выбрал суп и pore aux pruneaux - в детстве у него всегда был такой ланч по воскресеньям, если его матери удавалось раздобыть свинину и чернослив в тех отдаленных местах, куда их забрасывала судьба. Это блюдо пользовалось популярностью на берегах Луары, и, хотя мать Ричера родилась в Париже, она любила готовить его для своих сыновей, полагая, что таким образом приобщает их к французской культуре.
- Нет, я не считаю, что это Виктор Хоби, - возразил Ричер.
- А мне кажется, что за всем этим стоит именно он, - продолжала Джоди. - Возможно, он остался в живых и с тех пор где-то прятался. А теперь не хочет, чтобы его нашли.
Ричер покачал головой.
- Я думал так с самого начала, но у него другие психологические характеристики. Ты читала его досье. И письма. Я рассказывал тебе о том, что говорил про Хоби его старый приятель Эд Стивен. Он был честным и прямолинейным парнем, Джоди. Немного скучным, но совершенно нормальным. Я не могу поверить, что он мог бросить своих родителей и не навещать их тридцать лет. Почему он так поступал? Я не вижу причин. Это не сходится с тем, что нам о нем известно.
- Может быть, он изменился, - не сдавалась Джоди. - Папа говорил, что Вьетнам менял людей. Обычно к худшему.
Ричер нахмурился.
- Хоби умер, - уверенно сказал он. - В четырех милях к западу от Анкхе, тридцать лет назад.
- Он в Нью-Йорке, - настаивала на своем Джоди. - Он прячется в Нью-Йорке и не хочет, чтобы его нашли.
Он стоял на террасе на тридцатом этаже, опираясь на перила спиной к парку. Возле уха он держал трубку телефона - Хоби продавал "мерседес" Честера Стоуна одному типу в Куинсе.
- У меня есть на продажу еще и БМВ, - говорил он. - Восьмая серия, двухдверный. Сейчас он в Паунд-Ридже. Я готов отдать его за половину цены, наличными, завтра.
Он замолчал, прислушиваясь, как его собеседник втягивает в себя воздух через зубы, как всегда делают продавцы машин, когда ты начинаешь говорить с ними о деньгах.
- Пусть будет тридцать штук за обе машины, наличными, завтра.
Тип из Куинса согласился, и Хоби двинулся дальше по мысленному списку.