Глава 13
Полет из Сент-Луиса до Далласа - Форт-Уэрта, пятьсот шестьдесят восемь миль, занимал девяносто минут, тридцать из которых ушло на подъем и еще тридцать на спуск. Ричер и Джоди вновь сидели в бизнес-классе, на сей раз с левого борта, только пассажиры здесь были совсем не похожи на тех, с которыми они летели из Нью-Йорка. Большую часть мест занимали бизнесмены из Техаса в костюмах из акульей кожи всех оттенков от синего до серого, в ботинках из кожи аллигатора и широкополых шляпах. Они были крупными, краснолицыми и громогласными и совсем не походили на своих собратьев по ремеслу с Восточного побережья. Эти парни гораздо сильнее приставали к стюардессам. Джоди надела простое коричневое платье, какое могла бы выбрать Одри Хэпберн, и бизнесмены часто бросали на нее взгляды, делая вид, что не замечают Ричера. Он сидел возле прохода в своем мятом костюме и старых английских туфлях, и они никак не могли понять, что он за человек. Ричер видел, как они краем глаза изучали его загар и руки, приходили к выводу, что он один из тех, кто разбогател на нефтедобыче, но потом вспоминали, что теперь таких вещей уже не происходит, и вновь начинали гадать. Он не обращал на них внимания, пил превосходный кофе из фарфоровых чашек и размышлял о том, как проникнуть на базу и получить нужную информацию от Девитта.
Бывший военный полицейский, пытающийся получить откровенные ответы от генерала с двумя звездами, подобен человеку, бросающему монетку. Выпадет орел - и ты будешь иметь дело с парнем, который готов идти с тобой на контакт. Быть может, у него были какие-то проблемы в прошлом и военная полиция помогла ему эффективно их решить. И тогда ты становишься его другом. Но если выпадет решка, ты можешь оказаться одним из тех, кто стал виновником неприятностей. Может быть, у него случались какие-то стычки с коллегами, а военная полиция не проявила особого такта, когда пришло время разбираться. И тогда ты не узнаешь ничего. Орел или решка, но нужно иметь в виду, что соотношение сил всегда не в твою пользу, поскольку все презирают полицейских, так что чаще выпадает решка. Таков был горький опыт самого Ричера. А сейчас ситуация только ухудшилась: Ричер стал гражданским и со старта имел не слишком много шансов.
Когда самолет остановился возле ворот, бизнесмены пропустили Джоди вперед. Либо в Техасе мужчины стали настоящими джентльменами, либо им хотелось полюбоваться на ее ноги и попку, но Ричер не мог предъявить им за это претензии, поскольку ему самому хотелось того же самого. Он нес сумку Джоди и следовал за ней. Потом он догнал ее и обнял за плечи, чувствуя, как дюжины глаз сверлят ему спину.
- Хочешь показать им, что это принадлежит тебе? - спросила Джоди.
- Ты их заметила? - ответил Ричер вопросом на вопрос.
Она обняла Ричера за талию и прижалась к нему, не замедляя шага.
- Их было трудно не заметить. Полагаю, сегодня вечером я могла бы без проблем получить приглашение на свидание.
- Тебе пришлось бы отбиваться от них палкой.
- Все дело в платье. Наверное, мне следовало надеть брюки, но я решила, что здесь склонны придерживаться традиций.
- Ты могла бы надеть форму водителя советского танка, серо-зеленую с подкладкой из хлопка, но они все равно бежали бы сзади с высунутыми языками.
Джоди захихикала.
- Я видела водителей советских танков. Папа показывал мне фотографии. Двести фунтов, длинные усы, татуировки, курят трубки, а женщины от них ничем не отличаются.
Внутри аэропорта было прохладно от кондиционеров, но, как только они вышли на улицу, температура подпрыгнула градусов на двадцать. Они сразу же встали в очередь на такси. Июнь в Техасе, после десяти утра - под сорок градусов и влажно.
- Да, я все-таки правильно поступила, когда надела платье, - призналась Джоди.
Они стояли в тени навеса, но солнце казалось ослепительно белым. Над асфальтом воздух дымился и мерцал. Джоди вытащила из сумки темные очки, надела их и стала еще больше напоминать светловолосую Одри Хэпберн. Они сели в новенький "шевроле каприс", кондиционер работал на полную мощность, с зеркала заднего вида свисали четки. Водитель молчал. Поездка заняла сорок минут, в основном пришлось ехать по бетонным автострадам. Поначалу машин было довольно много, но потом дороги опустели.
Форт-Уолтерс оказался крупным поселением, расположенным посреди пустыни. Низкие элегантные здания на тщательно ухоженной территории - только армия способна поддерживать такой порядок. Высокая ограда простиралась на мили по всему периметру, ровная и без малейших признаков растительности у основания. Обочина была побелена. За оградой змеилось между зданиями серое шоссе. Окна поблескивали на солнце. Такси описало дугу, и они увидели поле размером со стадион, на котором ровными рядами стояли вертолеты. Между ними расхаживали пилоты.
Главные ворота находились в стороне от дороги. Путь к ним был с двух сторон ограничен флагштоками. Флаги вяло поникли в неподвижном воздухе. Сбоку располагалось низенькое строение с красно-белым шлагбаумом, закрывающим въезд на территорию базы. Ричер видел, как люди в форме военной полиции наблюдают за их машиной. Они были при полном параде, даже в белых шлемах. Настоящая военная полиция. Он улыбнулся. Здесь у него проблем не возникнет. В нем они скорее признают своего, чем в тех людях, которых охраняют.
Они вышли из такси, и машина тут же развернулась и уехала. По удушающей жаре они прошли небольшое расстояние до навеса. Сержант военной полиции отодвинул стекло и вопросительно посмотрел на них. Ричер ощутил, как на него пахнуло прохладным воздухом.
- Нам нужно встретиться с генералом Девиттом, - сказал Ричер. - У нас есть шансы, сержант?
Сержант оглядел Ричера.
- Тут многое зависит от того, кто вы такой.
Ричер доложил ему о том, кем он был раньше, представил Джоди и рассказал о том, кем был ее отец. Через минуту они уже находились внутри прохладного помещения. Сержант сразу позвонил по телефону в штаб.
- Мне удалось обо всем договориться, - с довольным видом сообщил он. - Генерал готов принять вас через полчаса.
Ричер улыбнулся. Генерал наверняка свободен и сейчас, но в ближайшие полчаса постарается выяснить, кто пожаловал к нему в гости.
- Что вы можете сказать о генерале? - спросил Ричер.
- Мы отнесли его к категории ИГЗ, - с улыбкой ответил сержант ВП.
Ричер улыбнулся в ответ, почувствовав, что вернулся домой. В военной полиции ИГЗ было сокращением для "иногда глупая задница", и это была весьма гуманная характеристика для генерала, данная сержантом. Она означала, что с генералом можно иметь дело, если правильно к нему обратиться. С другой стороны, у тебя могло и не получиться. Что ближайшие полчаса Ричеру было о чем подумать.
Через тридцать две минуты подъехал зеленый "шевроле" с двумя аккуратными белыми полосками, и сержант кивнул в его сторону. Водитель был рядовым, то есть тем, кому не положено открывать рот. Он подождал, пока они сядут, развернул машину и медленно поехал между зданиями. Ричер наблюдал за проплывающими мимо картинами. Он никогда не бывал в Уолтерсе, но все здесь было ему знакомо, поскольку все базы похожи друг на друга. Такое же расположение, такие же люди, как будто все строилось по единому плану. Главное здание представляло собой длинное двухэтажное кирпичное сооружение, расположенное фасадом к плацу. Оно ничем не отличалось от главного здания в Берлине, где Ричер родился. Только погода здесь была другая.
"Шевроле" остановился рядом со ступеньками, ведущими в здание. Водитель молча смотрел сквозь ветровое стекло прямо перед собой, не заглушая двигатель. Ричер распахнул дверцу и вышел на жару вместе с Джоди.
- Спасибо, солдат, - сказал он.
Солдат продолжал смотреть вперед. Ричер и Джоди поднялись по ступенькам и оказались в прохладном вестибюле. Здесь стоял рядовой военной полиции в белом шлеме, белых крагах, с блестящей винтовкой М-16 на груди. Он сразу же устремил взгляд на обнаженные ноги Джоди, пока они с Ричером шли к нему.
- Ричер и Гарбер к генералу Девитту, - сказал Ричер.
Солдат перевел ружье в вертикальное положение, что символизировало разрешение пройти. Ричер кивнул и направился к лестнице. Внутренние помещения были также ему знакомы, здесь царила странная смесь роскоши и функциональности, как в частной школе, занимающей старый особняк. Все содержалось в безукоризненной чистоте, использовались самые лучшие материалы, но отделка оставалась предельно строгой. На верхней площадке стоял стол, за которым начинался коридор. За столом сидел дородный сержант военной полиции, погруженный в работу с бумагами. За его спиной виднелась дубовая дверь с аккуратной табличкой, сообщавшей имя Девитта, его звание и должность.
- Ричер и Гарбер к генералу, - сказал Ричер.
Сержант кивнул, поднял телефонную трубку и нажал на кнопку.
- Ваши посетители, сэр, - сказал он в трубку.
Выслушав ответ, сержант встал и открыл дверь. Затем отступил в сторону, давая им пройти. Они вошли в кабинет, и сержант закрыл за ними дверь. Кабинет был размером с теннисный корт. Стены отделаны дубом, на полу огромный темный ковер, потертый от многократного применения пылесоса. Девитт сидел за большим дубовым столом. На вид ему было больше пятидесяти, но меньше пятидесяти пяти. Высохший, но энергичный, с редеющими, коротко подстриженными седыми волосами. Он наблюдал за ними, слегка прикрыв серые глаза. В его взгляде Ричер прочел смесь любопытства и раздражения.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал генерал.
Рядом со столом стояли кожаные кресла для посетителей. Стены офиса были увешаны памятными подарками, но все они имели отношение к службе: награды за победы в военных играх, старые монохромные фотографии времен разных войн. Кроме того, стены украшали фотографии и чертежи в разрезе дюжины различных вертолетов. Однако Ричер не заметил ничего личного, принадлежащего Девитту. На письменном столе не было даже семейных фотографий.
- Как я могу вам помочь? - спросил он.
У него был слабый армейский акцент, который появляется после службы в разных уголках планеты. Возможно, подумал Ричер, Девитт родился на Среднем Западе. Может быть, неподалеку от Чикаго.
- Я был майором военной полиции, - сказал Ричер и замолчал, дожидаясь ответной реакции.
- Мне это известно. Мы проверили.
Нейтральный ответ. Ричер не уловил враждебности, как, впрочем, и одобрения.
- Моим отцом был генерал Гарбер, - добавила Джоди.
Девитт молча кивнул.
- Мы пришли к вам как частные лица, - сказал Ричер.
- Точнее, как гражданские лица, - медленно проговорил Девитт.
Ричер кивнул. "Первый пропущенный мяч".
- Речь идет о пилоте Викторе Хоби. Вы служили с ним во Вьетнаме.
Лицо Девитта сохраняло нейтральное выражение. Он приподнял брови.
- В самом деле? Я его не помню.
"Второй мяч". Отказ от сотрудничества.
- Мы пытаемся установить, что с ним произошло.
И вновь Девитт ответил не сразу. Он медленно кивнул.
- Почему он вас интересует? Он был вашим исчезнувшим дядей? Или тайным отцом? Возможно, у него был короткий печальный роман с вашей матерью? Или вы купили принадлежавший ему дом и обнаружили давно забытые юношеские дневники за стенной обшивкой вместе с "Плейбоем" за тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год?
"Третий мяч". Агрессивное нежелание сотрудничать. В кабинете вновь воцарилась тишина. Откуда-то издалека доносился рев двигателей вертолетов. Джоди наклонилась вперед. Ее тихий голос отчетливо прозвучал в тишине огромного кабинета.
- Мы здесь из-за его родителей, сэр. Они потеряли своего сына тридцать лет назад, но по сей день не знают, что с ним произошло. Они до сих пор скорбят о нем, генерал.
Девитт посмотрел на нее своими серыми глазами и тряхнул головой.
- Я его не помню. Мне очень жаль.
- Он проходил обучение вместе с вами, в Уолтерсе, - сказал Ричер. - Потом вы отправились в Раккер и вместе отплыли в Куайнхон. Почти два года вы служили вместе, совершали боевые вылеты из Плейку.
- Ваш отец служил в армии? - спросил Девитт.
- В морской пехоте. Тридцать лет. Semper Fi.
- А мой - в Восьмом военно-воздушном корпусе, - сказал Девитт. - Во время Второй мировой войны он летал на бомбардировщике с базы в Восточной Англии до самого Берлина и обратно. Знаете, что он мне сказал, когда я решил стать пилотом вертолета?
Ричер молча ждал.
- Он дал мне хороший совет, - продолжал Девитт. - Отец сказал мне, чтобы я не заводил друзей среди пилотов. Их слишком часто убивают, и ты все время вынужден скорбеть.
Ричер кивнул.
- Вы действительно его совсем не помните?
Девитт молча пожал плечами.
- Даже ради его родителей? - вмешалась Джоди. - Ведь они должны знать, что случилось с их сыном.
Девитт молчал. Далекий шум двигателей смолк. Девитт посмотрел на Джоди. Потом положил руки на стол и вздохнул.
- Ну, кое-что я помню, - признал он. - Главным образом наши первые дни в Уолтерсе. Позднее, когда пилоты стали гибнуть, я последовал совету отца. Постарался закрыть свое сердце, вы понимаете?
- Так каким же он был? - спросила Джоди.
- Каким он был? - повторил Девитт. - Не таким, как я, это точно. Он вообще ни на кого не был похож. Этакое ходячее противоречие. Вам ведь известно, что он пошел в армию добровольцем? Впрочем, как и я и многие другие парни. Но Вик отличался от всех остальных. Тогда существовала большая разница между добровольцами и теми, кого мобилизовали по набору. Добровольцы были веселыми парнями, которые записались в армию, поскольку верили в нее. Но только не Вик. Да, он являлся добровольцем, но был таким же серьезным и молчаливым, как самый мрачный призывник. Однако летал он так, словно родился с пропеллером в заднице.
- Значит, он был хорошим пилотом? - спросила Джоди.
- Не просто хорошим, - ответил Девитт. - В прежние времена он уступал только мне, а это уже о многом говорит, поскольку я уж точно родился с пропеллером в заднице. Кроме того, Вик неплохо разбирался в науке. Это я помню. Он был лучшим в классе.
- У него возникали в связи с этим какие-то проблемы? - спросил Ричер. - Он предлагал свои услуги в обмен на что-нибудь?
Девитт перевел взгляд своих серых глаз на Джоди.
- Вы неплохо подготовились. Я вижу, вы читали его досье.
- Мы приехали сюда из Национального архива, - сказал Ричер.
Девитт бесстрастно кивнул.
- Надеюсь, вы не читали мое досье?
- Нам бы никто не позволил, - ответил Ричер.
- Мы старались не проявлять ненужного любопытства, - добавила Джоди.
Девитт вновь задумчиво кивнул.
- Да, Вик обменивался с другими ребятами услугами. Однако многие жаловались, что он поступал неправильно. Припоминаю, что из-за этого возникали конфликты. Считалось, что нужно с радостью помогать своим товарищам, вы понимаете? Ради единства в подразделении. Ну, вы наверняка сталкивались с таким дерьмом.
Он замолчал и с улыбкой посмотрел на Ричера. Тот кивнул. То, что с ним была Джоди, помогало. Ее очарование изменило отношение генерала к разговору.
- Но на Вика такие вещи не действовали. Для него это было лишь еще одно математическое уравнение. Определенное количество единиц силы способно поднять вертолет в воздух. А помощь с какой-нибудь сложной формулой должна быть достаточной, и не более того. Его считали слишком равнодушным.
- А он был равнодушным? - спросила Джоди.
Девитт кивнул.
- Да, Вик был удивительно неэмоциональным, можно сказать, холодным человеком. Он всегда меня поражал. Сначала я решил, что это связано с тем, что он родился в маленьком городке, где ничего никогда не происходило. Но позднее я понял, что он просто ничего не чувствовал. Совсем ничего. Это было жутко. Однако именно по этой причине он стал превосходным пилотом.
- Из-за того, что не боялся? - уточнил Ричер.
- Именно. Я не назову это мужеством - мужественный человек боится, но преодолевает свой страх. А у Вика страх отсутствовал. Что делало его даже лучшим боевым летчиком, чем я. И хотя я первым закончил наш класс и у меня даже есть значок, удостоверяющий сей факт, но когда мы начали воевать, оказалось, что он лучше, - тут не могло быть никаких сомнений.
- И в чем же он был лучше?
Девитт пожал плечами, словно не мог найти объяснений.
- Мы учились на ходу, прямо во время сражений. Наше обучение оказалось полнейшим дерьмом. С тем же успехом можно было показать маленькую круглую штуку и сказать: "Это бейсбольный мяч", а потом выпустить играть в профессиональной лиге. И теперь, когда я стал во главе Уолтерса, мне больше всего хочется это изменить. Я не намерен посылать в бой мальчишек, которые не готовы к испытаниям.
- А Хоби быстро учился во время боев? - спросил Ричер.
- Лучше всех, - ответил Девитт. - Вам что-нибудь известно о вертолетах в джунглях?
Ричер покачал головой.
- Очень немного.
- Самая главная проблема - ПЗ, - продолжал Девитт. - ПЗ - это посадочная зона, понимаете? Где-то под огнем противника находится уставший отряд пехоты, солдат нужно вывезти на базу, они связываются с нами по рации, и наш диспетчер говорит им: "Конечно, только сделайте для нас ПЗ, и мы сразу же вас заберем". Тогда они при помощи взрывчатки, пил и всего, что попадется под руку, расчищают в джунглях временную ПЗ. Для успешного приземления "хьюи" с вращающимся винтом требуется площадка размером сорок восемь футов в ширину и пятьдесят семь футов и десять дюймов в длину. Но пехота устала и очень торопится, а противник ведет непрерывный обстрел из минометов, так что обычно площадки получаются куда меньших размеров. И тогда мы не в силах их забрать. Такие вещи случались с нами два или три раза, и мы ужасно переживали. Однажды я увидел, как Вик изучает переднюю грань винта своего "хьюи". Я спросил его: "На что ты смотришь?" А он ответил: "Это металл". Я тогда подумал: а из чего еще можно делать винты? Из бамбука? Однако Вик смотрел на винт. А на следующий день нас вновь вызвала пехота, чтобы мы сели на временную ПЗ. Оказалось, что они не сумели сделать площадку нужных размеров - не хватало по паре футов с каждой стороны. И я не сумел сесть. Тем не менее Вик произвел посадку. Он летал по кругу и прорубал себе путь винтом, словно гигантская газонокосилка. Это зрелище приводило в трепет. Повсюду летали куски древесины. Вик сумел взять на борт семерых или восьмерых парней, после чего нам удалось произвести посадку вслед за ним и забрать остальных. Потом это стало СПД, стандартным порядком действий, но именно Вик изобрел этот способ, поскольку он был холодным и логичным и не побоялся попробовать в первый раз. Этот маневр спас сотни парней в течение многих лет. То есть сотни в буквальном смысле. Может быть, даже тысячи.
- Впечатляюще, - сказал Ричер.