- Сожалею, - ответил он, - но у нас нет никого с таким именем. Здесь работает всего трое служащих, и все они мужчины.
Он переместил руку налево, и его палец лег на кнопку с надписью "Разговор", которая включала интерком.
- У вас есть черный "тахо"? - спросила у него О'Халлинан.
- Да, - кивнул он, - у нас есть черный "тахо".
- А как насчет "сабурбана"?
- Да, "сабурбан" у нас тоже есть. Речь идет о столкновении?
- Речь идет о Шерил, находящейся в больнице, - сказала О'Халлинан.
- О ком? - снова спросил он.
Сарк подошел и остановился за спиной у О'Халлинан.
- Нам нужно поговорить с вашим боссом, - сказал он.
- Хорошо, сейчас я постараюсь это организовать. Как вас представить?
- Офицеры Сарк и О'Халлинан, департамент полиции Нью-Йорка.
Тони открыл дверь офиса и остановился на пороге, вопросительно глядя на полицейских.
- Могу я вам помочь, офицеры?
Во время репетиций полицейские отворачивались от конторки и смотрели на Тони. Возможно, делали к нему пару шагов. Именно так все и произошло. Сарк и О'Халлинан повернулись спиной к конторке и вышли на середину приемной. Коренастый мужчина вытащил из-под конторки дробовик, но не стал его поднимать.
- Речь идет о Шерил, - снова сказала О'Халлинан.
- О какой Шерил? - спросил Тони.
- О Шерил, которая находится в больнице со сломанным носом, - сказал Сарк. - У нее перелом лицевой кости и сотрясение мозга. Речь идет о Шерил, которая вышла из вашего "тахо" возле больницы "Сент-Винсент".
- А, ну тогда понятно, - сказал Тони. - Мы не знали ее имени. Она не могла произнести ни слова из-за повреждений лица.
- А как она оказалась в вашей машине? - спросила О'Халлинан.
- Мы подвозили нашего клиента на Центральный вокзал. Нашли ее на тротуаре, она не знала, куда идти, только что сошла с поезда из Маунт-Киско. Мы предложили подвезти ее до больницы, поскольку она явно в этом нуждалась.
- "Беллвью" ближе к Центральному вокзалу, - заметила О'Халлинан.
- Там часто бывают пробки, - спокойно ответил Тони. - Подъезд к "Сент-Винсент" гораздо удобнее.
- И вас не заинтересовало, что с ней случилось и как она получила свои ранения? - спросил Сарк.
- Ну, естественно, мы спросили, - сказал Тони. - Мы задавали ей вопросы, но она не могла говорить. Именно по этой причине мы так и не узнали ее имени.
О'Халлинан осталась стоять на месте, она не знала, что делать дальше. Сарк шагнул вперед.
- Вы нашли ее на тротуаре?
- Рядом с Центральным вокзалом, - кивнул Тони.
- Она не могла говорить?
- Ни слова.
- И как вы узнали, что она приехала на поезде из Киско?
Во время репетиций оставался только один неясный момент - когда нужно от обороны переходить к нападению. Это было субъективно. Они полагали, что сообразят сами, когда этот момент наступит. Так и произошло. Коренастый мужчина встал, досылая патрон в ствол, и навел оружие на полицейских.
- Замрите! - крикнул он.
В руке Тони тут же появился девятимиллиметровый револьвер. Сарк и О'Халлинан посмотрели на него, потом на дробовик и подняли руки вверх. Это было совсем не похоже на кино. Они вытянули руки вверх, словно их жизнь зависела от того, достанут ли они до потолка. Тип с дробовиком подошел к Сарку сзади и ткнул его стволом в спину, а Тони моментально оказался за спиной О'Халлинан и приставил пистолет к ее затылку. Почти сразу же из темноты появился третий мужчина и остановился на пороге офиса.
- Я Крюк Хоби, - сказал он.
Они молча смотрели на него. Их взгляды устремились к его изуродованному лицу, а потом обратились к пустому рукаву.
- Кто из вас кто? - спросил Хоби.
Они не отвечали, завороженно глядя на крюк. Хоби поднял крюк так, чтобы от гладкой поверхности отразился свет.
- Кто из вас О'Халлинан?
О'Халлинан слегка кивнула. Хоби повернулся к ее напарнику.
- Значит, ты Сарк.
Сарк едва заметно кивнул.
- Расстегните пояса, - сказал Хоби. - По очереди. Быстро.
Сарк сделал это первым. Быстро. Он опустил руки и щелкнул пряжкой. Тяжелый пояс с громким стуком упал на пол. Сарк сразу же поднял руки вверх.
- А теперь ты, - сказал Хоби О'Халлинан.
Она подчинилась. Тяжелый пояс с пистолетом, рацией, наручниками и дубинкой упал на ковер. Она вновь вытянула руки вверх. Хоби наклонился, подхватил крюком оба пояса и вытянул крюк перед собой, точно рыбак, у которого выдался удачный день. Затем левой рукой он снял с поясов обе пары наручников.
- Повернитесь.
Они повернулись лицом к направленным на них стволам.
- Руки за спину.
Однорукий человек способен надеть наручники на жертву, если она стоит смирно и держит запястья рядом. Сарк и О'Халлинан сделали все, что было необходимо. Хоби застегнул наручники сначала на Сарке, потом на О'Халлинан. Он затянул наручники на каждом из них так, что оба полицейских застонали от боли. Подняв пояса, чтобы они не волочились по полу, Хоби вернулся в офис.
- Заходите, - позвал он.
Хоби подошел к столу и положил на них пояса, словно собирался подвергнуть их тщательному изучению. Он тяжело уселся в кресло, дожидаясь, когда Тони поставит пленников перед ним. Хоби молча вытащил полицейские пистолеты из кобуры и спрятал их в ящике стола. Затем взял рации и увеличил звук до максимума. Он расположил их так, чтобы антенны были направлены в сторону окон. Слегка наклонив голову, Хоби прислушался к доносившемуся из раций потрескиванию. Покончив с этим, он откинулся на спинку кресла и вытащил из петель дубинки. Он положил одну из них на стол, а вторую взял в левую руку и принялся изучать. Дубинка была современной, с удобной ручкой и телескопической секцией. Хоби продолжал с интересом на нее смотреть.
- И как же она работает?
Сарк и О'Халлинан молчали. Хоби несколько мгновений поиграл с дубинкой, а потом бросил взгляд на коренастого парня, который тут же ударил дробовиком по почкам Сарка.
- Я задал тебе вопрос, - сказал ему Хоби.
- Нужно взмахнуть дубинкой, - пробормотал Сарк. - Взмахнуть и слегка дернуть.
Хоби пришлось встать. Он взмахнул дубинкой так, словно это был хлыст. Телескопическая секция встала на место, и раздался негромкий щелчок. Хоби улыбнулся необожженной частью лица. Ловко сложил дубинку и щелкнул еще раз. И ухмыльнулся. Он принялся расхаживать вокруг стола, снова и снова складывая дубинку и раскрывая ее. И каждый раз его движения становились более резкими. Он кружил по офису, щелкая дубинкой, затем неожиданно взмахнул дубинкой в обратном направлении, раздался щелчок, и дубинка ударила О'Халлинан в лицо.
- Мне нравится эта штука, - сказал Хоби.
О'Халлинан невольно сделала шаг назад, но Тони ткнул ее в спину стволом пистолета, вынуждая встать на прежнее место. Ее колени подогнулись, и она рухнула лицом вниз перед письменным столом. Скованные руки оставались у нее за спиной, изо рта и носа пошла кровь.
- Что вам рассказала Шерил? - спросил Хоби.
Сарк смотрел на О'Халлинан.
- Она сказала, что налетела на дверь, - пробормотал он.
- Проклятье, так чего же вам от меня нужно? Зачем вы сюда пришли?
Сарк поднял взгляд и посмотрел в лицо Хоби.
- Потому что мы ей не поверили. Не вызывало сомнений, что кто-то ее избил. Мы узнали номера "тахо", и это привело нас сюда.
Тишину нарушало лишь потрескивание в полицейских рациях. Хоби кивнул.
- Вы пришли туда, куда следовало, - сказал Хоби. - Дверь не имела к делу никакого отношения.
Сарк кивнул в ответ. Он был мужественным человеком. Отдел по борьбе с домашним насилием не место для трусов. Им часто приходилось сталкиваться с людьми, склонными к жестокости. И Сарк управлялся с такими людьми не хуже многих других.
- Это большая ошибка, - спокойно сказал он.
- В каком смысле? - заинтересовался Хоби.
- Речь лишь о том, что вы сделали с Шерил, и не более того. Вам не следует впутывать нас в свои проблемы. Вы применяете насилие против офицеров полиции. Эпизод с Шерил можно как-то решить. Возможно, имела место провокация или другие смягчающие обстоятельства. Но если вы не прекратите насилие против нас, мы ничего не сможем для вас сделать. У вас будут очень серьезные неприятности.
Он замолчал, внимательно наблюдая за реакцией. Такой подход часто приносил плоды. Когда ты объясняешь преступнику, что́ ему выгодно, он начинает тебя слушать. Однако Хоби никак не отреагировал на слова Сарка. Он молчал. В офисе было тихо. Сарк уже искал следующий ход, когда послышался голос диспетчера, приговоривший его к смерти:
- Пять-один и пять-два, сообщите свое местонахождение, пожалуйста.
Сарк автоматически потянулся к поясу, но его руку остановили наручники. Диспетчер замолчал. Хоби смотрел в пространство.
- Пять-один и пять-два, мне необходимо знать, где вы сейчас находитесь, - снова заговорил диспетчер.
Сарк с ужасом смотрел на рации. Хоби проследил за его взглядом и улыбнулся.
- Они не знают, куда вы пошли, - сказал Хоби.
Сарк покачал головой. Он мучительно продолжал искать выход. Мужественный человек.
- Они знают, где мы. Они знают, что мы здесь. Просто им необходимо подтверждение, вот и все. Им нужно знать, что мы находимся именно там, где должны быть.
- Пять-один и пять-два, ответьте, пожалуйста.
Хоби смотрел на Сарка. О'Халлинан пыталась подняться на колени, глядя в сторону раций. Тони навел на нее пистолет.
- Пять-один и пять-два, вы меня слышите?
Голос заглушили помехи, потом он прозвучал громче:
- Пять-один и пять-два, на углу Хьюстон и авеню "Д" возникла драка. Как далеко вы от этого места?
Хоби улыбнулся.
- Это в двух милях отсюда, - сказал он. - Они понятия не имеют о том, где вы, ведь так?
Потом он ухмыльнулся. Левая половина его лица сложилась в ухмылку, а правая оставалась застывшей маской.
Глава 14
Впервые в жизни Ричеру было удобно в самолете. Он летал с самого рождения, сначала как сын солдата, потом как солдат. Ричер налетал миллионы миль, но всякий раз ему приходилось делать это в спартанских условиях, в ревущих транспортных самолетах, или устраиваться в креслах пассажирских лайнеров, которые были у́же его плеч. Летать первым классом оказалось неожиданно приятно.
Салон производил впечатление. Он был намеренным оскорблением для пассажиров других классов, которые входили через него в самолет, прежде чем попасть в свои стесненные условия. Здесь царили прохлада и пастельные тона. Если в остальных салонах в ряду насчитывалось десять кресел, то здесь - всего четыре. Получалось, что каждое кресло в два с половиной раза шире, но дело было не только в этом. Кресла казались огромными. Они больше походили на диваны, и можно было вертеться в них, сколько душе угодно, не опасаясь ободрать бедра о ручки. Также поражало пространство для ног. Можно было полностью их вытянуть, но все равно не достать до следующего кресла. Если нажать на кнопку, кресло принимало почти горизонтальное положение, не беспокоя человека, сидящего сзади. Ричер поиграл с механизмом кресла, как мальчишка с новой игрушкой, потом устроился в полулежачем положении и открыл новенький иллюстрированный журнал. Он прекрасно знал, какие журналы достаются пассажирам, которые находились тридцатью рядами дальше.
Джоди утонула в своем кресле, подобрав под себя ноги, на ее коленях лежал такой же журнал, а у локтя стоял бокал охлажденного шампанского. В салоне было тихо. Они находились далеко от двигателей, шум которых напоминал здесь шипение кондиционера. И никакой вибрации. Ричер смотрел на искрящееся золотое вино в бокале Джоди, но поверхность жидкости оставалась идеально ровной.
- К этому я мог бы быстро привыкнуть, - заметил он.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
- Только не на твои доходы, - ответила Джоди.
Ричер кивнул и вернулся к арифметическим подсчетам. Он прикинул, что день работы на рытье бассейна оплачивает пятьдесят миль полета в первом классе. При данной скорости самолет преодолевает это расстояние за пять минут. Десять часов работы исчезают за пять минут. Иными словами, он будет тратить деньги в сто двадцать раз быстрее, чем их зарабатывать.
- Что ты намерен делать, когда все это закончится? - спросила Джоди.
- Не знаю, - ответил Ричер.
Этот вопрос крутился у него в голове с тех самых пор, как Джоди рассказала ему про дом отца. И сам дом жил в его воображении - иногда это был кроткий образ, иногда угрожающий, словно картинка-загадка, меняющаяся в зависимости от того, под каким углом на нее падает свет. Порой он представал перед мысленным взором Ричера в сиянии солнца, комфортабельный и притягательный, настоящий дом. В другие моменты он превращался в страшное бремя, заставляющее его владельца бежать изо всех сил, чтобы оставаться на нужном уровне.
Ричер знал людей, владеющих домами. Он не раз беседовал с ними с тем отстраненным интересом, с каким разговаривал бы с любителем змей или с участником соревнований по бальным танцам. Дома заставляют тебя придерживаться определенного стиля в жизни. Даже в тех случаях, когда ты получаешь такой дом в подарок - а Леон поступил именно так, - ты вынужден делать ряд обязательных вещей. Нужно платить налог на недвижимость. Кроме того, необходима страховка на случай пожара или стихийных бедствий. Ну, и еще содержание дома.
Его знакомые постоянно что-то делали в доме. Осенью занимались починкой отопления, которое вечно выходило из строя. Или фундамент начинал пропускать воду, что требовало серьезных земляных работ. Крыша - тоже серьезная проблема. Оказывается, крыша имеет ограниченный срок жизни - в свое время Ричера это изрядно удивило. Кровельную дранку требовалось периодически менять. А также обшивку дома. И окна. Он знал людей, которые ставили новые окна в своих домах. Они долго колебались перед тем, как сделать такую серьезную покупку.
- Ты собираешься искать работу? - спросила Джоди.
Он смотрел сквозь овальный иллюминатор на Южную Калифорнию в семи милях под ними, сухую и коричневую. Какого рода работу? Дом будет стоить ему десять тысяч долларов в год - налоги и содержание. Поскольку дом находится за городом, ему придется сохранить машину Раттера. Машина досталась ему бесплатно, как и дом, но и на нее потребуются деньги. Страховка, смена масла, осмотр, ремонт, бензин. Еще около трех тысяч в год. Еда, одежда и всякие мелочи. Если у него будет дом, он захочет купить другие вещи. Например, стереосистему. И пластинку Вайноны Джадд, а также множество других. Он вспомнил о записях старой миссис Хоби. Она подсчитала сумму, которая им необходима на год, и не смогла найти способ еще больше уменьшить расходы. У Ричера получилось около тридцати тысяч в год, значит, зарабатывать следовало пятьдесят с учетом подоходного налога. Плюс расходы на поездки в город на работу, пять дней из семи, где он должен как-то заработать эту сумму.
- Я не знаю, - повторил он.
- Ты можешь многое делать.
- Например?
- У тебя немало талантов. Например, ты прекрасный следователь. Папа всегда говорил, что ты лучший из всех, кого он знал.
- Но это было, когда я служил в армии, - проворчал Ричер. - Теперь с этим покончено.
- Умения можно переносить в другие области жизни, Ричер. А на лучших всегда есть спрос.
Тут она подняла голову, и в ее глазах загорелся огонек.
- Ты можешь продолжить бизнес Костелло. У него остались незаконченные дела. Мы очень часто к нему обращались.
- Замечательная мысль. Сначала его из-за меня убивают, а потом я забираю его дело.
- Это не твоя вина, - возразила Джоди. - Подумай об этом.
И он стал думать, глядя на Калифорнию. Думал о потертом кресле Костелло и его стареющем уютном теле. Ричер представил себе, как он сидит в кабинете пастельных тонов с окнами из толстого стекла, как проводит всю жизнь, разговаривая по телефону. Он думал о стоимости содержания офиса на Гринвич-авеню, о секретарше, которой понадобится новый компьютер и телефон, страховка, зарплата и оплаченный отпуск. Вдобавок к содержанию дома в Гаррисоне. Ему потребуется работать десять месяцев, прежде чем у него появится лишний доллар.
- Я не знаю, - вздохнул он. - Не уверен, что мне хочется об этом думать.
- Но тебе придется, - уперлась Джоди.
- Может быть. Однако это не обязательно делать сейчас.
Она улыбнулась так, словно все понимала, и они погрузились в молчание. Самолет летел дальше, появилась стюардесса, которая толкала перед собой тележку с напитками. Джоди попросила наполнить ее бокал шампанским, а Ричер взял пива. Он пролистал журнал. Там было полно пресных статей о всякой ерунде. И еще реклама - финансовые услуги и маленькие сложные устройства, все как один черные и работающие от батареек. Наконец он добрался до раздела, где цветными линиями были изображены направления, обслуживаемые данной компанией. Ричер нашел их самолет, прочитал о максимально возможном количестве пассажиров на борту, узнал характеристики двигателя и дальность полета. В самом конце журнала был напечатан кроссворд. Он заполнял всю страницу и показался Ричеру довольно сложным. Джоди уже начала его решать.
- Посмотри на одиннадцать по вертикали, - предложила она.
Ричер посмотрел.
- "Они могут немало весить", - прочитал он. - Тринадцать букв.
- Обязательства, - сказала она.
Мэрилин и Честер Стоун сидели рядом на диванчике, находившемся справа от письменного стола, поскольку Хоби перешел в ванную комнату с двумя полицейскими. Коренастый мужчина устроился на другом диванчике, положив дробовик на колени. Рядом развалился Тони, который задрал ноги на кофейный столик. Честер не шевелился, только смотрел куда-то в темноту. Мэрилин замерзла, ей хотелось есть. И еще она была охвачена ужасом. Ее глаза метались по комнате. Из ванной не доносилось ни звука.
- Что он с ними делает? - прошептала она.
Тони пожал плечами.
- Сейчас он с ними беседует.
- О чем?
- Задает им вопросы о том, что они любят, а что нет. С точки зрения физической боли. Он обожает заниматься подобными вещами.
- Господи, почему?
Тони улыбнулся.
- Он считает, что разрешить жертве выбирать свою судьбу - это демократично.
Мэрилин содрогнулась.
- Почему он не может их просто отпустить? Они решили, что Шерил - жертва жестокого обращения мужа, вот и все. Они ничего о нем не знали.
- Ну, довольно скоро они многое о нем узнают, - ответил Тони. - Он заставит их выбрать число. Они никогда не знают, что лучше, ведь им неизвестно, зачем это нужно. Им кажется, что они могут его ублажить, если выберут правильно. Они не понимают, что это им не поможет.
- Неужели он не может их просто отпустить? Возможно, позднее?
Тони отрицательно покачал головой.
- Нет, сейчас он очень напряжен. А это поможет ему расслабиться. Такая терапия.
Мэрилин долго молчала. Но потом не выдержала и задала вопрос:
- А зачем нужно число? - прошептала она.
- Оно определяет, сколько часов они будут умирать, - ответил Тони. - Тот, кто выбирает большое число, приходит в ужас, когда узнает правду.
- Вы ублюдки.
- Один парень выбрал сто, но мы отпустили его через десять.
- Ублюдки.