- Первый раз вышли в свет, юноша? - поддела его вампирша, расточая улыбки. Проплыв половину зала до того, как публика вспомнила, как надо дышать, она уселась за столик, к которому тотчас потянулись "ценители прекрасного". Очень быстро Паола услышала все оригинальные и не очень "подкаты". Где вежливо улыбаясь, где угрожая, а где и откровенно хамя, она добилась определённых успехов в отваживании назойливых женихов. И вскоре вдвоём с Хоуком они ели в ожидании вечерней программы. По слухам, бывший здесь проездом бард согласился за четыре серебряных ливра сыграть и спеть. Деньги были не малые, поэтому Паола настраивалась приятно провести вечер, когда со страшным треском распахнулась входная дверь таверны, и на пороге возник селянин с забрызганным кровью лицом и одеждой.
- Уб - бит! Убит, бард!
Крики волной полетели от стены к стене:
- Как?! Почему?!
- За что?
- Что ж это творится?
И только один голос задал нужный вопрос:
- Где?
Человек, которого усадили на скамью и насильно влили стакан какого-то местного пойла, раскачивался, уставясь в одну точку. Пока голоса толпы проникли в его сознание, прошло некоторое время. Наконец, он встряхнулся.
- Да вон там, за плетнем, так и лежит, болезный. Горло вскрыто, что твоя рыба потрошённая. От уха и до уха.
Толпа повалила на улицу поглазеть на мёртвого барда. Всё было, как и сказал селянин: тело несчастного барда лежало прямо у невысокого, покосившегося палисадника. Ненужная сломанная кукла с оборванными нитями судьбы. Пёстрая, лоскутная одежда выдавала музыканта издалека. Но удивительно, что даже наёмники никогда не трогали бардов, а тут убийство.
Паола обратила внимание, что народ заметно занервничал. Вот пробежал староста деревни, и тут Паола услышала тонкий свист, будто кто-то подзывал собаку. Что-то в этом звуке привлекло её инстинкты, и она обернулась, чего раньше катастрофически не делала. Звук шёл сверху, и вампирша подняла голову. Тварь притаилась у конька, на самом верху крыши. Отсюда она напоминала очень худого человека с содранной кожей, чьи поры сочатся не красной человеческой кровью, а тёмной, грязной водой. Густой до такой степени, что напоминает грязь. Издав еще один смешок, напоминающий скрежет железа по стеклу, тварь выпрямилась и, задрав голову, издала громкий не то рёв, не то вой. А затем спокойно спрыгнула вниз и, выпрямившись, снова посмотрела на замерших в гротескных позах местных:
- Добрый вечер, - нежным голосом произнесла она.
Глава 16
Когда первый шок от явления бестии прошёл, народ стал в ужасе разбегаться, оглашая округу нестройными криками. Паола быстро приняла решение бежать, так как чувствовала, этим исчадиям не интересны людские тела и души. Они пришли за ней! Все остальные жертвы этого вечера должны стать приятным дополнением к главному блюду. Не огрызаясь, вампирша развернулась и задала стрекача, успев схватить за руку мальчишку. Бежали, не разбирая дороги, полностью доверяя ночному зрению Паолы. Но уже спустя полчаса, когда со всех сторон их окружали деревья и густой подлесок, затрудняющий бег, она решила драться. Лучше было встретить противника на своих условиях, чем играть в привычную ему игру. Однако, бег наугад имел свои недостатки. Она абсолютно не понимала, куда их занесло.
Со всех сторон, куда ни глянь, её окружал хвойный лес, опавшие иголки которого так дивно скрадывали звуки шагов. Приложив палец к губам, она движением глаз и пальцев попыталась объяснить Хоуку, что она затевает, но мальчишка в этот раз проявил согласованную бестолковость. Плюнув себе под ноги, вампирша одним движением запрыгнула на самую нижнюю ветку росшего тут же старого игольника. Слившись с корой так, что казалась просто уродливым наростом, Паола стала ждать. Ощущение опасности, приближающейся с ледяным спокойствием, лишало её душевного равновесия. Она знала, что исчадия могут распространять вокруг себя ауру смертельной опасности, тлетворно действующей на любого, даже подготовленного бойца. Страх, безразличие и апатия принимали столь необъятные формы, что руки переставали держать меч. А её расчёт строился на эфемерной надежде, что мальчишка сможет пару мгновений отвлекать на себя их внимание, сопротивляясь их давлению.
Глянув вниз, она увидела, что Хоук уже почувствовал на себе действие приближающихся охотников. Двуручник смотрел вниз, а юноша устало опирался на него с видом измотанного дорогой путника. Взгляд потускнел, одна из рук безвольно болталась вдоль туловища. И вот наконец показались загонщики - твари, схожие с кроковолками сид’дхов. Они смыкали круг, беря жертву в кольцо. С ощеренных пастей капала тягучая зловонная слюна, которая, падая на землю, шипела, разъедая материалы этого мира. Больше всего они напоминали освежёванных псов, вместо шкуры которым прилепили чешую с шипами прямо на кровоточащую плоть. Длинные крысиные хвосты заканчивались не шипом, как можно было бы предположить, а трещоткой. Лязгая крепкими челюстями, они крались к одиноко стоящему путнику, припадая к земле, словно игривые щенки.
К чести Хоука, отметила вампирша, он даже не шелохнулся, продолжая безучастно смотреть в одну, одному ему видимую, точку. Паола насчитала пятерых "загонщиков", но отсутствовал "хозяин", та бескожая тварь, убившая несчастного барда ради забавы. Об участи оставшихся в местечке живых людях, она подумала вскользь, отмечая, что исчадия почти не задержались в Чертополохе. А это еще раз доказывало, что на этот раз твари прибыли исключительно за ней. Тем временем Хоук, окружённый "собаками", спокойно вглядывался в ту сторону, откуда они прибежали. И дождался. Сначала ветер донёс смрад разлагающейся плоти, от которого слезились глаза, а желудок просто сходил с ума, сжимаясь, словно пытался спрятаться.
Паола перестала даже дышать, чтобы не выдать своей позиции даже вздохом. Но вот зашуршали ветви, и тут же их внезапный посетитель, горделиво расправив истекающие чёрной жижей плечи, вступил на поляну. Словно давая себя внимательно рассмотреть, он двигался нарочито медленно, не таясь. "Самоуверенный ублюдок", - подумала вампирша, продолжая прикидываться корой и ветками. Уже хоть какая-то информация о противнике. Тем временем "псы" расползались в стороны, чтобы не прикоснуться к плоти хозяина, образуя что-то наподобие коридора.
- Милый юноша, - пропел тонкий нежный голосок, до невероятия не вязавшийся с внешностью пришельца. - Мне не нужна твоя никчёмная жизнь. Скажи, где прячется твоя спутница, иначе из твоей головы я сотворю себе чашу. А из кожи сошью новый плащ.
Тварь произносила эти слова с нотками скучающего аристократа и от этого становилось еще страшнее. Но Хоук не подал виду, лишь сменил положение ног. Его взгляд блуждал где-то над головой исчадия.
- Ты, верно, от страха язык проглотил, человечек?! - в голосе чудовища зазвучали нетерпеливые нотки. - Я вырву твои глаза и скормлю их тебе же, если ты не откроешь свой поганый рот!
Хоук перевёл взгляд на говорившего и неожиданно плюнул ему под ноги:
- Заткнись! Не видишь, я размышляю, - при этих словах юноша сделал шаг назад, становясь вполоборота, словно собрался уходить и передумал в последний момент. Видимо, давно выходцу из потустороннего мира никто так не хамил, так как он даже не сразу нашёлся, что ответить. А когда придумал, Хоук был еще на пару шагов дальше. "Кровоточащий", как стал называть его про себя юноша, не отличался глубиной мысли, а исторг из себя поток слов на неясном языке, от которых трава почернела на пять шагов во все стороны.
- Да я тебя! - начал было он, бросаясь за Хоуком, но в этот миг на плечи ему свалилась Паола. В буквальном смысле слова. Полыхнувшие Когти почти полностью вошли в тело твари. Чёрная жижа закипела, испаряясь с его тела. Вампирша, наученная горьким опытом общения с исчадиями, тут же выдернула их и одним взмахом отделила голову от тела.
- Много говоришь, - буркнула себе под нос вампирша, оглядывая себя на предмет пятен странной крови чужака, одним глазом наблюдая за загонщиками. Но те, видимо, были порождениями его собственной магии и распались в песок, не отличимый от речного.
- Боюсь, когда-нибудь встретится ублюдок, на которого мои когти не подействуют. Вот это будет по-настоящему интересный день, - добавила она, подумав. Тем временем тело исчадия стало таять, издавая непереносимое зловоние и спутникам пришлось спешно покидать место сражения.
- Худший вид противника, что может выпасть воину, - неожиданно стала философствовать вампирша, чем несказанно удивила Хоука. Юноша даже прервал полосу молчания, удивлённо воззрившись на Паолу:
- Это еще почему?! Чем сильнее противник, тем больше опыта ты приобретаешь от схватки. Так нас учили.
- А учили ли вас, мой дорогой друг, как обирать трупы? А в каких местах воины прячут ценные вещи? Нет? А как ты тогда думаешь, зарабатывают на жизнь большинство бретёров и солдат удачи? Прошением милостыни?! Нет, Хоук! Грабежом мёртвых и насилием над слабыми. Вот такая вот правда жизни, - добавила она, нахмурившись. - А тут лужа слизи и мерзкий запах.
- Аэдаль, - начал было Хоук, но вампирша, пребывавшая в скверном расположении духа, неожиданно остановилась и посмотрела на юношу:
- Хочу извиниться, Хоук. На самом деле, моё имя - Паола, это единственное, что я скрыла в начале нашего знакомства (не считая своего происхождения). Аэдаль была вынужденная мера. Но с этого момента называй меня настоящим именем. Хорошо? Паола, - добавила она снова своё имя.
Юноша по первости опешил, затем собрался обидеться, но к моменту, когда он открыл рот, Хоук улыбался, чего с ним не происходило уже давненько:
- Я понимаю, почему вы всех достали! Только начинаешь привыкать к одному и тут вдруг Р-РАЗ! И всё по-другому. С тобой не бывает скучно, Паола! - добавил он, смеясь. - Но можно вопрос по сути нашего путешествия?!
- Конечно, - ответила сбитая с толку вампирша.
- Куда мы сейчас направимся? Вопрос не праздный, так как остановить происходящее мы не в силах, а двигаться в никуда не в твоей привычке. Следовательно, мы идём куда-то? Конкретное место или только шёпот ветра в ветвях?!
Паола окинула его оценивающим взглядом. За то время, что он таскается за ней, слой цивилизованности слегка истончился, стал проявляться характер и, что еще важнее, личные качества. Такой спутник был интересен и надёжен.
- Высхольд.
- Это место или человек?
- Город на другой стороне империи. И мне необходимо попасть туда как можно скорее. То дело, ради которого я вляпалась во всю эту авантюру, ведет меня туда.
- А как же сид’дхи? И, - юноша обвёл рукой лес, - всё это дело с тварями. Мы всё бросим?!
- Нет, не бросим, - Паола поняла, что только что ступила на тонкий лёд чувств и дипломатии. Люди очень чувствительны к таким вещам. - Но сейчас это не первостепенная наша задача. О ней пускай болит голова у твоей подружки и императора. Я сделала всё, чтобы поставить вас, людей, в известность. Что еще ты от меня хочешь? Чтобы я залезла в котёл, и сама расхлебала всю эту кашу?!
Хоук не нашёлся, чем парировать и только молча кивнул головой. Согласен он или нет, вампирше было плевать. Злость подступила к самым клыкам. На сид’дхов, людей, Бездну с её тварями и на сотню причин помельче. На Хоука, из-за того, что постоянно взывал к её чувствам, которые она считала лично погребёнными и забытыми. Те чувства, что стали всё чаще беспокоить кровь Тираэля. Пнув пару кустов для острастки, вампирша двинулась вглубь леса по едва заметной звериной тропе. Спустя некоторое время к ней присоединился и юноша.
- Заговоришь, убью! - пригрозила она беззлобно. В ответ Хоук лишь кивнул и какую-то часть пути они проделали в полной тишине, что, несомненно, пошло на пользу обоим.
- Значит, Высхольд. - Заговорил спустя еще какое-то время юноша, поправляя двуручник на плече. - А что там?
- Там улицы вымощены золотом, а на домах висят гирлянды из драгоценных камней. Шучу я, - добавила Паола. - Не знаю я, что там. Город. Обычный человеческий город. Но мне в него оч-чень нужно попасть и задать правильные вопросы правильным людям.
- А потом? - не унимался Хоук.
- Потом? - протянула вампирша. - Не знаю. Да что ты пристал, в самом деле! - возмутилась она. - Саретис ваш снизойдёт до всех наивных дураков в империи. Всё! Никаких расспросов. Вся информация в городе. Договорились?! Иначе, клянусь Дароном, я сама тебя прибью.
Дорога к Высхольду заняла почти три недели. На трактах творилось сущее безумие. В одну сторону двигались колонны беженцев и тех, кому посчастливилось вырваться из сид’дхских "объятий". Эти выжившие делали основную работу, разнося страх и ужас, подобно чуме. Придорожные поселения и заведения пустели. Кроме самых отчаянных или жадных, уловивших запах наживы и стремящихся заработать даже перед лицом неминуемого вторжения. На перекрестках появились виселицы с быстро разлагающимися трупами мародёров, насильников и спекулянтов. Империя, получившая удар, медленно просыпалась ото сна. Колосс собирался с силами, стряхивая с себя дрёму и паразитов, присосавшихся к его могучему телу.
Всё чаще стали появляться патрули. Навстречу попадались отряды копейщиков, сопровождаемые конными разъездами. В столице была объявлена мобилизация, но Паолу это только раззадоривало. Она прикидывала количество ополчения и регулярных войск, и их способность противостоять ужасу, несомому исчадиями. Заработала во всю мощь и тайная служба. Коллеги тэйры Мишары не даром ели свой хлеб. Подстрекателей, провокаторов и саботажников ловили и вешали после ускоренного следствия по делу.
Но сдержать расползающуюся, словно степной пожар, сид’дхскую угрозу, у них банально не хватало сил. То тут, то там открывались порталы, и являвшиеся из них твари вырезали всё население и исчезали до того, как придёт помощь. В стране начиналась паника. Но несмотря на все препоны и обстоятельства, Паола и Хоук продолжали свой путь. Один сердобольный крестьянин согласился подвезти их на своей телеге до ближайшего постоялого двора. Отдав ему одну из немногих оставшихся у неё монет, вампирша разлеглась на тюках и, прикрыв глаза, предалась священному ничегонеделанию. Хоук сел рядом с крестьянином и вскоре уснул, убаюканный мерным шагом покладистой лошадёнки по кличке Цурая. Ехать нужно было по скромным подсчётам до вечера, поэтому юноша решил выспаться впрок.
Спустя некоторое время поток бегущих от беды людей взбаламутила очередная проверка. Кавалерийский отряд имперских дознавателей преградил дорогу и пропускал по одному, предварительно внимательно проверив имущество и задав пару десятков вопросов. Опрошенных и ощупанных на предмет запретных предметов отпускали восвояси. Но людей было много, поэтому начался ропот, а следом за ним началась драка. Шум и крики разбудили Паолу, мирно сопящую на тюках с холстиной. Приподнявшись на локтях, она криком пожелала голосящим прежде охрипнуть, затем ослепнуть. Не помогло. Спорщики разошлись не на шутку и любое замечание в свой адрес воспринимали не иначе, как оскорбление чести и достоинства. Очень скоро разгорелась драка, в которой участвовали почти все стоящие в очереди. Молодецкие выкрики и хаканье разбавлялось женским визгом, который включался словно по мановению волшебной палочки. Наплевав на приличия, Паола хотела уже вмешаться, когда истошный крик объявил о новой угрозе, перед лицом которой были забыты свои мелкие дрязги. Люди залазили на телеги и лошадей, чтобы выяснить источник угрозы. Но спустя пару ударов сердца, он явил себя сам. Со стороны гор на столпившихся на дороге людей несся отряд всадников, рядом с которыми бежали "кроковолки". Люди, видевшие впервые подобных тварей, заходились в крике, бросали пожитки и искали спасения за спинами дознавателей. Но даже на неопытный взгляд становилось ясно, что все собравшиеся в этом месте обречены. Командир дознавателей был, по-видимому, тёртым калачом, так как заставил своих солдат спешиться и заводить брошенные хозяевами телеги в форму круга, внутрь которого стали набиваться меньше подверженные панике, а также кавалеристы, покинувшие сёдла. Появились луки, щиты и копья. Паола одобрительно хмыкнула, пожалуй, есть шанс отбиться! Она подбородком указала на старика и телеги Хоуку, который в этот раз понял её без единого слова. Подхватив деда под локоть, он устремился с ним под защиту телег и фургонов, уже напоминавших ощетинившегося ежа.
Паола, не теряя времени, бросилась к старшему дознавателю. Им оказался довольно молодой тэйр в чине капитана. Исполосованное шрамами лицо дарило надежду, что звание не куплено влиятельными родственниками и не досталось ему по праву рождения. Представившись наёмницей, она заработала подозрительный взгляд, пропавший сразу же, стоило ей, выхватив тьягу, провести несколько атакующих связок. Противник тем временем почти покрыл разделявшее их расстояние, когда грянул первый нестройный залп из луков. Несколько сид’дхов рухнули под копыта лошадей, но основная масса продолжила движение. "Кроковолки", вырвавшись вперёд, видимо наметили себе цели и рвались к долгожданной добыче. Пена клочьями слетала с раззявленных пастей. Лучники продолжили редкий обстрел, но и так становилось ясно, что дело решится в рукопашной.
Хоук, пристроив деда, нашёл Паолу и замер рядом, словно солдат, ожидающий приказов. Заметив его двуручник, капитан хотел что-то сказать, но передумал в последний момент и просто кивнул ему в знак благодарности. Он успел отдать еще одну команду, прежде чем на него бросился "кроковолк", и битва вскипела кровью и смертью. Ни о какой организованной обороне речи и быть не могло, поэтому сражение свелось к одиночным схваткам. Лучники теперь могли выцеливать свои жертвы, а не стрелять в массу. Но зверушки сид’дхов вселяли в людей сверхъестественный ужас. Видя это, Хоук бросился к твари, трепавшей тело одного из защитников. Очень поздно "кроковолк" понял, что он в опасности. Хоук с разбегу нанёс один точный удар, и голова сид’дхского питомца полетела в сторону. Увидев смерть жуткой твари, люди воодушевились и стали еще яростней сопротивляться.
Паола, расправившись с одним зверем, едва увернулась от наездника, пытавшегося проткнуть её копьём и вынуждена была отступить к повозкам. Забравшись на самую высокую, она оглядела поле боя. Сид’дхи, на её взгляд, нападали как-то лениво, словно бы спустя рукава. Либо они ждали помощи, либо перед ними стояли совсем другие задачи. Под совсем другими задачами Паола понимала еще одно массовое жертвоприношение, способное разорвать границу между мирами. Тогда их до обидного мало, а это или тактический просчёт, или ловушка, в которую они угодили. Она стала озираться по сторонам, выискивая командира дознавателей. Он нашёлся внутри защитного круга, сидящим на ступеньке большой повозки. Вся правая часть лица его была залита кровью, но он держался, отдавая приказы через своего ординарца. Паола нашла взглядом Хоука, который в компании двух вояк бодро рубился с сид’дхами. Прикинув, что помощь её здесь будет лишней, она бегом бросилась к командиру.
- Это ловушка! - без предисловий бросила она, когда дознаватель поднял на неё налитые мукой глаза.
- С чего бы вдруг?! - спокойно ответил капитан. - Мы не даём бледным тварям нас окружить и уже почти всех зверей перебили.