Гретхен морщится при этом воспоминании - одновременно и приятном, и болезненном. Я стараюсь подавить свои собственные воспоминания о том, как через несколько часов после получения известия о гибели Марты мы вдвоем с мамой уже сидели в ожидании посадки в самолет в аэропорту Финикса. Наш рейс задерживался, и мама, нервничая, пила в баре аэропорта один бокал "Кровавой Мэри" за другим. Все это время, не веря в случившееся, я надеялась, что произошла какая-то ошибка, что кто-то что-то перепутал, что моя сестра уехала еще вчера и попросила кого-то переночевать в ее доме, чтобы присмотреть за ним, что обнаруженное в доме обгоревшее тело - это не ее тело, что мы подойдем к ее дому в Пеории и увидим, как Марта идет к нам в спортивном костюме и с рюкзаком, и она спросит: "А что это вы тут делаете? Что-то случилось?"
Я не осмеливаюсь сейчас даже пошевелиться - не говоря уже о том, чтобы погонять туда-сюда лед в стакане с лимонадом, стоящим передо мной. Я даже почти не дышу.
Гретхен закрывает глаза и тихонько качает головой - вполне адекватная реакция, судя по моему собственному опыту, на такое горе. Несчастье подобного рода настолько ужасное, настолько невообразимое, что любая попытка увидеть в произошедшем хотя бы какой-нибудь смысл обречена на провал. Можно лишь покачать головой и заплакать.
- Ну ладно, Эмми, - говорит она.
Я даже не вижу, как шевелятся ее губы.
Я закрываю глаза и молча молюсь. Затем пододвигаю к ней бумаги, которые попросила ее подписать, и подаю ручку. В знак благодарности крепко ее обнимаю и долго не размыкаю объятий, и у нас обеих на глаза наворачиваются слезы.
Выйдя на улицу, я достаю свой смартфон и звоню заместителю атторнея округа Ду-Пейдж. Я с ним уже общалась. Его фамилия Феллер.
- Мать Джоэль Свэнсон только что дала согласие на проведение эксгумации, - говорю я, тут же смутившись из-за того энтузиазма, который прозвучал в моем голосе.
Я наседала на этого Феллера в течение последних двух дней и вчера в конце рабочего дня добилась от него такого обещания: "Если мать погибшей согласится на проведение эксгумации, мы поручим нашему судебно-медицинскому эксперту провести аутопсию".
Закончив разговор с Феллером, я тут же звоню прокурору округа Шампейн - женщине, которую зовут Лоис Роуз и которая рада моему звонку примерно так же, как человек будет рад сообщению о том, что у него есть камни в почках.
- В округе Ду-Пейдж будут проводить эксгумацию тела Джоэль Свэнсон, чтобы затем провести аутопсию, - говорю я ей. - А того парня - Кёртиса Валентайна - еще ведь даже не похоронили.
- Благодаря вам, Эмми, - напоминает она мне.
Вчера все семейство Валентайн присутствовало на панихиде по Кёртису в Шампейне - с уже закрытым гробом, конечно же, - но, по моему настоянию, они согласились отложить погребение на несколько дней.
- Да ладно вам, Лоис. Если в Ду-Пейдже разрешили извлечь погребенное тело из земли, то почему бы вам не перевезти тело из помещения, где проводят гражданскую панихиду, в морг?
Я делаю паузу, смутившись из-за того, что упомянула слово "тело". Моя сестра тоже была "телом".
На том конце телефонной линии слышен какой-то шум - похоже, Лоис Роуз громко вздыхает.
- Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы очень назойливая?
- Раз или два говорили.
- Если я направлю нашего судмедэксперта для проведения аутопсии, вы перестанете мне звонить?
В ответ я смеюсь. Когда и этот телефонный разговор заканчивается, я останавливаю автомобиль, взятый напрокат, и сжимаю кулаки так сильно, что тут же пугаюсь, как бы не треснули кости моих пальцев.
- Наконец-то! - шепчу я.
"Наконец-то" - это я про аутопсию (а точнее, две аутопсии). Может, теперь мне удастся получить улики, на основании которых мы добьемся от ребятишек, сидящих в здании Эдгара Гувера, выделения нам группы сотрудников - а лучше целой армии сотрудников, - что позволит поймать этого монстра.
33
"Сеансы Грэма" Запись № 9 5 сентября 2012 года
Ну что ж, сегодня вечером я должен обсудить с вами нечто очень важное. Думал, что это можно сделать и попозже, но получается, что нет. Итак, когда мы общались последний раз вчера вечером, я находился в баре в городе Гранд-Айленд и смотрел футбольный матч двухлетней давности по телеканалу И-эс-пи-эн. Играла команда "Хьюстон Кугарз". Вы, возможно, помните, что я упомянул человека по имени Лютер - Лютер Фигли, - он сидел через два стула от меня с девушкой, на которую пытался произвести впечатление, - настоящей красоткой по имени Тэмми Даффи? В общем, после того как я закончил наш сеанс, Лютер начал разглагольствовать о той изощренной тактике нападения, которую сейчас применяет команда "Хьюстон Кугарз" и которая называется "беги и бросай". Строя из себя прямо-таки профессора, да нет, академика и великого теоретика, он рассказывал красотке Тэмми, что при такой тактике задействуются четыре ресивера, и куортербек делает пас при каждой попытке продвинуть мяч на десять ярдов вперед, в сторону очковой зоны соперника.
В общем, как вы догадываетесь, меня это слегка рассердило.
Да, рассердило, потому что команда "Хьюстон Кугарз" вовсе не использовала такую тактику. Она использовала тактику, которая называется "широкое нападение". А это не одно и то же. Различий тут много.
Тактика "беги и бросай" была разработана с целью максимально расширить возможности куортербека за счет того, что он сначала бежит, а затем уже бросает мяч. Куортербек обычно делает полуоборот или же совершает стремительный рывок, атакуя корнербека и - при необходимости - продолжая бежать, а ресиверы обычно сами определяют направление своего движения в зависимости от той тактики обороны противника, с которой они сталкиваются. Поэтому это очень динамичная тактика нападения, и бегать при ней приходится немало.
[Редакторское примечание: приглушенные звуки мужского голоса - такие, как будто мужчина пытается что-то крикнуть, но во рту у него кляп.]
Помолчи, Лютер. Я разговариваю не с тобой. Неужели похоже на то, что я разговариваю с тобой? Нет, я говорю о тебе. Это не то же самое, что разговаривать с тобой. Ты понимаешь, что тут есть разница, а, Лютер?
Приношу свои извинения: моему другу еще нужно поучиться хорошим манерам. Что касается тактики "широкое нападение", то в ней нет ничего экстраординарного. Вы просто размещаете своих ресиверов по всему полю, чтобы заставить противника растянуть линию обороны и чтобы благодаря этому у вашей команды появилось больше возможностей для прорыва. Импровизации тут уже поменьше.
Итак, в данной ситуации я пытался вести себя вежливо. Пытался указать мистеру Лютеру Фигли, что "Хьюстон" использовал тактику "широкое нападение", но этот стипендиат Родса, этот высококультурный представитель интеллигенции, этот многоуважаемый мудрец, который идет по планете, сея величайшую мудрость, решает разговаривать со мной таким высокопарным тоном, как будто я какой-нибудь одноклеточный организм. Знаешь, в чем заключалась твоя ошибка, Лютер? Знаешь? Если ты догадаешься, я отдам тебе твои зубы. По крайней мере, некоторые из них. Верхние.
Нет, не догадываешься? Это печально. Твоя ошибка заключалась в том, что ты оскорбил человека, которого не знал. Я выглядел как любезный, нормальный, безобидный парень, не так ли?
Мне придется выключить диктофон. Хотя нет, подождите, я прикреплю его к своей ветровке… Ну вот, хорошо, вы все еще можете слышать меня… Иди сюда, любовь моя…
[Редакторское примечание: звуки приглушенных криков женщины продолжают раздаваться до самого конца этой записи.]
Ты… тяжелее, чем… я думал… Уф!
Итак, мисс Тэмми Даффи, мы собираемся поразвлечься. Давай-ка я первым делом… расположу тебя… поудобнее. Ну-ну, не сопротивляйся… [Неразборчиво] будет удобнее…
Могу сказать тебе, Лютер, что я ну никак не ожидал такого развития событий. Вчера вечером я собирался съесть в баре гамбургер, посмотреть какую-нибудь показательную игру и вообще повеселиться. Но я решил прибегнуть к одиблу, потому что ты такой вот болван.
И я собираюсь дать тебе право выбора, профессор тактики "беги и бросай". Я могу убить тебя первым, или же ты можешь сначала посмотреть с места в первом ряду на то, что я сделаю с Тэмми, прежде чем займусь тобой.
Нелегкий выбор, да? Ну ладно, тогда занимай место в первом ряду. Если говорить о плюсах этого варианта, то следует отметить, что он даст тебе еще тридцать минут жизни. А вы ведь, ребята, отчаянно цепляетесь за жизнь, не так ли? До последнего вздоха, да?
Ну что ж, когда закончишь смотреть на то, что я делаю с Тэмми, ты станешь сомневаться в правильности такого выбора.
34
Я отодвигаюсь от компьютера и перевожу взгляд на часы. Сейчас пять часов. Ну и где они? Мои ступни тарабанят по полу. Мой мозг теряет способность на чем-либо концентрироваться. Вообще-то я должна сейчас плыть на всех парах по морю данных, собранных в Национальной системе учета происшествий, выискивая сведения о нераскрытых делах о поджогах и подозрительных пожарах, но я не могу сосредоточиться - и это в ситуации, когда мы так близки к разгадке. В обоих округах - и в Шампейне, и в Ду-Пейдже - мне пообещали сообщить результаты аутопсии к пяти часам. Ребята, сейчас уже шестой час. Где обещанные результаты?
Я иду в помещение, в котором расположился Букс. Софи Таламас сидит на стуле у противоположной стороны его рабочего стола, подавшись вперед так, чтобы они с Буксом могли разговаривать вполголоса. Оба уперлись локтями в крышку стола, и между их головами всего лишь несколько дюймов. В их общении друг с другом чувствуется некоторая фамильярность, а в их жестах и положении тел - стремление сблизиться. Мне не нужно давать подзатыльник, чтобы я заметила это. Слепая обезьянка и та почувствовала бы их взаимную симпатию.
Увидев меня, они отстраняются друг от друга. Оба теперь сидят, откинувшись на спинки стульев, и по выражению их лиц понятно, что меня тут совсем не ждали. У меня возникает желание просто дать задний ход и выйти из комнаты, но это сделает данную ситуацию еще более неловкой.
- Тебе уже прислали результаты аутопсии? - спрашивает Букс, оправившись от смущения.
Я отрицательно качаю головой и достаю смартфон:
- Думаю, пришлют с минуты на минуту.
- Проходи. Присаживайся.
Софи отодвигает свой стул немного в сторону и освобождает на столе место, сдвигая свои вещи.
- Ты проработала пожары, произошедшие прошлой ночью? - спрашиваю я ее.
Я дала ей работенку, которой сама занималась на протяжении последнего года и которая заключается в том, чтобы просматривать веб-сайты и подписываться на рассылки новостей по электронной почте, что позволяет отслеживать все пожары, происходящие в течение суток. Это нужно для того, чтобы выявить следующее убийство, совершенное нашим субъектом.
- Да, - говорит Софи. - Ни вчера, ни прошлой ночью ничего не было.
Я неохотно киваю. Я не могу быть уверенной в том, что она уже поднаторела в подобной работе. Я бы перепроверила то, что она сделала, если бы у меня было на это время. А его у меня нет. Мы ведь группа из четырех человек, которая делает то, на что требуется вообще-то человек десять-двенадцать.
- Я тут как раз рассказывал Софи о наших проблемах с юрисдикцией, - говорит Букс, хотя я его ни о чем не спрашиваю. Он, похоже, просто прочел мои мысли по выражению моего лица.
Я киваю с таким видом, как будто поверила его словам. Судя по тому, как близко друг к другу они сидели и как отпрянули, когда увидели меня, вряд ли наши проблемы с юрисдикцией были темой их разговора.
Такое уголовное дело не может быть отнесено под юрисдикцию ФБР, пока оно в юрисдикции штата, и даже если мы сможем установить, что в Шампейне и Лайле, штат Иллинойс, совершены убийства, то получится, что убийства эти были совершены на территории одного штата, и заниматься их дальнейшим расследованием следует полиции штата, а не ФБР. Поэтому, если местная полиция не обратится к нам за помощью, мы уже ничего больше сделать не сможем. Это для нас серьезное препятствие, однако сейчас мы все время наталкиваемся на всякие препятствия, а потому это всего лишь одно из них.
- Я не хотела вам мешать, - говорю я.
- Не говори глупостей, - отвечает мне Букс с уж слишком большим энтузиазмом. - Проходи.
Ситуацию спасает сигнал - сигнал моего телефона, информирующий о том, что пришло сообщение по электронной почте. Я смотрю, что это за сообщение.
- Результаты аутопсии Джоэль Свэнсон, - говорю я.
35
Я перетаскиваю электронное письмо на рабочий стол своего компьютера, чтобы его было легче прочесть. Это отчет коронера округа Ду-Пейдж. За свою жизнь я прочла только один отчет судмедэксперта, да и то совсем иного характера, а потому не очень-то в таких вопросах разбираюсь. Но, как и в отчете, который я когда-то читала (и, возможно, как и во всех ему подобных), в данном отчете в самом конце имеется краткое изложение его содержания и выводы, в которых по возможности максимально понятным для непосвященного человека языком сообщается, что же выяснил коронер относительно смерти Джоэль Свэнсон, жившей в городке Лайл, штат Иллинойс. Затаив дыхание, я начинаю читать.
Следователи не обнаружили никаких признаков умышленных действий, приводящих к возникновению пожара, и пришли к заключению, что данный пожар был вызван свечой, которая горела в спальне погибшей и от которой воспламенились шторы, а затем огонь распространился по всему верхнему этажу ее городского одноквартирного дома.
- Хорошо, - бормочу я.
Мы и раньше знали это. Наш субъект подстроил все так, как будто пожар начался случайно. Это не новость. А что показала судебно-медицинская экспертиза?
Наличие отчетливых отложений копоти на слизистой оболочке трахеи и спинке языка свидетельствует о том, что погибшая была во время пожара жива и надышалась дыма и ядовитых химических веществ. Мягкие ткани и кровь в ее несгоревших частях тела были красно-вишневого цвета, что обычно имеет место при уровне карбоксигемоглобина, превышающем 30 %, и поэтому свидетельствует о вдыхании угарного газа и цианида в объеме, опасном для жизни.
- Вот это не может быть правдой, - говорю я.
Они утверждают, что Джоэль вдыхала дым. Получается, она была жива, когда начался пожар?
Данные заключения подтверждает отсутствие у погибшей признаков телесных повреждений, вызванных физическим воздействием или другими внешними факторами, кроме жара, исходящего от огня.
Никаких признаков колотых ран, огнестрельных ранений или чего-либо подобного. Ничего такого, что нельзя было бы объяснить воздействием пламени или сильного жара, исходящего от этого пламени.
- Нет, - говорю я.
На основании указанных выше заключений сделан вывод, что смерть носила СЛУЧАЙНЫЙ характер и была вызвана удушьем вследствие вдыхания дыма во время пожара.
- Нет! - кричу я, ударяя рукой по краю клавиатуры, отчего та взлетает в воздух, затем летит вниз рядом со столом и зависает над полом, болтаясь на проводе.
- Плохие новости? - спрашивает Букс, появляясь в дверном проеме.
- Тут все не так, - говорю я. - Это не может быть правдой. Не может.
Я встаю, отхожу, пошатываясь, от своего стула и, прислонившись головой к стене, таращусь на пол. Букс подходит к моему столу и читает отчет на экране монитора.
- Да уж… Очень жаль, Эмми.
Мой телефон снова издает звуковой сигнал. Еще одно письмо пришло по электронной почте. Я не шевелюсь. Моя голова упирается в стену, глаза смотрят на пол.
- В моей папке входящей корреспонденции должно быть новое электронное письмо, - говорю я. - Думаю, это отчет коронера из округа Шампейн.
- Сейчас посмотрим. - Букс кладет клавиатуру на место и берется за мышь. - Ага. Да, это отчет.
- Прочти его, хорошо, Букс?
Я закрываю глаза, и мне тут же вспоминается наш с мамой разговор после смерти Марты.
"Тут что-то не так, - сказала я ей. - Нам следовало бы попросить их провести аутопсию".
"Зачем, Эмми? Только потому, что, как ты полагаешь, ее кровать оказалась не там, где она стояла месяц назад, когда ты приезжала к Марте?"
"Я не просто полагаю - я знаю это наверняка. Как бы то ни было, мама, мне это кажется подозрительным. Я думаю, нам следовало бы…"
"Ты считаешь, что нам следовало бы попросить их разрезать мою малышку и вытащить все ее органы? А тебе не кажется, что она и так уже достаточно намучилась во время того пожара? Ты хочешь, чтобы они кромсали ее ножами, как при проведении какого-то научного эксперимента? Я не соглашусь на это…"
- Черт побери, - спокойно произносит Букс. - Черт бы их побрал.
- И не говори, - бурчу я.
- Мне жаль, Эм. Это почти такой же отчет, как и тот, который поступил из округа Ду-Пейдж. Коронер округа Шампейн считает, что смерть Кёртиса Валентайна имела случайный характер и была вызвана удушьем вследствие вдыхания дыма.
Я чувствую его прикосновение: он кладет руки мне на плечи.
- Нет, не прикасайся ко мне. - Я высвобождаюсь и отхожу от него подальше. - Они ошибаются. Неужели ты этого не видишь? Они оба ошибаются!
Букс отводит взгляд в сторону и засовывает руки в карманы брюк. Он этого, конечно же, не видит. Что он видит - так это женщину, упрямо цепляющуюся за правду, которая совсем не является правдой. Женщину, похожую на маленькую девочку, утверждающую, что Зубная фея существует на самом деле.
- Мне жаль, - снова говорит он. - Очень жаль.