А теперь спи, моя дорогая, моя милая принцесса. Спи и носи меня в своем сердце - как я всегда буду носить тебя в своем.
Обещаю тебе, что вскоре мы встретимся снова.
94
- Мэри Лэйни, - говорит Букс в портативную рацию, а затем произносит фамилию по буквам.
Я сижу на полу крытого грузовика спецназа со своим лэптопом и просматриваю сведения о регистрации автомобилей в Пенсильвании и об уплате поимущественного налога.
- В Питтсбурге и его окрестностях есть четыре Мэри Лэйни, - говорю я.
- Мы всего лишь предполагаем, что эта женщина живет в Питтсбурге или рядом с ним.
- Она наверняка живет где-то недалеко, - говорю я. - Что бы он с ней ни сотворил, он успел вернуться сюда и сделать очередную запись, прежде чем исчезнуть.
- Возможно, он убил ее прямо здесь, в своем доме, - говорит Букс.
- Не говори этого. Не говори, что он ее убил.
- Судя по его записи, именно это он и собирался сделать, Эм.
- Подожди, - говорю я, отрывая взгляд от экрана компьютера. - Ее возраст. Она ведь упоминала о своем возрасте, правильно? По-моему, она говорила, что ей тридцать семь лет, да?
- Похоже… что… именно так. - Букс просматривает записи, в которых фигурирует столь любимая Уинстоном Грэмом Мэри. - Да, тридцать семь. Значит, она родилась в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Или же в конце тысяча девятьсот семьдесят четвертого.
Я перескакиваю в компьютере на базу данных Департамента здравоохранения штата Пенсильвания.
- Если она родилась в Пенсильвании, то она будет… Ага, вот! Вот оно: Аллентаун, штат Пенсильвания, Мэри… Черт, это не Мэри Лэйни. Это Марти Лэйни.
- Ты уверена?
- Ну конечно я уверена, - сердито отвечаю я. - Я пока что могу увидеть разницу между "Марти" и "Мэри".
- Возможно, это ее брат.
- Возможно. Давай продолжать искать.
Я роюсь в базах данных, в которых содержатся сведения о поимущественном налоге и номерах карточек социального страхования, и делаю перекрестную ссылку на базы данных, в которых можно узнать о криминальном прошлом граждан. Эта Мэри ведь когда-то была алкоголичкой, а потому у нее, возможно, имелись проблемы с законом.
Ничего. Четыре Мэри Лэйни, живущие в Питтсбурге или же его окрестностях, всегда были законопослушными гражданками.
- Ну хорошо, проверим по сведениям об уплате налогов, - говорю я. - Департамент налогов и сборов… Департамент налогов и сборов…
Сведений об уплате налогов полным-полно. Все, что мне нужно для начала, - это дата рождения. Возможно, она родилась не в Пенсильвании, но налоги платит здесь.
Четыре Мэри Лэйни с четырьмя датами рождения появляются на моем экране.
- Дата рождения - двадцать второе июня девяносто четвертого года, - говорю я. - Дата рождения - тринадцатое мая восемьдесят второго года… Дата рождения - двадцать седьмое мая шестьдесят девятого года… Дата рождения…
Я даже подпрыгиваю на полу грузовика.
- Дата рождения - одиннадцатое июля семьдесят пятого года!
Букс кивает:
- Это и есть наша Мэри?
- Подожди-ка, подожди. Дай я проверю декларацию о выданной зарплате и уплаченных с нее налогах, которую подавал ее работодатель.
"Пожалуйста, пусть это будет бар или ресторан - ну, какое-нибудь место, где нанимают на работу барменшу!"
- Да! - вскрикиваю я. - В качестве ее работодателя фигурирует спорт-бар "Эрнис".
- Ну вот и наша тридцатисемилетняя барменша! - Букс хватает свою портативную рацию. - Это Букмен. Мне нужны вертолеты. Поднимите на ноги отряд по спасению заложников. Мы выяснили, где нужно искать.
- Я еду с тобой, - заявляю я Буксу, отталкивая его в сторону и выпрыгивая из грузовика еще до того, как он успевает что-то ответить. - Она все еще жива, - говорю я. - Она должна быть еще живой.
95
Автодорога № 85 штата Пенсильвания, проходящая через городок Киттаннинг, была перекрыта на полмили в обе стороны от дома, принадлежащего Мэри Лэйни. На другой стороне улицы, напротив этого дома, имеется свободное пространство, которое вполне подходит для безопасного приземления вертолетов. Бойцы Национальной гвардии уже окружили дом. Пожарные автомобили стоят в ожидании на расстоянии менее сотни ярдов от дома. Бойцы отряда по спасению заложников выскакивают из одного из вертолетов и поспешно о чем-то совещаются. Нам предстоит провести, в общем-то, спасательную операцию, и мы не можем позволить себе действовать опрометчиво, имея дело с таким типом, как Уинстон Грэм. Он умудрялся ускользать от нас не раз, когда нам казалось, что он уже почти у нас в руках. Ему все время удавалось нас обхитрить. Да, его последние слова в "сеансах Грэма" звучат так, как будто он расстается с ней ("Обещаю тебе, что вскоре мы встретимся снова"), но он вполне может поджидать нас в доме Мэри Лэйни. Я не стала бы исключать такой вариант.
Букс подбегает к бойцам отряда по спасению заложников и о чем-то говорит с ними. Передо мной, за автодорогой № 85, простенький двухэтажный дом с крутой крышей, крытой чем-то вроде гонта и выкрашенной в небесно-голубой цвет с белой окантовкой. Он расположен на небольшом холме. К его главному входу ведет выложенная камнем дорожка.
Бойцы Национальной гвардии штата Пенсильвания, выставив перед собой автоматы, ведут наблюдение за домом. Два бойца отряда по спасению заложников пересекают улицу с лестницей и приставляют ее к стене дома. Когда наступит соответствующий момент, они заберутся по ней на выступ, нависающий над главным входом, и это позволит им вломиться через окна на второй этаж, как только начнется штурм дома.
Но пока по этой лестнице никто никуда не забирается. Я смотрю на свои часы. Уже восьмой час.
- Отправляйте "Кевина", - командует Букс.
- Это займет слишком много времени, - говорю я. - Возможно, она сейчас там уже умирает.
Букс кивает, но ничего не говорит.
- Букс, возможно, она…
- У меня нет на это времени, Эмми.
- У Мэри нет времени.
- Послушай меня: кто знает, что он приготовил там для нас? Его собственный дом воспламенился, когда мы близко подобрались к нему. Я не стану так рисковать жизнью наших людей. Сначала мы проверим, нет ли там взрывных устройств, и если все чисто…
- А что, если к тому времени она умрет, Букс? Мы можем спасти ее, но мы выжидаем и следуем каким-то там инструкциям…
- Дело не только в инструкциях. Просто нужно поступать правильно. Ты хочешь, чтобы несколько агентов погибли из-за того, что я не принял элементарных мер предосторожности? Я отвечаю за их жизнь.
- Она - наш самый лучший шанс схватить Грэма.
Букс резко поворачивается ко мне:
- Эмми, если ты не замолчишь, я надену на тебя наручники. Я не стану отправлять туда людей, не имея ни малейшего представления о том, что ждет нас внутри. Тем более после всех тех сюрпризов, которые он нам устраивал. Ты не хотела бы стать первым человеком, который войдет вон в ту дверь?
Он отворачивается и, отойдя в сторону, начинает разговаривать по портативной рации.
"Она там умирает, взывает о помощи, молится о том, чтобы произошло чудо, чтобы кто-нибудь нашел ее и спас… Ты молилась об этом, не так ли, Марта? Ты молилась о том, чтобы кто-нибудь спас тебя, но никто не пришел. Я не пришла. Я не появилась и не спасла тебя".
Я бросаюсь через автодорогу № 85 к дому.
- Эмми, что ты делаешь? Стой! Эмми, стой!
Я бегу по каменной дорожке, ведущей к дому.
- Всем агентам оставаться на местах! - слышу я в своих наушниках голос Букса. - Эмми, это приказ персонально для тебя: не входи в дом!
Я срываю с себя наушники и бегу, перескакивая через три ступеньки, к главному входу, представляющему собой простенькую деревянную дверь со старомодным дверным молотком.
"Я иду, милая. Я иду, чтобы помочь тебе".
Я поворачиваю дверную ручку и невольно вся сжимаюсь, опасаясь, что сейчас может произойти взрыв.
96
Я вхожу в дом, ожидая какого-нибудь подвоха, но ничего не происходит. Ни взрыва, ни хлопка, ни щелчка.
Мой взгляд, скользнув по полу и стенам прихожей, обшитым досками из прочной древесины, устремляется вглубь коридора. На полу коридора - пятна крови, уходящие дорожкой за угол.
- Мэри Лэйни! - кричу я, идя по кровавому следу ближе к стенке коридора, чтобы не наступить на кровь и не запачкать потом весь пол. - ФБР!
Пройдя мимо небольшого санузла, я дохожу до конца коридора. Кровавый след ведет в гостиную с потертыми коврами и старенькой мебелью и прерывается у какой-то двери в дальней части гостиной.
Это дверь в подвал.
Я открываю ее.
- Мэри Лэйни! - кричу я в темноту подвала.
Я протягиваю руку и нащупываю на стене выключатель. Я щелкаю им, но ничего не происходит. Ниже меня - ничего, кроме кромешной темноты. Я достаю свой смартфон, включаю на нем фонарик и свечу вниз. Тоненький луч света позволяет мне увидеть десяток деревянных ступенек лестницы с перилами и внизу лестничную площадку. Там никого нет.
- Мэри Лэйни! - снова кричу я.
Я спускаюсь по ступенькам так быстро, как только могу. Я осознаю, что здесь могут стоять мины-ловушки или другие взрывные устройства, но у меня нет выбора.
"Я иду, Марта, я уже здесь и спешу к тебе на помощь. Ты просто дай мне шанс тебя спасти, ты просто держись, не умирай. Пожалуйста, не умирай, пожалуйста, вернись ко мне".
Я свечу фонариком то в одну, то в другую сторону и прислушиваюсь.
- Мэри! - зову я.
Голос у меня начинает дрожать, когда я дохожу до последней ступеньки и ступаю на пол подвала.
И тут я слышу, как кто-то кашлянул. Тихонько кашлянул один разок где-то справа от меня.
Я поворачиваюсь в ту сторону и быстро вожу фонариком туда-сюда. Мое сердце начинает бешено колотиться. Но я не вижу ничего, кроме какого-то шкафа и…
Опустив луч света на пол, я вздрагиваю: на полу лежит чье-то неподвижное тело. Тело человека.
У меня мелькает мысль, что, судя по длинным волосам, разметавшимся по полу, это женщина. Но там, где должны быть глаза и нос, у нее…
- О господи! - тихо восклицаю я, подходя ближе и удерживая тоненький луч желтого света на ней.
Лицо у нее окровавленное, фиолетового цвета, глаза превратились в узенькие щелки, нос перекосился, рот представляет собой какое-то месиво.
Я наклоняюсь над ней. Ее грудная клетка то поднимается, то опускается при резких вдохах и выдохах. Дыхание у нее хриплое и прерывистое. Я прикасаюсь к ее плечу, и она пытается отпрянуть. Я обвожу лучом света ее тело, окровавленную белую рубашку и голубые джинсы. Для меня, неопытной в таких делах, кровь выглядит как разбрызгавшаяся красная краска. У этой женщины, похоже, нет ни колотых, ни огнестрельных ран: ее били по лицу, но не по телу.
- Мэри? Я из ФБР. Теперь вы в безопасности, милая.
Откуда-то сверху до меня доносится громкий топот: ФБР, похоже, бросило в "бой" свою "тяжелую кавалерию".
Мэри слегка двигает головой - возможно, пытается выразить признательность.
- Мэри, вы знаете, где он сейчас? - спрашиваю я. - Ну ничего, ничего, - говорю я, так и не дождавшись от нее ответа. Я ласково поглаживаю ее руку. - Мы сейчас окажем вам помощь.
Звуки шагов доносятся уже с лестницы, ведущей в подвал. Уже виден свет мощных фонарей "Маглайт", которые используют агенты.
- Нам нужен врач! - кричу я им.
Я начинаю выпрямляться, чтобы показаться агентам, но в этот момент Мэри берет мою руку в свою. Я обхватываю ее кисть обеими руками и наклоняю голову поближе к ее лицу.
- Не… бросайте меня, - шепчет она.
- Не брошу, милая, клянусь, я вас не брошу, - говорю я. Мой голос дрожит, а глаза наполняются слезами. - Я здесь, рядом. Я больше никому не позволю причинять вам боль.
Мэри начинает очень сильно дрожать, и из ее горла вырываются исступленные стоны. Одной рукой я обхватываю ее за плечи и, положив ладонь под ее щеку, как бы убаюкиваю ее, в то время как бойцы отряда по спасению заложников врываются в подвал со своими фонариками и оружием, которого хватило бы для оснащения целого войска.
- Все будет хорошо, - говорю я с уверенностью, которой в глубине души отнюдь не испытываю. - Он уже больше не сможет причинить вам боль.
97
Я содрогаюсь и открываю глаза. Грохот взрыва моментально сменяется тишиной в тот момент, когда я просыпаюсь. Сны у меня в последнее время были именно такими - уже меньше про всепожирающие языки пламени и все больше про сильный взрыв, порождающий это пламя.
Я щурюсь от очень яркого света. Не знаю, почему в больницах устанавливают такие мощные лампы. Когда Мэри Лэйни откроет глаза, она почти ничего не сможет увидеть.
А она наверняка откроет глаза. По крайней мере, так утверждают врачи. Повязка на лице и капельница, трубка которой тянется к руке, свидетельствуют о ее тяжелом состоянии, но врачи говорят, что "мозг у нее функционирует нормально", и это обнадеживает. Однако, как мне кажется, если человеку - как сейчас Мэри - необходимо, по словам врачей, сделать электроэнцефалограмму, вряд ли у этого человека все в порядке.
У Мэри легкое сотрясение мозга и перелом носа. Ее зубы все на месте, и у нее, похоже, на лице нет никаких ран - только темно-фиолетовые синяки. Ее лицо так разбухло от побоев, что глаза превратились в узкие щелки, а губы и щеки стали уродливо-толстыми.
Я наблюдаю за тем, как поднимается и опускается ее грудь, прислушиваюсь к тихим звукам ее дыхания. Когда она проснется, мы попытаемся получить от нее нужную информацию. Мы уже пробовали сделать это сразу после того, как нашли ее, но тогда она могла издавать лишь нечленораздельные звуки. Врачи сказали, что она пережила шок, психическую травму. Они обработали ее ушибы, сделали кое-какие анализы, после чего заявили, что нужно дать ей поспать не менее двух часов, прежде чем снова пытаться с ней поговорить.
А агенты тем временем обыскивают дом Грэма. Они обнаружили на задворках дома шины, которые он сжигал, канистры с бензином и противогазы. Вот при помощи чего он загонял дым в легкие своих жертв, имитируя тот дым, который возникает при пожаре. Также они нашли всевозможные хирургические инструменты, которые он использовал для пыток, и пособия по хирургии. Анализ его посещений интернета показывает, что он частенько заходил на порносайты мазохистского характера и искал дополнительную медицинскую информацию. Он также заходил в "Фейсбуке" на странички многих своих жертв, никогда не набиваясь к ним в друзья, а всего лишь выведывая информацию о них, чтобы знать, где они живут и работают, - в общем, собирал всевозможные сведения, которые помогали ему хорошо изучить их еще до того, как он с ними встречался.
Вполне очевидно, что о том, как устраивать пожары, он узнал из интернета - а точнее, почерпнул данную информацию на одном сайте, на котором очень подробно объяснялось, каким образом можно устроить своего рода взрыв с задержкой по времени. Он подвешивал к потолку резиновый шарик так, чтобы тот находился над горящей свечой. Шарик был заполнен бензином. Под свечой он помещал стопку бумаги. После того как Грэм уходил, пламя свечи сильно нагревало шарик, тот лопался, и бензин выплескивался на пламя и растекался по бумаге. Ба-бах! К тому времени, когда приезжали пожарные, бечевка, на которой висел шарик, сгорала дотла, но остатки свечи еще сохранялись, и это подталкивало к выводу о том, что пожар был вызван горящей свечой, упавшей на газету или журнал.
Фотографию из его водительского удостоверения показали уже везде - на всех имеющихся в стране кабельных информационных каналах и на всех новостных порталах и сайтах. Любой человек в Соединенных Штатах может увидеть фотографию располневшего и почти лысого мужчины с глазами-бусинками и узнать, что этого мужчину зовут Уинстон Грэм.
Однако теперь он будет выглядеть, конечно же, по-другому. У него будут волосы и, возможно, усы, он изменит форму бровей, станет носить очки - то есть постарается сделать так, чтобы его никто не узнал.
Но куда он отправился? Куда он мог отправиться?
Об этом мы не имеем ни малейшего представления. Единственное, что мы знаем, - так это то, что он снял со своего банковского счета более двухсот тысяч долларов, и теперь ему хватит наличных денег много на что.
Дверь открывается и заходит Букс. Он кивает, бросая на меня ледяной взгляд, а затем начинает таращиться на Мэри.
- Два часа еще не прошло, - говорю я.
- Я подумал, что, возможно, она уже сама проснулась.
- Я же сказала тебе, что позвоню, как только она проснется.
- Ты много чего мне говорила, - бурчит он.
Похоже, это вводное предложение к той речи, которую он собирается произнести и которую, как я догадываюсь, он тщательно обдумал.
- Ты говорила мне, что, если я займусь этим делом, ты будешь мне подчиняться, а сама взяла и не подчинилась.
- Давай не будем об этом, - говорю я.
- Эмми, я отдал приказ тебе персонально, но ты его не выполнила. В результате своих действий ты вполне могла погибнуть. В результате твоих действий могла погибнуть и Мэри. Ты могла спровоцировать взрыв, из-за которого все мы…
- Но я не спровоцировала его, не так ли, Харрисон? Я не спровоцировала. Поэтому лучше помолчи.
Букс, все еще стоя передо мной, молчит. Очень даже многозначительное молчание. Мы оба знаем, что будет происходить дальше.
- Мне наплевать, - говорю я. - Вышвыривай меня из этого дела. Увольняй меня. Делай что хочешь. Но я не прекращу его разыскивать.
- Да, я вышвыриваю тебя из этого дела, - говорит Букс. - Уволить тебя я не могу. А вот Дикинсон, я думаю, позаботится об этом. Он уже потребовал представить ему подробный отчет о твоих действиях. Свидетелями того, что произошло, были двести штатных сотрудников правоохранительных органов. И я не стану пытаться ему помешать. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя уволили.
Я упираюсь лбом в верхнюю часть спинки кровати Мэри, то есть принимаю то же самое положение, в котором я едва не заснула пару минут назад.
- И поэтому… - говорит Букс.
- И поэтому что?
- И поэтому ты уже не занимаешься этим делом.
- Это я от тебя уже слышала.
- Значит, ты должна отсюда уйти.
Я поднимаю на него взгляд.
- Я не уйду. Я пообещала ей, что не брошу ее.
Букс смотрит на меня таким взглядом, каким смотрит всегда, когда я начинаю упрямиться.
- Ты держала ее руку в машине скорой помощи всю дорогу в больницу. Ты держала ее руку, когда ею занимались врачи, и мне до сих пор не верится, что они позволили тебе это. Впрочем, пытаться тебя от чего-то отговорить все равно что спорить с кирпичной стеной.
- Когда она проснется, пусть увидит, что я нахожусь рядом с ней, Букс. Я не уйду. Смирись с этим.
- Смирись с этим. Смирись с этим! Все та же Эмми, делающая то, что ей вздумается, когда ей вздумается и так, как ей вздумается.
Брови Букса начинают подергиваться. Как мне это знакомо! Его шея становится малиновой. Похоже, сейчас он схватит меня за волосы и выволочет из палаты.
Пожалуй, он вполне способен это сделать. Но этого не происходит.
Потому что именно в этот момент Мэри Лэйни делает резкий вдох.