– Не до анонимок мне сейчас. Хотя мой долг ответственно подходить к любому заданию, тем более к приказам с самого верха, – туманно ответил Кошелев и замолчал, раздумывая, посвящать ли в детали операции непосредственного шефа из Ташкента. В конце концов, приказ совершенно секретный, лучше дождаться разъяснений из Москвы, решил подполковник. Да и делиться возможным успехом не хотелось. Знаем мы, как стряпаются победные рапорты в центр. Хорошо, если мимоходом фамилию исполнителя упомянут, а то и совсем забудут. Вот если Пучков с Искандеровым завалят операцию, тогда сразу доложу, и будем делить ответственность.
– Понятно, – не дождавшись разъяснений, пробурчал Сафронов. – Можешь дальше не объяснять. А что касается твоего запроса, могу сказать следующее. Газетную статью написала молодая студентка, правил текст и утверждал статью в печать лично главный редактор в обход редколлегии, за что оба были выкинуты – одна из университета, другой с работы. Сажать их, конечно, не стали, не те времена. Тираж мы изъяли и уничтожили, но скрупулезный подсчет показал, что где-то сохранились три экземпляра газеты.
– Три?!
– Да, целых три. Проморгали, лоботрясы! Ну я, конечно, им влепил по первое число!
– У кого могут быть эти газеты?
– Оперативный поиск ничего не дал. Однако две газеты, как я полагаю, утаили студентка и редактор, из вредности. А вот насчет третьего экземпляра пока ничего сказать не могу. Дал задание бойцам, пусть еще раз как следует покопают.
– Это важно, Сергей Иванович.
– Да сам понимаю.
– Мне требуется подробная информация по студентке и редактору. Приметы, круг знакомых…
– Обижаешь, – перебил полковник. – Пока мы с тобой по-дружески калякаем, мои ребята все имеющиеся данные передают по телефаксу.
– Спасибо, Сергей Иванович.
– Это еще не все, Андрей Валерьевич. Теперь перейдем к самому главному. Позавчера в Ташкенте были убиты два человека, причастные к злополучной статье. Кинооператор Малик Касымов, который давал интервью студентке, и фотограф Роман Киреев, который помогал ей с фотографиями.
– Вот это фактики! – присвистнул подполковник.
– Оба убиты в собственных квартирах при загадочных обстоятельствах. Понимаешь, насколько все становится серьезным? Дело со статейкой поворачивается совершенно другой стороной.
– Да, конечно. Кто ведет расследование убийств?
– Пока прокуратура, но мы контролируем. С бывшим главным редактором следователи беседовали уже дважды: пятого и шестого ноября. У него алиби. А вот студентку ни позавчера, ни вчера в Ташкенте найти не смогли. Говорят, куда-то уехала, а может, и скрылась.
В кабинет Кошелева заглянул дежурный офицер:
– Товарищ подполковник, вам срочная информация из Ташкента. По спецсвязи.
– Клади на стол. – Кошелев взглянул на бумаги и поблагодарил в трубку: – Ваше послание, Сергей Иванович, получено.
– Ха-а. Чувствую, тебе не терпится его посмотреть. Ладно, бывай, коллега. В случае чего не стесняйся, я всегда на связи.
Кошелев быстро извлек фотографию грустной девушки с удлиненным носом и темными, мелко вьющимися волосами. На следующей странице описывались ее приметы. Рост Тамары Кушнир подполковника порадовал. Высокую девушку с копной жестких волос легко разглядеть даже в толпе. Он просмотрел другие сведения. Двадцать лет, еврейка, бывшая студентка факультета журналистики, владеет английским языком. Родители в прошлом году не вернулись из Болгарии после отдыха по профсоюзной путевке и тайно через Турцию перебрались в Израиль. Есть младший брат Дмитрий. В этом году родители прислали детям приглашение на выезд за границу. В выезде было отказано. Тамара Кушнир хоть и состояла в комсомоле, но в общественной жизни не участвовала. Дважды увиливала от поездки в колхоз на уборку хлопка, представляя в деканат справки о болезнях. После отказа в выезде из страны не раз допускала весьма желчные высказывания о современной политике партии и правительства. Охотно распространяла среди сверстников политические анекдоты. Регулярно слушает по радио вражеские "голоса".
Вечно грустное лицо подполковника госбезопасности слегка преобразилось. С девушкой все ясно – наш клиент, удовлетворенно решил он. Такую и в расход пустить не жалко.
По-хозяйски толкнув дверь, в кабинет ввалился Василий Иванович Пучков.
– Мы напали на след, – с ходу доложил он. – Искандеров получает спецсредства, и мы мчимся в Бухару.
– А поподробнее ты доложить не можешь? – выразил недовольство подполковник.
Майор без приглашения уселся напротив Кошелева и коротко рассказал о найденной в мавзолее улике. Подполковник исподлобья взглянул на подчиненного и хмуро похвалил:
– Начало хорошее. А теперь слушай информацию из Ташкента. – Он сообщил о крамольной статье и двух убийствах, а затем спросил: – Какие планируешь дальнейшие действия, майор?
– Нагоним туристический поезд. В нем всего двести человек, вычислим ублюдка, – уверенно заявил Пучков.
– Я сужу круг ваших поисков. – Кошелев вышел из-за стола, потрясая бумагами. – Вот кто нам нужен. В первую очередь ищите девушку, Тамару Кушнир. Имеет родственников в Израиле, неблагонадежная, по натуре диссидентка. Это она написала крамольную статью о мистической силе костей Тимура, была хорошо знакома с обоими убитыми.
Он хлопнул документы под нос Пучкову. Тот быстро просмотрел страницы и вынул фотографию лысого длинноносого грузина с бакенбардами.
– А это кто?
– Бывший главный редактор газеты, возможно, затаил обиду на власть. Его тоже имейте в виду. Но вчера он еще находился в Ташкенте.
– Будет сделано. – Василий Иванович развернулся, собираясь выйти.
– Майор, – окликнул Кошелев независимого сотрудника, – докладывать мне о каждом вашем шаге! Дело секретное и важное.
– Будет сделано, – равнодушно повторил Пучков. Он страшно не любил глупый армейский отклик "так точно".
– Как планируете добраться до Бухары?
– На служебном автомобиле.
– Нет, время не ждет. Полетите на вертолете. Я организую через военных.
– В автомобиле радиотелефон есть.
– Время сейчас важнее. Сорок восемь часов уже пошли. Будете отзваниваться по простому телефону. Езжайте на аэродром.
Пучков спустился в подвал. Из-за бронированной двери с увесистым вещмешком появился Искандеров.
– Все получил? – спросил майор.
– Согласно вашей заявке.
– А это что? – Майор ткнул в трубку, торчащую из кармана капитана.
– Дистанционный микрофон, Василий Иванович. Работает от батареек. Я внес в список.
Майор поморщился. Он недолюбливал технические новинки, предпочитая кулак, пистолет и взрывчатку.
28. Тройка вместо единицы
Тамара Кушнир, уткнув лицо в сжатые кулачки, беззвучно плакала. Она отвернулась ото всех и тоскливо смотрела в запыленное окно поезда.
– Пора ехать на экскурсию, – несмело напомнил Евтушенко. Ему было неловко рядом с плачущей женщиной, но в глубине души он считал, что Тамара сама виновата в пропаже. У Тихона череп наверняка бы сохранился.
Заколов тоже терпеть не мог женских слез, однако он в произошедшем винил себя. После двух смертей и столкновения в подземелье легко было ожидать чего-то подобного, а он беспечно уснул, даже не поставив на фиксатор дверь в купе.
Тихон попытался успокоить девушку:
– Тамара, по большому счету, мы ничего не потеряли. Все, что нам надо, это надпись на черепе, ее мы знаем.
– Вчера ты говорил, что нужно тщательнее осмотреть находку, возможно, там есть зацепка, – напомнил Евтушенко.
– Саша, езжайте на экскурсию. Мы позже догоним и присоединимся.
Заколов почти силой вытолкнул из купе недовольного Евтушенко вместе с растерянным Орбелиани и захлопнул дверь.
– Тома, все будет хорошо, вот увидишь. – Тихон сел рядом с девушкой и робко опустил ладонь на ее вздрагивающее плечо.
Девушка шмыгнула носом и обернулась. На Тихона смотрели заплаканные покрасневшие глаза в обрамлении длинных и влажных ресниц.
– Ты правда так думаешь? Или хочешь меня утешить?
– Я хочу, чтобы ты перестала реветь.
– Я не реву. Я давно научилась плакать беззвучно.
– Хорошо. Ты должна прекратить плакать. Вытри лицо. – Он протянул ей полотенце.
– Но ведь мы не знаем, что теперь делать.
– Я знаю.
– Что? – Тамара замерла, приоткрытые губы не дышали.
– Надо разгадать послание.
– Но как, ведь череп утерян?
– Попробуем обойтись без него.
– Ты сможешь?
– Я его расшифрую или… или не расшифрую.
– Никаких или! Ты сможешь!
– Давай вместе.
Заколов достал блокнот и крупно написал на чистой странице:
Т Ы Н Е Т И М У Р Я Н Е Б У Д У Б А Х Ш И А Т Ы Р А З Ы Щ И
Он долго смотрел на текст, пытался его понять, но кроме самого первого банального объяснения, о котором сообщил еще вчера, ничего нового на ум не приходило.
– А если буквы переставить? – предположила Тамара.
– По какому принципу? Тут тридцать букв, из них можно составить очень много комбинаций.
– Надо попробовать.
– Давай рассуждать логично. Тот, кто написал послание, должен был намекнуть на код, благодаря которому текст можно расшифровать. Должна быть некая зацепка, которая укажет направление поиска разгадки.
– Как книга в руке Касымова на фотографии?
– Да, как книга. Без нее мы бы никогда не разгадали знаки на картине. В том случае подсказка была рядом. Обложка словаря с начерченными решетками находилась на той же фотографии, что и картина. Она дала ключ к решению. Возможно, секретный код и в этот раз спрятан поблизости!
– Значит, он все-таки был на черепе, – расстроилась Тамара.
Тихон попытался представить пропавший череп. Гладкий, маленький, пропорциональный, даже не очень страшный. Если бы не зловещее место, откуда его извлекли, можно было подумать, что это глупый сувенир-страшилка для школьников, самый обычный череп, только с буквенным ободком. Он вновь посмотрел в блокнот, где Тамара пыталась составить из имеющихся букв другие слова.
– Буквы, – задумчиво произнес Тихон. – Сначала были знаки на картине, которые превратились в буквы. Буквы привели к числам на крестообразном кубике. Правильно собранные числа дали путь к новым буквам на игрушечном черепе.
– Буквы – числа, числа – буквы, – проворчала Тамара. – Что это дает?
– Ты вывела логическую цепочку! – воскликнул Тихон. – Буквы – числа – буквы. Фраза "золотое кольцо" подсказала нам числа пи и фи. Правильно составленные числа помогли извлечь новые буквы.
– Я помню, ты сказал, что одно из чисел содержит ошибку.
– Верно! На кубике взаимно пересеклись три самые известные константы. У них бесконечное число знаков после запятой. В обычных расчетах применяют три-четыре первые цифры, здесь использовались двенадцать. Все цифры в числах пи и фи были абсолютно точными, а число е содержало ошибку. Одна из двенадцати цифр была неправильной. Вместо единицы стояла тройка. Почему?
– Неточность?
– Вряд ли. Все оставшиеся цифры на кубике были идеально точны.
– Тогда это знак?
Вместо ответа Тихон продолжил рассуждение:
– С одной стороны, если бы стояла единица, то нужная комбинация – "золотое кольцо" – из-за взаимного пересечения цифр вообще бы не сложилась. С другой стороны, нам загадали только два числа, и оставшиеся цифры на кубике могли бы быть какими угодно, а не третьей великой математической константой. Раз таинственный автор составил именно ее, то неточность в числе должна иметь смысл. Он рассчитывал, что на замену обратят внимание. Если это так, то можно предположить, что тройка вместо единицы является кодом!
– Это подсказка, которая находится рядом с загадкой, как ты и предположил! – воодушевилась Тамара.
– Теперь подумаем, как ее применить к тексту.
– Ты справишься, ты обязательно решишь эту головоломку. – Тамара чмокнула Тихона в щеку, выскользнула из-за стола и стала приводить себя в порядок. – Я знаю, тебе надо подумать, тебе нужна тишина. Я не буду мешать, а лучше сбегаю за газетами, вдруг в них про убийство Касымова пишут. Он все-таки известный человек.
Кушнир расчесалась, стянула волосы в пучок и накинула легкую куртку. Она придирчиво осмотрела себя в зеркало, повязала вокруг шеи голубой шифоновый платок и обернулась к сидящему Тихону. Ее глаза радостно сияли.
– А когда я вернусь, ты меня обрадуешь решением. Ты ведь самый умный, Заколов. Ты сможешь.
Девушка порывисто обняла парня, так что его нос ткнулся ей в грудь, еще раз поцеловала его, на этот раз в лоб, и, игриво махнув ладошкой, грациозно вышла из купе. В зеркале закрывшейся двери Тихон наблюдал свое покрасневшее лицо и взъерошенную прическу. Он вздохнул. Поцелуи, даже такие легкие и спонтанные, это приятно, однако надежды красивой девушки надо оправдывать.
И Тихон Заколов погрузился в раздумья.
29. Непредвиденная встреча на вокзале
Майор Василий Иванович Пучков и капитан Юсуп Каримович Искандеров обошли железнодорожный вокзал Бухары и вышли к перронам. Чекист Пучков наметанным взглядом быстро вычислил туристические вагоны, стоящие без локомотива в ближайшем тупике, и быстрым пружинистым шагом направился к ним. Искандеров задержался, острые глазки под широкими верхними веками прощупали немногочисленных пассажиров, слоняющихся по перрону, и зорко вцепились в затылок высокой девушки, вошедшей в здание вокзала. Рост и темные непокорные волосы, стянутые в пышный пучок, совпадали с приметами.
– Товарищ майор, Василий Иванович, – окликнул Пучкова Инскандеров и указал пальцем: – Там девушка. Рост и цвет волос совпадают с приметами.
Майор госбезопасности развернулся, притянул к себе капитана и зашипел:
– Ори потише, у нас секретное задание, а не облава в лесу. Какая девушка?
– Зашла в главный вход. Там.
– Это было бы слишком легко, я в такие подарки не верю.
– Разрешите проверить.
Поколебавшись, Пучков разрешил:
– Ладно, на всякий случай проверь, только быстро. Я в поезд. Начну опрос с вагона-ресторана. Осмотришь зал ожидания, присоединишься. Спецсредства я возьму с собой.
Майор принял из рук капитана тяжелый армейский вещмешок.
Юсуп Искандеров устремился к вокзалу. В дверях он остановился. Равнодушный уставший голос из-под крыши невнятно сообщил о задержке поезда. Капитан нервно проверил пистолет под курткой, суеверно чертыхнулся, коря за нахлынувшую робость, против девчонки идет, чего бояться, и смело, по-хозяйски вошел внутрь. Если преступница здесь, ей не укрыться.
По долгу службы капитан госбезопасности Искандеров хорошо знал схему всех помещений железнодорожного вокзала. В теории и на учениях он не раз отрабатывал методы поиска и задержания террористов на железнодорожном транспорте. Он надеялся, что сейчас этот опыт ему поможет.
Но большого умения не понадобилось, капитан сразу заметил ту, кого искал. Девушка стояла около киоска "Союзпечати" и расплачивалась за газеты. Сомнений не было, в десяти метрах от него находилась разыскиваемая преступница Тамара Кушнир.
Тихон Заколов закрыл глаза и медленно тер виски. В голове раскручивалась логическая цепочка: цифра 3 вместо цифры 1, тройка вместо единицы, три вместо одного, буквы-цифры-буквы, три буквы вместо одной.
Ну конечно! Три буквы заменить одной!
Тихон схватил листок. Общее количество букв – тридцать. Делится на три. Вместо тридцати букв должно остаться десять. Какие? Три заменяем одной. Вариантов немного. Например, первую оставляем, вторую-третью вычеркиваем. И так далее.
Тихон Заколов взял ручку и аккуратно вычеркнул две буквы из каждых трех. Оставшиеся буквы он записал ниже и посмотрел на итог:
Т Ы Н Е Т И М У Р Я Н Е Б У Д У Б А Х Ш И А Т Ы Р А З Ы Щ И
Т Е М Я Б У Х А Р Ы
На лице расплылась счастливая улыбка. Есть! ТЕМЯ БУХАРЫ! Это что-то очень конкретное. Осталось спросить у Тамары, она наверняка знает.
Тихон вышел в коридор и нетерпеливо посмотрел на здание железнодорожного вокзала с большими буквами на фасаде: БУХАРА. Какая удача! Они уже в нужном городе.
Ну где же Тамара!
Василий Иванович Пучков разыскал буфетчицу в купе бригадира поезда. Раскрасневшийся пожилой бригадир с рыхлым пещеристым носом в расстегнутой на три пуговицы рубашке одной рукой щедро плескал в стаканы крепленое вино "Сахра", а другой тискал толстую коленку буфетчицы. Жующая бутерброд женщина стряхнула крупную крошку, свободно лежащую на груди, и вяло хихикнула сальной шуточке кавалера. Оба с яростью зыркнули на непрошеного гостя.
С выпяченных губ бригадира уже готова была сорваться гневная тирада, но майор щелкнул перед носом красной ксивой с тремя выразительными буквами и тисненым гербом и прикрыл за собой дверь.
– Будете отвечать честно, не арестую, – деловито сообщил он и вытащил найденный в подземелье талон на завтрак. – Ваш?
– Да, с нашего поезда, – испуганно промычала буфетчица. – Вы хотите покушать?
– Сколько всего было талонов?
– Проштамповываем строго по количеству пассажиров, – доложил бригадир, застегивая пуговицы на рубашке и пытаясь встать.
– Можете сидеть6 – jстановил его Пучков, предпочитая грозно возвышаться, и обратился к буфетчице: – Кто из пассажиров сегодня не брал завтрак?
– Мужиков с похмелья не смогла разбудить, их целое купе. И еще одна девица была без талона. Не смогла найти.
– Как выглядела девушка?
– Так это… – Буфетчица ошарашенyо крутила глазами.
– Худая – толстая, высокая – маленькая, блондинка – брюнетка? Ну? – поторопил Пучков.
– Худая, точно худая. И противная.
Последнее буфетчица могла бы не добавлять. По брезгливому выражению лица майор понял, что думает о худышках стокилограммовая женщина.
– Эта? – Он развернул низкокачественное факсимильное изображение Тамары Кушнир.
– Похожа, – неуверенно кивнула буфетчица.
– В каком вагоне?
– Ой, где же? В той стороне, но точно не помню7 – Буфетчица махнула рукой.
Пучков оценил округлые формы женщины, представил, как тяжело с ней придется ходить по вагонам, и обратился к бригадиру:
– Пойдете со мной. Возьмите ключи. А это купе я временно занимаю для себя и сотрудника. – Он по-хозяйски впихнул под нижнюю полку сумку цвета хаки со спецсредствами, строго посмотрел на сжавшихся в углу бригадира и буфетчицу. – И не вздумайте сюда соваться без моего ведома.
– Слушаюсь, товарищ начальник, – кивнул вспотевший бригадир.
– Про мое присутствие здесь остальным говорить не советую. Если не хотите дальнейших неприятностей. Ясно? А сейчас пройдем по вагонам.
– Так пассажиры уехали. Вернутся вечером.
– Выполняйте, что говорят.
За предыдущие две минуты Тамара Кушнир пережила самый глубокий стресс в жизни. Она только что купила газеты и собиралась отойти от киоска, как чья-то жесткая рука ухватила ее сзади под локоть, и голос с едва уловимым узбекским акцентом шепнул:
– Гражданка Кушнир, вы арестованы. Пройдемте со мной.
Она окаменела от парализовавшего ее страха, скосила глаза и увидела над плечом пухлую щеку и колючий зрачок, почти прикрытый широким веком.