– Не вздумайте сопротивляться, – шипел капитан Искандеров, – иначе прикончу на месте.
Сердце отяжелело и ухнуло в пятки, стало душно, безвольные руки выронили газеты. Затем Тамаре показалось, словно дохнуло освежающим сквозняком. Мужчина сзади вдруг стал невесомым, его ноги взлетели до плеч, и тело с хрустом шмякнулось на каменный пол. В ту же секунду с грохотом обрушилась железная стойка с журналами и придавила упавшего. Кто-то дернул Тамару за руку и увлек к выходу. Она послушно бежала за неизвестным человеком в спортивной куртке с капюшоном, только бы подальше от жуткого шепота и обещания прикончить на месте.
Они шмыгнули за одноэтажную станционную постройку, незнакомец остановился, скинул куртку и забросил ее на крышу. Перед запыхавшейся Тамарой предстал спокойный Зураб. Его накачанная грудь дышала ровно, подчеркивая мышцы под тонкой футболкой.
– Моя фамилия Орбелиани, я племянник Давида Вахтанговича Орбелиани, – пояснил он. – Дядя просил вас оберегать.
Тамара с благодарностью вспомнила главного редактора, который не раз ей помогал.
– Давид Вахтангович, прислал вас, чтобы вы меня защищали?
– Конечно, ведь вы оба пострадали, и он знает, что вы сейчас в опасности. А я хорошо умею драться.
– А я журналистка, – растерялась Кушнир. – Газеты хотела купить. Привычка.
Зураб выглянул за угол, проверил, нет ли погони.
– Пока чисто. Надо предупредить Заколова. Где он?
– Остался в купе. Думает.
– Над той самой фразой?
– Да.
– В поезде тоже небезопасно, но надо идти к нему.
Они быстро пересекли перрон и зашли в свой вагон.
Тихон радостно встретил девушку в коридоре:
– Тамара, Тома, я нашел.
– Что ты нашел? Череп?
– Нет, лучше. Я нашел решение. Следующая точка поиска известна, хотя я не совсем понимаю, что имеется в виду. Ждал тебя. Посмотри.
– Где?
– На столе, в блокноте.
Девушка ворвалась в купе и схватила блокнот. За ней вошел Заколов. Восторженные глаза девушки жадно поедали крупные буквы на бумаге.
– Ты умница. Я знаю, где Темя Бухары, – выпалила она, стремительно обняла Тихона и крепко поцеловала в губы. Заколов вновь растерялся и не успел ответить на поцелуй.
Появился извиняющийся Зураб Орбелиани и смущенно поведал о происшествии на вокзале.
Прихрамывающий Юсуп Искандеров с лиловой шишкой на лбу неловко вошел в вагон и виновато остановился перед Василием Пучковым.
– Что за вид? – строго спросил майор.
– Я нашел ее.
– И?
– И схватил. Но у нее есть сообщник. Он напал сзади, я не заметил его и не успел среагировать. А он… Он оказался ловким.
– Ясен хрен, это следовало предполагать! Девчонка не могла одна провернуть такие дела! Бестолочь, все дело завалил.
– Виноват, – развел руки Искандеров.
– Где они?
– Убежали. Очевидцы утверждают, что не в город, а в сторону путей.
– А ты, что в это время делал?
– Я упал. Сильно. Ее сообщник применил прием.
– Как он выглядел?
– Его никто не успел рассмотреть. Налетел как вихрь. Одет в легкую куртку с глубоким капюшоном.
– Не наш ли главный редактор Орбелиани?
– Нет, этот быстр и силен. Уж вы поверьте. – Капитан дотронулся до опухающего лба. – Интеллигентик так не сможет драться.
– Вижу. Значит, говоришь, ушли к железной дороге? Преследовать сейчас бесполезно. Продолжим осмотр поезда.
Пучков сделал знак растерянному бригадиру состава следовать дальше.
– Что в этом городе называют Теменем Бухары? – спросил Заколов у Кушнир.
– Ничего.
– Как же так! Перед нами опять загадка!
– Но она очень легкая, – успокоила Тамара. – Темя – это высшая точка, макушка чего-либо. В Бухаре самое высокое сооружение – минарет Калян. Он здесь как бухарская Эйфелева башня. Ты увидишь его и сразу поймешь, что это настоящая макушка города – Темя Бухары!
Зураб Орбелиани вмешался в разговор:
– Надо срочно покинуть поезд. Лучше сделать это раздельно. Я пойду в одну сторону, а вы в другую.
Орбелиани глотнул воды из бутылки на столе и отступил в коридор. Хлопнула дверь тамбура. В вагон уверенной походкой вошел узколицый усатый мужчина в бежевой куртке. За ним, плохо скрывая гримасу боли на лице, тащился уже знакомый Зурабу капитан Искандеров, замыкал процессию съежившийся бригадир поезда с ключами. Усатый мужчина оценивающе взглянул на Зураба и кивнул бригадиру на первое купе. Железнодорожник послушно открыл дверь. Искандеров сунулся внутрь, бегло осмотрел купе и отрицательно помотал головой. Майор Пучков оставался в коридоре и не спускал глаз с Орбелиани.
Зураб картинно зевнул и потянулся. Ослабевшие ноги плохо держали его тело, оно качнулось, голова сунулась в купе, и Зураб быстро шепнул Тихону: "Они здесь". Тело качнулось обратно, рука нехотя захлопнула дверь, и Орбелиани с отстраненным видом, покачиваясь, двинулся навстречу офицерам госбезопасности.
Капитан Искандеров завершил проверку третьего купе. Майор Пучков остановил Зураба и спросил:
– Все туристы уехали, а вы, почему так поздно?
– Вэришь, только глаза продрал. Вчера с зэмляками всю ночь квасили. – Грузин выразительно щелкнул пальцем по горлу и звучно отрыгнул.
Майор поморщился и указал на недавно закрытую дверь:
– Ваше купе?
– Нэ-э, – Зураб затряс головой, – купе МПС, а я в нем сплю.
– Внутри кто-нибудь есть?
Зураб нахмурил брови, поскреб небритую щеку.
– Нэпомню. А ты кто такой, чтобы мэня спрашивать?
Пучков хотел проявить власть, но сдержался и указал на железнодорожника:
– Бригадир поезда проверяет сохранность имущества. Мы с ним.
– Ну и проверяй, – равнодушно пожал плечами грузин и попробовал пройти между офицерами.
Пучков уперся рукой в стену, перегородил путь.
– Откройте купе.
– Мнэ туда не надо. Я на воздух хочу.
Пучков кивнул бригадиру, тот услужливо нажал на ручку и полностью распахнул дверь.
Пока дверь отъезжала, глаза Зураба вмиг посерьезнели и напряглись, но этого никто не заметил, все смотрели внутрь. Замок двери клацнул в защелке, перед офицерами предстало пустое купе. Легкий ветерок теребил в открытом окне вывалившуюся наружу занавеску.
– И здесь открыто, – выразил недовольство бригадир, зашел внутрь и поправил занавеску. – Кондиционеры у нас не работают, за день поезд нагревается.
Он хотел закрыть окно, но майор его остановил:
– Постойте.
Василий Пучков решительно встал на сиденье и высунул голову в узкую створку. Его взгляд дернулся вправо и влево, пристально посмотрел вниз. Пути вдоль состава были безлюдны. Майор спустился обратно, приподнял нижние сиденья, заглянул на багажную полку. Расставив ноги, майор застыл посередине купе, большой и указательный пальцы задумчиво подкрутили кончики усов, жесткий взгляд сфокусировался на краю открытой рамы. На ребре оконной защелки повис клочок голубого шифона. Майор снял кусочек ткани и с силой захлопнул окно.
– Все, можем вылезать, – сообщил Заколов Тамаре.
Молодой человек помог девушке выбраться из-под вагона, где они прятались на рельсах. Пригибаясь, они устремились вдоль состава. Они бежали не оглядываясь, и не заметили, как из окна туалета осторожно выглянул Василий Иванович Пучков. Майор посмотрел на подпрыгивающие ягодицы девушки и улыбнулся. Такая дилетантская игра в кошки-мышки ему определенно нравилась.
30. Смертельная схватка на железнодорожных путях
Тихон Заколов и Тамара Кушнир миновали состав. Слева продолжала тянуться высокая платформа.
– Пройдем дальше, здесь выходить опасно, могут заметить, – предложил Тихон.
– Как я вылезла через окно, ума не приложу. Это шок! – Девушка в возбуждении держала парня за руку, отставая на полшага.
– Я тебя снизу поддерживал.
– Хорошо, что я была не в юбке. Или у тебя другое мнение? – игриво спросила Тамара. Не дождавшись ответа, она поправила голубой платок на шее и горько вздохнула: – Любимую шаль порвала.
– Зато удалось уйти. Как нам лучше добраться до минарета Калян?
– Выйдем на любую улицу, и ты сразу его увидишь. Темя Бухары видно отовсюду.
– Тогда сворачиваем.
Они уже шли по обочине железной дороги вдоль длинного закрытого склада. Прежде чем свернуть, Заколов оглянулся, погони не было, им удалось обмануть проверяющих. Он шагнул за угол и в ту же секунду мощный удар обрушился ему на затылок. Заколов упал, пытаясь сгруппироваться, чтобы отразить неожиданное нападение. Если бы он был один, возможно, это ему бы удалось, но Тамара, крепко вцепившаяся в ладонь, неловко свалилась сверху, чуть не вывихнув руку.
Кто-то жестко придавил их к земле и уверенными движениями защелкнул наручники на запястьях. Заколов в отчаянии пытался брыкнуться, но жесткая рука схватила его за волосы и дважды стукнула лицом в землю. Голос сверху спокойно предупредил:
– Еще одно лишнее движение, и ты труп.
Волей-неволей пришлось подчиниться. Тамаре и Тихону позволили подняться. Перед ними стояли двое: узколицый с усиками и широкоскулый с синяком на виске.
Довольный успешной поимкой беглецов, майор Пучков подправил кончики усов вверх.
– Доигралась, журналистка. Надо жить по команде, как все, а не пороть отсебятину. Из-за таких, как ты, мы коммунизм никак не можем построить.
– При чем тут коммунизм? Отпустите нас. Немедленно!
Майор оттопырил куртку и весомо потряс пистолетом:
– Я не люблю, когда шумят и не выполняют моих команд. Усекла, вымирающая прослойка общества?
Потрясенная Тамара, собравшаяся было кричать, поджала дрожащие губы.
– Кто вы? – осторожно поинтересовался Заколов. Наручники и оружие говорили о том, что перед ними серьезная сила.
– Мы власть, а вы враги, преступники.
– Вы ошибаетесь, мы ни в чем не виновны.
– Юсуп, этот парень тебя отделал на вокзале. Чего ты медлишь?
Сопящий от нетерпения узбек, словно ждавший команды, сощурил узкие глазки и нанес удар кулаком в подбородок. Тихон уклонился, удар пришелся вскользь.
– Ах, ты, сволочь! – распалился Искандеров, прижал Заколова к стене и стал колошматить в незащищенный живот.
Заколов сжал мышцы пресса, рельефная мускулатура смягчала беспорядочные удары. Осознав, что не причиняет существенного вреда противнику, Искандеров злобно двинул его коленом в пах. Тихон застонал и согнулся от острой боли. Поняв, что болевая точка найдена, капитан злорадно повторил удар.
– Что вы делаете? – выкрикнула Тамара. – Нельзя избивать задержанного. Если вы власть, поступайте по закону!
– Мы такая власть, что нам можно. Нам все можно, – усмехнулся Пучков. – Мы для вас и власть, и судья, и прокурор.
– А приговор вам уже подписан, – злорадно вякнул Искандеров, наслаждаясь мучениями скрюченного Заколова.
– Какой приговор?
– Что вы делали в подземелье Гур-Эмира?
– Мы? В подземелье? – изумилась Тамара.
– Зачем вскрыли гробницу Тимура?
– Я? О чем вы?
– Хватит валять дурочку! Сначала запрещенная статья в газете, потом убийство свидетелей и проникновение в гробницу!
– Мы не убивали Касымова.
– Ах, вот как! А я разве произнес его имя?
Тамара потупилась, поняв, что проговорилась.
– Я… мы… мы застали его уже…
– За все сразу ответите! Что вы взяли из гробницы? – наседал Пучков.
– Только череп.
– Череп? Череп из саркофага Тимура?
– Это не то, что вы думаете. Это совсем другой череп, маленький, оловянный.
– Значит, в склеп проникли вы! Что и требовалось доказать.
Василий Пучков потерял интерес к разговору и деловито осмотрелся, что-то прикидывая в уме. Юсуп Искандеров взглянул на часы, тронул за руку майора и как можно тише произнес:
– Скоро пройдет поезд. Лучшего случая не будет.
– Ясен хрен, – согласился Пучков.
Он профессионально оценил неприметный подход к железной дороге, удовлетворенно хмыкнул и перевел взгляд на скованную парочку.
– Наручники надо будет снять, – задумчиво произнес майор в позе режиссера на репетиции мизансцены. – Глупые влюбленные потеряли голову и случайно угодили под поезд.
Майор вынул из кармана обрезки веревок, протянул капитану:
– Стяни парню запястья, потом снимешь наручники, а я проделаю то же самое с девчонкой. Когда услышим шум поезда, оглушим, срежем веревки и под колеса.
Как ни тихо он говорил, Заколов догадался о мерзком плане. Искандеров с энтузиазмом пихнул Заколова лицом на землю, связал руки и расстегнул наручники.
– Теперь можешь встать, – он зло пнул парня. – Вставай, чего разлегся!
Заколов с трудом поднялся, он был полностью во власти вооруженных людей, связанные сзади руки не позволяли оказать сопротивление. Рядом стояла понурая Тамара. Тихон представил, как многотонная стальная махина кромсает ее красивое тело, и что есть силы дернул запястья. Веревки сидели крепко.
Василий Пучков закурил, прислушался к звукам, доносящимся от вокзала, безрадостно спросил напарника:
– Когда?
Тот посмотрел на часы:
– Скоро. Если не опаздывает.
– Вот, видишь, за полдня управились. Вечером еще праздник отметим, как вся страна.
Он взглянул на унылых пленников.
– Чего засохли! Не вижу радости на лицах, мне нужны объятия! Так, кучерявая, обними его. Я приказываю! – Он поднял связанные спереди руки девушки, закинул их за плечи парня и с силой опустил вниз. – Вот, совсем другая картина. Можете лобызаться.
Девичьи руки неразрывным кольцом обняли Заколова. Оба тела оказались плотно прижатыми друг к другу. Тихон чувствовал бедра девушки, ее вздымающуюся грудь и частое дыхание на своем плече. Он еще никогда не был так близок с женщиной.
– Нас спасет Зураб, как в прошлый раз, – шепнула Тамара.
Заколов посмотрел по сторонам. Они стояли в узком проходе между двумя складами. Подойти сюда незаметно было невозможно, к тому же в этот раз противников двое, и они подошли к делу гораздо серьезнее. Он уткнулся в волосы девушки, нашел губами ее ухо, тихо произнес:
– Попробуй ослабить узел на моих руках.
– Ты смотри, как голубки милуются, – осклабился Искандеров.
– Надо уметь радоваться каждой минуте жизни, – философски изрек Пучков.
– Давай, парень, пользуйся моментом. Может, ширинку расстегнуть? Или у тебя агрегат в нерабочем состоянии?
Заколов, с трудом сдерживая желание грубо ответить на издевательство, прошептал девушке:
– Прижми меня к стене и попытайся развязать веревку. У нас мало времени.
Тамара все поняла, она решительно тряхнула головой и прижалась к Тихону долгим поцелуем. Их тела качнулись назад, Заколов уперся спиной в стену. Он чувствовал жаркие чувственные губы Тамары и отвечал ей взаимностью. Он ощущал волнующую упругость девичьей груди, ее волосы щекотали его щеку, а твердый холмик между тугими бедрами обдавал жаром. Ему было хорошо настолько, что он потерял чувство времени и забыл про опасность. Желанная девушка и он, больше ничего не существовало, земля поплыла под ногами, а телу хотелось взлететь.
Перестук колес надвигающегося поезда вернул Заколова к действительности. Глаза раскрылись, он увидел, как усатый майор торопливо затушил окурок, но бросать его не стал, а спрятал в пустой спичечный коробок. Безжалостные руки грубо оторвали их от стены и поволокли к железнодорожным путям. Сзади подталкивал усмехающийся узбек.
– Хорош, голубки. Теперь будете ловить кайф на небесах.
Все пропало, испугался Тихон, они так увлеклись затяжным поцелуем, что не успели предпринять попытки к освобождению. Он видел, как Пучков сделал знак Искандерову, и тот с готовностью достал пистолет. Сейчас он ударит рукоятью в затылок, снимет веревки с безвольного тела, припугнет Тамару и толкнет их под поезд. Все спишут на несчастный случай с целующейся парочкой.
Непрерывное время разделилось для Тихона на отдельные осязаемые секунды.
Вот их останавливают под кустом в полутора метрах от рельсов. Шум поезда нарастает. Пучков выглядывает из-за листвы, его указательный палец поднимается вверх, готовый дать команду. Все кончено. Их унизили, а сейчас безжалостно уничтожат.
И тут он услышал нервный шепот Тамары:
– Я сделала, что смогла. Ну же!
Тихон чувствует, что веревки не так туго стягивают руки, как прежде, узлы растянулись и ослабли. Он дергает ладонь вверх, она не высовывается.
Краем глаза он замечает, как над головой взметается рука узбека. Тихон уклоняется, жесткий удар приходится в спину. Узбек матерится, следующий замах, Тихон приседает, увлекая за собой Тамару, рукоять пистолета чиркает по голове и обрушивается на плечо. В дело ввязывается сердитый майор. Он жестко хватает девушку, она теперь неподвижна, кольцо ее связанных рук держит Тихона. Следующего удара сзади не избежать.
Заколов елозит ладонями, пытаясь скинуть веревки, петля смещается вниз, но руки по-прежнему связаны. Узбек замахивается, Тихон изворачивается и бьет пяткой назад. Он видит цель, выступающую под тесными брюками. Он метится туда же, куда сам получал удары от обозленного капитана. Твердый каблук вминается между ног узбека. Глаза капитана выскакивают из орбит, беззвучно разинутый рот не может дышать. Он сгибается пополам и валится на землю.
С одним на время покончено. Но этого мало. Майор, стоящий впереди, переходит к решительным действиям. Одна рука отбрасывает полу куртки, другая тянется за пистолетом, черный ствол разворачивается к спине девушки. Одна пуля может пронзить обоих. Тихон в последний момент в отчаянном рывке вырывает ладонь из петли и бьет правым кулаком в тонкий нос над густыми усами. Удар не сильный, мешают объятия девушки, но Пучков спотыкается и истуканом садится на землю.
Руки Заколова свободны, но он лишен возможности маневра. Окаменевшая от страха девушка стиснула объятия и не может пошевелиться. Тихон сам выскальзывает из кольца ее рук. Сидящий Пучков вытирает кровавую струйку под носом и злобно наводит пистолет.
Грохот поезда нарастает, состав приближается. Тихон подхватывает Тамару на руки и прыгает вперед к рельсам. Состав совсем близко, Заколов с девушкой проскакивает перед локомотивом, отраженный воздушный поток валит их с ног. Пучков видит упавших беглецов. Звучат выстрелы. Пули бьются о стальные колеса и высекают яркие искры.