31. Погоня на мотороллерах
Промчавшийся железнодорожный состав, к счастью, оказался длинным. Заколов и Кушнир успели вскочить, затеряться среди железнодорожных путей и выбраться в город.
– Кто это был? Те, кого мы встретили в гробнице? Наши конкуренты? – возбужденно тараторила Кушнир. Она еще не полностью отошла от пережитого страха и то и дело оглядывалась назад.
– Не думаю. Они знают и про два убийства, и про мавзолей, сумели просчитать наш путь и устроить ловушку. У них наручники и табельное оружие. Это профессионалы, а из какого ведомства, не знаю.
– Почему они хотели нас уничтожить?
– Значит, получили такой приказ. Они не рассуждают, а выполняют команду.
– Но это ужасно! Так не должно быть.
– Мы первыми сделали то, что не положено. И породили ответную лавину. Теперь надо бежать только вперед, иначе накроет. Ты еще хочешь найти череп Тимура?
– Ты что! Свой выбор я уже сделала. И не отступлюсь.
Заколов оценил решительный взгляд девушки, обострившиеся черты лица. Упорная. Он вслух задумался о произошедшем:
– Как они на нас вышли? Где мы наследили?
– Усатый назвал меня журналисткой.
– Верно. А другой узнал тебя на вокзале и пытался схватить. Скорее всего, след тянется из Ташкента. Убиты два человека, причастные к запрещенной статье. Ищут автора. Дома ее нет, а тут вдруг приходит сообщение, что вскрыт саркофаг, про который написано в статье.
– Но мавзолей в Самарканде, а мы в Бухаре! Прошло всего полдня, как мы там побывали, а меня уже нашли. Кто-то нас предал.
– Почему сразу "предал". Тебя видела троица в масках из склепа. Наводку могли дать они.
– В подземелье была не только я, но и ты с другом. Причем я не главный персонаж разыгранной пьесы. Я стояла в сумраке, а ты выступал открыто. Но ищут именно меня. Про тебя эти двое ничего не знали. Он даже перепутали тебя с Зурабом, который спас меня в здании вокзала.
– Ты на что намекаешь?
– Я не нравлюсь твоему другу Евтушенко.
– С чего ты взяла?
– Женщина это всегда чувствует. Он хочет избавиться от меня и спокойно продолжить экскурсионный тур.
– Ты ошибаешься.
– Тогда где он сейчас? Любуется шедеврами древних зодчих и надеется вернуться в купе, в котором уже не будет взбалмошной девчонки, втягивающей в опасные авантюры.
Тамара сделала широкий жест экскурсовода в направлении серых куполов мечетей и мавзолеев, над которыми возвышался мощный, сужающийся кверху минарет. Тихон остановился, они находились в центре старого города, словно пропахшего пылью веков. Бухара была не столь яркой, как парадный Самарканд. Из-за обилия древних построек, словно вылепленных из песка, город казался выросшим в сердце пустыни. Лишь несколько голубых куполов разнообразили панораму. Песчаный цвет под солнечным небом давал ощущение зноя даже сейчас, в начале ноября.
– Это тот самый минарет Калян? – Заколов указал на самую высокую башню, увенчанную цилиндрическим фонарем-ротондой с узкими арочными окнами.
– Да, минарет видно отовсюду. Чем не макушка города? Темя Бухары!
Они вышли на небольшую площадь, заполненную шумными туристами, здесь было проще всего затеряться от возможных преследователей. Заколов держал девушку за руку, а сам, задрав голову, рассматривал минарет Калян. Ротонда на его вершине имела шестнадцать сквозных арочных проемов, сквозь которые легко мог пролезть человек. Над окнами ротонда расширялась, ее покрывала практически плоская крыша с конусообразным шпилем посередине. Если речь идет о темечке, то больше всего на него похожа эта округлая маковка в центре крыши.
– Я сейчас. Надо узнать путь наверх, – предупредил Тихон Тамару. – Побудь здесь, только не высовывайся из толпы, нас могут искать.
Он исчез. Оставшись одна, девушка тревожно забегала взглядом по плотному скоплению туристов и сразу увидела Александра Евтушенко. Он шел к ней, удивленно вскинув брови над дужками пластмассовых очков. Девушка невольно попятилась, но Александр быстро просочился сквозь толпу и оказался рядом.
– Ты здесь? – удивился он.
– А где же мне быть? Экскурсия.
– А Тихон? Остался в вагоне?
– Он колдует над разгадкой надписи, – соврала Тамара. Ей почему-то не хотелось, чтобы друзья встретились.
– Так долго? Это на Заколова не похоже. У него мозги работают со скоростью суперкомпьютера.
– Может, нет желания?
– Мотивация – страшная сила. Я рад, если он успокоился. Идем со мной.
– Куда? – шарахнулась Кушнир.
– К экскурсоводу, она так интересно рассказывает.
– Я сама посмотрю.
– Как хочешь. – Александр оглянулся. – Наша группа уже входит в мечеть. Я побежал.
Евтушенко действительно бегом устремился к главному входу в мечеть, превращенную Советской властью в музей. Тамару напугала его спешка. А если он мчится к телефону, чтобы сообщить тем двоим извергам о ее местонахождении, ведь внутри музея обязательно есть телефонный аппарат.
Тамара пугливо озиралась и вертелась на месте. Маленькая площадь быстро пустела, группы туристов разбрелись по сувенирным лавкам, зашли внутрь исторических памятников или спешили к автобусам, чтобы переехать к новым достопримечательностям древнего города. В какой-то момент Тамара ощутила себя совершенно одинокой, незащищенной, открытой для всех невзгод и напастей. Ее охватила тревога, хотелось уйти и спрятаться, но Тихон просил ждать здесь. Где же он? Она обернулась и увидела усатого мучителя, выходящего на площадь. За ним как верный пес прихрамывал хмурый узбек.
Майор Василий Пучков сразу обнаружил одинокую девушку и ускорил шаг. Он похвалил свое чутье, которое подсказало, что беготня по путям бесполезна и нужно искать ускользнувшую парочку в городе. Майор мгновенно оценил обстановку и шел открыто. Площадь достаточно людная, взять без свидетелей здесь не удастся. Пусть жертва заметит его и уйдет на соседнюю улочку, там он легко расправится с ней, не привлекая внимания.
Словно угадывая желания майора, девушка поспешила скрыться на самой узкой улочке, отходящей от площади. Пучков шел наперерез и мог бы перехватить глупую девчонку раньше, но он специально замедлил ход. Сзади кряхтел и вращал злыми глазами Искандеров. Он в данном случае не помощник. Лучше положиться на себя и все сделать чисто, решил майор.
Пучков уже составил план расправы. Преступница себя изобличила, церемониться с ней незачем. Один быстрый удар ножом, он знает, в какую точку бить, и девушку уже ничто не спасет. А дальше милиция представит убийство как нападение обкурившегося наркомана на беспечную туристку. Благо здесь конопляной травкой многие балуются, есть кому ножичек подбросить. И задание будет выполнено, и преступление раскрыто, и наркомана на долгие годы изолируют от общества. С какой стороны ни посмотри – одни плюсы! Все будут довольны.
Ну вот она и свернула. Можно начинать!
Испуганная девушка бежит по улице, вымощенной старыми камнями. Она то и дело оборачивается, таращит глаза и попадает ступнями в выбоины. Поджарый, физически развитый майор легко сокращает расстояние. Неловко подпрыгивающая фигурка девушки всегда в фокусе его глаз. Он уже определил переулочек, напротив которого догонит ее, незаметно пырнет и оттолкнет тело в сторону, где она через несколько минут отдаст Богу душу.
Все идет по плану, улочка кривая и безлюдная, подвижные лопатки девушки в пяти метрах, глаза намечают точку удара, который разорвет сердце. Майор выхватывает самодельную финку, предусмотрительно примотанную к ноге. Она куплена на черном рынке, такая может быть у каждого. А вот и переулок. Пора!
Из-за спины налетает стрекот двухтактного двигателя. Что за помеха? Пучков поворачивает голову и тотчас получает удар локтем в грудь. Он падает, финка выскальзывает из разжатых пальцев и звонко пружинит от стертого камня.
Около девушки останавливается ярко-синий мотороллер "Вятка", за рулем Заколов.
– Прыгай! – кричит он.
Тамара садится сзади, обхватывает крепкое тело парня и устало прижимается щекой.
– Наконец-то, – шепчет она.
Мотороллер срывается с места, тяжело выхаркивая сизый дым.
– Откуда? – спрашивает девушка, с трудом осознавая, что самое страшное позади и она в безопасности.
– У местных байкеров позаимствовал, – кричит Тихон.
А тесная улочка заполняется новым треском. Еще один мотороллер "Вятка", на этот раз красный, появляется из-за поворота. На нем длинноволосый небритый хиппи в мотоциклетных очках времен Второй мировой войны, в кожаной кепке с фашистской кокардой. Из-за его спины еще один, точно такой же, разъяренно машет кулаками и оскверняет ругательствами древние стены.
Хмурый майор, поднявшийся на ноги, рывком хватает руль проезжающего мотороллера. Парочка в допотопных очках дружно валится на мостовую, кожаные кепки катятся по булыжнику, цокая кокардами. Пучков прыгает на тарахтящий агрегат и устремляется в погоню. Он очень зол. Два обалдевших "байкера" трут ушибленные бока. У одного из очков вылетели оба стеклышка, его глаза удивлены настолько, что трудно поверить, что многие годы до этого они смотрели на мир сквозь узкие монголоидные щелочки.
Заколов с беспокойством замечает в боковом зеркале орлиный взгляд и усы преследователя. Майор настроен решительно, он прижался к рулю, чтобы снизить сопротивление воздуха. Тихон сворачивает в переулок на первом же перекрестке, затем еще раз, он не знает города и едет наугад, лишь бы оторваться от погони. Узкие улочки заполнены прохожими и торговцами, но скорость сбавлять нельзя. Люди шарахаются в стороны, на дорогу летят сочные гранаты и мягкая хурма, из-под колес брызжет рубиновый сок раздавленных фруктов. За руль цепляется подол широкого платья отпрянувшей женщины, мчащийся мотороллер срывает его. Женщина визжит, мечутся растопыренные ладони, не зная, какую часть обнаженного тела прикрыть. Пестрая ткань падает на майора, облепляя его лицо. Он сдергивает помеху, но платье обхватывает шею офицера длинным развевающимся шарфом.
Погоня продолжается. Неистово тарахтящие мотороллеры ныряют то в один проезд, то в другой. Впереди синий с двумя прижавшимися пассажирами, сзади алый со склонившимся к рулю водителем, за которым, как боевое полотнище, бьются на ветру обрывки яркого платья. Прохожие едва успевают отпрыгивать в стороны и прижиматься к кирпичным стенам.
На пути ватага детей в пионерских галстуках. Они застыли от страха, растерянная вожатая пытается прикрыть их собой. Заколов вынужденно сворачивает под навес магазина сувениров. По обеим сторонам на раскладных столиках заботливо расставлена медная чеканка, расписная керамика, резные поделки. Мотороллер бросает то вправо, то влево, искусные изделия со звоном и грохотом летят на пол. Молодой продавец в национальном наряде подпрыгивает, хватается за перекладину, поддерживающую навес, подтягивается и расставляет ноги тупым углом. Заколов и Кушнир проносятся под ним. Продавец со вздохом облегчения опускается, но в лавку влетает еще один мотороллер. Упражнения на перекладине повторяются. "Я что вам, гимнаст?! – вопит очумевший продавец и со страхом смотрит на въезд в разоренный магазинчик. – Сколько вас там?"
Заколов проделывает еще несколько виртуозных маневров и разворотов, пытаясь оторваться, но мотороллер с двумя пассажирами движется медленнее, чем с одним. Пучков неизбежно догоняет беглецов. Тихон выезжает на маленькую оживленную площадь, впереди заборчик с воротами, за которыми сплошная череда лотков.
– Это восточный базар! – кричит Тамара. – Не проедем!
Тихон и сам это понимает. Назад нельзя, вперед тоже, а преследователь уже рядом.
– Приготовься, спрыгиваем, – предупреждает он.
Заколов бросает мотороллер в самом узком месте у обочины под колеса майору, но Пучков, как на трамплин, наезжает на сточенный бордюр и перепрыгивает через препятствие. Тихон с Тамарой бегут к входу на восточный базар. Пучков уже за спиной. По пути Заколов переворачивает телегу с дынями-торпедами. Овальные плоды раскатываются по площади, мотороллер врезается в них, майор плашмя падает на ароматные мягкие дыни, но они ему кажутся твердыми булыжниками. Пока он, чертыхаясь и матерясь, выбирается из россыпи желтых плодов и сдергивает ненавистные обрывки платья, парень с девушкой скрываются за воротами базара.
Тихон, увлекая девушку, бежит по тесному проходу среди настороженных торговцев, ища глазами, куда спрятаться. Неожиданно его за руку цепко хватает аксакал в ватном халате. Тут же плотным кольцом окружают остальные торговцы.
– Зачем бежишь, парень? – строго спрашивает аксакал. – Что украл?
Тихон оглядывается, торговцев много, и все мужчины, силу применять бесполезно. Тамара в страхе прижимается к нему. Сейчас появится вооруженный противник, который не остановится ни перед чем. И все будет кончено.
32. Вынужденный маскарад
Тихон Заколов обнял Тамару и извиняющимся тоном произнес:
– Я невесту украл, а ее отец против.
Все перевели взгляды на девушку.
– Мы любим друг друга, – скромно шепнула Тамара и потупила глазки.
– Тогда святое дело, сынок. Ты – настоящий джигит, – похвалил аксакал.
– Да, конечно, – закивали остальные.
Аксакал подвел ребят к развешенным коврам, которыми торговал, и приподнял угол самого большого.
– Прячьтесь сюда, – указал он бородкой.
Тихон с Тамарой оказались в уютной комнатке, где стенами были ковры ручной работы, потолком голубое небо, а полом циновка с расшитыми подушками. Они замерли, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Вскоре раздалась тяжелая поступь разгневанного майора, послышался его голос:
– Тут только что пробегали парень и девушка, куда они делись?
– Да, были. Очень спешили.
– Где они?
– Туда пошли, – степенно ответил аксакал.
– Туда, туда, – дружно подтвердили с разных сторон. – Там другой выход.
Быстрые шаги майора удалились. В укрытие заглянул хитрый аксакал.
– Да-а, ваш отец очень сердится. Будет вас искать, но потом смирится и простит. Любовь всегда побеждает. А пока вам лучше переодеться. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Через некоторое время разные люди стали приносить в ковровый домик национальную узбекскую одежду. Первый человек принес голубое платье со сложным геометрическим орнаментом и штанишки из такой же ткани. Платье было с широким рукавом до локтя и неровным подолом. Спереди и сзади оно опускалось до колен, а по бокам глубокий вырез поднимался вверх, открывая бедра. Штанишки были легкими и свободными.
– Вам подойдет, красавица, – с поклоном протянул наряд торговец.
Другие люди принесли Тамаре вышитый жилет, нарядную тюбетейку, мягкие сапожки. Тихона одарили широкими штанами, суживающимися к лодыжкам, прямой рубахой, стеганым халатом с разрезами по бокам, сапогами и тюбетейкой. Пораженные молодые люди не успевали произносить слова благодарности.
– Теперь у вас все есть, переодевайтесь, – предложил аксакал.
– Нам неудобно принимать такие подарки, ведь мы для вас совершенно посторонние, – пытался возразить Тихон.
– Все люди должны помогать влюбленным. Мы помогли вам, вы тоже когда-нибудь ответите тем же другим людям.
Аксакал уважительно поклонился и вышел.
– Они такие заботливые, – удивился Заколов.
– Узбекское гостеприимство, – констатировала Тамара, рассматривая одежду. – Шикарно, всегда хотела хотя бы раз так одеться, но не отваживалась.
Она осмотрела тесное пространство, уединиться здесь не представлялось возможным.
– Как будем переодеваться? – лукаво спросила она.
Тихон смущенно пожал плечами:
– Можно развернуться спиной друг к другу.
– Нет, так мы будем мешать друг другу и толкаться локтями. Давай сначала ты закроешь глаза, а потом я. Садись в угол.
Заколов послушно опустился на подушки.
– Скажешь, когда закрывать.
– А ты сам не сообразишь?
Тамара скинула куртку и расстегнула джинсы. Заколов прикрыл глаза.
Он слышал, как в полуметре от него раздевается девушка. Плотная джинсовая ткань звучала грубо, но маняще. Смятые джинсы упали на пол, обнажив длинные ноги. Затем тонкая футболка со слабым шорохом скользнула по выпуклой груди, задела кончики сосков, выскочила через голову, и Тихон услышал шелест потревоженных волос, спадающих на плечи. Хлопчатобумажная ткань упала ему на колени и обдала дурманящим ароматом разгоряченного женского тела, в котором легкий пот смешивался с выветрившимися духами и еще чем-то терпким и волнующим. Хотя глаза Тихона были закрыты, в его голове возбужденная фантазия в деталях воспроизводила то, что происходило перед ним. Он видел, как Тамара нагибается, чтобы надеть штанишки, как свешивается ее полная грудь и стройные ноги одна за другой юркают в шелковую ткань. Он даже заметил белую полоску незагорелой кожи над съехавшими трусами и настолько удивился этой детали, что приоткрыл глаза, чтобы проверить галлюцинации.
– Не подглядывай, – пригрозила Тамара, и Тихон еще плотнее сжал веки, удивленный точностью воспроизводимой в голове картины.
От него не укрылась ни одна подробность переодевания, словно его мозг сканировал тело девушки и воспроизводил объемное изображение в голове. Когда Тамара разрешила открыть глаза, он увидел ровно то, что выстроило его подсознание по звукам и запахам. Заколов смотрел на преобразившуюся девушку, которая стала еще краше, и не мог произнести ни слова. Тонкая ткань платья и штанишек обнимала грудь и бедра, струилась по икрам, застегнутая жилетка подчеркивала талию, а голову венчала нарядная тюбетейка со свешивающимися ступеньками золотыми нитями. На лбу узелки нитей покачивались над черными дугами бровей, а по бокам и сзади они доставали до плеч, красиво смешиваясь с прядями вьющихся волос.
– Теперь твоя очередь. – Ухмыляющаяся Тамара рывком за руку подняла Тихона и заняла его место, по-восточному скрестив ноги в мягких сапожках.
Заколов начал снимать одежду, но заметил, что девушка и не думает закрывать глаза.
– Ты меня уже видел в моей спальне во время переодевания, а я тебя нет, – бойко ответила девушка на его молчаливый вопрос.
Тихон застыл с наполовину приспущенными штанами, не зная, что предпринять.
– Я все равно не закрою глаза, хоть ты тресни, – предупредила Кушнир. – Может, ты предпочтешь переодеться снаружи? Не тяни время, Заколов, твоей фигурой можно гордиться.
Сконфуженный Тихон, спотыкаясь и не сразу попадая в штанины и рукава, торопливо надел широкие штаны, рубаху и халат. Тамара поднялась и сама двумя руками аккуратно водрузила на голову парня тюбетейку.
– Маловата немного, но тебе идет.
Девушка положила ладошки на грудь парня и, глядя в глаза, серьезно сказала:
– Спасибо тебе. Я так перепугалась, когда он меня догнал. – Она прижалась щекой к его плечу и прикрыла ресницы. – Так бы здесь и осталась, ты такой надежный.