– Потерпите, сейчас все расскажу, – заверил ее Крейг. – Когда я разговаривал с бухгалтером на работе Джозефа, я попросил его показать выплатные чеки с зарплатой Джозефа, которые тот обращал в наличные деньги. Чеки на такую большую сумму не принимаются в супермаркетах или винных магазинах. Значит, Джозефу приходилось нести их в банк. Оттуда обмененные им на наличность чеки пересылаются в банк работодателя, который, в свою очередь, отсылает их в бухгалтерию. И выяснилось, что Джозеф обменивал чеки на наличные в одном и том же банке. Вон там. – Крейг указал рукой. – Мы его только что проехали, на Пятьдесят четвертой улице.
– Итак, вы пошли в банк, предъявили постановление суда, разрешающее вам доступ к счетам, и проверили счет Джозефа, – догадалась Тэсс.
Крейг снова похвалил ее:
– Из вас получился бы хороший полицейский.
– Полицейская.
Крейг проигнорировал поправку.
– Да. Именно так я и сделал. Я пошел в банк, и они мне дали адрес Джозефа – адрес той самой почтовой конторы на Бродвее, что неудивительно. Удивительным оказалось то, что среди оплаченных счетов Джозефа нет ни одного за электричество и за жилье. Надо полагать, он все-таки где-то жил, а если так, то должен был оплачивать свое проживание, чтобы не обидеть домовладельца или компанию "Кон Эдисон"[7]. Выяснилось, что каждый месяц он посылал чек на тысячу триста долларов человеку по имени Майкл Хоффман. А теперь угадайте, кто такой Хоффман.
– Какой-нибудь бухгалтер.
Крейг с восхищением посмотрел на нее.
– Ответ лучше некуда! Правильно. Бухгалтер. Ясно, что Джозеф пытался поставить еще одну дымовую завесу, которая скрывала бы его личную жизнь. Я поговорил с Хоффманом. Он рассказал, что никогда не встречался с Джозефом. Все свои дела они вели по почте и по телефону.
– Но Хоффман оплачивал основные счета Джозефа, – предположила Тэсс.
– На этот раз удержусь от комплиментов. Вы правы.
– Итак, имея в своем распоряжении документы Хоффмана и прибегнув к помощи "Кон Эдисон", вы должны были узнать, где жил Джозеф.
– Теоретически.
Тэсс нахмурилась.
– Еще одна дымовая завеса?
– Точно. Джозеф договорился с домовладельцем таким образом, что тот оплачивал все расходы, а Джозеф возмещал ему затраты. Поэтому "Кон Эдисон" помочь не смогла.
– Но домовладелец смог бы.
Крейг не ответил.
– Ну, раз вы так поджимаете губы… Так в чем дело? – спросила Тэсс.
– Домовладелец – это значит: самая разнообразная недвижимость, несколько тысяч квартир. Все данные на них находятся в компьютере. Мне нашли имя Джозефа Мартина, даже его адрес – в Гринвич-Виллидж, – но, побывав там, я обнаружил, что адрес липовый – Джозеф там не живет. Больше того, та квартира даже не принадлежала агентству по недвижимости.
– Вы хотите сказать, что кто-то ошибся и ввел в компьютер неправильную информацию?
– Эта одна из версий. Агентство ею занимается.
Крейг поморщился при виде затора на Первой авеню.
– Одна из версий? А как насчет другой?
Озабоченное выражение лица лейтенанта встревожило Тэсс.
– Предположим… Я все думаю о дымовых завесах. Я подозрителен по натуре и спрашиваю себя: а что, если Джозефу настолько важно было скрыть, где он живет, что он нашел доступ к компьютеру и кое-что поменял в базе данных? А может быть, подкупил секретаршу и та ввела неверные данные. Однако мне не столько хотелось бы узнать, как он это проделал, сколько – зачем, – признался Крейг.
– Но если вы не знаете, где жил Джозеф, куда же мы едем? – Тэсс нервно сцепила руки.
– А разве я говорил, что не знаю? Я сделал несколько предположений. Первое: поскольку банк Джозефа находится в Ист-Сайде, а встречу вам он назначил в парке Карла Шурца…
– И там же погиб. – Тэсс крепко зажмурилась, чтобы не хлынули слезы. – В верхнем Ист-Сайде.
– …возможно, квартира Джозефа находится где-то поблизости. Конечно, его почтовая компания – на другом конце города. Но принимая во внимание его необыкновенную склонность к конспирации, можно предположить, что он предпримет какой-либо отвлекающий маневр. Поэтому я опросил полицейские участки, не случилось ли что-то неожиданное начиная с вечера пятницы, что-то, что могло бы помочь нам. Я прочел все сводки, отбросил то, что не представляло для меня интереса, и натолкнулся на рапорт о драке в жилом доме на Восточной Восемьдесят седьмой улице. Явная попытка ограбления. Напали на человека, проживавшего в этом доме. Он выбежал из подъезда, за ним гнались несколько мужчин. Шум был такой, что проснулись соседи, некоторые выглянули за дверь и видели дерущихся на лестничной клетке. Кто-то поздно возвращавшийся с вечеринки заметил банду, преследующую на улице хромающего человека.
– Они бежали на восток? К реке?
– Да, – вздохнул Крейг. – Это случилось в субботу вечером или, точнее, в ночь с субботы на воскресенье.
– О Господи, – прошептала Тэсс.
– Я поговорил с соседями, которых разбудил шум.
Они сказали, что драка началась на седьмом этаже.
В этом доме на каждом этаже по четыре квартиры. Сегодня утром я поехал и побеседовал с жильцами трех квартир с седьмого этажа, однако в четвертой на мой звонок в дверь никто не ответил. Соседи сообщили, что уже несколько дней не видели мужчину, снимающего эту квартиру. В этом нет ничего необычного. Они вообще его редко видели. Живет он одиноко. Приветлив, но держится на расстоянии. Предпочитает ни с кем не знаться.
Тэсс вся напряглась в недобром предчувствии.
– На почтовом ящике этой квартиры значится фамилия Роджер Коупленд. Естественно, это ни о чем не говорит. Каждый может прикрепить на почтовый ящик вымышленную фамилию. Соседи описали жильца как красивого высокого мужчину лет тридцати, в прекрасной физической форме, смуглого, с темными волосами.
– Боже мой, – вздрогнула Тэсс. – Это очень похоже на Джозефа.
– Вот в чем штука: все соседи как один прежде всего говорили о его серых, как они объяснили, лучистых глазах.
У Тэсс перехватило дыхание.
– И еще отмечали одну его особенность, – добавил Крейг. – В тех редких случаях, когда им доводилось перекинуться с ним несколькими словами, он говорил не "До свидания", а "Благослови вас Господь".
По спине Тэсс пробежал озноб.
– Вы рассказывали, что Джозеф часто употреблял это выражение. Поэтому я взял у управляющего ключи, осмотрел квартиру…
– И?… – Тэсс пыталась унять дрожь.
– Мне бы не хотелось описывать то, что я увидел, – сказал Крейг. – Лучше, если вы посмотрите на все это непредвзятым взглядом. Но я, право, ничего не понимаю… Поэтому-то и везу вас туда. Может, вы способны во всем этом разобраться.
Крейг подрулил к обочине, припарковавшись на тесном пятачке. Только тут Тэсс обнаружила, что, поглощенная разговором, не заметила, как они свернули на 82-ю улицу.
– Отсюда недалеко, через квартал, – предупредил Крейг.
– Вы все это узнали за сегодняшний день?
– Потому и позвонил рано утром и предупредил, что не буду на работе. У меня было много дел.
– Но разве этим не должен заниматься отдел по расследованию убийств? При чем тут розыск пропавших без вести?
Крейг пожал плечами.
– Я решил быть в курсе.
– Но у вас, наверное, сотни других дел.
– Так я же еще вчера сказал, что делаю это ради вас, – закашлявшись, пробурчал Крейг и вышел из автомобиля.
Тэсс последовала за ним, озадаченная его словами.
"Означает ли это, что я ему нравлюсь?" – смущенно подумала она.
Однако ее замешательство немедленно сменилось тревожными опасениями, как только она двинулась по тротуару мимо мусорных бачков, приближаясь к загадке, которую ей приготовил Крейг.
Глава 20
Многоквартирный дом, один из многих узких, прижавшихся друг к другу зданий, отличался от закопченных соседей только тем, что его кирпичные стены были выкрашены в грязно-белый цвет. От проржавевшего балкончика под каждым окном вниз вела пожарная лестница.
Крейг открыл наружную стеклянную дверь, провел Тэсс через вестибюль, по обеим сторонам которого висели почтовые ящики ("Роджер Коупленд, кв. 7С"), вынул ключи и отпер входную дверь.
Внутри пахло капустой. По коридору они дошли до бетонной лестницы слева, марши которой зигзагами уходили наверх. Дверцы лифта виднелись только на следующей лестничной площадке.
– Архитектор сэкономил, – заметил Крейг. – Лифт останавливается через этаж.
– Пойдемте пешком, – предложила Тэсс.
– Вы шутите. На седьмой этаж?
– Сегодня утром мне не удалось побегать.
– Хотите сказать, что бегаете каждое утро? – поразился Крейг.
– Последние двенадцать лет.
– Господи помилуй!
Тэсс оглядела отяжелевшую фигуру Крейга.
– Физические упражнения укрепляют легкие. Ну как, осилите?
– Если вам это по силам, мне – тоже. – Лейтенант подавил приступ кашля.
– Это еще неизвестно. Вы раньше курили?
– По две пачки в день. И дольше, чем вы бегаете. – Он снова закашлялся. – Бросил в январе.
– Почему?
– Доктор велел.
– Хороший доктор.
– Ну, во всяком случае, настойчивый.
– Это я и имела в виду. Хороший доктор, – повторила Тэсс. – Если вы опять не начнете курить, потребуется… ну, несколько месяцев, чтобы вывести из организма никотин, и еще несколько лет, чтобы очистить легкие, но у вас подходящий возраст. Около сорока. В итоге у вас есть шанс не заболеть раком.
– Радужная перспектива, – усмехнулся лейтенант. – Вы всегда так здорово обнадеживаете людей?
– Ненавижу, когда они наносят вред себе так же самозабвенно, как планете.
– Все забываю, что вы занимаетесь окружающей средой.
– Я оптимист. Я надеюсь, что, если я – и другие тоже – очень постараемся, можно будет исправить положение.
– Ну… – Крейг кашлянул и ухватился за перила. – Я готов внести свою лепту. Пошли. Семь этажей. Подумаешь, какое дело. Но послушайте, если я устану можно мне о вас опереться?
Глава 21
Когда они добрались до седьмого этажа, Крейг совсем выдохся, лицо его покрылось потом. Но он не жаловался и ни разу не остановился передохнуть. Тэсс оценила его упорство.
– Ну вот, свою норму физических упражнений за месяц я выполнил, – объявил Крейг.
– Не останавливайтесь на достигнутом. Попробуйте завтра еще раз.
– Может, и попробую. Кто знает. Я еще удивлю вас.
Заметив озорную усмешку лейтенанта, Тэсс заподозрила, что он таким образом пытается приободрить ее.
Они остановились перед дверью с табличкой "7С". Прорезь под номером квартиры, куда обычно вставлялась карточка с именем жильца, была пустой. Металлическая надпись на двери гласила: "Охранная сигнализация фирмы "Эйс".
– Придется надеть вот это, – сказал Крейг, протягивая ей резиновые перчатки и чехлы для кроссовок. – Сегодня утром здесь работали ребята из отдела по расследованию убийств. Но они вернутся, и, хотя я получил разрешение показать вам квартиру, не стоит слишком мешать детективам.
Крейг тоже надел резиновые перчатки и чехлы для обуви. Постучав и не получив ответа, он вынул из кармана ключи и отпер оба замка. Но когда он стал поворачивать ручку, Тэсс нервно коснулась его плеча.
– Что-нибудь не так? – спросил Крейг.
– Вы уверены, что мне не станет плохо от того, что я там увижу?
– Вас это поразит. Но, честное слово, – это совсем не то, что в морге. Положитесь на меня. Вам нечего бояться.
– Ладно. – Тэсс сжалась. – Я готова. Пошли.
Лейтенант распахнул дверь, и Тэсс увидела перед собой коридор с окрашенными в белый цвет стенами. Слева на коробке сигнализации горела красная лампочка. Сигнализация была самой примитивной: без кнопок с цифрами, только выключатель. Вероятно, домовладелец решил сэкономить, установив самую дешевую модель.
Крейг опустил рычажок выключателя вниз. Лампочка погасла. Они вошли в коридор. Справа Тэсс увидела маленькую ванную. Раковина, тумбочка, ванна, даже без отдельного душа. Ванна старого образца – овальная, а не прямоугольная, с загнутыми краями, и стояла она на металлических ножках. Однако несмотря на почтенный возраст ванны, раковины и тумбочки, их выщербленные поверхности сияли чистотой.
Тэсс была настолько поглощена осмотром, что вздрогнула, когда лейтенант захлопнул входную дверь.
– Заметили что-нибудь? – спросил стоявший позади нее Крейг.
Тэсс оглядела аккуратно сложенные, чистые полотенца и мочалку на блестящем металлическом стержне рядом с раковиной. На самой раковине в безупречно чистом стакане стояла зубная щетка, казавшаяся новой. На зеркале, укрепленном в шкафчике для лекарств, не было ни единого пятнышка.
– У Джозефа намного чище, чем у меня, это точно.
– Взгляните-ка вот сюда.
Крейг протиснулся в ванную, едва не задев ее, и открыл шкафчик для лекарств.
Тэсс заглянула внутрь. Бритва. Пачка лезвий. Тюбик крема для бритья "Олд Спайс". Тюбик зубной пасты "Крест". Тюбики были аккуратно скатаны и разложены в ряд. Флаконы лосьона после бритья "Олд Спайс". Шампунь "Редкен". Пакетик с зубочистками.
– Ну и что? – спросила Тэсс.
– Самое необходимое. Только самое необходимое:
Вообще-то, для большинства людей меньше, чем самое необходимое. За все годы работы в полиции, за все то время, что я обыскивал дома пропавших людей, мне еще ни разу не попадался шкафчик-аптечка, в котором не было хотя бы одного лекарства. Например, антибиотика или противоаллергического средства.
Тэсс собралась было возразить, но Крейг остановил ее жестом руки.
– Ладно, согласно вашим словам, Джозеф обладал крепким здоровьем, каждый день занимался зарядкой, правильно питался, поддерживая себя в форме. Но, Тэсс, здесь нет даже флакона с аспирином, а ведь у каждого, – как бы ни был Джозеф здоров, – у каждого есть аспирин. И когда я говорю у каждого, я имею в виду всех. Я обшарил квартиру вдоль и поперек. На кухне я нашел витамины. Но аспирин? – Лейтенант покачал головой. – Этот парень был пуританином.
– А что тут странного? Он не хотел пользоваться никакими химическими препаратами, включая такой общеупотребляемый, как аспирин. Ну и что?
Они вышли из ванной и по коридору дошли до кухни. Плита, холодильник и посудомоечная машина в кухне были отнюдь не новыми, но, как и раковина, тумбочка и ванна в ванной комнате, отполированы до блеска. На старом, но чистом кухонном столе ни тостера, ни микроволновой печи. Ни кофейника. Крейг начал открывать шкафы. Они были пусты, если не считать "мелкой и глубокой тарелок и чашки в одном и нескольких безупречно вымытых кастрюль из нержавейки и дуршлага в другом. Крейг выдвинул один за другим все ящики. Только в одном из них лежали нож, вилка и ложка да две металлические ложки побольше, очевидно чтобы мешать еду во время готовки.
– Мягко говоря, Джозеф решил свести домашнее хозяйство к абсолютному минимуму. Кстати, витамины стоят на полке для специй позади вас. Ни шалфея, ни душицы. Не говоря уж о соли и перце. Только витамины. И нигде никакого спиртного, даже шерри для кулинарных целей нет.
– Значит, Джозеф не любил спиртного. Тоже мне открытие, – съязвила Тэсс. – Я и сама почти не пью.
– Подождите, делать выводы еще рано. Я только начал.
Когда Крейг открыл холодильник, Тэсс озадаченно покачала головой.
– Апельсиновый сок. Снятое молоко, минеральная вода, фрукты, черт знает сколько салата, помидоров, перца, брюссельской капусты… Овощи. Ни мяса. Ни…
– Джозеф говорил, что он вегетарианец.
– Вам не кажется, что он несколько переусердствовал?
– Вовсе нет. Я вот тоже вегетарианка, заглянули бы вы в мой холодильник. Единственная разница в том, что я иногда ем рыбу или куриное мясо, но только белое.
Крейг нетерпеливо обвел рукой кухню.
– Я не нашел ни одной банки консервов.
– Естественно. Слишком много соли. Слишком много консервантов. И вкус у консервов синтетический.
– Не обижайтесь, но надеюсь, мне никогда не придется есть то, что вы готовите.
– Не делайте скоропалительных выводов, лейтенант. Я очень хорошо готовлю.
– Не сомневаюсь, но если я не съем на обед бифштекс…
– У вас будет меньше холестерина в крови, – подхватила Тэсс. – И, может быть, пояс на брюках будет лучше сходиться.
Крейг покосился на нее и рассмеялся, потом, закашлявшись, проговорил:
– Похоже, мне не помешало бы… Ну ладно, оставим это. Как я сказал, мы только начали. Давайте я покажу вам гостиную.
Тэсс последовала за лейтенантом по коридору и, войдя в гостиную, замерла пораженная. Кроме плотных штор на окнах, которые оказались раздвинутыми, комната была совершенно пустой. Ни ковра. Ни торшеров. Ни стереосистемы. Ни плакатов. Ни репродукций картин. Голый пол. Голые стены. Нет даже…
– Телефона, – произнес Крейг, будто читая ее мысли. – Его нет на кухне. Нет здесь. Нет в спальне. Неудивительно, что Джозеф не указал на работе номер телефона. Его просто нет. Он не хотел устанавливать телефон, и, по моему мнению, телефон ему не нужен. Потому что меньше всего Джозефу хотелось, чтобы ему позвонили, и сам он меньше всего намерен был кому-нибудь звонить. Ваш друг ограничил свое существование самым необходимым. И не говорите мне, что это типично для вегетарианца. Потому что я знаю, я никогда не видел ничего подобного.
Тэсс дрожащей рукой открыла стенной шкаф и уставилась на висящий на вешалке спортивный костюм рядом с простым, но практичным пиджаком. Никаких коробок на верхней полке. Внизу – одинокая и единственная пара кроссовок "Найк".
Пошатнувшись, она ухватилась за дверцу стенного шкафа, чтобы не упасть, и повернулась к Крейгу.
– Хорошо, вы меня убедили. Это невероятно… Никто так не живет… Что-то здесь не так.
– Но я еще не показал вам лучшую часть, или, наверное, следует сказать – худшую. – С непроницаемым лицом Крейг кивнул в сторону двери. – Спальня. То, что вы там увидите… Нет, не бойтесь. В ней нет ничего ужасного. Я говорил вам это много раз. Но мне необходимо знать, что это значит.
Шаги Крейга гулко прозвучали в пустой комнате, когда он подошел к двери спальни и распахнул ее.
Как во сне Тэсс шагнула вперед:
Глава 22
Спальня была почти так же пуста, как гостиная. Скромные одноцветные шторы, на полу никакого ковра. В углу что-то темнело, но здесь шторы были задернуты, в комнате царил полумрак, и Тэсс еле различала неясный предмет. Она нашарила на стене выключатель и щелкнула им, но свет не зажегся.
– Здесь нет бра, – пояснил Крейг. – А лампочка под потолком не работает.
– Как же тогда Джозеф ориентировался в темноте?
Вместо ответа лейтенант раздвинул шторы, и комнату осветили тусклые лучи солнца, заставив Тэсс зажмуриться и некоторое время постоять с закрытыми глазами, пока она не привыкла к свету. Но открыв глаза, она снова зажмурилась, однако на этот раз потому, что увиденное привело ее в замешательство.
Темный предмет, очертания которого она смутно уловила в углу, оказался лежащим на полу матрасом. Нет. Даже не матрасом. Сплетенная из пеньки циновка шести футов длиной, трех футов шириной и толщиной в один дюйм.
– Джозеф себя не очень-то баловал, – заметил Крейг. – Подушки нет. Простыней нет. Только одно это одеяло. Я смотрел. В шкафу нет других.