- На рынке древностей слухи о ней ходили годами. Примерно шесть лет назад Саймон Криспин выставил ее на закрытом аукционе. Похоже, он достаточно расточителен и умудрился потратить большую часть того, что осталось от состояния семьи. Ему нужны были деньги. А еще он хотел избавиться от порочащих и, возможно, даже незаконных предметов. Но отвратительней всего то, что он и в самом деле нашел покупателя, чье имя не разглашается.
- И что же Криспин продал?
- Военные трофеи. Я имею в виду не армейские медали и не ржавые штыки. Речь идет о погремушках, в которых использованы человеческие зубы из Африки, и ушах, отрезанных у японских солдат. Об ожерелье из пальцев и сосуде с женскими… - Он осекся. - Это была жуткая коллекция. Дело в том, что не я один знаю о любви семейства Криспинов к отвратительным сувенирам. Возможно, убийца-археолог тоже был в курсе. И решил, что может внести вклад в их коллекцию.
- Вы считаете, это дары?
- Подарки в знак восхищения от собирателя, который пожертвовал музею несколько своих сокровищ. Там они и хранились, всеми забытые.
- До сегодняшнего дня.
Сансоне кивнул.
- Полагаю, таинственный жертвователь решил появиться снова. Он сообщает миру о том, что еще жив. Возможно, скоро всплывут новые дары, Маура, - тихо добавил Сансоне.
Разрывая тишину, на кухне зазвонил телефон. Маура вздрогнула и, в очередной раз поднимаясь со стула, почувствовала, как участился ее пульс. Как же легко Сансоне удалось поколебать ее уверенность в логическом построении мира. Как запросто он умеет омрачить ясный солнечный день. Его паранойя оказалась заразной, и в телефонном звонке Мауре почудились зловещие нотки, некое предупреждение о том, что он принесет недобрые вести.
Однако голос, раздавшийся в трубке, был знакомым и приятным.
- Доктор Айлз, это Картер из лаборатории. У меня есть интересные результаты газовой хроматографии и масс-спектрометрии.
- Что вы анализировали?
- Те образцы ткани, что вы отослали нам в четверг.
- Из тела в багажнике? И вы уже успели сделать газовую хроматографию?
- Меня срочно вызвали в лабораторию на выходные. Я думал, это ваше распоряжение.
- Нет, не мое. - Маура через плечо бросила взгляд на Сансоне, который наблюдал за ней так пристально, что ей захотелось отвернуться. - Продолжайте, - сказала она в трубку.
- Я провел флеш-пиролиз образца ткани, а когда мы исследовали его с помощью газовой хроматографии и масс-спектрометрии, я обнаружил в нем наличие большого количества коллагеновых и неколлагеновых белков. Вне зависимости от возраста эти ткани прекрасно сохранились.
- А еще я запрашивала исследование на дубильные вещества. Вы нашли что-нибудь?
- Фенолы типа резорцина или гидрохинона не обнаружены. Значит, большинство дубильных веществ исключается. Но зато проявилось соединение под названием четыре-изопропилфенол.
- Понятия не имею, что это обозначает.
- Мне самому пришлось навести справки. Оказалось, это вещество - характерный продукт пиролиза торфяного мха.
- Мха?
- Ага. Вам это вообще понадобится?
- Да, - тихо ответила она. - Думаю, да.
"Это как раз именно то, что мне нужно", - добавила Маура про себя. Повесив трубку, она продолжала стоять и смотреть на телефон - так потрясли ее результаты исследований. Теперь это дело оказалось вне области ее знаний, совсем не похожим на то, что она обычно делает в секционном зале, а потому Маура не сможет продолжать работу без помощи специалиста.
- Маура?
Она обернулась к Сансоне.
- Может, мы продолжим беседу как-нибудь в другой раз? Мне нужно сделать несколько звонков.
- Прежде чем уйти, могу я предложить вам кое-что? Я знаю одного джентльмена, с которым вы, возможно, захотите поговорить. Это некто Питер Ванденбринк. Я могу связать вас с ним.
- С чего вы вдруг о нем заговорили?
- В Интернете о нем довольно много информации. Посмотрите его резюме и сразу поймете, почему я о нем упомянул.
15
Здесь снова стояли фургоны телевизионщиков, но на этот раз их было гораздо больше. Как только преступник получает прозвище, он тут же становится достоянием общественности, и теперь каждая новостная программа норовила урвать хоть какую-нибудь подробность по делу Убийцы-археолога.
Пока они с Фростом шли от парковки к зданию бюро судмедэкспертизы, Джейн чувствовала нацеленные на нее взгляды всевидящих телекамер.
Когда, только начав работать детективом, Риццоли впервые увидела себя в вечерних новостях, она была в восторге. Но, поскольку восторг давно сошел на нет, сейчас она смотрела на корреспондентов с некоторым раздражением. Вместо того чтобы позировать, Джейн двигалась, опустив голову и выдвинув плечи вперед; в сегодняшних шестичасовых новостях она скорее всего будет походить на сутулого тролля в синем блейзере.
Шагнуть внутрь здания, сбежав от назойливых объективов, было облегчением, однако самое ужасное испытание еще не началось. Они с Фростом приближались к патологоанатомической лаборатории, и Джейн ощущала, как напрягаются ее мышцы, как в предчувствии ужаса, ожидавшего их на секционном столе, сжимается ее желудок.
В вестибюле, где детективы надевали халаты и бахилы, Фрост вел себя удивительно тихо. Осмелившись заглянуть в окно, Джейн с облегчением обнаружила, что тело по-прежнему накрыто простыней - этакая отсрочка перед надвигающимся кошмаром. Неумолимое чувство долга заставило ее открыть дверь в секционный зал.
Маура только что прикрепила рентгеновские снимки к негатоскопу морга, и на нем высветились зубы "Неизвестной № 3". Доктор Айлз взглянула на детективов.
- Итак, что вы об этом думаете? - поинтересовалась она.
- Похоже, зубы у нее неплохие, - отозвалась Джейн.
Маура кивнула.
- Здесь две амальгамовые пломбы и одна золотая коронка на нижнем коренном зубе с левой стороны. Кариеса я тут не вижу, да и потери альвеолярного отростка, указывающей на периодонтальную болезнь, не наблюдается. - Маура ткнула пальцем в снимок. - У нее отсутствуют сразу два малых коренных зуба.
- Думаешь, их вырвали?
- Не думаю, больших промежутков между зубами нет. А вот у этих двух резцов корни укороченные, с выровненной верхушкой.
- И это значит?..
- Это значит, что над ними поработал стоматолог-ортодонт. Она носила брекеты.
- То есть речь идет о состоятельной женщине?
- Ну уж во всяком случае о представительнице среднего класса.
- Эй, я никогда не носила брекеты. - Джейн оскалилась, выставляя напоказ неровный ряд нижних зубов. - Это и есть зубы среднего класса, док. - Она указала на рентгеновский снимок. - Папа не смог бы оплатить такое.
- У Госпожи Икс тоже хорошие зубы, - заметил Фрост.
Маура кивнула.
- Полагаю, у обеих женщин было обеспеченное детство. Настолько обеспеченное, что они могли позволить себе хорошего стоматолога и ортодонтию. - Доктор Айлз сняла снимки зубов и, потянувшись за следующей серией пленок, с характерным звуком просунула их под держатели негатоскопа. Теперь на поверхности аппарата светились кости нижних конечностей.
- А вот еще одна деталь, объединяющая двух убитых.
Пораженные Джейн и Фрост одновременно ахнули. Понять характер повреждения, показанного на снимке, они могли и без рентгенолога.
- Обе большие берцовые кости убитой повреждены, - пояснила Маура. - Каким-то тупым инструментом. Возможно, молотком, а возможно, монтировкой. О небольших ударах, задевших голени, можно и не говорить. А вот эти повреждения были тяжелыми и наносились умышленно, с намерением сломать конечность. На обеих больших берцовых костях имеются поперечные диафизарные переломы, при этом осколки вонзились в мягкие ткани. Боль наверняка была невыносимая. И уж конечно она не могла ходить. Даже представить трудно, как она страдала в последующие дни. Вероятно, у нее началось заражение, попавшее через открытые раны в мягкие ткани. Бактерии проникли в кость, а в итоге и в кровь.
Джейн посмотрела на Мауру.
- Ты сказала - "дни"?
- От этих переломов она не могла умереть. Во всяком случае, сразу.
- Но, может быть, ее сначала убили. Вероятно, это посмертные увечья.
"Пожалуйста, пусть они будут посмертными, а не такими, как я это себе представляю", - взмолилась про себя Риццоли.
- К сожалению, должна сообщить, что она была жива, - возразила Маура. - По меньшей мере еще несколько недель. - Доктор Айлз указала на рваный контур, который окружал перелом, словно облако белого дыма. - Это костная мозоль. Признак заживления кости, который не может возникнуть за ночь или даже за несколько дней. Для такого заживления требуются недели.
Недели, проведенные в страданиях. Недели, когда этой женщине наверняка казалось, что лучше умереть. Джейн вспомнила о других снимках, висевших на этом же негатоскопе несколько раньше. Вспомнила раздробленную ногу еще одной женщины, перелом, очертания которого скрадывал туман заживающей кости.
- Совсем как у Госпожи Икс, - проговорила она.
Маура кивнула.
- Ни ту, ни другую не убили сразу же. Обе страдали от боли в изувеченных нижних конечностях. Обе прожили еще какое-то время. А это означает, что кто-то снабжал их едой и водой. Кто-то поддерживал в них жизнь довольно долго, иначе на этих снимках не было бы признаков заживления.
- Убийца один и тот же.
- Манера уж слишком похожа. Это характерно для него. Сначала он калечит - возможно, чтобы жертвы точно не смогли убежать. Затем в течение многих дней кормит их. И они живут.
- И что же, черт возьми, он делает все это время? Общается с ними и радуется?
- Я не знаю.
Уставившись на раздробленную кость, Джейн ощутила вспышку боли в собственных ногах - всего лишь намек на страшные муки, которые вытерпела убитая.
- Знаешь, - тихо призналась она, - в тот вечер, когда ты первый раз позвонила мне по поводу Госпожи Икс, я подумала, что это какое-то давнее убийство. Какой-нибудь висяк. И что преступник давно уже умер. Но если в машину госпожи Пульчилло это тело подбросил именно он…
- Он все еще жив, Джейн. И находится здесь, в Бостоне.
Входная дверь распахнулась, и какой-то седовласый джентльмен, войдя в вестибюль, принялся завязывать на себе хирургический халат.
- Доктор Ванденбринк? - обратилась к нему Маура. - Я доктор Айлз. Рада, что вы смогли приехать.
- Надеюсь, вы еще не начинали.
- Мы дожидались вас.
Мужчина приблизился, чтобы пожать ей руку. На вид ему было лет шестьдесят с небольшим; он казался тощим, как скелет, однако его сильно загорелое лицо и энергичная походка были признаками не болезненной, а здоровой худобы. Пока Маура представляла присутствующих друг другу, этот человек даже не взглянул на Джейн и Фроста - все его внимание было сосредоточено на столе, где лежала убитая; ее изогнутая фигурка, к счастью, покоилась под простыней. Было ясно, что вошедшего мертвые интересуют больше, чем живые.
- Доктор Ванденбринк работает в Музее Дрентс в Ассене, - сообщила Маура. - Вчера вечером он прилетел из Нидерландов только ради этого вскрытия.
- А это она? - спросил доктор Ванденбринк, по-прежнему не отводя взгляда от накрытого простыней тела. - Давайте же посмотрим на нее.
Маура передала ему пару перчаток, и оба доктора обтянули пальцы латексом. Маура взялась за простыню, и, пока она откидывала ее, Джейн внутренне готовилась к страшному зрелищу.
На столе из нержавеющей стали под разоблачительно яркими лампами обнаженное скрученное тело напоминало кривую обуглившуюся ветку. Но именно это застывшее в предсмертном крике лицо, темное, блестящее, словно выкрашенное черной сажей, будет неотступно преследовать Джейн.
Доктор Ванденбринк был далек от ужаса - напротив, он с восхищением наклонился чуть ниже, чтобы получше разглядеть труп.
- Она великолепна, - пробормотал он. - О да, я очень рад, что вы позвонили мне. Определенно, я прилетел не зря.
- Вы называете это "великолепным"? - поразилась Джейн.
- Я имею в виду степень сохранности, - отозвался доктор Ванденбринк. - В данный момент она просто превосходна. Но, боюсь, теперь она начнет разлагаться, поскольку оказалась на воздухе. Это самый потрясающий современный экземпляр, который мне доводилось видеть. Последнее время очень редко встречаются человеческие существа, подвергшиеся этому процессу.
- Значит, вы знаете, как она стала такой?
- О да. Она очень похожа на остальных.
- Остальных?
Доктор поглядел на Джейн; его глаза были так глубоко посажены, что у Риццоли создалось неприятное впечатление, будто на нее смотрит скелет.
- Вы когда-нибудь слышали о девочке из Иде, детектив?
- Нет. А кто она?
- Иде - это название одного местечка. Деревни на севере Нидерландов. В тысяча восемьсот девяносто седьмом году двое мужчин из Иде пошли резать торф - его издавна сушат и сжигают в качестве топлива. Они обнаружили в болоте нечто ужасное. Существо женского пола с длинными светлыми волосами, которое явно кто-то задушил. Вокруг шеи был три раза обернут длинный кусок какой-то материи. Сначала жители Иде не поняли, с чем имеют дело. Тело было маленьким и усохшим, и они решили, что это старуха. А возможно, демон. Но со временем, когда ученые приехали взглянуть на эту находку, они узнали о трупе гораздо больше. Стало ясно, что в момент смерти покойная была не старухой, а девочкой лет шестнадцати. Девочкой, страдавшей от искривления позвоночника. Девочкой, которую убили. Ей нанесли рану в области ключицы, а затем, затянув ткань вокруг шеи, задушили. После чего лицом вниз погрузили в болото, где она пролежала несколько веков. До тех пор пока резальщики торфа не обнаружили ее и не сообщили о находке всему миру.
- Несколько веков?
Ванденбринк кивнул.
- Радиоуглеродное датирование говорит о том, что ей две тысячи лет. Возможно, в те времена, когда Иисус ходил по земле, эта бедняжка уже лежала в своей могиле.
- И даже спустя два тысячелетия можно сказать, как она умерла? - поразился Фрост.
- Она прекрасно сохранилась - от волос до ткани, которой была обернута шея. Ох, тело, конечно же, повредили, но гораздо позже - когда ее вместе с торфом выуживали из болота. Однако состояние тела позволяло составить портрет девочки. И представить себе, насколько она страдала. Вот в чем чудо болот, детектив. Они дают нам возможность заглянуть в прошлое. Сотни таких трупов были найдены в Голландии, Дании, Ирландии и Англии. Каждый из них - путешественник во времени, этакий бедолага-посланник, отправленный к нам людьми, которые не оставили после себя письменных документов. Одну лишь жестокость, запечатленную в их жертвах.
- Но ведь этой женщине явно нет двух тысяч лет. - Джейн кивнула на лежавшее на столе тело.
- Однако при этом степень ее сохранности не менее замечательна. Взгляните, заметен даже рисунок кожи на пятках и подушечках пальцев. Видите, она темная, как выделанная кожа? Но при этом ее черты явно свидетельствуют о том, что она относится к европеоидной расе. - Доктор Ванденбринк посмотрел на Мауру. - Я полностью согласен с вашей точкой зрения, доктор Айлз.
- Так значит, вы говорите, что это тело сохранилось так же, как девочка из Нидерландов?
Ванденбринк кивнул.
- Вы имеете дело с современным болотным телом.
- Именно поэтому я и позвонила доктору Ванденбринку, - пояснила Маура. - Он уже несколько десятилетий изучает болотные тела.
- В отличие от техники египетской мумификации, - снова заговорил Ванденбринк, - письменных документов о том, как делается болотное тело, не существует. Это природный и абсолютно спонтанный процесс, который нам до конца не ясен.
- Но откуда же убийца узнал, как это сделать? - удивилась Джейн.
- Сообщество, изучающее болотные тела, как раз и обсуждает эту тему.
У Джейн вырвался изумленный смешок.
- У вас есть сообщество?
- Конечно. Мы проводим встречи, собственные коктейльные вечеринки. Большая часть наших обсуждений - чисто гипотетическая. Однако существуют и научные обоснования, подтверждающие наши теории. Например, нам известно, что у болот есть несколько характерных свойств, способствующих консервации тел. Они высококислотны, малокислородны и содержат слои торфяного мха. Эти факторы тормозят разложение и сохраняют мягкие ткани. Они делают кожу темной, такой, как у этого тела. Если этот труп поместить в болото на несколько веков, его кости в конце концов растворятся и останется лишь одна законсервированная плоть, кожистая и невероятно податливая.
- Это все из-за мха? - спросил Фрост.
- Он - необходимая часть процесса. В торфяном мхе происходит химическая реакция между бактериями и полисахаридами. Он связывает клетки бактерий так, что они не могут разрушать органическую материю. А если связать бактерии, можно остановить разложение. И весь этот процесс происходит в кислотном "супе" из мертвого мха, танинов и холоцеллюлозы. Другими словами, в болотной воде.
- И это все? Просто сунул труп в болотную воду - и готово?
- Несколько сложнее. В Ирландии и Англии проводили несколько экспериментов с использованием трупов поросят. Их хоронили в различных торфяных болотах, а затем, спустя несколько месяцев, извлекали. Поскольку в биохимическом плане свиньи похожи на нас, можно предположить, что с людьми результаты будут аналогичными.
- И что, они превратились в болотных свинок?
- В том случае, если условия были абсолютно правильными. Во-первых, их нужно было погрузить полностью, иначе они начинали разлагаться. Во-вторых, в болото их следует класть сразу же после смерти. Если до погружения труп находится на воздухе более нескольких часов, он все равно начнет разлагаться.
Фрост и Джейн переглянулись.
- Значит, наш преступник, когда убил ее, не мог терять ни минуты, - заметила Джейн.
Ванденбринк кивнул.
- Ее нужно было погрузить в воду вскоре после смерти. В случаях с европейскими болотными телами покойных заводили в болото еще при жизни и уже там, у кромки воды, убивали.
Обернувшись, Джейн устремила взгляд на негатоскоп, на рентгеновские снимки с грубо раздробленными большими берцовыми костями.
- Эту жертву с двумя сломанными ногами не удалось бы никуда завести. Ее нужно было нести. Будь вы убийцей, вы наверняка не стали бы делать это во тьме. Особенно, если нужно идти по болоту.
- Так что, он занимался этим средь бела дня? - поразился Фрост. - Выволакивал ее из машины и тащил к воде? Тогда ему пришлось заранее выбрать место, да такое, где его точно никто не увидел бы. Причем важно, чтобы неподалеку была дорога, иначе тащить пришлось бы долго.
- Но требуются еще и другие условия, - заметил Ванденбринк.
- Какие? - поинтересовалась Джейн.
- Болото должно быть достаточно глубоким и прохладным. Температура имеет здесь большое значение. А еще оно должно находиться в отдалении, чтобы тело не обнаружили до того, как он сам придет за ним.
- Целый список условий, - отозвалась Джейн. - Не проще ли положить в ванну торфяной мох и налить воды?