- Это было не убийство.
- А что же тогда?
- Самооборона!
Джейн удовлетворенно кивнула. Им удалось продвинуться. По крайней мере, Джозефина призналась, что в ее комнате все-таки умер мужчина.
- Как это произошло? - спросила Риццоли.
Женщина, именовавшая себя доктором Пульчилло, бросила взгляд на детектива Фроста, словно ища у него поддержки. Барри стоял возле двери с холодным, нечитаемым выражением лица, и Джозефине стало ясно, что благосклонности и сочувствия от него ожидать не стоит.
- Пора сказать правду, - надавила Джейн. - Сделайте это ради Джеммы Хамертон. Она заслужила справедливость, вы так не считаете? Уж она-то была вашим другом, я полагаю?
При упоминании Джеммы на глаза Джозефины навернулись слезы.
- Да, - прошептала она. - Даже больше, чем другом.
- Вы знаете, что она погибла?
- Детектив Эбботт сказал мне об этом. Да я и так знала, - шепотом добавила Джозефина. - Я видела, как она лежала на полу…
- Я полагаю, что эти два события связаны между собой. Смерть госпожи Хамертон и выстрел в Сан-Диего. Если вы хотите справедливости для своей подруги, Джозефина, то должны ответить на мои вопросы. Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Сьюзан Кук? Раз уж именно под этим именем вы жили в Сан-Диего.
- Сейчас мое имя - Джозефина. - Пульчилло устало вздохнула, забыв про обман. - Этим именем я пользовалась дольше всего. К нему я уже привыкла.
- И сколько же имен у вас было?
- Четыре. Нет, пять. - Она покачала головой. - Даже и не помню. После каждого переезда у меня появлялось новое имя. Я думала, что Джозефина будет последним.
- А как вас зовут по-настоящему?
- Разве это имеет значение?
- Да, имеет. Какое имя вам дали при рождении? Вам лучше сказать правду, потому что, обещаю вам, в конце концов мы все равно узнаем.
Джозефина опустила голову, сдаваясь.
- У меня была фамилия Соммер, - тихо призналась она.
- А имя?
- Нефертари.
- Необычное имя.
Джозефина устало усмехнулась.
- Моя мама любила все необычное.
- Это имя какой-нибудь египетской царицы?
- Да. Жены Рамсеса Великого. "Нефертари - та, ради которой светит солнце".
- Что?
- Мама часто говорила мне это. Она любила Египет. И все время рассказывала, что хочет туда вернуться.
- А где сейчас ваша мама?
- Погибла, - тихо ответила Джозефина. - Это случилось три года назад, в Мексике. Ее сбила машина. Когда это произошло, я проходила последипломный курс в Калифорнии, так что больше ничего не смогу вам рассказать…
Придвинув стул, Джейн уселась возле койки.
- Зато вы можете рассказать нам о Сан-Диего. Что случилось той ночью?
Джозефина сидела, ссутулившись. Детективы загнали ее в угол, и она понимала это.
- Дело было летом, - начала она. - Теплой ночью. Мама всегда настаивала на том, чтобы окна были закрыты, но в ту ночь я открыла окно. Так он и забрался в дом.
- Через окно вашей спальни?
- Мама услышала шум и пришла в мою комнату. Он напал на нее, и ей пришлось защищаться. Она защищала меня. - Джозефина взглянула на Джейн. - У нее не было выбора.
- Вы видели, как это случилось?
- Я спала. Меня разбудил выстрел.
- Вы помните, где стояла ваша мама, когда это произошло?
- Я же говорю, я не видела этого, я спала.
- Тогда откуда вы знаете, что она защищалась?
- Он залез в наш дом, в мою комнату. Это ведь оправдывает ее, верно? Если кто-то врывается в ваш дом, разве вы не вправе стрелять?
- В затылок?
- Он отвернулся! Он сбил ее с ног и отвернулся. А она выстрелила в него.
- Я думала, вы ничего не видели.
- Так она мне сказала.
Джейн откинулась на спинку стула, но взгляда от Джозефины не отвела. Шли минуты, а Джейн ждала, когда тишина возымеет эффект. Безмолвие лишь усиливало впечатление, что Джейн разглядывает каждую пору, каждое мельчайшее движение на лице допрашиваемой.
- Итак, в вашей комнате у вас с мамой появился покойник, - снова заговорила Джейн. - Что было дальше?
Джозефина вздохнула.
- Моя мама обо всем позаботилась.
- То есть вытерла кровь?
- Да.
- И закопала труп?
- Да.
- Она звонила в полицию?
Джозефина сцепила руки так сильно, что кисти стали напоминать узлы.
- Нет, - прошептала она.
- А на следующее утро вы уехали из города.
- Да.
- Именно это я и не могу понять, - сказал Джейн. - Мне кажется, ваша мама поступила странно. Вы же сказали, что она убила этого человека в целях самообороны.
- Он залез в наш дом. Он был в моей комнате.
- Давайте поразмышляем. Если человек врывается в ваш дом и нападет на вас, вы имеете право применить смертоносное насилие в целях самообороны. Вполне вероятно, что какой-нибудь полицейский даже погладит вас за это по головке. Но ваша мама не позвонила в полицию. Вместо этого она выволокла тело на задний двор и закопала его. Затем смыла кровь, собрала вещи дочери и уехала из города. Вы считаете, это разумно? По мне, так чертовски неразумно. - Джейн придвинулась поближе; этим движением она стремилась посягнуть на личное пространство Джозефины. - Она ведь ваша мама. И наверняка сказала, почему она так поступила.
- Я была напугана. И ни о чем не спрашивала.
- А она ничего не объясняла?
- Мы сбежали - вот и все. Я знаю, это кажется неразумным, но мы поступили именно так. В панике покинули город. А сделав это, в полицию уже не пойдешь. Если сбежал, ты уже кажешься виновным.
- Вы правы, Джозефина. Черт возьми, ваша мама действительно выглядит виновной. Она убила человека выстрелом в затылок. Полиция Сан-Диего не сочла это самообороной. Им показалось, что это хладнокровное убийство.
- Она сделала это, только чтобы защитить меня.
- Почему же тогда она не позвонила в полицию? От чего она бежала? - Джейн придвинулась еще ближе к Пульчилло, почти уткнувшись ей в лицо. - Я хочу слышать правду, Джозефина!
Казалось, воздух со свистом покинул легкие женщины. Ее плечи ссутулились, а голова покорно опустилась.
- От тюрьмы, - прошептала она. - Моя мама бежала от тюрьмы.
Именно этого они и дожидались. Вот оно, объяснение. Об этом свидетельствовала поза Джозефины, ее подавленный тон. Она знала, что битва проиграна, и наконец отдала им добычу - правду.
- Какое же преступление совершила ваша мама? - спросила Джейн.
- Я не знаю подробностей. Она говорила, что я была младенцем, когда это случилось.
- Она что-нибудь украла? Убила кого-нибудь?
- Она никогда не рассказывала об этом. А я ничего об этом не знала до той самой ночи в Сан-Диего. Когда она объяснила, почему мы не можем позвонить в полицию.
- То есть вы просто собрали вещи и уехали из города, потому что она велела вам быть хорошей девочкой?
- А что я должна была сделать? - Джозефина подняла голову, в ее глазах читался вызов. - Она моя мама, и я любила ее.
- Но она ведь сказала, что совершила преступление.
- Некоторые преступления совершаются оправданно. Иногда просто не бывает выбора. Как бы она ни поступила, у нее были на то причины. Моя мама была хорошим человеком.
- Человеком, который бежал от закона.
- Значит, закон несправедлив. - Джозефина пристально смотрела на Джейн, наотрез отказываясь отступать. Она не желала признавать, что ее мать была способна на что-то дурное.
А могут ли родители требовать большей верности от своего ребенка? Такая преданность может показаться ошибочной и даже слепой, но она вызывает восхищение, и Джейн очень хотелось, чтобы и ее дочь проявляла подобную верность.
- Так значит, ваша мама возила вас из города в город, от имени к имени, - продолжала Джейн. - А где же был ваш отец?
- Отец погиб в Египте еще до моего рождения.
- В Египте? - Выгнув спину, Джейн подалась вперед и вновь сосредоточила внимание на Джозефине. - Расскажите мне о нем.
- Он был родом из Франции. Один из археологов, работавших на раскопе. - Губы Джозефины изогнула мечтательная улыбка. - Мама говорила, что он был очень умным и веселым. Но самое главное - добрым. Это качество она больше всего в нем любила - доброту. Они собирались пожениться, но произошло нечто ужасное. Пожар. - Джозефина нервно сглотнула. - Джемма тоже пострадала.
- Джемма Хамертон была с вашей мамой в Египте?
- Да. - При упоминании о Джемме Джозефина сморгнула внезапно подступившие слезы. - Это ведь я виновата, верно? Я виновата в том, что она погибла.
Джейн бросила взгляд на Фроста - он не меньше нее был поражен информацией. Барри хранил молчание в течение всей беседы, однако на этот раз не удержался и все-таки задал вопрос:
- Вы говорили о раскопках, на которых познакомились ваши родители. Это было в Египте?
- Возле оазиса Сива. Это в западной пустыне.
- И что же они искали?
Джозефина пожала плечами.
- Его так и не обнаружили.
- Его?
- Пропавшее войско Камбиза.
Джейн показалось, будто в повисшей тишине защелкали фрагменты пазла, соединяющиеся друг с другом. Египет. Камбиз. Брэдли Роуз. Она обернулась к Фросту.
- Покажи ей его фотографию.
Фрост вынул снимок из папки, которую принес с собой в палату, и передал его Джозефине. Эту фотографию, сделанную на каньоне Чако, они позаимствовали у профессора Куигли - Брэдли Роуз смотрел в объектив своими светлыми, как у волка, глазами.
- Вы узнаете этого человека? - спросил Фрост. - Это старая фотография. Сейчас ему примерно сорок пять лет.
Джозефина покачала головой.
- Кто он?
- Его зовут Брэдли Роуз. Двадцать семь лет назад он тоже был в Египте. На тех же раскопках, где работала ваша мама. Она наверняка знала его.
Нахмурившись, Джозефина смотрела на фотографию, словно силилась увидеть в этом лице какие-нибудь знакомые черты.
- Я никогда не слышала этого имени. Мама никогда не упоминала о нем.
- Джозефина, - снова заговорил Фрост, - мы полагаем, что именно этот человек вас преследует. Именно этот человек напал на вас позапрошлой ночью. И у нас есть причины считать, что Убийца-археолог - именно он.
Джозефина удивленно подняла глаза.
- Он знал мою маму?
- Они работали на одних и тех же раскопках. И наверняка были знакомы. Этим можно объяснить, почему он зациклился на вас. Вашу фотографию дважды публиковали в "Бостон глоуб", помните? В марте, вскоре после того, как вы начали работать в музее. А затем несколько недель назад, непосредственно перед КТ-сканированием Госпожи Икс. Возможно, Брэдли решил, что вы похожи. Может, глядя на вашу фотографию, он увидел лицо вашей мамы. Вы похожи на нее?
Джозефина кивнула.
- Джемма говорила, что я - вылитая мама.
- А как звали вашу маму? - спросила Джейн.
Джозефина ответила не сразу, словно тайна скрывалась так долго, что она была не в состоянии припомнить ее. Когда Джозефина наконец заговорила, ответ прозвучал так тихо, что Джейн, чтобы расслышать, пришлось придвинуться поближе.
- Медея. Ее звали Медея.
- Имя на картуше, - догадался Фрост.
Джозефина снова опустила взгляд на фотографию.
- Почему же она не рассказывала мне о нем? Почему я никогда не слышала это имя?
- Похоже, ваша мама - и есть ключ ко всему, - предположила Джейн. - Именно в ней заключена разгадка, почему этот человек убивает. Вы можете не знать его, зато он наверняка знает вас и, возможно, даже занимает какое-то место в вашей жизни, где-то на периферии зрения. Возможно, он ежедневно проезжает мимо вашего дома. Садится в автобус, на котором вы едете на работу. Вы просто не замечали его. Когда мы снова привезем вас в Бостон, нам понадобится список тех мест, где вы часто бываете. Всех кафе и книжных магазинов.
- Но я не поеду в Бостон.
- Вам придется вернуться. Иначе мы не сможем вас защитить.
Джозефина покачала головой.
- Мне будет лучше где-нибудь еще. В любом другом месте.
- Этот человек выследил вас даже здесь. Думаете, он не сможет повторить этот фокус? - Голос Джейн звучал тихо и непреклонно. - Хотите, я расскажу, что Брэдли Роуз делает со своими жертвами? Сначала калечит их, чтобы они не смогли убежать. Так же, как он покалечил вас. И Госпожу Икс. На некоторое время он оставил ее живой. И держал в таком месте, где ее никто не услышал бы. Несколько недель она была у него в плену, и только Богу известно, что он делал с ней все это время. - Голос Джейн стал тихим, почти задушевным. - Даже после смерти она осталась его собственностью. Он хранил ее как сувенир. Она стала частью его гарема, Джозефина. Гарема покойниц. Гарема мертвых душ. А следующая жертва - вы, - спокойно добавила Риццоли.
- Зачем вы это делаете?! - воскликнула Джозефина. - Вы считаете, я еще не достаточно напугана?
- Мы сможем уберечь вас, - пообещал Фрост. - Ваши замки уже заменили, а для выхода из дома мы обеспечим вам сопровождение. Куда бы вы ни направились, кто-нибудь обязательно пойдет с вами.
- Я не знаю. - Джозефина обхватила себя руками, но даже так не смогла унять дрожь. - Я не знаю, что делать.
- Нам ясно, кто убийца, - настаивала Джейн. - Нам известно, как он действует, так что преимущество на нашей стороне.
Джозефина молча размышляла, как поступить. Бежать или сражаться? Здесь не могло быть промежуточных вариантов или полумер.
- Возвращайтесь в Бостон, - снова надавила Джейн. - Помогите нам покончить с этим.
- Окажись вы на моем месте, вы бы и вправду так поступили? - тихо спросила Джозефина, подняв глаза.
Джейн ответила ей прямым взглядом.
- Именно так я бы и поступила.
22
Дверь ее квартиры украшал ряд блестящих новеньких замков.
Джозефина навесила цепь, поворотом закрыла врезной замок и задвинула засов. Затем - просто на всякий случай - загнала под дверную ручку стул: преградить путь он вряд ли сможет, зато сигналы предупреждения подаст наверняка.
С загипсованной ногой и на костылях Джозефина неуклюже добралась до окна и посмотрела вниз, на улицу. Там она увидела детектива Фроста - выйдя из ее дома, он забрался в машину. Раньше он наверняка посмотрел бы наверх, улыбнулся бы и дружески помахал рукой, но сейчас он этого не сделает. Теперь он обращается с ней по-деловому, так же холодно и невозмутимо, как его коллега Риццоли. Вот что бывает, когда врешь, подумала Джозефина. Я поступила нечестно, и теперь он не доверяет мне. А ведь прав, что не доверяет.
"Я так и не открыла им самую большую тайну", - вспомнила она.
Когда они прибыли в Бостон, Фрост проверил ее квартиру, однако теперь ей захотелось самостоятельно осмотреть спальню, ванную, а затем и кухню. Пусть этот дом - скромное и маленькое королевство, но зато оно полностью принадлежит ей. Все здесь осталось по-прежнему, как было неделю назад, в день ее отъезда; все было знакомо, а потому успокаивало. Все снова казалось нормальным.
Но в тот же вечер, стоя у плиты, перемешивая лук и помидоры в кастрюле с томящимся чили, Джозефина внезапно вспомнила о Джемме, которая больше никогда не сможет насладиться едой, почувствовать аромат специй или вина и ощутить жар, исходящий от плиты.
Когда Джозефина наконец села и принялась ужинать, она с трудом проглотила несколько ложек, после чего аппетит исчез окончательно. Она просто сидела и смотрела на стену, на единственное украшение, которая сама туда и повесила, - календарь. Он свидетельствовал о том, с какой неуверенностью она обживалась в Бостоне. Джозефина так и не успела как следует украсить свою квартиру. Зато теперь я сделаю это, решила она. Детектив Риццоли права: пора стать хозяйкой положения и наконец-то сделать этот город по-настоящему своим. Я перестану бегать. Я должна сделать это ради Джеммы, которая пожертвовала для меня всем и умерла, чтобы я продолжала жить. Так что теперь я буду жить. Я обустрою дом, заведу друзей, возможно, даже в кого-нибудь влюблюсь.
И начну это делать прямо сейчас.
Дневной свет за окном сменился теплыми летними сумерками.
С загипсованной ногой Джозефина не могла выйти на обычную вечернюю прогулку, была лишена возможности даже как следует походить по дому. Поэтому, откупорив бутылку вина, она поставила ее возле дивана, села и принялась переключать телевизионные каналы - о существовании большинства из них Джозефина знать не знала, впрочем, все они были одинаковы. Красивые лица. Мужчины с пистолетами. Снова красивые лица. Мужчины с клюшками для гольфа.
И вдруг на экране возникла совершенно иная картинка; из-за нее рука Джозефины застыла на дистанционном пульте. Шли вечерние новости, и на экране появилась фотография молодой женщины - темноволосой и красивой.
- …Мумифицированное тело этой женщины обнаружили в Криспинском музее и идентифицировали. Двадцать пять лет назад Лорейн Эджертон исчезла из отдаленного парка в Нью-Мексико…
Это была Госпожа Икс. "Она похожа на маму, - решила Джозефина. - Она похожа на меня".
Рука сама собой выключила телевизор. Теперь эта квартира казалась не домом, а клеткой, а сама Джозефина напоминала себе безумную пташку, бьющуюся о прутья решетки. "Я хочу снова жить своей жизнью", - подумала она.
В конце концов, выпив три бокала вина, она заснула.
Когда Джозефина проснулась, за окном начало светать. Сидя у окна и наблюдая за восходом солнца, она гадала, надолго ли застряла в этих стенах. Это ведь тоже своего рода смерть - ожидание очередного нападения, очередной записки с угрозами. Она рассказала Риццоли и Фросту о почтовых отправлениях, адресованных Джозефине Соммер, о тех вещественных доказательствах, которые она - увы! - разорвала на мелкие кусочки и спустила в канализацию. Теперь полиция следила не только за квартирой, но и за почтой Джозефины.
Следующий шаг был за Брэдли Роузом.
Утро за окном становилось все светлее. Мимо с грохотом проносились автобусы, бегуны начали нарезать круги по кварталу, многие уже направлялись на работу. Джозефина наблюдала за тем, как день набирает обороты, как игровая площадка заполняется детьми и как нарастают послеполуденные пробки.
Вечером она поняла, что больше не выдержит. Все продолжают жить как жили, подумала она. "Все, кроме меня".
Джозефина сняла трубку и набрала номер Ника Робинсона.
- Я хочу вернуться на работу, - заявила она.
Джейн разглядывала лицо Нулевой Жертвы - женщины, которой удалось уйти.
Эта фотография Медеи Соммер была взята из ежегодника Стэнфордского университета, где та училась двадцать семь лет назад. Она оказалась темноволосой и темноглазой красавицей с изящно вылепленными скулами, а еще Медея была поразительно похожа на свою дочь Джозефину. В действительности Брэдли Роуз охотился именно за тобой, подумала Джейн. За женщиной, которую он и его партнер Джимми Отто так и не смогли поймать. А потому коллекционировали суррогаты - женщин, похожих на Медею. Но ни одна из них не была Медеей, ни одна не могла сравниться с оригиналом. Они продолжали охотиться, продолжали искать, однако Медея и ее дочь умудрялись на шаг опережать их.
До истории в Сан-Диего.
Чья-то теплая рука опустилась на плечо Джейн, и она резко выпрямилась на стуле.