Не разбирая постели, прилегла, закрыла глаза, заставляя себя расслабиться. Но напряжение не уходило. Пережитое за день давало о себе знать… Сейчас, когда и партизанский отряд, и чекисты, и разведчики получили одинаковые задания - задержать дивизии, находящиеся на переформировке, ей стало предельно ясно, насколько тяжело положение на фронтах. Эльза видела и то, что операция "огонь на себя", которую начали проводить партизаны, и операция с похищением бумаг оберста из генерального штаба взаимосвязаны. Так или иначе, но в итоге они преследовали одну цель - не дать доукомплектованным новой техникой, отдохнувшим дивизиям вермахта перевесить чашу весов стратегического противостояния.
Завтрашний день обещал быть не легче. По всей видимости, в портфеле оберста находились секретнейшие документы, касающиеся основных моментов предстоящей деятельности трех дивизий. Ценнейшая информация! Упустить ее было нельзя. Проваливаясь, наконец, в долгожданный сон, Эльза твердо решила сделать все, чтобы документы попали к партизанам…
Ночью она спала неспокойно. Проснулась засветло. Тревожное предчувствие не покидало ее. Но действовала Эльза четко. Привела себя в порядок, проверила оружие. Положила в карман реглана второй пистолет. На всякий случай.
В восемь утра пришла связная.
Эльза уже несколько дней наблюдала за девушкой, И ее все больше беспокоила робость горничной. Справится ли она с задачей? Не раз Эльза замечала, как дрожат руки, перестилающие скатерть, как кровь приливает к бледным щекам. Эльзе даже казалось в такие минуты, что она слышит толчки испуганного сердца своей юной помощницы. С каждым днем Эльза все отчетливее сознавала, что придется изымать не столько важные документы оберста, сколько его самого…
- Как настроение? - спокойно и дружелюбно спросила Эльза.
- Волнуюсь… Не за себя, конечно, а за то, чтобы все получилось.
"Сорвется", - вдруг подумала Эльза. А вслух сказала:
- Главное, не теряй присутствия духа. Как твое настоящее имя?
- Светлана…
- Запомни, Света, я буду рядом. Я уверена в успехе. Но если даже случится худшее, товарищи обязательно выручат. Здесь уже - никаких сомнений. Да тебе ведь известно, как отработан план ухода!
Девушка с благодарностью слушала уверенную речь Миллер. Наконец та решила, что равновесие духа ее подопечной восстановлено, и поинтересовалась:
- Пистолет?
- Я отказалась, как вы советовали.
- Правильно, он тебе ни к чему. Сейчас я поеду на аэродром встречать оберста. Ты жди здесь. Пол протри, ну, сама знаешь, что и как…
- Поняла, фрау…
Светлана ушла. Минуту спустя вышла из комнаты и Эльза. На улице по-прежнему моросил нескончаемый дождь. Было зябко.
У здания СД она заметила черный "хорьх" Гейнца. Шофер сидел за рулем.
- Господин оберштурмбанфюрер у себя?
- Так точно. Приказал не отлучаться, сейчас отправимся на аэродром"
Навстречу уже бежал Гардекопф:
- Фрау Миллер! На проводе Штольц!
Эльза торопливо вошла в кабинет помощника. Трубка телефонного аппарата лежала на столе.
- Добрый день, Эльза! К вам прилетает важная птица. Ты в курсе дела?
- Да. Гейнц сообщил мне.
- Срочно подключись к охране. Это приказ шефа. Генеральный штаб просит продублировать охрану Гейнца нашими силами.
- Будет исполнено, - голос Эльзы звучал бесстрастно.
- Понимаю, что свалился как снег на голову, - говорил тем временем Штольц, - но приказ есть приказ. Что-то они вдруг засуетились. Кстати, тебе поклон от Верга! Поговаривают, что тебе пора возвращаться в Берлин. Как ты? Не против? Я так и думал. Есть важное дело. Я еще позвоню тебе.
Эльза положила трубку, приказала Гардекопфу:
- Собирайте наших! На аэродром! - она быстро дала необходимые инструкции.
- Слушаюсь! - Он сорвал с вешалки плащ и фуражку, исчез за дверью.
…На лестничной клетке Эльза столкнулась о Гейнцем.
- Фрау Миллер? - улыбнулся тот. - Вы со мной?
- Если позволите…
- Конечно, прошу.
Шофер развернул "хорьх", выехал на улицу. Спустя некоторое время Эльза заметила то, что ускользнуло от внимания слишком погруженного в мысли о предстоящей встрече Гейнца - их обошла машина с людьми Гардекопфа…
У аэродрома стояла вереница машин и броневичок. Пулеметы на мотоциклетных колясках были расчехлены. За ограждением расстилалось летное поле с посадочной полосой и проплешинами не занятых сейчас стоянок. Низкая облачность и морось не мешали уже заходящему на посадку самолету.
"Юнкерс" подрулил к зданию аэровокзала и, вздрагивая хвостом, остановился. Открылась дверца, тотчас на бетонную полосу выдвинули лестницу. Со ступенек соскочил молодой гауптман и подал руку появившемуся в проеме плотному оберсту. Тот, улыбаясь, обошел встречающих, по очереди пожал каждому руку. Возле Эльзы задержался:
- Фрау Миллер?
- Так точно, господин оберст.
- Примите добрые пожелания от генерала Нейса.
- О! Дядя уже генерал?!
- Четыре дня назад сам фюрер поздравил его с повышением в звании и должности. Кроме того, вас приветствует штандартенфюрер Штольц. Он звонил вам?
- Да, господин оберст, я в курсе.
- Превосходно. Недаром я столь наслышан о вас…
Поравнявшись с командиром мотопехотной дивизии, радостно провозгласил:
- Рад видеть покорителя Франции!
Генерал улыбнулся:
- Да, дружище, мы с вами славно поработали перед французской кампанией. Помнится, были тогда в одном звании? А сейчас я уже дослужился до чина… Что ж в генеральном штабе чины под замком держат?
Оба рассмеялись. Видно было, что намек ничуть не обидел гостя. Он отшутился:
- У нас, господин генерал, быстро не продвинешься. Зато мы такой же дорогой выдержки, как доброе рейнское вино…
Подошел Гейнц:
- Господин оберст! Прошу вас в мою машину!
Оберст, Гейнц и Эльза заняли места в "хорьхе".
Беседа была самой общей. Эльза участвовала в ней почти машинально, внимательно вслушиваясь скорее в интонацию уставшего после нелегкого полета гостя из Берлина.
Подъехали к СД. Гейнц пригласил в свой кабинет, где уже собрались офицеры. После нескольких вступительных слов посланец генерального штаба перешел к положению на фронтах. И Эльзе стало ясно, насколько важно для советского командования задержать хотя бы на какое-то время эти проклятые дивизии… Когда оберст умолк, ему дружно зааплодировали. Он поднял руку, прося тишины.
- Господа! От того, как войска фюрера проведут кампанию, зависит все. Но их готовность к подвигу зависит во многом и от нас. Мы должны внести и свой вклад в общую победу!.. Спасибо, и до встречи,
Все разошлись. Остались только Гейнц, Эльза Миллер, оберст и трое офицеров, которых Гейнц представил:
- Ваша личная охрана, господин оберст.
- Хорошо. Но у меня просьба: пусть они охраняют меня незаметно, на расстоянии. Не надо привлекать внимания русских! Я прав, фрау Миллер?
- Мне трудно об этом судить, господин оберст. Не знаю, как конкретно организована система охраны, но в какой-то мере вы, конечно, правы.
- Господин оберст, охранять вас поручено мне, - вмешался Гейнц. - Я в ответе за вашу жизнь и за содержимое вашего портфеля! Охрана на расстоянии не надежна!
- Оберштурмбанфюрер! Если излишняя опека привлечет внимание врага, вас ожидают большие неприятности! Учтите это…
- О том, что меня ожидает, я предупрежден моим начальством! Прошу вас… Я отобрал лучших офицеров, по так как вы настаиваете на своем варианте, добавлю еще нескольких!
Оберст примирительно махнул рукой - ладно, ладно.,
- Номер в гостинице готов? Для меня и моего адъютанта?
- Так точно, господин оберст.
- Спасибо, оберштурмбанфюрер. Я благодарен вам. Пока у меня нет к вам вопросов. В гостиницу меня проводит фрау Миллер. До свидания.
В коридоре оберст, взяв Эльзу под локоть, спросил:
- Не хотите показать мне свои служебные апартаменты?..
- С удовольствием.
- Неплохо, - оценил он через несколько минут, оглядев кабинет Эльзы.
- Рада, что вам нравится, господин оберст.
- Ваш помощник станет нас подслушивать?
- О нет. Он абсолютно надежен.
- Мне по душе ваша убежденность. А я, увы, разучился верить своим подчиненным. Возраст… Или?..
Оберст опустился в рабочее кресло Эльзы. Она стояла перед гостем, точно школьница перед учителем. Он закурил сигарету.
- Фрау Миллер, перед вылетом сюда я беседовал с вашим непосредственным начальником. Штольц заверил меня, что подключит вас к моей охране. Вы, конечно, понимаете, что дело не во мне лично? Уже было несколько случаев исчезновения полномочных курьеров. Вместе с секретной документацией! Так-то… Поэтому генштаб вынужден требовать от всех инстанций серьезного отношения к охране полномочных курьеров и документов, находящихся при них.
- Вы можете быть спокойны! Прошу лишь об одном: не возить с собой большой охраны и согласовывать заранее маршруты, по которым нам с вами придется ездить. Понимаю, что это сковывает свободу передвижения, но…
- Безопасность стоит того. Согласен. Но я хочу, чтобы в СД не знали о том, что вы их дублируете.
- Не в моих интересах говорить об этом Гейнцу: если он узнает о дополнительной охране, то в силу своего дрянного характера может наделать глупостей.
- Ну что ж, тогда в отель.
- Я провожу вас. Гардекопф! - позвала Эльза громко.
На пороге возник обер-лейтенант.
- Мой помощник, господин оберст. Он составит нам компанию.
Они вышли из здания. Трое в штатском сопровождали их на расстоянии.
То, что оберега поселили на третьем этаже, не понравилось Эльзе. Здесь, в основном, жили эсэсовцы, но что-либо изменить она уже не могла, так как об этом было бы доложено Гейнцу и тот несомненно взял бы на заметку ее заинтересованность жильем важного гостя.
Администратор гостиницы открыл два номера, расположенные в середине коридора, В один из них провел гауптмана, в другой вежливо пригласил оберста. Осмотревшись, тот остался доволен.
- Что ж, комната уютная. И, кажется, здесь спокойно. Заносите вещи. В четыре часа я должен ехать в мотопехотную дивизию, - сказал он. - К тому времени объясните шоферу маршрут.
- Будет исполнено, господин оберст. Когда решите пообедать, мой заместитель проводит вас в ресторан "Викинг". Гардекопф живет в шестьдесят шестом номере на втором этаже.
Вернувшись в номер, Эльза горничной в нем не застала. Это насторожило ее. На столе и на тумбочке никаких следов записки или условных знаков не обнаружила. Почему Светлана исчезла, не предупредив? Через кого теперь передать данные о времени выезда оберста? Она решила немного подождать: как знать, может быть, через несколько минут все выяснится. Но время шло, Эльза успела привести в порядок прическу, просмотреть свежие газеты, а горничная все не появлялась.
Эльза растерялась, она не знала, как быть. Становилось все очевидней, что установленная в самый последний момент двойная система охраны оберста и его номера в офицерской гостинице, и без того хорошо охраняемой, заранее обрекала акцию на провал, а связную - на арест. Провал ставил под удар и ее, Эльзу Миллер. Что делать? Предупредить связную, отменить операцию - это был бы, наверное, самый простой выход. Эльзе сейчас казалось, что операция с самого начала плохо продумана, план грешил схематизмом, в нужной мере не предусматривал возможность изменений обстановки. Она была уверена также, что смогла бы как-то (как именно - это определила бы сама ситуация) найти доступ к документам и без помощи горничной. Эльза опять и опять возвращалась к одной мысли: разумнее всего отменить операцию. Но каким образом? Выходить на "Кустаря" - связного Вер-га - было поздно. Горничная по не объяснимым пока причинам исчезла. Двойная система охраны связывала Эльзу по рукам и ногам. В крайнем случае она смогла бы нейтрализовать охрану Гейнца. Но теперь возникла проблема с Гардекопфом и его, то есть ее, Эльзы, людьми.
Присела на край кровати. "Ты боишься, что провал связной "засветит" тебя? - спросила она у себя. - Да, боюсь. Слишком велика цена каждого шага, приведшего сюда, в абвер, слишком многое поставлено на карту. Куда больше, чем собственная жизнь. Подожди. А жизнь связной? Ее жизнь, пусть не имеющая такой "стратегической", как шутил Верг, ценности, но жизнь юная, полная надежд на будущее?. Все так, - убеждала она себя. - Но главное - бессмысленность подобного исхода: задача все равно останется нерешенной, кто-то должен будет опять, рискуя жизнью, пройти путь, который не сумела пройти она, Эльза Миллер… Но почему не сумела? Еще не все потеряно, еще есть время для действий".
Эльза решительно поднялась, вышла в коридор, как всегда беззвучно, плавным движением повернула ключ. Комната кастелянши была недалеко, у входа на лестничную площадку. К счастью, толстая, с узкими, вечно поджатыми губами ее хозяйка, гордящаяся своей принадлежностью к фольксдойчам, оказалась на месте.
- Где горничная? - резко и раздраженно спросила Эльза. - Я приказала ей убрать в номере. Но до сих пор ничего не сделано.
Кастелянша, хоть и никогда не видела Эльзу гневной, давно побаивалась строгой фрау из абвера, инстинктивно чувствуя за сдержанностью манер железную волю. Растерявшись, она не стала выдумывать благовидных причин для того, чтобы выгородить себя (выгораживать горничную - славянское отродье! - такое ей и в голову не могло прийти), и сказала правду:
- Фрау, я послала ее убирать номер на третьем этаже. Приехал какой-то важный господин из Берлина, при проверке белье показалось сырым, вот я и…
Эти слова прозвучали для Эльзы как приговор, подтверждающий ее самые худшие опасения. Сколько раз продумывался план проникновения в номер оберста, сколько вариантов - пусть и не самых лучших - было проиграно, сколько людей было задействовано для того, чтобы горничная могла изъять документы и передать их подполью, а сейчас все это оказалось несущественным, даже ненужным: все решил случай. Медлить было нельзя.
- Меня не интересует, кто убирает мой номер - вы или ваши подчиненные, - надменно оборвала она извинения кастелянши. - Меня интересует мое здоровье. Потрудитесь навести порядок. - И уже на лестничной клетке прошептала сквозь зубы, но так, чтоб кастелянша слышала: - Эти свиньи понятия не имеют о гигиене…
Эльза спустилась вниз. На улице, метрах в десяти, где парковались автомобили, стоял знакомый "мерседес" с уже "залеченными" ранами. Шофера в кабине не было, он околачивался у крайней машины, хвастаясь под хохот коллег своими успехами у девочек из кабаре. Чуть дальше, метрах в тридцати, под деревом, стоял автофургон, в кузове сидело несколько солдат. Шофер возился у открытого капота. Рядом разминал ноги незнакомый обер-лейтенант. Эльза окликнула любителя саморекламы:
- Ганс!
Водитель извинился перед приятелями, подбежал.
- Да. Фрау…
- Я вижу, у тебя веселое настроение… - произнесла Эльза с легкой иронией в голосе.
- Так точно, фрау Эльза. А что? Фрау занята, день сегодня жаркий, почему бы не поболтать о вечере?..
- Да, день сегодня жаркий, - согласилась Эльза. - Даже слишком… - Она сняла с головы пилотку, зафиксировав свое движение так, чтобы наблюдавшие за ней товарищи из группы "Кустаря" смогли прочитать сигнал. - Но рассчитывать на вечернюю прохладу еще рано. Смотайся в ресторан - надо на всякий случай заказать продукты в дорогу: колбасу, сыр, да ты сам знаешь - как обычно… После этого возвращайся - ты мне будешь нужен…
- Слушаюсь, - водитель открыл дверцу.
- Да, вот еще, - спохватилась Эльза, - чуть не забыла. Заедешь на рынок, к сапожнику, передашь обувь - пусть поставит набойки. Скажешь: фрау рассчитается, как всегда, щедро. И пусть поторопится, понял? - она протянула пакет.
Записка, спрятанная под стелькой, гласила: "Кустарю. Светлячок срывается. Подготовьте дубль: сегодня в 16,00 курьер поедет в мотопехотную дивизию. Маршрут - лесное шоссе. Конвой минимальный. Времени у вас - пять минут, навстречу пойдет дивизионный патруль. Милован".
Эльза медленно поднялась на третий этаж. Войдя в номер оберста, она похолодела. В комнате находились два младших офицера СД, Светлана и Венкель. Девушка стояла посреди комнаты, перед ней с портфелем в руках сидел на стуле Венкель.
Эльза презрительным взглядом окинула всех присутствующих.
- Гауптштурмфюрер! Развлекаетесь? А охраной оберста я буду вместо вас заниматься?!
- Фрау Миллер, мы не развлекаемся, а работаем! Вы неправильно поняли ситуацию!
- Я-то поняла! Втроем "работаете" с одной девчонкой. И кого же из вас она выбрала в процессе этой работы?
- Господина оберста! Эта особа зашла в комнату оберста якобы сменить скатерть, а завернула в нее портфель!
"Засуетилась, стала пороть горячку, не смогла открыть", - механически отметила Эльза. И подумала вдруг: "Все это, однако, смахивает на мышеловку". Но вид Венкеля, перепуганного и торжествующего одновременно, свидетельствовал об обратном.
- Она пыталась скрыться! Но мы наблюдали за номером! И ей не удалось похитить документы! Сейчас мы выясняем, кто ее сообщники. Она у нас заговорит. Кстати, фрау Миллер, поручите допросить это невинное создание Гардекопфу!
- Поручу! - ответила Эльза и спокойно спросила у связной: - Где был портфель, когда вы его взяли?
- Там! - связная указала на кровать.
- Положите его так, как он лежал!
Светлана положила портфель на кровать, прикрыла краем одеяла.
- Он лежал именно так.
- Хорошо, застелите стол!
Девушка выполнила приказание. Эльза внимательно огляделась. Вроде бы все на месте. Оберст не должен заподозрить, что здесь были посторонние.
- Хорошо, - она повернулась к офицерам СД: - Господа, попрошу покараулить эту бандитку в своем номере. Я правильно говорю, гауптштурмфюрер?
Венкель насторожился еще больше и, как загипнотизированный, послушно кивнул головой.
- Гауптштурмфюрер! - продолжила Эльза, когда дверь за уходящими закрылась. - Нельзя допустить, чтобы наш гость узнал о случившемся. За то, что вы ее поймали, Гейнц вас благодарить не станет. Наоборот, за то, что воровка оказалась в офицерской гостинице, уйдете рядовым на фронт.
- П-пожалуй… - растерялся Венкель. - Но горничная была вне подозрений! Ее не раз проверяли!
- Прикажите всем держать язык за зубами. Горничную доставьте в СД, но так, чтобы никто пока не заподозрил, что она арестована! Для гостиничного начальства мы придумаем версию. За эту ниточку, конечно, стоит потянуть. Но - без вашего обожаемого начальника. Господин оберст сейчас в ресторане. И, как сообщил мне по телефону Гардекопф, - они случайно там встретились - скоро будет здесь. Действуйте.
- До встречи, фрау Миллер! - грустно ухмыльнулся Венкель. - Приглашаю вас на допрос этой симпатичной воровки.
…Эльза остановилась у окна. Ей хорошо была видна улица, автофургон с переодетыми в немецкую форму партизанами. Спустя минуту на улице показалась Светлана и два офицера, которые вели ее под руки. Венкель шагал следом. Эльза не заметила, когда и кто подал команду. Без единого выстрела, пронзенные финками, эсэсовцы повалились на землю. Светлане помогли вскочить в грузовик. Секунда - взревел мотор, и фургон исчез.